ИНЬ и ЯН

               
   Подойдя  к  двери,  на  которой  был  значок «Инь-Ян», и табличка «ФУДЖИФИЛЬМ»,  а ниже прикреплённый лист бумаги с надписью: «Представителям Канадских компаний вход строго ВОСПРЕЩЁН!», я слегка постучал.
   Мне даже стало интересно: «Чего это они так «канадцев» не любят?»
  Услышав:
 «Войдите!» - и открыв дверь, я увидел не большой кабинет, офисом его трудно было назвать, потому, что кроме двух столов, приставленных друг напротив друга, был шкаф, на котором стояли всякие товары фирмы, а на полу куча небольших белых канистр с этикетками. Явно эти товарищи экономили на всём.
    Слева сидел грузный молодой мужчина с чёрными кучерявыми волосами, выдававшие его еврейское происхождение, а справа полная его противоположность – худой, светловолосый и голубоглазый - явно славянской наружности.
    Я ещё подумал: «Ну, прямо, как у Чехова – "Толстый и тонкий" или в буддизме – «ИНЬ и ЯН».
- Здравствуйте, я Евгений – дизайнер, - говорю,- вам   оформление интерьера надо сделать? Меня к вам, направил ваш знакомый - Виктор.
  Они одобрительно закивали головами, толстый сказал:
- Меня Игорь зовут, а это мой соучредитель – Владимир, - и продолжает, - нам необходимо сотворить небольшую метаморфозу -  магазин превратить в  кафе, который на первом этаже.               
- О’кей, - говорю, - покажите, - и, неудержавшись, спрашиваю, - а чего это вы не любите представителей канадской фирмы?
   Игорь отвечает:
- Да ну их! Приносят всякую туфту по мелочам, а потом - всё больше и больше, начинают впаривать, а сумма потом такая набегает…
   После этих слов, я подумал: «С ними сильно не разгуляешься».
    Магазин состоял из двух залов: в одном – продавали аппаратуру, плёнки, бумагу и сопутствующие товары, а в другом - стояли две машины для проявки и печатания фотографий.
Игорь объясняет:
  - Мы решили прикрывать торговлю, потому, что во многих странах уже переходят на
«цыфру», а пока это возможно, мы хотим продать оборудование и открыть кафешку. 
   Побыстрячку поставить барную стойку, найти на первых порах какую-нибудь мебель и работать.   Место классное – центр города. А то у нас под боком возле метро, по открывали видимо-невидимо всяких ларьков да летних забегаловок. А, когда начнутся холода, то эта вся публика придёт к нам.
   «Да, - думаю,- голова у этого Игоря хорошо соображает, недаром у нас все шинкари были иудеями».
  И продолжает:
-  Навскидку, сколько это будет стоить?
- Ну, если только барную стойку метра три поставить и горку за ней соорудить, то примерно 600 -700 долларов, - говорю.
  А сам думаю: «Такая мелочёвка и браться не хочется, явный еврейский скупердяй».               
Они заулыбались:
- А за сколько сделаешь?
- Со своими ребятами, –  отвечаю,- за неделю. Я прямо сейчас набросаю эскизик, прикинем количество материала и фурнитуры.
Рисую на бумаге и спрашиваю:
- Вообще-то, стойка по стандартам 120-125 см должна быть, а мы, какой высоты будем делать?
   Володька, который всё время молчал, решил тоже вставить свои «пять копеек».
  Он был, наверное, метр девяносто с лишним, не меньше, и приложив ребро ладони на уровне груди, сказал:
- Где-то вот так, что бы никто не смог перехилиться, и через барную стойку до рабочего стола дотянуться и стырить что-нибудь.
   Я, достав рулетку, говорю:
- Минуточку, сейчас померяю и напишу размеры в эскизе.
   Оказалось, что стойка получается сто сорок пять сантиметров. Но они вдвоём одобрительно закивали, мол, нормально – пусть будет такая.
- Хорошо,- говорю, - давайте гроши, поеду материал покупать.
  Не прошло и недели, после того, как они освободили зал.
  Я с ребятами почти заканчиваю установку барной стойки, и тут властной походкой заходит  не высокая  узкоглазая женщина лет под сорок. По национальности – то ли китаянка, то ли кореянка, а может даже  японка и говорит:
- Меня зовут Цой Лариса Петровна я – хозяйка этого кафе.
  А я подумал: «Ну теперь понятно, кто она по национальности. У них в Корее фамилия Цой очень распространённая – это всё равно, что у нас Иванов».
Она ж продолжает:
- А, что это вы,  такую Китайскую стену построили, - и подойдя к стойке, упёрлась носом в верхнюю столешницу.
Я отвечаю:
- Какую заказывали, такую и сделали.
- А кто заказывал? - спрашивает,- мои партнёры по бизнесу?
- Ну, эти двое – Игорь и Володя, - отвечаю.
- Это точно? – удивляется она.
- Да, чтоб я издох, - говорю, - век воли не видать! Я сейчас пошлю за ними кого-нибудь, пусть придут и сами подтвердят.
Лариса Петровна отвечает:
- Посылай!
  А сама за барную стойку спряталась.
Минут через пять,заходят Игорь и Владимир, и улыбаясь, говорят:
- Вот, то, что надо, нормальненько получилась стоечка.
Тогда хозяйка, видно, встав на какой-то ящик, поднялась  над верхней столешницей.
   Это было умопомрачительное зрелище, которое бывает на сцене в театре кукол. Виднелась голова, вытянутая шея, и немного плеч. А когда она, размахивая руками, заговорила визгливым голосом, мы не удержались и начали громко смеяться.
    На, что Лариса Петровна не среагировала, и ни сколько не смутившись, сказала:  - А, когда придут мои знакомые, им что на лестницу надо будет взбираться, что бы делать заказ?- и добавляет,- надо переделывать – уменьшать высоту.
 Соучредители, переглянулись, вздохнули и говорят:
- Ладно, всё исправим.
 Тогда я ещё подумал: «Точно, как Инь и Ян – женское и мужское начало. Лариса по массе уступает им в три раза, но фору даст любому, видно, главная финансистка она».
   Володя, чувствуя свою вину, обращаясь  ко мне, спрашивает:
- Можно как-нибудь урезать?
 Я говорю:
- Это не просто так: надо сначала – разобрать, укоротить вертикальные детали, а потом уж – собрать.
Они кивают:
- Мы согласны.
- За разборку сто баксов, а за укорочение и сборку ещё сто баксов и через два дня будет готово, - и добавляю, - только гроши вперёд.
  Делать нечего – «отслюнявили» нужную суму, а  мы принялись за демонтаж.
 Через пару дней всё было готово, барная стойка стояла укороченная, на верху – козырёк в виде корейской пагоды, а за ней – горка, для бутылок и всяких напитков.
    Всем трём соучредителям  понравилось.
Лариса Петровна тогда и говорит:
- Надо на козырьке написать «Корея», а потом, посмотрев на потолок, - добавляет,- это конечно всё хорошо, но потолок у нас потресканный и страшный, а нельзя с ним, что-то сделать?
    Тогда я предлагаю:               
- Давайте закроем эту «страхоту» подвесным потолком в виде японских или корейских ширм.
  Я закажу чёрные профиля и белые матовые стёкла, а за ними будет освещение – дёшево и сердито.
- А, сколько это нам выйдет? – спрашивает с еврейской интонацией Игорь.
Я говорю:
- Сейчас, площадь посчитаем и прикинем по стоимости.
Благо я за долгую свою практику, зная, сколько стоит стекло, рейки, разные сопутствующие материалы, так, как делал подобные потолки, сразу выдал им резюме.
- Значит так,- говорю,- один зал выходит на четыреста пятьдесят, а второй - шестьсот долларов.
   Совещались они не долго. Лариса Петровна говорит:
- Давай приступай, мы согласны! Я знаю, что ты скажешь – деньги  сейчас будут!
   Через полторы недели потолки висели и светились матовыми стёклами.
   На этот раз хозяева сидели за столиком, который  где-то взяли в аренду. Попивая кофе, они обсуждали, когда можно будет открыть кафе, чтобы подготовить соответствующие документы.
    После второй чашки кофе Лариса Петровна, посмотрев на стены, говорит:
  - Пустовато для кафе. Надо сюда картин   корейских понавешать, да и стены по шпаклевать и покрасить, а то они после магазина все поцарапанные и в дырках от гвоздей и полок.
   Я, понимая, к чему она клонит, предлагаю:
- Стены под покраску надо очень тщательно готовить, да и не практичны они,                любое пятно от кофе или вина хрен потом отмоешь. А лучше давайте купим хорошие
 толстые флизелиновые моющиеся обои и поклеим.
  Мужское начало, в лице Игоря и Володи  как услышало это – чуть кофеём не поперхнулось, а - женское, в лице Ларисы Петровной, говорит:
- Отличная идея, считай сколько надо клея, шпаклёвки, грунтовки и обоев.
 - Сейчас, всё замеряю и выдам резюме, - обрадовался я.
   В итоге, на стены ушло ещё тысяча зелёных и неделя работы.
 Зал преобразился, стал похож на культурное заведение – на стенах, даже кое-где зеркала повесили и картины с камышом и журавлями.
   В общем, только  мебель надо заказать и можно даже открываться.
Все соучредители пришли в зал, и давай считать сколько стульев, а сколько столов и куда ставить. Но получилось мало посадочных мест, а значит и рентабельность слабая.
А я возьми да и предложи:
- Давайте по углам поставим мягкие уголки, тогда и народу там больше сядет и количество посадочных мест увеличится. Я могу мебель подобрать и через фирму заказать.
- Хорошо, - говорит Лариса и, глянув внимательней на пол, на котором должны стоять диваны, продолжает, - ой какой он страшный, в трещинах, что-то надо и с ним делать.
   Игорь и Владимир стали её отговаривать, мол, и так сойдёт, ведь столько денег общих угробили.
На, что она им безапелляционно  сказала:
- Этот пол из мраморной крошки ещё при Сталине сделан,а в нём всегда в швах и                трещинах столько грязи собирается, что хрен его помоешь. И любая санстанция нас сможет оштрафовать, так что давайте новый кафель положим.
  Тут уж  крыть мужскому началу было нечем.
  И я подумал: «Да! Инь – это страшная сила!»
А потом сказал:
- Сейчас померяю размеры, и выдам сколько будет – «и того».
    Укладка полов заняла ещё две недели времени и тысячи полторы денежных средств в условных единицах…
   Когда всё-таки мы закончили работы, и расставив новую  мебель, обмывали открытие  кафе, Игорь, с присущем его национальности скупердяйством, сказал:
- Мы думали, что отделаемся сумой в шесть сот долларов, а вышло с мебелью почти все шесть тысяч.  Ну точно, как у представителей канадских компаний!
  На это Лариса Петровна ответила:
- Так, ты посмотри, какое хорошее кафе получилось!
А я добавил:
- Правильно, аппетит  приходит во время обеда…