Расплата

Людмила стояла около окна и смотрела на небольшой дворик роддома, в который одна за другой подъезжали легковые машины. Это счастливые мужья и родственники встречали своих жен, детей, друзей. Они о чем-то громко говорили, размахивая руками, и смеялись. Все были по-своему счастливы. За окном палаты кружил лёгкий снежок.
— Пора, Людмила, — тихо произнесла вошедшая в палату медсестра. — В жизни всякое бывает, моя милая. Всё образуется дай Бог.
Медсестре было более шестидесяти лет и она, похоже, уже не раз сталкивалась с подобными случаями, что роженицу никто не приходил встречать.
— Да, да, Тамара Ивановна, я сейчас, — ответила молодая женщина и направилась к выходу из палаты.
Людмила вышла из роддома одна, держа на руках младенца, завернутого в теплое одеяльце. Розовая атласная ленточка, словно какой-то сказочный цветок, красиво перетягивала одеяло. Двор был пуст, лишь около урны валялись оставленные кем-то пустые бутылки из-под шампанского.
Валентина, близкая подруга Людмилы, ещё утром принесла ей всё необходимое для выписки ребёнка: одеяльце тёплое, пелёнки и всё остальное.
— Ты меня извини, Людмила, но я не смогу тебя проводить до дома. Вот кое-как отпросилась с работы на час и сразу к тебе, — быстро, почти скороговоркой произнесла она, обнимая подругу.
— Вот, возьми деньги. Это собрали для малышки наши девчонки из цеха.
Она протянула Людмиле небольшой конвертик.
— Спасибо, Валя. Передай девчатам большое спасибо и привет от меня и моей дочки.
— Хорошо, обязательно передам. Ну, ладно я побежала, а то выговор объявят за опоздание, — произнесла подруга и моментально исчезла за массивной дверью роддома.
«Интересно, а почему не пришла встречать мама, ведь она же знала, что меня сегодня выписывают из больницы?» — подумала Людмила и, поглядев по сторонам, заметила, что недалеко от нее остановилась легковая машина. Из неё вышел молодой человек с большим букетом алых роз. Он быстро прошёл мимо неё и пропал за дверью роддома.
Люди встречаются,
Люди влюбляются, женятся…
Донеслись до неё из автомашины слова популярной песни.
Людмила постояла на крылечке несколько минут, словно рассчитывая на какое-то чудо и тяжело вздохнув, направилась в сторону общежития, в котором она жила в последнее время.
Она шла по улице, крепко прижимая к себе маленькое тельце ребеночка.
«Морозит», — подумала она, чувствуя, как холод стал легко пощипывать ее щеки.
Снежные кристаллики звонко поскрипывали под ногами, как будто приветствовали её своим хрустом. Она же шла, ничего не замечая, ни сверкающего чистотой снежного покрова, ни той чарующей красоты, которую всегда дарит людям зима. По щекам текли горькие слезы, которые быстро превращались в маленькие льдинки.
У подъезда общежития Людмила увидела знакомую женскую фигурку. Это была её мама. Увидев дочь, она помахала ей рукой. Около женщины стояли две большие хозяйственные сумки. Людмила ускорила шаг.
— Мама! Ты, что стоишь около подъезда? Я же оставила для тебя ключи у нашей соседки, надеялась, что ты меня встретишь у роддома.
— Доченька! Так вот получилось. Автобус сломался в дороге. Пришлось добираться до города на попутных машинах, — ответила мать.
— А что в квартиру не зашла? Что на улице стоишь?
— Да я только что подъехала.
Женщины зашли в подъезд. Людмила получила комнату в общежитии полгода назад, а её мать жила в деревне в ста километрах от города. Людмила зашла в комнату, села на кровать и зарыдала, уткнувшись в подушку. Рядом лежал ребёнок и тихо посапывал во сне. Мать, поставив сумки на пол, стала успокаивать дочь:
— Ну что ты убиваешься? Ничего, вырастим дочурку. Я тебе помогу, люди живут и мы проживём.
— Мама, он даже меня не встретил, хотя знал, когда нас с дочкой выпишут, — всхлипывала дочь, вытирая слёзы платочком.
— Не плачь. Бог его за это накажет. Где это видано, чтобы отец отказался от родного дитя! — продолжала успокаивать её мать.
— Назовёшь-то как?
— Назову её Ангелиной. Посмотри, какая она красавица! Ну, просто ангелочек, — с нежностью произнесла дочь.
Через месяц Людмила решила выйти на работу. С ребёнком согласилась поводиться её мать.
Коллектив цеха встретил Людмилу настороженно. Никто не скрывал своего осуждающего отношения к ней. Только близкая подруга Валентина встретила её приветливо:
— С выходом тебя, подружка! И что тебе дома не сидится?
Она ничего не ответила подруге, лишь только улыбнулась ей в ответ.
Подруга заметила её настроение и произнесла:
— Ты не смотри на людей. Ничего, поговорят, поговорят, да успокоятся. На каждый роток не накинешь платок…
В цех вошёл бывший её ухажёр Анатолий, отец ребёнка. Увидев Людмилу, он вздрогнул от неожиданности и отвернулся. Не останавливаясь, он направился к своему токарному станку.
— Вот подлец! — тихо произнесла Валентина, — Кто бы мог подумать, что он на это способен. Ничего, отольются ему твои слёзы. Бог все видит…
Людмила хотела вычеркнуть его из своей жизни, но ежедневные встречи с ним в цехе не позволяли ей этого сделать. Он по-прежнему был таким же обаятельным, симпатичным парнем, любимцем молоденьких девушек. Однажды, проходя мимо неё, Анатолий, как бы, между прочим, спросил у Людмилы о здоровье дочери:
— Может быть, вам чем-нибудь помочь? Деньгами, или ещё чем-то?
— Обойдёмся, — жестко ответила она, — Нам с дочерью подачки не нужны.
— Ну, смотри, — ответил Анатолий, — Дело твоё, я от всего сердца….
Он развернулся и, насвистывая модную мелодию, направился вслед за товарищами, которые спешили на обеденный перерыв.
— Что ему нужно? — поинтересовалась у Людмилы подруга.
— Ничего, просто предложил мне свою помощь.
— А ты?
— Я отказалась.
Валентина удивленно посмотрела на нее.
— Может, зря?
— Не знаю, но мне ничего от него не надо. Без него проживём, — ответила Людмила.
Она невольно вспомнила то время, когда он ухаживал за ней. Как они гуляли по парку, и он, нежно сжимая её ладонь, говорил ей ласковые слова. Она не хотела слушать подругу, которая неоднократно предупреждала её, что он «бабник».
— Люда! Ты смотри, закружит он тебе голову. Он из таких парней, которые сделают свое дело, а потом ищи его.
— Нет, Валентина, он человек хороший. Я же чувствую и вижу, что он любит меня. А то, что он ветреный, так это пройдет…
— Дело, конечно, твое. Как бы ты потом не пожалела, подруга…
Она не слушала её, считая, что та просто завидует ей, ведь избранник казался Людмиле таким искренним, когда клялся ей в любви.
Всё изменилось, когда он узнал о её беременности. Он стал избегать встреч с нею. Однажды, будучи выпившим, Анатолий произнес ей в присутствии своих товарищей:
— Ты что, преследуешь меня? Хочешь женить меня на себе? Не выйдет, дорогая. Найди себе какого-нибудь деревенского парня, со мной такой номер не пройдет. Как ты докажешь, что это мой ребёнок?
Он громко рассмеялся ей прямо в лицо.
— А я и не собираюсь тебе что-то доказывать, — ответила Людмила, — Бог всё видит, попомни мои слова. Отольются тебе мои слезы…
Она вскоре смирилась со своим положением «одинокой мамочки». Наступила осень. По разнарядке райкома партии группа рабочих их цеха была направлена в колхоз на уборку картофеля. Людмила не попала в этот список из-за того, что у неё маленький ребёнок.
Анатолия назначили в колхозе помощником тракториста. После окончания очередного рабочего дня молодые рабочие побежали на танцы в местный клуб. Толя с другом решили выпить перед танцами.
Вечер выдался теплым. В поле сладко пахло увядающими полевыми травами. Алый солнечный диск медленно опускался за кроны деревьев и вскоре исчез за горизонтом. Бутылки водки друзьям не хватило и они решили купить ещё. Анатолий предложил другу:
— Слышишь, Санёк, сходи-ка в сельпо, а я тебя здесь подожду. Только давай, быстрее, а то скоро закроют магазин.
Через полчаса друг вернулся. Было уже темно и он не сразу увидел своего товарища, который лежал на краю поля.
— Толик! Ты, что «сломался»? А как же водка?
Он нагнулся над Анатолием и пришел в ужас от увиденной картины. Вдавленное в землю тело Анатолия было обезображено до неузнаваемости. Он попятился назад и, зацепившись за корягу, торчавшую из-под земли, упал. Недалеко от них работал трактор.
«Видно, Толя уснул, пока ждал меня, вот его в темноте и переехал трактор», — с ужасом подумал Санёк.
В тот холодный дождливый день весь цех провожал Анатолия в последний путь. Нелепая его смерть потрясла многих его друзей и знакомых. В числе провожающих не было только Людмилы с их маленькой дочуркой.