Чав-чав и чмок-чмок

Однажды весной, давно ещё, был такой случай.
С утра пораньше я шел на лекцию. Выбрался специально загодя, чтобы прогуляться, понимая при этом, что один из верных путей в истинное будущее - это не торопясь идти в том направлении, в котором растет твое любопытство. И вот иду в указанную сторону, щурюсь на солнце, головой думаю, что и как буду рассказывать студентам, ртом жую конфету. Я тогда очень любил ириски и ел их регулярно до тех пор, пока не закончились пломбы в зубах. В карманах всегда было несколько штук. Сейчас даже иногда нахожу в самых неожиданных местах, хотя сколько лет прошло.
 
Мои ириски назывались "Забава". Очень вкусные, стоили дороже шоколадных конфет. В них, как я потом узнал, добавлялся какой-то питательный порошок из латинской Америки, сливки и ваниль - всё натуральное и калорийное, благодаря чему ириски имели очень своеобразный. сытый вкус, чем-то отдаленно напоминающий теплые телесные ощущения, которые возникают после прочтения хорошей книги, насыщенный, словно кофе с молоком. Это вам не ваш орбит без сахара. Никакой сои - всё по настоящему.
 
Конфетки великолепно тянулись и приятно, мягко и нежно чавкались.. "Забаву", как и большинство советских конфет, выпускали по единому ГОСТу разные фабрики - моя Забава заворачивалась в трехслойную обертку. Сначала красивый, хрустящий фантик, затем какая-то полупрозрачная, музейная бумажка, наподобие тех, которыми в дорогих высокохудожественных изданиях перекладывались литографии и лишь потом выглаженная фольга, а внутри - сама конфета..
 
Ириски я набивал в рот штуки по три, а то и больше - по четыре. Так вкуснее. Поэтому тем утром согласно ритуалу положил сколько поместилось. Ритуал это такая привычка, которая всегда с тобой. Он не стареет. Он практически вечен. От него можно избавится, но для этого придется заплатить цену, которая опустошит нас. Очень нужная вещь для жизни. На них все держится. Лаоцзы как раньше писал? - Тот кто следует ритуалу - слышит Дао. Ведь когда вокруг одни беды, чиновники и безнадёга, и все мы тонем в дерьме словно мыслящие камни, нам не дают захлебнуться и удерживают на поверхности наши привычки. А без них никак не выжить.
 
И вот, философски говоря, иду, жую.
По мере убывания ирисочной массы во рту, лезу в карман, достаю конфетку, шуршу фантиками и подкидываю в топку весеннего утра дополнительные жевательные дрова. Ну и вскорости захожу на кафедру. А завкафедрой, к.ф.н. Карпачев, говорит так, с подъёбкой "Как там Авель Германович дела на философском фронте?" И мне очень захотелось его в ответ тоже подъебнуть и собирался ответить, а у меня не получается. Прямо как у Нео в первой Матрице. Хочу рот открыть и не выходит. .... Мммммммммымыы .... Потому что ириски склеили зубы. Никогда раньше такого не было и вот опять. А я то хочу ему мягко, с ехидной улыбочкой сказать типо, что мол, один лишь дедушка Ленин хороший был вождь, а все другие остальные такое дерьмо, - всё идёт по плану... Всё идёт по плану...
 
Но у нашей дорогой редакции, логически говоря, вместо вышеизложенной речи с подъебкой получилось только "чав-чав" и "чмок-чмок". Как заметил один там - вы его не знаете - не всегда у ленивых философов словесный понос. Бывают и запоры. И тут звонок на занятия прозвенел. А заведующий кафедрой Карпачев подошел ко мне поближе и сказал "Правильно. Молчание - золото! Иди, работай". И я пошёл. Сначала читал пару по истории философии  на одном потоке, а потом сразу еще одну, но уже по истории религий, на другом. Мне так удобно было в один день обе лекции читать и заведующий кафедрой пошел мне навстречу. Он вообще неплохой человек был, из рабочих. И я пока шел в аудиторию все, конечно, прожевал и проглотил, так что с артикуляцией никаких неудобств в тот день больше не было.
 
Ситуация  безболезненно разрешилась. Так обычно происходит, когда хочешь чего то найти или упорно стремишься к недостижимой цели. Потом, когда достигаешь, добиваешься своего, жизнь быстро становится ништяк. Не только ученые мужи но и обыкновенные люди это понимают. Нашей Вселенной уже миллиарды лет, а все может перемениться буквально в секунду. Десять лет ты живешь в дерьме, а потом раз - и дерьма как не бывало.
 
И вот возвращаюсь я после четырех часов непрерывного говорения на кафедру, времени - час дня, заведующий на месте и я сразу к нему, чтобы ситуацию прояснить, а он такой неожиданно говорит: "Да нет, Авель, уже не надо, само всё решилось". Оказывается они набирали от кафедры добровольцев на стройку институтского бассейна. Так я понял, что если выждать - само всё решится. И что от ирисок всем несравненная польза..