Эскорт. 2. 13. Тест

Эскорт. 2. 12. Закулисье
<< http://www.proza.ru/2019/02/27/1655


     Ровно через час Люба стояла у дверей художественного руководителя. Трижды постучавшись, она заглянула в приёмную. Из-за монитора за офисным столом выглянули огромные синие глаза, обрамлённые волнами длинных жёлтых волос.

     - Ух ты, живая Барби! - воскликнула про себя Люба. - Интересно, сколько слов она знает? - и, не томя более секретаршу, мягко добавила. - Я к Владимиру Санычу. Он просил подойти к нему...
     - Да?! - спросила кукла открытым североморским голосом с примесью московской развязности. - Подождите минуточку, - и длинные ноги, словно две башни-близнецы, теряющиеся в магнетической тени короткого платья, просеменили мимо неё.

     Но уже через пару секунд дверь в соседнее помещение широко распахнулась, приглашая внутрь гостью. Нерешительно переступив порог просторного кабинета, она увидела в конце длинного стола, торцом к которому приставлен был другой, знакомое лицо, обложенное со всех сторон кипами исписанных и исчёрканных листов.
     Люба, не рискуя начать разговор первой, приготовилась долго и терпеливо ждать.

     Рядом со входом через журнальный стол соблазнительно стояла пара мягких уютных кресел, над которыми висел огромного размера телевизор. Одно из трёх окон было приоткрыто, откуда задиристо врывалась с улицы неугомонная симфония весны.
Вдоль стены против окон стояли высокие стеллажи, угрожая обрушиться под интеллектуальной тяжестью. Любопытство пересилило страх и она, шагнув вперёд, принялась изучать разношёрстные цветные корешки.
     Ещё минуту назад ей казалось, что в творческой лаборатории могла находиться только узконаправленная литература. Но то, что она встретила здесь, удивляло и сбивало с толку.
     Кроме томов Станиславского, Товстоногова, Кнебель, Горчакова, Топоркова, Кедрова, Ершова и многих других известных ей театральных деятелей стояли книги о квантовой механике, какие-то когнитивные исследования, всевозможные труды по психологии, НЛП...

     - Любишь читать? - прервал её несанкционированную экспедицию густой бас.
     - Да, очень. У вас так всего много, - Люба восхищённо всплеснула руками. - Я не ожидала, что...
     - Что? - мужчина откинулся в кресле, с искренним интересом изучая её.
     - Что вы интересуетесь всем этим, - прерванный жест, ломано зависнув на одно мгновение, камнем скатился вниз.
     - Почему? - глаза его озорно сощурились. - Я создаю впечатление недалёкого ума?
     - Нет, что вы?! - испугалась она, развернувшись к нему всем телом. - Просто я думала, что достаточно только... - и как движение, не докончила мысль, остановившись.
     - Пьесы? - подсказал он, внутренне смеясь над нею.
     - Ну да, - пролепетала она, чувствуя, как теряет все нейронные связи под его взглядом.
     - А откуда же черпать вдохновение для воображения? - режиссёр едва сдерживался, чтоб не захохотать.
     - Из жизни, - прошептала она.
     - А что такое по твоему - жизнь? - прошептал он за ней следом, словно подошёл к самому важному открытию своей жизни.
     - Ну как?! Всё, что нас окружает, - объяснила ему Люба известную всем истину и вдруг звонко рассмеялась. - Я поняла, к чему вы клоните. Книги как основной ресурс познания мира?!
     - Куда планируешь поступать? - вслед за ней не сдержался и Владимир Александрович. - Только честно?

     Смех оборвался внезапно, как и начался.

     - Думала - на Моховую, - тяжело вздохнула она и нахмурилась. - Теперь вот не знаю.
     - Что изменилось? - наслаждался он неподдельной искренностью.
     - Не знаю, - глаза её беспокойно запрыгали по полу. - Вроде как ничего.
     - А чего так рано приехала? Экзамены-то в июле.
     - На курсы.
     - Если деньги есть, то - конечно, а так - смотри, - удовлетворённо потянулся он в кресле, закинув руки за голову. - Могу тебя на репетициях у себя занять. Серьёзного пока не предлагаю, но...

     Брови его выдали такой танец всевозможных намёков, что Люба опять рассмеялась.

     - Нет маленьких ролей!
     - Это - твоё "да"? - серьёзно спросил он, вставая.
     - Да! Да! - она возбуждённо бросилась к нему, но вдруг остановилась на пол пути, не зная, как вести себя дальше.
     - Сегодня сможешь приступить? - Владимир Александрович протянул ей для скрепления договорённости свою ладонь.
     - Прямо сегодня? - Люба опасливо шагнула вперёд.
     - А что? Какие-то сложности? - его рука недоумённо дёрнулась резким штрихом.
     - Нет, что вы?! - как питбуль вцепилась она в большую горячую кисть. - Руки-ноги - я вся ваша!

     Даже на пороге семидесятилетия он не утратил своего обаяния, по-прежнему притягивая к себе внимание женщин. Трудно представить, сколько сердец разбилось о блеск этих немного грустных, немного озорных, немного застенчивых, немного лукавых и всегда внимательных к тебе как собеседнику глаз. Сколько закулисных войн отгремело в стенах театра, сколько сплетено кровавых интриг! Блеск его глаз сводил с ума, лишал покоя и сна.
 
     - Владимир Александрович, - заворожённо прошептала она. - У меня к вам просьба.
     - Как, уже? - удивлённо сверкнул его взгляд.
     - Я не для себя.
     - А для кого?
     - Просто тут вышло одно недоразумение, - заторопилась Люба, боясь потерять мысль. - Женя представил меня одной из ваших актрис как ревизора по выявлению всех недочётов...
     - Зачем? - высокий лоб прорезали глубокие морщины.
     - Я не знаю, - пожав плечами, вздохнула она.
     - Ну, артист! - сдержанно возмутился он. - Ладно, рассказывай дальше.
     - Вот, - вытащив из заднего кармана джинс, она протянула ему сложенный пополам лист.
     - Ого! - глаза его по мере движения вниз по списку становились всё больше, морщины на лбу - всё глубже. - Кто это у нас такой недовольный?
     - Наталья Ивановна... - Люба поняла, что просчиталась, но обратного хода уже не было.
     - Что?! - вскипел худрук, смяв в кулаке лист бумаги. - Опять Наташа?!
     - Владимир Александрович! Прошу вас! - она бросилась перед ним на колени. - Она ни в чём не виновата. Это всё из-за меня. Это я ввела её в заблуждение. Она бы сама никогда...
     - Что ты её выгораживаешь? - опешив от неожиданности, он отступил на шаг назад.
     - Нет, это я, - она схватила его за руку, целуя. - Это всё я!
     - Тише-тише, - растерялся он от такого напора. - Остановись!
     - Пожалуйста! Умоляю! - не сдавалась она. - Я всё для вас сделаю, только...
     - Что, прямо всё?! - прижатый к стене молодой просительницей, режиссёр внимательно следил за проявлением глубины её чувств, широтой палитры красок.
     - Всё! - решительно подвела Люба.
     - Всё так всё - ловлю на слове, - ласково улыбнулся он, поднимая её с пола.
     - Можно я его заберу? - она кивнула на список.
     - Зачем?
     - Выбросить.
     - Ни в коем случае. Нужно доиграть роль до конца. Катя! - громко позвал он секретаршу и когда та влетела, небрежно бросил в неё скомканный лист. - Напечатай приказ! Вот это всё нужно исправить. Срочно! Нельзя допустить, чтобы наша заслуженная артистка находилась в таких невыносимых условиях.
     - Хорошо, Владимир Саныч, - испуганно захлопали ресницами кукольные глаза. - Как скажете.
     - Через два часа ко мне с докладом, - холодно приказал худрук.
     - Хорошо, Владимир Саныч. Что-нибудь ещё?
     - Выполняй!

     Его ладонь опустилась на стол так, что секретаршу словно ветром сдуло. С улицы донёсся чей-то счастливый своей беззаботностью смех.

     - Спасибо, - благодарно прошептала Люба и вдруг обняла его.
     - За что спасибо-то? - онемел он, боясь пошевелиться. - А вот Женю не мешало бы выпороть!
     - Простите его, - оторвавшись от его груди, прошептала она. - Он для меня старался, чтобы показать театр.
     - Чего он так старался? - ревниво спросил он. - Что между вами?
     - Ничего.
     - Совсем ничего или ничего серьёзного?
     - Совсем ничего.
     - Осторожней с ним. Он хоть и простой, но... - Владимир Александрович сглотнул набежавшее волнение. - Слаб до вашего брата.
     - Хорошо, я поняла.
     - Что поняла?
     - Что надо быть с ним осторожнее.

     Тень грусти промелькнула на его лице. Отпускать от себя Любу не хотелось, хотя разговор, казалось, был до конца исчерпан. Её взгляд заинтересованно упал на его эскизы.

     - Читала "Бориса Годунова"?
     - Это вы к нему всё?
     - Что скажешь? Говори. Говори, что думаешь.
     - Можно? - сев за режиссёрское кресло, Люба взяла карандаш и чистый лист бумаги. - Мне кажется, что выгоднее создать нечто похожее на арену цирка, только наоборот. Вот как-то так, - быстрыми штрихами она накидала подобие круглой усечённой многоступенчатой пирамиды. - На последней ступени я бы установила трёхстороннюю ширму, чтобы пока шло действие перед зрителем, две остальные стороны готовились к смене эпизода. То есть, несколькими яркими деталями передать интерьер и атмосферу события. Тогда и действие не затормозится сменой декораций и появится стремительность происходящих событий. Я видела в трюме ваш круг - впечатляет. Можно использовать в нём провалы, прямо в ступенях, по всей высоте сцены.
     - А чем тебя мои эскизы не устроили? - Владимир Александрович, стоя от неё сбоку, по-детски обиженно поджал губы.
     - Ничем, - пожав плечами, она положила карандаш. - Мне показалось, вы спросили моё мнение.
     - Продолжай, прости, что перебил, - он осторожно положил ей руку на плечо.
     - Ничего, всё нормально, - Люба накрыла его ладонь своей. - Да я и не помню её уже детально. Надо перечитать... - но вдруг замолчав, она принялась что-то сооружать на столе. - И ещё - я бы сделала над сценой купол, как шатёр, который менял бы цвета: то он голубой как небо, то красный, как зарево пожара, то чёрный как ночь... А на нём во всю высоту купола нарисовать по периметру вытянутые контуры людей. Было бы здорово, если бы эти контуры ещё и двигались, сходились между собой, перешёптывались, спорили, дрались, падали на колени и молились... - в его кармане зазвонил телефон. - Вам, наверное, смешно всё это слышать? 
     - Нет, не смешно, - посмотрев на экран, он сбросил вызов. - Жаль, что время не остановить: нужно на репетицию идти. Но я хочу тебя попросить сделать подробную экспликацию к "Годунову". Спроси у Жени, если что непонятно будет - он поможет. Месяца тебе на всё про всё должно хватить. А сейчас пошли на репетицию. Ты же со мной?
     - Да, конечно, - проворно соскочив с кресла, она с готовностью ко всему вытянулась перед ним. - Можете на меня полностью рассчитывать.
     - И что, даже на гастроли поедешь?
     - Куда скажете. Я абсолютна свободна.
     - Где ж ты была пятьдесят лет назад?! - Владимир Александрович горько вздохнул, поглаживая её по волосам.
     - Я не знаю, - прошептала Люба.
     - Вот и я не знаю...

     Глубокая вертикальная морщина озабоченно пересекла его лоб. Он сосредоточенно нахмурился и шагнул в сторону выхода.


Эскорт. 2. 14. Большие надежды
>> http://www.proza.ru/2019/03/15/29