Портретное сходство

Короткометражный рассказ.


***

- Я тебе не говорил, что ты на неё удивительно похожа? Точнее, она на тебя, ей всего-то 19, немного помладше…, - он смеется и слегка приобнимает свою спутницу, а она и думает: «19… на 20 лет моложе, вот это и помладше!», и удивленно взглядывает на своего знакомого: - Она? Это кто?

- Племянница моя, Янка. Разве не говорил? Сестра жены вышла замуж за поляка, двое детей, Петр, старший, а Янка поздняя, и она рыжая, как ты, и очень, ну очень похожа, только нос курносый и волосы у неё вьются, кудряшки такие смешные.

Он рассматривает её лицо – кожа белая, нос прямой, волосы тяжелые прямые почти цвета меди уложены были красиво с утра, а теперь ветер их растрепал, да и он немного ветру помог, запустил свою ручищу в её роскошную шевелюру, и держит крепко, как будто драгоценный золотой алтын.

- Кудряшки…, - вспоминает она те периоды, когда тоже хотела «кудряшки», а приходилось делать завивку, перманент, да она толком и не держалась.

- Знаете, а я делаю иногда «кудряшки», мне нравится, если вьются, и поляки у меня есть в роду, вот, наверное и похожи с вашей Янкой. Только дольше месяца они не держатся, кудри когда, выпрямляются и становятся как на соломенном чучеле, приходится коротко стричь, и дальше прямыми растить… До следующего хотения «кудряшек»!

Она лукаво смотрит на него, глаза искрятся, она знает, что красива от рождения, и если бы не многие годы жизненных перипетий, уж наверное сейчас не в чужой машине сидела, украдкой встретившись со своим внезапным другом, а точно бронзовела бы на какой-нибудь яхте в каком-нибудь очень даже средиземном море, потягивая любимую «Белую леди», в абсолютной точности ей подходящий коктейль из апельсинового куантро, что продается в медного цвета тяжелых, почти как штофы, квадратных бутылках, и из белоснежно-прозрачного можжевелового джина британских манер и там далее по вкусу - ей чем меньше кисло-хитрого лайма, что по рецепту, что по жизни, тем, честно говоря, и получше, да только вот не всегда так получается, что жизнь тебе лимонов для лимонада не подкидывает фруктами, а сразу - опс, и вкусный коктейль.

Что ж, немного конспирации, но раз в пару недель они всё-таки встречаются, да хоть у него в "Опеле" посидеть, поговорить, потом она убежит к мужу домой, плести какой-то бред про учебник для подруги, а он поедет дальше, по своим мужским делам, а потом к жене.

- А как-то, представляете, я сделала «химию», ну, «кудряшки», а меня именно с ней нарисовали, попросили попозировать, та тусовка мужа, где он проводит все свободные дни напролет, после которой-то я и на самом последнем месте. Но мне не понравилось. Мне ничего там не нравится, ни то, что эти художники ему важнее, чем жена родная, ни то, как нарисовали… фон понравился золотой, краски, сочетания, а я сама себе не понравилась, нос «картошкой», и эта прическа, потом полгода с ней мучилась, и я не взяла портрет, тем более, что надо было заплатить, как они сказали: хотя бы за материалы. А муж... он вроде бы и хотел взять, но знаете ли, дело принципа. Не похожа! Зачем? Зачем рисовать, если в итоге нет портретного сходства??... Хотя, может быть и надо было забрать, сейчас по-другому на всё смотрю, да поздно уже. Портрет в галерее и, по-моему, его даже пробуют продать. Вот, осяду в каком-нибудь музее, джокондой…

Она хоть смеется, но чувствуется, что история когда-то причинила ей много неприятного, а сейчас ей «ровно», и даже весело. После встречи с ним ей многое как-то сразу стало «ровно», а остальное - весело. Такой он. Ровный в общении, не как её муж, вспыльчивый, а в вспышках гнева – даже злой, и чуть что – уходит в ту тусовку, где картины рисуют… нет… Он очень сдержанный, выдержанный - как джин в коктейле про белую леди, без которого леди как без джентльмена, вроде как и хороша, а вроде одни перебродившие апельсины да лимоны «подшофе».

Но, однако, пять минут на «передать учебник», уже стали все двадцать пять, и ей пора бежать, чтобы не было никаких подозрений, и может быть, снова недельки через две они опять пересекутся, мужчина, который когда-то подвез рыжеволосую даму, напомнившую ему что-то неуловимо уже известное, как он потом понял, именно Янку-племянницу, да так понравившуюся, что он взял и вместо денег попросил у нее телефон. А она оставила, свой номер, сказала, что период сложный и любая тысяча ей важна. Тем более, в обмен на номер телефона для интересного мужчины.

«Интересного?» - он и думать забыл, что когда-то действительно был интересным, когда-то, в той жизни, когда не болела жена, и ему не приходилось подрабатывать-таксовать, и ездили они по разным заграницам да курортам - загар на него ровно ложится, глаза темные, голос с легкой сигарной хрипотцой… Конечно, когда-то он был и «интересный», но как эта дамочка за полчаса поездки разглядела? Рыжая… точно ведьмы они.

Вот так тогда он при виде своей пассажирки, со счастливой улыбкой забирающейся из холодного февраля в его теплую машину, сразу и подумал, и что-то не захотел с неё никакую оплату брать, а когда они по дороге ещё и мило поболтали - конечно же о ступах и о мётлах как об альтернативном способе передвижения вдруг давшем такой, на всего лишь первый взгляд, неподходящий сбой в тот, как потом оказалось, знаменательный для обоих момент встречи - то к концу поездки он окончательно уже был уверен, что надо просить именно телефон, а не платеж по счетчику.

***

Месяц с лишним пролетел как один день, а точнее, как два – два раза они встретились, «на ходу», два раза она что-то говорила, а он слушал, два раза он вдруг оказывался вне обычных будней и привычных забот, а в вихре слов и эмоций, и оба раза он и не догадывался, что она этой болтовней так время заполняет, чтобы не казаться, как она считала, совсем уж дурой, и не разглядывать его медленно и в полной тишине, разглядывать, вдыхать чуть заметный и чуть можжевеловый с цитрусовыми нотками аромат какого-то незнакомого ей мужского парфюма, и размышлять о том, чего они не встретились раньше, лет много-много назад?

Так же и доразглядываться можно, до много-много каких глупостей, а вот без них желательно и обойтись, и так отношения с мужем сложно строятся, всё из-за его художников этих, номер один в приоритетах, а она вообще где-то на пятом месте, после соседей и прочих тех, кто был с её мужем до его с ней знакомства. А у этого мужчины, судя по разговорам и по тому, как он иногда отрешенно вдаль смотрит о чем-то задумавшись, на первом месте – любимая жена. Ну и пусть, что сейчас она заболела, и он всё время с ней, то по врачам, то какие-то просьбы выполняет. Это же чувствуется, как он её любит, все годы, что они женаты, а это – целая чья-то другая жизнь, и совсем не её…

***

- Ты когда статью закончишь? - спрашивает на ходу муж, спешно снова сорвавшись с места после телефонного звонка, неожиданно вторгнувшегося в звенящее ранней капелью воскресное мартовское блаженство выходного дня, который для неё выходной, когда именно «из дома по делам  не выходной», и можно за компьютером посидеть, да полистать интернет, да помечтать о своём том приятеле, а может быть и попереписываться с ним, прикрывая на экране ноута секретный чат разными другими «окошками» с документами и прочей деловой перепиской.

- Кстати, где мои джинсы? Опять ничего не могу найти, да что ж такое…

Муж точно собрался снова к своим артистическим друзьям, а планировали вместе как раз его вещи и разбирать, которые он в катастрофическом непорядке держит, а она уже устала за ним всё складывать да перевешивать, да уговаривать совсем старое либо выбросить, либо отдать. Как он с теми художниками связался, совсем перестал обращать внимание на свой внешний вид, науку общую почти забросил, мыслями где-то далеко всегда, бежит к ним по первому звонку, то выставки помогает делать, то кому-то что-то возит, оправдывает всё это небольшой денежкой, да лучше бы молчал, не верит она в эти оправдалки - а денежка как раз очень даже нужна, вот она и молчит да только вздыхает.

Она было попробовала как-то разузнать, что там за компания, поспрашивала, позвали её побыть моделью, а потом и не звали больше, за капризы и явное недоумение как всё ЭТО может вообще называться художественным рисованием - тот её портрет на золотом фоне, как потом оказалось, он действительно самым лучшим был, да ну и что, что нос курносый и щеки с неестественным ей румянцем, надо было конечно оставить, только разве мужа поймешь? Что ему больше хотелось? Чтоб жена в итоге оказалась в музее или же лишний раз на ней же и сэкономить и не платить? Впрочем, это же одно и то же, так что её отказ выкупить работу вроде бы и логичным был, а вроде бы сейчас она и сожалеет, а что поделать, он выставлен в галерее уже не за стоимость двух поездок на такси, «Женщина на золотом фоне», так его они назвали потом. И никогда теперь ей этот портрет и не потянуть, если только весь год потихоньку откладывать, да и то, как купить, не привлекая внимания, да и, спрашивается, зачем?

Она оторвалась от своих размышлений, только когда за мужем - все-таки успешно нашедшим свои джинсы, и не где-нибудь, а, конечно, на кресле в ворохе одежды, что он сбрасывает с себя каждый вечер, а разбирает, конечно, именно она, и раз в два в три дня, а не по первому требованию, всё еще глупо надеясь, что призывающий всех и вся к тотальной  аккуратности муж увидит то самое «бревно», что у всех «соломинка» - хлопнула дверь, что означало, что пару часов она точно свободна и, если её приятель будет мимо проезжать, есть шанс спуститься ненадолго и снова с ним повидаться, душу отвести, пусть даже она в эти моменты что-то тараторит, тараторит, про какую-то спонтанную ерунду, а сама смотрит на него, как он смотрит куда-то вдаль, и, наверное, совсем не слушает рыжую подружку-попутчицу, а думает о своей жене, и ей даже приятно, что он думает о своей жене, а не о ней самой, и это делает его совершенно необычным – мужчина, который в обществе рыжих ведьм думает о своей жене… необычный мужчина, стойкий в чувствах, приятно с ним даже просто рядом посидеть.

- Вы подъедете сегодня? Вроде как часочек есть, а то и два, у меня свободных, если подъедете спущусь, пообщаемся? - пишет она в секретный чат, что скрывала под вордовским файлом давно уже, конечно, доделанной к конференции их совместной с мужем научной работе, где осталось только разные запятые «половить», что, между прочим, иногда посложнее, чем сам текст статьи мудрёно составить.

- Привет, золото! Я катаюсь, сейчас заправлюсь, напишу, я недалеко.

- Вау! Тогда собираюсь.

- Ок, буду рад.

И много ли надо, чтобы в «невыходной выходной» вихрем улететь в душ и выбрать самую лучшею пену, и самую стойкую тушь, и медленно красить ресницы, и придумывать, чтО она на эту быструю встречу наденет, и почему ж сейчас не лето? когда можно без пальто и курток, без этих надоевших за зиму сапог и шарфов, когда можно в чем-то совсем другом, в чем он её никогда ещё не видел, и надеть красивое белье, или совсем его не надевать?? Не, ну куда совсем не надевать, а как потом вечером раздеваться, хитрый умный муж, конечно же, заметит и в лучшем случае - саркастически обсмеёт. Обязательно надеть, но тогда самое красивое сегодня! Она направляется к гардеробу, а тут «дзынькс» - звякнул телефон, это муж пишет сообщение: «Прикинь, твой портрет кто-то покупает, поеду отвезу, примерить что ли хотят, часа два точно меня не будет, допиши статью.»

«Портрет? Да и ладно», - сейчас она встретится со своим знакомым и всё ему расскажет, что она по-настоящему думает об этом портрете, а может и не расскажет, главное встретиться, так интересно, уже третий раз за два месяца, и жизнь сразу повеселела, а может, это просто очень ранний и слишком солнечный март?

***

Он расплатился за заправку и подходит к своей белой машине, которая жадно «пьет» 95й – с утра было много поездок, удачно всё, и выручка совсем неплохая, может быть купить ей цветы? Ведьме рыжей… чего она его так зацепила, вроде бы никаких намеков на хоть какое-то продолжение и развитие вглубь, а тянет же пообщаться. Или потому что на Янку похожа? Как будто тоже родственница, вот с ней и хорошо, хоть домой её в гости зови. Она что-то болтает вечно своё, непонятное, про чем занимается, что-то научное, и о муже своем и о какой-то прочей ерунде, вроде медицины, а я ж каждый раз думаю, как бы её домой пригласить, под каким предлогом? С другой стороны, что жена скажет? Здравствуй, тут вот есть одна мадам, похожая на нашу Янку, налей-ка ты ей, Нина, своего фирменного борща! И потом она у нас немножечко поживет...

Он уже собрался вынимать «пистолет» из бензобака, как зазвучала та самая мелодия, из 80х, которую он поставил себе на телефон для звонка от жены. Мелодия, под которую они познакомились на институтской дискотеке, да так и «дотанцевали» до её квартиры, воспользовавшись отсутствием родителей, а потом как-то всё быстро и складно у них завертелось и поженились сразу, и дети, и вполне удачно всё и было, пока вот жена вдруг не сдала, и пока что никто разобраться не может, что с ней, не понимают доктора. Правда, это знакомая его рыжая всё время болтает про какую-то именно новую медицину, да что она вообще может знать, телефон дала вместо оплаты за проезд, если уж такая вся из себя новая и супер-пупер современная медицина, наверное, денежки-то у нее должны хорошо водиться…

- Да, чего? - отвечает он, - подъехать сейчас? А что случилось?

- Знаешь, я ж подарок Янке ищу, на юбилей, чтоб когда приедут, вручить, и думала, может, картину с городским пейзажем, чтобы помнила откуда тоже родом, смотрю в интернете, одна из галерей продает портрет, ну точь-в-точь наша Янка, если лет десять прибавить, недешевый правда, дороже, чем я планировала, из-за фона, золотого, но слушай, это такая удача!

- Ну, покупай, - он сейчас не помнит тот разговор с «ведьмой» про портрет, но уже чувствует в этом звонке какой-то подвох.

- Нет, я сама не могу. Ты приезжай, и мы сравним по фотографиям и купим тогда.

- А сама сравнить? Твоя же племянница.

- Слушай, я могу быть необъективна, давай вместе решим.

- Хорошо, давай завтра решим вместе.

- Завтра невозможно, завтра я к врачу, а портрет сейчас подвезут, есть там услуга «на примерку в интерьер», безоплатно, приезжает курьер, привозит картину, если подходит в интерьер – покупаем, если не подходит, увозит.

- Так можно разориться, туда-сюда картины возить, курьеру платить.

- Да нет, этот курьер не совсем курьер, а специалист из галереи, и обычно две или три картины заказывают, чтобы примерить и выбрать, и очень часто что-то покупают, я всё про эту галерею узнала, и рейтинги, это очень хорошие картины, в общем, через минут сорок он приедет, мы тебя будем ждать и вместе решим.

Ну что ж, понятно всё. Он садится в машину, пишет своей рыжей подруге: «Прости, жена позвонила, что-то ей надо срочно, еду туда. Увидимся обязательно! Извини, если нарушил твои планы.»

«Планы?... какие планы?» - действительно, какие у неё могут быть планы: муж внезапно уехал, новый знакомый не может встретиться, хотя вроде бы и мог. Может быть, не захотел? Может быть, решил, что эта история лишняя ему? Точнее, не история, а она сама ему лишняя по жизни? Всем лишняя немного, ни у кого не на первом месте, у мужа - его художники, у знакомого – его жена. А она у кого-нибудь на первом? Будет ли когда в её жизни такое, чтобы именно она на первом месте. Она. С заглавной. О-на. Ну, хоть помечтать об этом иногда – ладно, поплакали и хватит, надо «причесать» статью, все-таки в понедельник сдавать.

- Ок, конечно, всё нормально, просто посижу, поработаю.

«Красивая такая, вся парфюмерно-душистая, непонятно для кого одетая в элегантное и с украшениями – и посижу над статьей, запятые повылавливаю, может всё-таки хоть до булочной сходить?» - ей становится смешно и грустно одновременно, но в итоге «смешно» перевешивает, главное, что она красивая и элегантная, а там можно и до булочной такой раскрасавицей сходить, а вдруг, именно на пути к булочной произойдут какие-то невероятные Чудеса? - «Ведьма я всё-таки или не ведьма, в чудеса обязана верить, назвался груздем - управляй ступой. Ладно, сначала тогда статья.»

И она снова открывает текст о её с мужем новом направлении, которое, увы, пока требует гораздо больше вложений для развития - в аппаратуру и исследования, чем дает отдачи, и читает его вслух, чтобы начисто, чтобы уже без сучка без задоринки, и чтобы муж, когда вернется, был доволен. Кстати, а не пора ли снова разобрать кресло местного «гения» с мятой и набросанной одеждой?...

***

Он взлетает на свой пятый этаж по лестнице, лифта не стал ждать, пока ещё тот спустится с верхотуры, спортивный мужчина, для его возраста очень в форме, уставший, правда, от непонятных проблем с женой и необходимости подрабатывать, будучи уже год как на официальной пенсии, да что делать, и форму поддерживать тоже надо. Совсем чуть-чуть запыхавшись он входит в квартиру, где уже рассматривают доставленный портрет тот как бы курьер он же специалист, весьма странного вида, действительно, художник что ли? небрит да в тертых джинсах? и его жена, с фотографиями Янки в руке.

- Дим, смотри, ну вылитая же Янка, если она не располнеет и коротко подстрижется, ну один к одному носик её, даже кофточка та розовая, помнишь, приезжала, и глаза похожи, вся в отца, в Януша. Польская кровь. Давай купим? И багет приличный, уже в рамке, менять не надо, современная.

Он смотрит на портрет и вдруг ясно вспоминает тот рассказ его знакомой, понимая, что на портрете именно она, а мужчина, который специалист тире он же курьер, очевидно, её муж, что неожиданно уехал, именно, чтобы сюда им портрет привезти, и из-за чего его встреча с «ведьмой» и сорвалась.

«Чертовщина какая-то. Вот точно», - он и не знает, что сказать. До того времени, как приедет к ним на каникулы Янка, которой летом как раз стукнет 20, еще месяца три, и все три месяца «ведьма на золотом фоне» будет в его доме? Ох, и насмотрюсь на неё, а то на этих встречах как гляну, так и тянет её прижать, ну и далее, по традиционному плану, вот и приходится смотреть в окно,  под её болтовню, да только изредка поглядывать. Что ж, неплохо, неплохо...

- Дим, что ты молчишь? Ну? Ну хоть что-то да скажи?? – жена довольно настойчива, но это и понятно, всё-таки речь не о пяти копейках, да только сходство налицо, точнее – на лице, и сомнений и быть не может.

- А что говорить-то, берём, конечно, заверните, плиз, - он поворачивается к курьеру, а тот тоже удивлен, сходством, с фото, и что на портрете совсем сейчас не его жена, а абсолютно другая дама, по образу, а он тогда не поверил, набросился за критику друзей-художников и даже отругал. А она же была права, даром что рыжая, а значит немного «того»: вроде бы и похожая женщина нарисована, очень похожая, и фон такой золотой и богатый, да вот чего-то не хватает, какого-то именно её тайного шарма, и нос здесь немного «картошкой», а у его жены – ровный, совсем другой по форме.

- Завернуть??

- Нет, нет, это шутка была, мы поставим его в гостиной, будет ждать нашу племянницу, сколько мы Вам должны?

- По прейскуранту.

Супруги расплачиваются за картину, а Дмитрий вызвался проводить «курьера» до лифтового холла.

- Красивая дама нарисована, - произносит он.

- Это моя жена, - неожиданно напрямую отвечает «курьер», - попозировала знакомым, попросили,  но получилось не абсолютно похоже, и она отказалась от портрета.

- А на Янку как раз очень похожа.

- На Вашу племянницу? да, похожа. Пока Вас ждали, мы много успели фотографий поприкладывать и сравнить.

- Извините, можно Вас попросить об одной услуге? – Дмитрий немного запнулся, эта идея пришла ему спонтанно.

- Да? – лифт уже подошел и «курьер» его специально держит.

- Видите ли, моя жена редко так радуется, как сейчас, когда мы купили этот портрет. Она обожает Янку как свою дочь, и постоянно её балует, и мне очень важно это её хорошее настроение. Могу ли я попросить Вас передать Вашей супруге букет цветов, в благодарность, что она тогда отказалась от своего портрета? – Дмитрий протягивает «курьеру» несколько купюр.

Тот смотрит, задумчиво. «Мне очень важно её хорошее настроение», эти слова что-то сейчас очень изменили, что-то, о чем он давно уже не думал, а может быть - и никогда.

- Спасибо, я сам куплю, моЯ всё-таки жена на портрете, - и лифт закрывается.

***

- Здравствуйте, знаете, муж, оказывается, отвозил покупателям тот самый портрет мой, помните, рассказывала?

- Привет, золото, помню, конечно!

- И он сказал, что тогда был не прав, и что на портрете не я, что не похожа.

- Да? А кто?

- Не знаю кто, но не я. И он принес мне цветы. Сказал, для хорошего настроения. Вот на него это точно не похоже!

- Ничто не похоже, никто не похож… золото, ты как всегда говоришь какие-то необычно странные вещи, я буду проезжать мимо, обязательно напишу, целую.

- И я! Kiss.

- Kiss.

Он подходит к портрету, прикрывает рукой пол-лица, остаются только глаза и прическа. Как она говорила? «Нет портретного сходства?» Как сказать, как сказать… ©





Иллюстрация: тот самый портрет.