Усть-уйгуртский разлом Пролог

I
Тхань взял у вахтёра ключи от катера, отдал квитанцию за солярку, и потащил тяжёлое ведро с горючим к трапу. Его жена вслед за ним несла большую сумку со снедью.
Пока Тхань заправлял бак, жена запрыгнула на борт, сильно качнув шаланду.
- Эх! - только и сказал Тхань, мало не упавши.
С каменного пирса в воду спрыгнули две жабы, хлюпнувшись в маслянистую от солярки воду.

На палубе Тханя поджидали сети, сачки, подсаки и всякая прочая снасть. Жена шарудела за дверью трюма, наводя там порядок. Тхань завёл пыхкающий мотор, они отдали швартовы, двинули к устью лагуны, через которое открывалось море. Стая ворон пролетела сверху, явно облетая что-то невидимое, от чего через массу птиц плыло пустое пятно. Целых три птицы, не в силах более лететь, упали в воду в разные места неподалёку. Две хищные пасти с интервалом в полсекунды всплыли из воды и захлопнулись на полуживой падали, всплеснув кровавым душем над штилевой гладью.

Тхань отошёл от берега на полкилометра и заглушил шаланду прямо на устье, где два берега были ближе всего, и видно было парочки, разлёгшиеся в разных кустарниках.
В нарастающей утренней жаре плыло солнце, блестя солярочными отливами на воде. В голове Тханя расплывались тягучие идиллические нотки, и ему захотелось просто несколько минут покоя, в течение которых он мог быть самим собой, не быть никому должным – ни половину улова хозяину моторной шаланды, ни выручку за вторую половину своей жене. Он закрыл глаза и обратил лицо к солнцу. Блаженная улыбка растянула его губы.
Вдруг рявкнула, вынырнув из-за одного мыса, баржа с мусором. Гудок, ещё гудок, резкий и абразивный, как иерихонская труба.  Грузчики мусора в грязных спецовках махали Тханю со своей палубы, потешаясь над тем, как гудком распугивают ему всю рыбу.
– Эй, вьетнамец! – кричали мужики. – Засунь жене свой палец!
Незатейливый мужицкий юмор.

Через минут пять баржа скрылась за другим мысом, и Тхань уткнул глаза вниз, за борт, созерцая танец солнечных отблесков в колыханиях грязной воды.
Сначала он не понял, что в воде что-то изменилось.
Медленно со дна поднялось белёсое пятно, затем, растянув на себе плевки и прилипшие к ним окурки, из толщи воды вынырнуло синюшное губатое лицо.
Тхань вдохнул, пугнувшись. Одутловатая харя здоровенного лысого мужика смотрела на Тханя живыми припухшими глазами, туловища не было видно в темной воде, то ли он был в чёрной майке. Голова была явно человечья, но Тхань сильно пугнулся. Что-то внутри отказывалось воспринимать всплывшего как человека. Голова тоже колыхалась, как бакен, на воде, и неприятно всматриваясь в Тханя острыми рыбьими глазками.

– Ну что. – сказал плавающий мужик в воде спокойным, низким, сиплым басом. – Сам поймёшь, или объяснить?
Рыбак непроизвольно сделал шаг назад, тут же оступился, опрокинув гулкое пустое ведро для улова, грохнулся назад.
– Тише, тише. Хыгак… не надо.. хыгак…  дёргаться в строю, … хыгак.. мой юный друг. – равнодушно произнесла голова в воде. Мужик часто харкал и пускал отрыжку затекавшей в глотку водой. - Я академик, академии наук.
Голос у плавающего мужика был низкий, гнусавый и очень спокойный, голос существа, уверенного полностью в безальтернативности своих слов, в полноте своей власти над человеком.
Тхань потирая голову, и думая, что сходит с ума, неуклюже встал и потирал ногу. Голова была на том же месте и молча смотрела на рыбака.
– Т-ты что… Ты утонул что-ли? – испуганно мямлил Тхань, чтобы порвать тишину и абсурдность происходящего.
Жена из трюма подала голос.
- Ты что-то говорил? Я сейчас!
Мужик, всё так же плавая на месте, ещё немного помолчал, спокойно посматривая большими равнодушными глазами то на рыбака, то на его судёнышко.
Затем вдруг голова засмеялась. Это был самый неприятный смех, из всех что слышал Тхань за свои тридцать пять. Смех словно заученный попугаем, разодушевлённый, как спазмы жабы подключённой к батарейке.
Тхань понял, что все слова мужик тоже произносил именно так.
– Утонул, да. – снова подал он голос, - Сейчас мы с тобой об этом поговорим.
Голова  вдруг начала подплывать ближе к борту. Упырь плыл, совсем не гребя руками, видимо одними ногами. Сблизи Тхань увидел, что конечностей мужика по-прежнему не видно. Только от головы вниз уходило продолговатое тулово.


Тхань вдруг ощутил, как сжимается в животе осязаемый комок безумного страха.
Голова потихоньку приближалась к борту моторной шаланды.
Теперь стало видно, что возле странной башки мужика совершенно нет рук, а вместо них уходит в воду длинная шея. Башка неприятно хмылилась жирными синеватыми губами, глаза не выражали ничего, кроме рыбьей автоматической угрозы. Тхань сблизи увидел, что из некоторых отверстий в шее и затылке упырь с шипением выпускает пузырчатую густую голубую слизь.

Что-то цакнуло в голове Тханя и мир расплылся радужными лоскутами, а потом опять сплылся воедино, но уже изменённым, и в этом новом мире Тхань почему-то лежал в другом конце палубы.
– Ну вот ты сейчас поймёшь, чулпак ты квадратный. – сказала голова, пока Тхань приходил в себя, силясь осознать, что с ним только что произошло.
Жена Тханя, всё это время находившаяся в трюме, распаковывая снедь и снасти, услышала голос мужа и вышла на палубу.
– Ты что? – спросила она, увидев Тханя лежащим среди такелажа.
Но тут она услышала голос того, с кем Тхань общался. Голос мерзкой твари за бортом звучал зычно, при этом был очень спокойный и нездорово бодрый.
– Подымайся. – сказал упырь.
Мерзкий урод в воде растянул отверстие рта и резко, натужно рыгнул. Из темной глотки вылетел неболшой чёрный волосяной шар и мокро хдюпнулся на палубу рядом с Тханем. 
Чёрный щетинистый комок шевелился и попискивал. Жена Тханя вскрикнула и убежала в трюм, закрыв за собой дверь.
- Сейчас я её догоню. - спокойно и с улыбкой сказала голова уродища, при этом не двинулась с места.
Тхань с ужасом и отвращением смотрел то на комок, то на дверь каюты. Из-за двери донёсся ещё более истошный, отчаянный вопль, и через дверь, открытую ударом тела, назад на палубу вылетела жена Тханя, держась руками за живот и промежность. Из-под юбки капало что-то темное, и извивались высовывающиеся щупальца, серые с розовыми и фиолетовыми присосками. Она упала, тут же вскочила и побежала с воплями куда попало. Не добежав до борта, она споткнулась и снова растянулась на палубе, корчась и вопя от явного вторжения в свой организм чего-то нежелательного.
- Оох. - похотливо стонало чудовище, все еще плавая в пяти метрах от катера. - хорошо распрямил.

Тхань парализованный стоял и смотрел на свою жену, словно помочь этому процессу он не мог. Чудовище тем временем явно готовилось совершить ещё одно физическое отправление;: сморщив синюшные губы, голова издала утробный звук, содрогнулась и  выплюнула струю белёсой жидкости, попав на Тханя и на чёрный комок, дрожавший на палубе рядом с ним. Жижа пахла насекомыми и рыбой. Вторую струю, ещё более обильную, голова выпустила в сторону лежащей на палубе жены Тханя. C тёмным комком стало происходить нечто жуткое: впитавши белую жижу, комок стал судорожно пульсировать, то сжимаясь то раздуваясь, катаясь по палубе и с сипением размазывая мерзкие шмаркли. Так, передвигаясь спазмическими прыжками, комок подкатился к ногам жены Тханя, и скрылся под юбкой. Послышалось мокрое шипение и жена опять завопила.

  - Снимай штаны. - ступор Тханя прервал голос водяного.
Тхань, еще не понимая, поглядел на колыхающуюся голову в воде.
  - Штаны. - повторило чудище голосом, от которого что-то обрывалось в середине Тханя, съеживаалось и дрожало в первобытном страхе.
  - Сними штаны, а то хуже сейчас будет.
Тхань почуял, как снова накатывает резь в животе и немеют ноги, предчувствуя новый распад мира на цветные лоскуты.
  - Хорошо, хорошо! - крикнул Тхань, и, не желая больше подвергаться неведомой пытке, засуетился, расстёгивая штаны.
  - Теперь садись. - скомандовало чудище. - Присядь.
Тхань присел на корточки.
За спиной его раздался визг с шипением, словно из лопнувшей резиновой груши выходил сжатый воздух. Разросшийся из волосяного комка небольшой продолговатый объект, похожий на белёсого червя, извиваясь подпрыгнул и метко вонзился в задний проход Тханя. Рыбак заорал от резкой боли и ужаса, ощущая как что-то очень неправильное и нехорошее вторглось в его тело. В голове его помутнело от невыносимой боли, которая. впрочем так же внезапно исчезла, и только что-то дальше распирало его кишечник.

Жизнь с тех пор очень изменилась для Тханя и его жены. Они стали другими. Но какими, и что происходило дальше, вы узнаете в следующей главе.


Рецензии