Женька

Женька....

Когда я слышу это имя, сразу память услужливо подсовывает мне воспоминание: фотография ослепительно прекрасной женщины с голыми плечами, чуть обрамленными горжеткой из чернобурки.

Женька...
Мамина сестра... Средняя из сестер.
Девушки , дочери старой Мавры, были все очаровательны по- своему, что там, они были красивы....

Но настоящим бриллиантом в семейной коллекции самоцветов по праву считалась Женька, красавица, умница, искрящаяся жизнью хохотушка.

Про ее детство мама ничего не рассказывала, может, многое и не знала в силу малолетства.
А вот про юность....

Когда началась Великая Отечественная война, семья "врагов народа" жила себе потихоньку, старшая,красавица Лиза, перебралась с двумя детьми/внуками к матери, муж был на фронте, а Женька работала, училась на курсах радистов и готовилась к заброске в немецкий тыл.

Яркая блондинка синими глазами приковывала к себе взгляд, где бы не появлялась.
Про таких говорят- "манкая"...
У нее был шик, стиль и то ощущение счастья, что заставляло сворачивать головы ей вслед и мужчин, и женщин...

Проводив на фронт жениха, студента мединститута Бориса( ускоренный выпуск), Женька не теряла жизнерадостного оптимизма.

Как-то, играя во дворе, мама заметила за забором огромных размеров военного на маааленьком велосипеде.
Велосипед был нормальным, мужчина же- настоящим великаном.
"Добрый день, барышня! Кружковы здесь живут?"- спросил гигант.

Мама приосанилась, с ней разговаривают,назвали "барышней", к тому же, она, как взрослая, вполне  может поддержать беседу:"Я- Кружкова, Люба"

"Очень приятно, барышня. Меня зовут Константином. И я разыскиваю вашу сестру, Евгению"
"Ааа!
Женьку! Так она в школе. Немецкий преподает. Учительница она!"
Поблагодарив, вояка укатил.

И с тех пор зачастил к ним домой.
Женька не дичилась, отшучивалась, но дала понять: она- не свободна.
Костя( Котя) был настойчив.
Красив, умен, харизматичен и с положением, он начал ухаживать всерьез...

Началась осада Женькиной крепости.
Между тем, подоспел день выпуска.
Не известно, почему не прозвонил будильник.
Но Женька проспала, она опоздала минуты на три.

По законам военного времени за это полагался расстрел.
Старая Мавра побежала к Константину.
Костя пообещал все уладить.
Он был человеком слова, Женьку выпустили. Как его жену.
Жену офицера штаба фронта.

Услышав от приятелей об ослепительно яркой, красивой недотроге- учительнице, он поспорил, что она спустя месяц станет его женой.
И , сев на велосипед, отправился для начала поглядеть на будущую жену...

В свое время его мама, Марья Васильевна, таким же манером вышла замуж за генерала, героя войны 1914 г.

Закончив Институт Благородных Девиц, они с подружками сидели на балконе пред штабом, когда оставилась пролетка, и оттуда вышел очень  красивый и молодой генерал( насколько вообще возможно быть молодым генералу)

Девицы заахали и заохали, а юная Манечка, прищурившись, произнесла:"Спорим, через месяц он станет моим мужем?"
Через месяц она выиграла спор.
У генерала не было ни единого шанса.

История повторилась.
Какое-то то время Женька помоталась с мужем, но рожать приехала к матери.
Костя носился по госпиталю, подпрыгивал и подбрасывал старенького доктора:" У меня сыыын родился, сын!"

А старичок - доктор с бородкой клинышком, похожий внешне на Всесоюзного Старосту Калинина, увещевал его:"Молодой человек, у вас-то сын, а меня, будьте любезны, поставьте на место, я пока ещё жить хочу"

Женька сидела дома, у окошечка, кормила маленького Юрку грудью, когда почувствовала, что на нее смотрят.
Она бросила взгляд на улицу.
На противоположной стороне, у соседского дома, прислонившись, стоял Борис...
Без руки.

Он писал ей.
Письма изымала мама.
Он написал, когда с ним случилось несчастье, и снаряд угодил возле палатки операционной, где он стоял у операционного стола, писал, точно зная, что она- его любимая девушка, она любит и она не способна на предательство.

Он пришел. И - увидел ее с сыном, похожую на Мадонну со старинных итальянских фресок.

Она, покормив сына, отдала его матери.
И - ушла.

Ее не было весь день и всю ночь.
Они провели их вместе. Замужняя женщина и покалеченный, но ее любимый мужчина.

Женька нечего было терять, а о приличиях она, жена и мать, даже не думала.

Она пришла на рассвете, вся искрящаяся и светящаяся, достала чемодан и начала собираться.

Бабушка сначала безуспешно пыталась уговорить опомниться, "замужем, ребенок, позор, как мы жить-то будем, паек, Костя"

Женька молча паковалась.
Мать, исчерпав словесные аргументы, отходила ее валенком, чтоб не было особых синяков, и заперла в сарае.

Женька пыталась выломать двери и орала, пока был голос....

Страшно воя и скуля, она сидела в сараюхе, иногда бросаясь на дверь и умоляя, уже шепотом, выпустить ее...
Бабушка была неумолима.
Б..ляства в доме она не потерпит.
Бог терпел, и нам- велел.

Ее выпустили после того, как прибежали мальчишки  рассказать о том, что на окраине поселка вынули из петли, сооруженной из ремня, Борьку-калеку.
Он удавился на том же дереве, под которым ждал ее больше суток.

После проведенной вместе ночи он был уверен, она- придет...
А она не смогла. Не пришла.

Кто его знает, что испытал вновь поверивший в возможное счастье мужчина, сначала обнаружив, что на его письма не отвечают, потом увидев ненаглядную Женьку, кормящую чужого сына?
Как ей удалось убедить его, что она любит по- прежнему?

И какое отчаяние , должно быть на него навалилось, когда он понял, что эта шальная ночь была единственной, и она- не придет?

Ее выпустили из сарая. Безголосую, с руками без ногтей, дверь сарая была в кровавых полосах, Женька из последних сил выскребала себе дорогу, ломая ногти и сдирая кожу. Плечи были все один сплошной синяк.

Так она погасла в первый раз...
Косте ничего не сказали.
Потухшая жена по-прежнему была желанна и любима, а то, что не смеётся, так ведь время такое.

Прошли года.
Помотавшись по гарнизонам за мужем, с библиотекой и тремя уже детьми, осели в Таллинне....
Готический город поражал своей архитектурой и размеренностью, интеллигентностью какой-то.

Женька вела дом, хозяйство с помощью свекрови Марьи Васильевны, по-прежнему заставляя своей красотой и шармом автоматом поворачиваться головы себе во след, как по щелчку.

Марью, к слову, гарнизонные тетки
считали заносчивой гордячкой, и решилии раз подколоть.

Мама рассказывала, что свекровь терпеть не могла невестку, считая ее плебейкой.

Как-то раз, возвращаясь с рынка, мама с Марьей были остановлены стайкой гарнизонных баб
- Ой, Марьвасильна! Здрасти!
А мы вчера вашего сына видели, с невесткой! Какая у вас красивая ваша Женя!

Наши мужья глаз не сводят, все!
Марья гордо выпрямилась:
-Конечно, глаз не сводят,мой сын сделал достойный выбор!
А ваши мужья правильно смотрят, женщина наша Женя красивая, почему бы и не посмотреть, если больше ничего вашим дуракам не обломится!
На женщину и должны смотреть мужчины, иначе это- не женщина, а вот, как вы...
Жаль мне вас."

Развернувшись, Марья скомандовала:"Любочка, идёмте. Не нужно вам слушать разную ерунду от невоспитанных...хм... Женщин, скажем так"

В Таллинне был специфический круг знакомств, военные, большей частью.
Семья Жени и Кости была хлебосольная, любящая шумные компании и просаживающая дальневосточные и камчатские деньги.

И тогда же Костя совершил роковую ошибку, познакомив Женьку с мужем кузины.

Тот был военным летчиком, семья, жена, трое детей.
Обоих , что называется, "накрыло"....
Женька снова заискрилась и расцвела пуще прежнего.

Мама - ее сестра, сопровождала ее на свидания в парке возле вокзала, и умоляла одуматься.

Но это было невозможно.
Когда все выплыло, жена бравого летчика отправилась в партком." Мой муж- подлец, верните мне мужа!"
Трое детей, карьера, семья...
Все летело к черту.

Но люди военные, присвоение очередного звания совместили с переводом в другой военный округ.

А Женьку страшно избил Костя.
Бил с оттяжечкой, норовя сделать максимально больно, мстил за то, что у него в руках оставалась пусть и прекрасная, но оболочка, а душа Женькина никогда ему не принадлежала.

Мстил за нелюбовь, за свою боль, за мужскую обиду, за то, что она-любит, но не его....

Мама пришла и увидела сестру.
Придя в ярость, отозвав деверя в комнату, бешеной кошкой прошипела:" Только тронь её ещё раз, я скажу ей, с кем ты провел ночь, когда с мамой ездили в деревню вещи на хлеб менять"
Костя побледнел.

Бабушка, зная Женьку, живущую сердцем, а не головой, снабдила свою младшенькую, "поскребышка", информацией, с помощью которой удалось временно снизить градус накала страстей.

" Непогрешимый  и любящий" муж спустя неделю после свадьбы выбивший подводу и сопроводивший тещу в поездке, не отказал себе в удовольствии сунуть хрен в чужой горшок, прокувыркавшись громко и с выражением чувств-с, с женщиной, у которой вместе с тёщей останавливались на постой.

Старая Мавра никогда ни единым словом не вспоминала этот эпизод, но, зная свою дочь, постаралась защитить ее, как могла.

Так Женька погасла во второй раз.
Она больше не оправилась, и начала пить.
Видимо, у каждой женщины свой запас душевной прочности

Пила она страшно, стремясь разрушить себя. Били ее, пьяненькую, как собаку, все: муж, сыновья и дочь.

Я помню женщину, пришедшую к маме, пожилую, она принесла мне маленького фарфорового зайчика, и просила маму купить ей "бутылочку"

По семейной легенде, умерла тетя Женя от рака печени.
Учась в училище, я залезла в архив Центральной больницы и нашла историю болезни.

Она умерла от алкогольного цирроза печени.
Не прилично озвучивать такой "компрометирующий семью" диагноз.

Рак, он поприличнее будет.
Не понятно только, чем, ведь итог- он одинаков.
Красивая Женька
Несчастная Женька