Пап

- Пап, вставай!..

- Пап, вставай! – плакала трехлетняя девочка, дергая отца за руку.

Кто-то, не подумав как следует, привел детей усопшего на похороны.
Старшая дочь, которой через пару недель должно исполниться шесть, молча стояла рядом с гробом, плотно сжав губы. Неподвижный взгляд устремлен на бледное лицо покойного, а в глазах бездна. Она до конца еще не осознала, что сегодня видит отца в последний раз и не могла с этим смириться.

- Пап, вставай! Папа, ну вставай! – детский плачущий голосок рвал душу, такие в нем слышались безысходность и отчаяние умирающей детской любви.
Кто-то из взрослых попытался увести девочек, но они вырывались, кричали. Даже старшая, за все время не проронившая ни слова, словно взбесилась. От этих криков молодая красивая женщина – супруга покойного, теперь уже вдова, разрыдалась еще громче.

Ее с трудом уговорили оставить тело мужа на время - увести девочек в другую комнату. Как - никак ее дети, может послушают; оставить их там с подругой.

Она не смогла.

Взяла девочек за руки. Сделала два шага и, разрыдавшись, упала лицом на грудь усопшего.

И как же в этот момент хотелось верить, что сейчас кто-нибудь скажет:

- Снято! – и все разойдутся пить чай или кофе, улыбаясь и весело переговариваясь; радуясь, что так удачно получилось снять тяжелый момент.
Никто не сказал.

Маленькая плакала, бесконечно повторяя свое:

- Пап, вставай!..

И все так же дергала его руку. Мраморно-белую. Холодную. В конце концов, кто-то из мужчин, взяв девочек на руки, унес их в другую комнату. Может, потому что так девочкам было бы лучше. Может, не видя смертельной бледности родного лица, они бы немного успокоились. Но, скорее всего, потому что слышать плач уже ни у кого сил не осталось. Потому что даже священнослужитель, видевший не одну семейную утрату, читая прерывающимся голосом молитву, тайком вытирал уголки глаз краем рукава. Потому что даже у мужчин на лицах блестели слезы.

Я бы сказал, что плакал и сам. Не скажу, потому что, хотя слез на моих глазах  не было – рыдала моя душа. Ее разрывало на части.

Это как надо было любить этого человека, чтобы так страдать от этой утраты?!

Я смотрел на это все со стороны. Смотрел и думал, как же бездарно, как бесполезно я прожил свою жизнь. В нашем мире сложно найти, наверное, такую любовь. Такую сильную, такую непреодолимую. А я нашел.

Мне стало горько и больно от того, что это все в прошлом. Только, вот, теперь уже ничего не изменишь. Теперь мне до конца вечности придется слушать это:

- Пап, вставай!..

Слышать каждую нотку в детском голосе и чувствовать, как треща по швам, рвется душа. Как она мечется, сдерживаемая невидимыми путами; стремится к ним. Надеется, что придет тот момент, когда мы встретимся вновь. Крепко-крепко обнимемся и наконец-то по-настоящему будем счастливы.