Следы гномика

  От Сиднея до Москвы путь неблизкий — 19 часов лету. Анжелу Бобину этот длительный полет вымотал до смерти. С местом в самолете ей не повезло. В своем кресле она оказалась зажата, как в тисках, двумя упитанными пассажирами. Слева сидел астматик. Он ежеминутно шуршал курточкой, доставая ингалятор: поднесет к губам, глотнет пару раз и положит его в карман. Справа — массивная женщина, — с большой бутылки как в бочку заливала воду в свое ненасытное тело. Что оставалось? Только терпение…

    ***

  Когда в Шереметьевском аэропорту она вышла из самолета и ступила на родную землю — ощутила неописуемое блаженство. Подумала: «Я бы так, как Диана, не смогла поступить, оставить родные места и улететь на край света, а сестра смогла. У нее большая любовь, а она не знает границ». Вообще-то никто из нас не знает наперед, как сложится наша жизнь. Теперь бы Диана, может, и хотела бы вернуться домой, но как? У нее там любимый муж, детки. Анжела пожила там месяц, порадовалась вместе с ними. И еще она испытала такой яркий кайф от перемены погоды. Из австралийской зимы попала прямо в русское лето. Это яркое ощущение не передать словами.
  Кто-то может и позавидует Анжеле. Вот, мол, была в самой Австралии, на другом континенте, столько увидела для нас незнакомого. У нее свое мнение: мол, что мне от этого, куда девать эти воспоминания, солить их что ли? Диана-то там осталась. А как они тяжело расставались в аэропорту перед посадкой в самолет! Ревели, слезы текли по щекам, не могли оторваться друг от дружки, как будто чувствовали, что больше уж никогда не увидятся.

    ***

  …Когда Бобина получила багаж, большой чемодан с колесами, и вышла за ворота аэровокзала, то остановила первое попавшееся такси и, усевшись на сиденье машины, сказала водителю: «На Арбат». Машина понеслась по знакомым ей московским улицам. Она их уже не видела, так у нее появилась возможность вздремнуть. Бобина не слышала, как машина остановилась в нужном месте. Нерусский водитель, коверкая слова, сказал: «Дэвущщка выходиль, Арбата». Она и дальше бы спала, так хорошо усевшись в салоне. «Дэвущщка, Арбата, выходиль, дома спаль»,— повторил водитель. Наконец она открыла глаза, осмотрелась и вышла из машины, взяла свой чемодан, а таксист резко рванул с места и на белой машине скрылся за углом дома.
  Бобина втянула по ступеням чемодан на второй этаж. Открыла квартиру — в нос ударил спертый воздух. Она прошла по комнатам и пооткрывала форточки. Заметила на подоконниках, на мебели — пыль. Вытереть бы, но ей не до этого. Она открыла чемодан, вытащила мясные деликатесы, что Диана положила в дорогу, и отправила их в холодильник. Сняла с себя все и нырнула в душ. Освежившись, выпила горячего чаю, и ее сразу же сморило, глаза стали слипаться. Ей хотелось только спать, спать и ничего больше — почти сутки в дороге. Как приятно было на своей кровати, в тишине, никто не мешает — спи, сколько душа пожелает, наслаждайся и смотри сны, какие выдаст твой личный кинотеатр.

    ***

  «Галюньчик, привет. Я уже дома. Специально никому не звонила, потому, что была, как выжатая мочалка. Представляешь, я проспала более десяти часов. Если бы ты знала, что мне пришлось пережить, такого врагу не пожелаешь», — Анжела рассказывала своей подруге о своих необычных снах, — «Первый меня порадовал. Такой красочный, радостный. Где это происходило — трудно сказать… Я увидела невысокую деревянную лесенку, на ней красный надутый шар, на нем чудный узор, расписанный золотом. Мне, вдруг, так захотелось его достать. Поднявшись метра на два, я уже коснулась его рукой. Казалось, поднимусь еще на две ступеньки,— и он будет мой. А он подымался с лесенкой все выше и выше и я — за ним. Он очаровал меня и манил, манил за собой в высоту. Когда опомнилась, то опоры под лесенкой не было. Меня сковал страх. Казалось, сердце ушло в пятки. Я так дрожала, до боли прижалась к лесенке и боялась, что вдруг подует слабейший ветерок, и я полечу вниз. Но, слава богу, страх меня отпустил. Проснулась я вся в холодном поту. После такого перепугу долго не могла уснуть.
  Второй сон, не менее страшный, явился ко мне где-то под утро. Я спала раздетой. Вот лежу я на спине, а по мне топчется гномик. Ни рукой, ни ногой пошевелить не могу, как паралич меня сковал. А гномик все топчется. Чувствую, так мягко ходит по мне. По грудям, по животу, катается с лобка, разгуливает по бедрам. Он представился мне небольшого росточка, с лохматой головкой, с длинной бородкой. Сколько он разгуливал по мне, не тяжелый, а легкий словно пушинка, не могу сказать. Скажу прямо — во сне страху не испытала, а когда встала и подошла к зеркалу, то меня охватил ужас: все мое тело с ног до головы было покрыто, бледно-красными точкам в треугольник, словно вороньими лапками. Я смотрела  на себя и была в такой растерянности, что не могла понять, от чего это все? Неужто это следы гномика? Как же мне быть-то?..»