Моя фамилия

       
                -1-

Непрядва, Дон, Красивая Меча.
Здесь наши предки расправляли плечи.
Князь Дмитрий «темника» встречал,
Чтоб с ним сразиться в ратной сече.

Сказал тогда бойцам внук Калиты:
- Смерть лучше нам плохого живота,
А потому – за Дон и жгём мосты,
Чтоб спину охлаждала нам вода.

Закон был в ратной битве не забыт.
Казнь тому войну, кто покинет сечу
Оправдан, если командир убит
Или в бою смертельно изувечен.

От войска и бояр своих тайком
В то утром перед ратной круговертью
Оделся  Дмитрий рядовым бойцом.
Если судьба, другим не знать о смерти.

                -2-

И вот, Великой битвы день пришёл.
Коломна, Кострома и Белозёры,
И ратники из городов ещё
За Русь вступились, позабывши ссоры.

Окрест храп лошадей и клич летит,
Начищены кольчуги блеска боле.
«СмеЯши противу его идти»,
Единоборец  выехал на поле.

Как Голиаф, пять сАжен высота.
У печенега взор - «злых дум обитель».
Единоборцем взят он неспроста,
В трёхстах таких боях был победитель.

Что был заговорён, одно враньё.
И почему он был всегда сильнее?
Да, потому что брал всегда копьё,
Размерами на метр других длиннее.

Себя в таких боях он показал.
Финал: соперника с коня паденье.
Бойца в единоборстве поражал,
Таким копьём на метр с упрежденьем.

За  ним черкесы на своих конях.
Как всадники, хвалились подготовкой.
То в гонках состязались в скоростях,
То развлекали конной джигитовкой.

Над полем битвы утренний рассвет,
От войска к поединку в центр отъехал
Монах, носящий имя Пересвет,
Чей крест на схиме, божие доспехи.

Он был былинным витязям под стать.
Узнав про злую хитрость Челубея,
Не стал на бой доспехи надевать,
Спас с ним, а вера во Христа сильнее.

Он знал тогда, что ждёт его потом,
На поединок вышел, не робея,
И дал врагу себя пронзить копьём,
Чтобы проткнуть затем и Челубея.

И Пересвет в последний в жизни час,
Когда светило поднялось  над лесом,
Один за много-много тысяч нас,
Взял на себя в бою удар железа.

И с тех времён травой та степь звенит,
Несётся сквозь века об этом слава,
Что в воинстве нашёлся наш Давид,
Сразивший Челубея – Голиафа.

                -3-

На бой под знамя князя БрЕнок встал,
И «темник» к тому стягу прорывался,               
Боярин позже смертью храбрых пал,
А князь был жив, меж ратников сражался…

…И стрелы с неба падали дождём,
В бою ломались копья, как солома,
Кровь наша и татар лилась ручьём,
Обильно обагряя чёрнозёмы.

«Ак сено сечена, а не сломить»,
Хотя «моща велИка у татара борзо,
Нет места, где им было расступить»,
Из плоти вынуть меч в бою не просто.

Хотел взять русичей Мамай в кольцо,
Но помешал ему в том полк засадный.
Он исказил монгольское лицо.
Увидел «темник» час свой предзакатный.

И обходящий сам себя упёк,
Был обойдён. В крови Мамая сила
Явилась нам, чтоб завязать пупок
У будущей родившейся России…

…И раны воинов кровоточАт
Не просто стал тот бой победоносен,
Непрядва и Красивая Меча
От тел бойцов разлились в эту осень…

                -4-

Всё видел это, так как там я был,
Пришёл с дружиною  из Белозёра.
И Белозёров там всегда носил
Фамилию тогдашних духоборов.

Мы полчища прогнали саранчи,
Панически их бегство проходило.
Степь устилали ею до Мечи.
Лишь малость воинов рекой уплыла.

Блеснул закатный луч нам из-за туч,
А  соколы вели свою работу.
В Мече, лавиной сверху скинув с круч,
Топили генуэзскую пехоту.

Наш полк преследовал черкесов, мной
У многих саблею порублено их жало.
От одного, пронзив его стрелой,
В ответ я  получил бросок кинжала.

Хотел добить, вложив уменье всё,
Но помешала стременам трясина.
Два пальца на руке ему отсёк,
Черкес  с конём тогда уплыл в стремнине.

По речке рыжий проплывал рассол,
Смешалась  кровь различного народа:
Татар, черкесов, русских и монгол.
…В реке Времён кровь - продолженье рода.

Литовцы в битве роль не соблюли,
Мамая рать уже почила в бозе,
Когда они на битву  подошли,
То зло своё сорвали на обозе.

Обоз из раненых за войском шёл,
В телеге там я тоже находился.
Меня литовец спящим заколол,
Когда мне дом и сад мой снился…

                -5-

Секрета для живущих в этом нет,
Закономерность в этом не ослабла,
Что сын ваш точно окопенный дед,
А дочка ваша вылитая бабка.

Лишь только там, где души очень ждут,
Они приходят к нам с другим рожденьем.
Характер предков на себе несут,
И прорастают в новых поколеньях.

И папа с мамой сделали замес,
На свет явился вновь в двадцатом веке.
А сын родился - вылитый черкес,
Лицом и статью точно от абрека!

У пращуров не увидать лица.
Не спрашивая, подрастает смена.
Узнал случайно от родни отца,
Что он черкес  дворянского колена.

Брак Апишева с Белозёровой
Был у родителей в двадцатом веке.
Он свадьбы не узнал фарфоровой,
Но дети были русской и абрека.

Познанье рода – жажда, пей и пей,
К отца истокам интерес не малый,
Ведь корень от фамилии моей
В адыгском означает как «трёхпалый».

И, наконец, себе понять я смог
Причину, почему так предков звали,
Ведь пальцы я, которые отсёк,
Потом фамилию  обозначали.

Века с той битвы в жизни протекли.
Сейчас я понимаю понемногу:
Двадцатый век. Кровь родовой реки
Смешалась,  как угодно было Богу.

В бою не зарубил родную плоть,
Признательность Судьбе ты даришь.
Да, неисповедим твой путь, Господь.
С адыгского трёхпалый – это Апиш!