Воинские перевозки. Часть третья

В гости к Чингисхану

В начале ноября пришла заявка от министерства обороны на перевозку солдатиков в Монголию.  Ну, куда Родина прикажет, туда и полетим.
Как обычно прошли предварительную подготовку, изучили всё, что надо, и вперёд, на Улан-Батор.
Правда выяснилась одна особенность. В Улан-Батор будет летать один экипаж. И надо же, так повезло, это мой экипаж.
То есть, нас пассажирами завезут в Новосибирск, а уже из Новосибирска мы будем выполнять рейс Новосибирск – Улан-Батор – Иркутск – Новосибирск. Зачем посадка в Иркутске, не совсем понятно. Но план есть план. И нам необходимо выполнить восемь таких рейсов.
Прибыли в Новосибирск ночью, разместились в гостинице, и спать.
Завтра в 01.00 по Москве, а это в четыре утра по местному времени – первый вылет.
Взлетали ещё в темноте, но впереди, на востоке, уже алеет рассвет. Когда летишь на восток, солнце восходит быстрее, чем обычно. Так что через полчаса мы влетели в яркий солнечный день. В принципе, до Иркутска маршрут знакомый, не раз летали и в Иркутск и в Читу. После Иркутска повернули на Кяхту. Это пункт на границе с Монголией. От Кяхты до Улан-Батора  тридцать пять минут лёту над горной и пустынной местностью припорошенной снегом.
В эфире тишина, видать движение аэропланов не очень интенсивное. Диспетчер на русском языке говорит отлично, сразу видно, где учился. Так что со связью никаких проблем.
Вот уже и на посадку заходим. Погода отличная, видимость миллион на миллион, полосу видно издали.

Однако, даже с высоты 300 метров виден большой уклон ВПП на юг. Видать придётся активно тормозить и реверс попозже выключить. Кроме того, аэродром горный, превышение над уровнем моря 1030 метров, это тоже влияет, скорость на заходе надо держать больше чем обычно на 10-15 километров.
Конечно, пробег из-за уклона ВПП увеличился, но полоса сухая, бетон ровненький, торможение хорошее, что называется – нет проблем.
Заруливаем на пустынный перрон.
На пустом перроне одинокий Ан-24, холодный и порывистый ветер несёт по бетону позёмок. Вышли из самолёта, обошли его, как положено, осмотрели после полёта. Всё отлично, всё на месте.
Стоим под самолётом, смотрим, как высаживают солдатиков.
И в это время к нам подходит стадо баранов, которое спокойненько так бредёт по перрону и ловит на лету и жуёт газеты и перекати-поле, которыё ветер несёт по перрону столичного аэропорта. Мы стоим, опешив и потеряв дар речи, в театре это называется немая сцена.
В это время к нам подъезжает газик, из которого выбирается капитан, со словами: «Добрый день! Ну, пару баранов на шашлык в багажник забросить? Сейчас освежуем».
Мы дружно рассмеялись. Именно такой экзотики нам и не хватало, шашлычка из свеженького монгольского барашка пойманного на перроне аэропорта Улан-Батор.
За забором из колючей проволоки, совсем рядом, расположен небольшой монгольский посёлок, десятка три юрт. А между юртами носятся как угорелые монгольские детишки. Не смотря на лёгкий мороз, где-то минус восемь градусов, они бегают в синих школьных костюмчиках и без головных уборов. Только горят красные щёки и пионерские галстуки, и блестят размазанные сопли.
Командир поинтересовался: «Это что, они такие закалённые?».
«Не замечал особой закалки и крепости здоровья. Детишек у них много, бог дал, бог взял, дело житейское» - ответил наш встречающий.
В нашем распоряжении часа полтора, пока заправят, пока привезут дембелей...
Поинтересовались насчёт сувениров, и наш встречающий отвёз нас в гарнизонный магазин, прямо рядом с аэродромом наш военный городок.
Ну, скажем так, в гарнизонном магазине монгольский сувенир не купишь. Что Военторг привёз для семей офицеров и солдат, то есть, всё самое необходимое из продуктов и повседневной мелочи, вот этот советский ширпотреб можешь купить как монгольский сувенир. Хотя выбор гораздо лучше, чем в ростовском универмаге.
Пришлось идти в монгольские лавки, в поисках экзотичного товару.
В небольшом промтоварном магазинчике сумрачно, холодно и скудный набор ситца и какой-то одежды. Прямо какая-то колониальная лавка времён девятнадцатого века.
Зашли в продовольственный магазинчик.
Тут немного получше обстановка, но стоит какая-то непонятная вонь. Как оказалось, это местный деликатес, конская требуха. А воняет потому, что лежит на прилавке уже не первый день, слегка почернела и протухла, но по местным меркам – это именно то, что надо, самый монгольский цимус. Монголы её с удовольствием покупают, им такое нравится.
Выскочили на свежий воздух отдышаться, капитан пошутил: «Вот вам и монгольский сувенир!».
Ну, я вам скажу, не каждому такой сувенир понравится! Да и ветеринарный контроль не пропустит, ежели кто рискнёт.
Ладно, полюбовались на экзотику, пора и честь знать, летим на Родину.
Пришли на самолёт, солдатиков уже посадили.
Однако, дембель из Монголии резко отличается от дембеля из ГДР. Все чёрные, обветренные, с потрескавшейся кожей на руках, лицах, форма тоже потрёпана. Оказывается это ребята прямо из пустыни Гоби. А там днём плюс 40, а ночью минус 20, да ветер, песок и песчаные бури. Так что бойцы выглядят так, будто из пекла только что выбрались.
Но таких счастливых пассажиров я давно не видел. Всё, кошмары пустыни для них кончились, домой!
Теперь час до Иркутска, два тридцать до Новосибирска, и отдыхать. Завтра снова сюда лететь.
Благодаря устойчивой хорошей погоде мы выполнили без всяких задержек ещё два рейса. А на четвёртом рейсе случилась задержка из-за того, что не привезли вовремя солдатиков. И тут мы вспомнили, что тугрики надо потратить.
Всё-таки надо монгольских сувениров, а то вроде, как и не были в Монголии.
Военные выделили автобус и предложили съездить в югославский посёлок. Югославы тут что-то строят и их посёлок хорошо снабжают.
Оказалось, что посёлок хоть и рядом, но на 1000 метров выше аэропорта расположен. Ехать километров пять - шесть, но всё время в гору.
Поехали. Автобус медленно, с натугой, ползёт в гору, высота сказывается. Минут через тридцать добрались, несмотря на натужные завывания двигателя автобуса, высота больше двух тысяч метров сказывается.
Посёлочек маленький и аккуратный, в центре два магазинчика, продовольственный и типа маленького универсама.
К моему сожалению никакого местного сувенира не нашёл. Поэтому купил жене подарок - отрез какой-то ткани и пошёл в автобус, ожидать остальных. Сижу, жду коллег, осматриваю местность вокруг.
Ничего интересного, на горизонте заснеженные горы, ветер несёт снег и песок.
Вот какой-то монгольский всадник, в расшитом халате и меховой шапке, прискакал на маленькой лохматой монгольской лошадке. Привязал лошадь к крыльцу продовольственного магазина и зашёл внутрь.
Через несколько минут этот самый всадник вышел из магазина, гордо огляделся, достал из халата бутылку водки, торжественно открыл её, и сделав пару хороших глотков, счастливо зажмурился.
И тут к нему кинулся местный бомж, сидевший на крыльце. Размахивая руками и убедительно ударяя в грудь, что-то быстро рассказывал всаднику. Всадник снисходительно протянул ему бутылку и дал отхлебнуть. Бомж схватил бутылку и так к ней присосался, что владелец с трудом её отобрал. Забрав бутылку, отвязал лошадь, уселся на неё, поводья бросил на шею лошадки, запел «весёлую» монгольскую песню, и отхлёбывая из бутылки, поскакал куда-то в горы. Причём лошадь, в отличие от нашего автобуса, с трудом ползущего в гору, поскакала в горы со скоростью взбесившегося таракана.
Великолепное зрелище, до сих пор стоит эта картина перед глазами. Заснеженные горы, склон, покрытый перекати-полем, и внук Чингисхана на лошади, с бутылкой водки вместо лука. Вот это экзотика!
Когда вернулись в Новосибирск, сразу попадали спать. Мы уже не понимаем, какое время суток за окном. Сказывается разница часовых поясов. В Новосибирске плюс три часа к московскому времени, в Улан-Баторе  плюс пять. Обычный биологический ритм нарушен, ходишь как зомби. Вроде спишь часов восемь, но не высыпаешься. Начинаем в полётах дремать всем экипажем, а это не есть хорошо.
А тут ещё такой казус произошёл.
Иркутск закрылся туманом, и пришлось уходить на запасной Братск. Вроде бы пустяки, дело стандартное. Но, оказывается, в нашем состоянии это не так просто.
Заходим на посадку, всё как положено, по технологии. Сели, диктую скорость на пробеге: «посадка – 250, 230…
И вдруг просыпаюсь от крика командира: «Скорость!».
Взгляд на прибор: «сто сорок, сто двадцать!».
Команда командира: «Реверс!».
И он сам включает реверс, оказывается, второй пилот тоже заснул.
Зарулили на стоянку. Разбудили второго пилота. Выключили двигатели.
И командир заявил: «Объявляю свою командирскую волю! Отдыхаем в Братске двенадцать часов! Очень хочется закончить эту командировку без неприятностей!».
Окончательно пришедший в себя второй пилот удивлённо спросил: «Так мы в Братске?».
И этот человек вместе со всеми на подготовке к снижению отвечал на вопросы по контрольной карте..
 И тут мы захохотали.
Десять часов сна пошли нам на пользу. До Новосибирска летели бодрые и внимательные.
Оставшиеся рейсы выполнили без всяких приключений и заморочек. Даже ничего и не запомнилось. Подготовка, взлёт, полёт на эшелоне, снижение и посадка. Всё как написано в инструкции и технологии работы членов экипажа Ту-154.