Третейский судья

Как-то хмурым ноябрьским вечерком, хорошо сидели два товарища – Палыч и Саныч. Выпили, закусили и на беду потянулась рука Палыча к лежащей на комоде местной газетёнке… Деловито пробежав политинформацию глазами, мужик, откинувшись на спинку кресла, с удовольствием прочёл анекдоты, поржал над анонсом погоды и тут начал петь. Надо сказать, за ним такое водилось… Но, пел он стихи, напечатанные ниже анекдотов.

Песня слёту – это его конёк! Просто читая тексты, он слышал музыку! И за всю свою полувековую жизнь придумал около сотни песен на свои и чужие стихи. Кстати, наши герои – местночтимые поэты…

А стихи в газете были их товарища – Митрича. Саныч, схватив гитару – тут же подхватил мотив, что тоже было его коньком по жизни, и включив диктофон на смартфоне, получили шедевр – не шедевр, но шлягер – уж точно!
Время было позднее, так что ограничились пересылкой аудиозаписи соавтору, продолжив общение в непринуждённой дружеской обстановке.

Прошло более месяца с тех пор, Палыч уже и думать забыл о том случае. Мужик он был замечательный во всех отношениях, но ужасно непрактичный, и если бы не супруга – давно бы уже сидел на паперти, читая свои стишки Христа ради.
Семичасовой утренний звонок Саныча и разговор, заведённый им исподволь, заинтриговали мужчину.

- Тут такое дело, дружище… – мялся Саныч, – ты только не психуй сразу…
- Начало мне уже нравится! Вываливай, чё стряслось-то?
- Да, Митрич чудит! Два дня ведём с ним переговоры уже… Хочет, чтобы ты добровольно отказался от прав на ту песню, так как он её толкнуть собирается, а твоя фамилия в соавторстве мешает…
- Не понял? Мы ж все вместе авторы! Или он на «Гремми» собрался? Забагатеть без нас хочет, вот жлоб! – заржал Палыч.
- Не, тут другое! Митрич утверждает, что он эту мелодию в свои стихи… запрограммировал, когда писал! А ты её взял, да и спел. Я его отговариваю, но он настаивает… Откажись, а?!
-… Саныч, ты часом не того? А ну, дыхни в трубку, а я послухаю! – шутил ещё Палыч.
- Да не до шуток, паря! Двое суток вынос мозга конкретный у меня! На полном серьёзе он, понимаешь?!
- Понимать-то я понимаю, но как можно отобрать то, чего нет, а тем более спереть то, о чём подумал кто-то… Точно у Митрича крыша едет! Это возрастное аль инфекционное?
- Вот и я ему говорю: «Не обижай друга! Он тебе ещё песен напишет? Чё удумал-то?» Так он… и другие теперь хочет себе присвоить. И всё долдонит о программе своей…

Пошутили друзья, покумекали и решили собраться на суд! Товарищеский… И пригласить Третейского судью. Позвали местного авторитетного барда, «поляну» ему накрыли. И вот, когда он выпил, закусил, спел им несколько своих шлягеров, исподволь так подвели темку: «Рассуди, мол, нас…».

Выслушав всех троих, долго сидел молча, потом налил себе стакан коньяку, смачно опорожнил его, закусив лимончиком и попросил у друзей их смартфоны.
Те охотно протянули ему свои гаджеты. Полистав их записи, он всё кивал головой, сличая время пересылки сообщений и появления песни на свет… Выпил ещё коньяку, мрачнея на глазах… Друзья уж отчаялись найти правду, но вдруг лицо его озарила светлая мысль! Такая светлая, что серый ноябрьский день превратился, ну, если не в первомайскую демонстрацию, то уж точно в День Народного Единства!

Двумя нажатиями кнопок он удалил спорную запись из памяти всех трёх электронных устройств, взял гитару и со словами «Хорошо сидим, мужики!» запел свою любимую песню про белые ночи, девушку на теплоходе и любовь, трепетную и волнующую…

26.12.2018г. Донецк