Желтая шапка и колонка-джаз

В свои 29 (много это или мало – каждый решает для себя сам) вот уже ...-ть лет подряд по утрам она всегда надевала угрюмо-серый пуховик оверсайз, коричневую шапку-бини - и далее по погоде: если стояла зима, опцией выступал серый шарф-одеяло и чёрные перчатки-экскаваторы; если осень или подвывающе-туманная ранняя весна, то она обматывалась бабушкиным оренбургским платком традиционного кремового цвета  (он был значительно локаничнее шарфа-одеяла и закрывал исключительно слабое перед атакующими вирусами горло, в то время, как шарф-одеяло - покрывал всю ее  верхнюю часть тела, вместе с объёмным  пуховиком). Словом, во всех трёх случаях она проваливалась в это утреннее одеяние, как в сугроб; ощущение было такое, словно бы  она  шла в пуховом одеяле, под которым спала. На ноги исключительно угги, купленные в седом году в Питере по настоянию сестры, и оттого начищенные от соли минимум двадцать раз, но не сдающие позиции «фирмы».
Так она шла по направлению «везде»: из дома и до обеда.  Повторялось это  зрелище  изо дня в день с тех пор, как ей стало холодно. Это в институте режим «тут недалеко» оправдывал и колготки сорок ден, и непокрытую голову в минус пятнадцать.
Вскоре... началось все со слез по безответной любви и ушей. Острый отит, не давший ей в самый неподходящий день пресловутой «презентации проекта перед начальством» повернуть голову даже в сторону будильника, был красноречив и убедителен. Сначала на ее голове поселилась шапка. Поселилась настолько, что расслабила наш персонаж не в лучшую сторону: голова стала мыться только в случае рабочей необходимости, ну или предательский один раз в четыре дня.
Затем...заболело горло, и из шкафа шарфы организованным коллективом торжественно переехали на полку в коридор. Пестротой эта шарфовая теплотрасса не отличалась: коричневые, серые, редко - белые, все они беспорядочно лежали на полке и ждали своего выхода в свет.
И вот ровно в таком виде «упавшего в сугроб  пингвина» ее застал он.
Он был с колонкой. Из колонки на весь магазин без всякого стеснения разносилось соло саксофона - хриплого, с привкусом жженого сахара и ванили. Кто-то оглядывался, кто-то улыбался, кто-то даже снимал на камеру этого любящего джаз чудака.
Супермаркет столкнул их - в тот момент, когда она просила кассира списать накопившиеся баллы на карте лояльности. Вообще увидеться в прямом смысле они не должны были, если бы не ее шапка... Потому что он сказал ей: «такая же шапка у Грегори Портера, только кепка и чёрная... а Вам бы желтый пошёл...»
«Что? Это Вы мне?» - вынырнув из своего «сугроба», чтобы набрать воздух, произнесла она.
«Нас всего двое в очереди...» -  он усмехнулся.
Наша «коричневая шапка» растерянно посмотрела на парня с колонкой и поспешила удалиться, заметив лишь краешком глаза наклейку на колонке с тэгом «kolonkaj».
Пришла домой растерянная. Не то чтобы… И не то, чтобы… И даже…не то…, чтобы… Но все равно растерянная. Как-то слишком неожиданно тривиальнейше начавшийся 1001 вечер из аналогичных тривиальнейших вечеров распирал ее изнутри своим позитивом и – невольно - ожиданием продолжения. Но она пришла домой… Скинула на диванчик в прихожей свое одеяние, шапку сняла не сразу… Посмотрела в зеркало. Коричневая шапка своей навязчивой угрюмостью закрывала верхнюю часть ее лица почти полностью, отчетливо были видны только нос и губы. «Странно… Чем я могла привлечь внимание этого парня…?» - подумалось на долю секунды… И в лучших традициях миллиона мыслей за минуту голова ее переключилась на скучное настроение вечера…
 На следующий день, в воскресенье,  с самого утра, ровно после кофе, который состоялся всегда ровно после проблемного пробуждения «во сколько получится», она что-то настойчиво искала в шкафу. Не найдя, перешла к ещё одному шкафу. Не найдя и там, позвонила маме.
«Привет, рыбка!» (мамам и пингвины кажутся рыбками)
Последовал тёплый разговор двух близких людей.
«Хорошо, моя дорогая! Завтра буду в Москве, забегу!»
«Маам, я и сама заеду...»
«Забегу!»
Вечером, проводив свою яркую, с иголочки одетую, веселую, словно не замечающую негатива, маму,  она стояла перед зеркалом в желтой шапке из шкафа своей «детской» квартиры. Идет – не идет…? Это было второй примеркой… Маме удалось убедить ее, что очень идет и очередной раз оставить ей свою помаду, яркую, красную, всегда ожидающую и никогда не дожидающуюся своего часа в ее сумочке.
Наша "она" стояла перед зеркалом в желтой шапке, держа в руках открытую помаду… Мысли обгоняли одна другую, сигналя и набирая скорость на виражах сознания. «Здесь не может быть продолжения… Сказал и сказал… Я даже лица его не разглядела… И нас было всего двое в очереди… Поэтому так получилось… так, случай на дороге жизни… глупость (не) полагать, что это что-то значит…»
Через минуту помада накрасилась как-то сама… Очнувшись от созерцания, она вдруг увидела в зеркале «солнце»: желтая шапка будто бы озарила ее выбивающиеся в разные стороны темные волосы (не важно, что каре без укладки), помада, словно яркая звезда на сумеречном небе, сверкала на ее лице… Московская зима с чередой ее скучных вечеров после работы и в выходные вдруг напомнила ей о задоре и молодости души…стоит просто одеть желтую шапку и накрасить губы яркой помадой…Позвонил телефон…
"Детка..." - мамин голос доносился эхом - это означало, что мама уже у себя в кабинете, а, значит, - дома… Полчаса пролетели, как одна минута.
"Звоню сказать, что я добралась…"
"Мам?... А ты думаешь, это глупость думать, что если я запомнила тег, то могу ему написать…?»
"Крошка моя, глупость – думать, что это глупость… а что такое тег – потом как-нибудь расскажешь"

Она открыла Инстаграм, в окошке поиска робким движением указательного пальца ввела «kolonkaj». Поиск выдал сразу несколько вариантов…  KolonkaJ – Игорь Привольный, Kolonka – Студия массажа, Kolonkaj – Добронрав Добронравов и еще несколько менее подходящих вариантов. Выбрав Игоря и Добронрава, она зашла на первую страничку.
Игорь Привольный был ярким блондином, явно серьезно занимающимся спортом. В описании страницы – «Спорт. Книги. Саморазвитие. Колонка в Jурнале». Конечно, в очереди в супермаркете она запомнила немного и только верхнюю часть (из сугроба на ноги обычно не смотришь, только вверх, ожидая помощи выбраться): белая куртка и белые зубы, синий шарф, красная колонка, подвешенная на шнурке у воротника. Все, больше ни-че-го. Но четкое ощущение, что он был ярким пятном на этой будничной поляне жизни, - запомнилось, что цвета контрастировали… Значит, кожа немного смуглая…То есть явно не блондин… Хотя Игорь был крайне привлекателен и прекрасен на всех тысяче трехста пятнадцати фото … «Значит, у него тоже эмоциональный голод и ему холодно, наверное, даже на Сейшелах, на которых были сделаны минимум двадцать пять из тысячи трехста пятнадцати…» - подумалось…
Добронрав выглядел, конечно, очень неординарно. Как клоун. Фото было всего тридцать, но на каждой он то во фраке и шапке с пумпоном держит в руках саксофон у входа в какое-то кафе, то в кроссовках и смокинге с микрофоном что-то поет между столиков, то просто что-то пьет через трубочку, держа в руках нотную тетрадь. Все фото были профессиональными. «Явно музыкант…Но не похож… Снова блондин…»  - пронеслось мысленным дрифтом. Из тех, кто даже через фото своей чрезмерной сказочностью заставляет изменить что-то в своей жизни... Но это точно не «он». Обычно так и бывает: сначала ничего не получается… и все – совсем не то, что ищешь, хотя вроде решился…
Но все же последние фото так захватили ее своей кричащей неординарностью, что она лишь вслед им прочла описание профиля: «KolonkaJ – джаз- клуб с амбициями».
«!!!!!!!!!!!!!!!!!!» - подумалось.
Она открыла директ. Замерла. Перед неизвестностью и чем-то новым в своей жизни. Сейчас от нее нужна решительность. И что-то уже навсегда будет не так. А, может быть, это какой-то опыт, и потом снова станет «так…» - также привычно, в меру скучно, обычно и блекло, буднично, без желтой шапки и красной помады в самый обычный день… Решилась…Может быть, она когда-нибудь об этом пожалеет, но оборвав здесь рассказ, мы так этого и не узнаем.
Итак, она решилась…
«Привет!»… А ЧТО ДАЛЬШЕ… перебрав кучу вариантов, она написала: «Вы были вчера в супермаркете?».
Закрыла Инстаграм, стало страшно и необычно. Хотелось спрятаться под кровать. Но сообщение не сотрешь, как пыль, незаметно для своего сознания, для которого наличие пыли на комоде настолько же безразлично, насколько небезразлична решительность и воля своего обладателя… Либо оставляй и прими свой страх, либо стирай и живи в нерешительности… Все-таки выбрала первое. «Глупость – думать, что это глупость», она пыталась,  она буксовала, но пыталась…
В силу своей мнительности, которая в минуты стресса затмевала все осознанное, она убрала телефон под матрац кровати. Пошла отвлечься подготовкой пресс-релизов для понедельничного утра. Но вся, захватывающая обычно своей динамичностью, предсказуемость, а по сути – скука, процесса не отвлекла ее мыслей. Она взяла в руки телефон и открыла приложение: директ информировал о наличии одного ответа. Нажала…
«Да, я часто там бываю)))»
Нужно написать ответ… а потом-то что? В чем смысл моего послания…? В чем смысл ее действий? Она хочет с ним познакомиться? Он ей понравился? Она хочет его поблагодарить за вчерашний комплимент?...Да, и основной вопрос: это вообще он? Откуда такая уверенность…? Оставить бы это без продолжения, так, просто, как зарисовку из жизни… Но тогда бы этот случай пылился на полках воспоминаний, и не было бы в нем никакого дерзновения… Она не знала, что она хочет… Может быть, просто запомнить, чтобы забыть? Но почему-то ее влек задор, легкость и доброта вчерашнего вечера в обычном московском продуктовом…  Смелость и простота того парня, его суперспособность разглядеть необычное в обычном - в ней, среди сотен тысяч одинаковых москвичек  именно в тот момент, когда она совершенно этого не ждала и просто привычно спешила непонятно, зачем, и непонятно, куда…как миллионы современных горожан…
«В районе метро Ломоносовский проспект?» - продолжила она, пока просто ради продолжения диалога.
«Нет. Это другой конец Москвы… Вы явно кого-то ищите… Но я Вам вряд ли помогу… не бываю там… А почему Вы обратились ко мне? Я администратор джаз-клуба».
Наконец разговор начал обретать вполне понятный смысл…и ей придется озвучить, то, что она пока не могла оформить в слова… И она решила последовать железнодорожной классике : рассказать незнакомому человеку о своих мыслях…?, чувствах…?, ощущениях…?
«Вчера я встретила человека с колонкой. На ней был тег «колонка джаз». Мы стояли в очереди в кассу. И он сказал, что мне пойдет желтая шапка… Я зашла в Инстаграм по этому тегу и нашла Ваш аккаунт…»
Молчание… Хотя оппонент явно был на связи – об этом говорил зеленый онлайновский кружочек – зеленый свет в мир виртуального общения.
Она продолжала смотреть в экран и вдруг слеза горячим кусочком души упала на переписку и привела ее в чувства… Слеза прощания с прежней собой – зажатой, запрещающей себе все, «что вне стереотипа», живущей по программе, а вернее, думающей, что живет по ней…
Молчание… 
Вдруг программа высветила ««KolonkaJ» печатает…»
«Девушка…»
Молчание.
«Точнее – Катя! (явно за последние 2 минуты администратор джаз-клуба замолчал, чтобы посмотреть ее аккаунт). Вы не переживайте! Просто приходите к нам в клуб! Здесь часто случаются чудеса! Ведь вся наша жизнь - это джаз…»
Она замерла…
«Цветной бульвар, дом…, третий этаж, дальше поймете. Ближайший сейшн – через неделю, в воскресенье, в семь. Билет – за добровольную благодарность на входе. Можно было бы и сегодня прийти. Но уже не успеете, концерт через пять минут начнется. У нас только по воскресеньям бывает».
Последнее сообщение словно печаталось ее ресницами  - она моргнула ровно столько раз, сколько букв было в сообщении… «Глупость – думать, что это глупость»… Цепляясь за мамины слова, как за соломинку, ровно столько уверенности было сейчас в поле ее души, она ответила «Спасибо… Постараюсь».
Она закрыла свою страничку. Все уже было понятно: она не нашла то, что искала. Но ее действие, ее решимость куда-то ее вывели, правда, куда? Абсолютная темнота неизвестности.
Следующую неделю она провела в ожидании. Она даже купила платье. Черное с пайетками на плечах… В день «икс», обычное воскресенье для тысяч, но необычное для нее, она встала пораньше, сходила в салон на укладку и маникюр, купила шампанское, наедине с собой выпила бокал с кусочком горького шоколада, привезенного мамой из Швейцарии…
Весь день было ощущение, что она делает все это с завязанными глазами, настолько действительность не соответствовала ее привычному плану - играет в жмурки с самой собой…Когда отпускаешь ситуацию, то отпускаешь и себя в ней, и тогда жизнь поворачивается словно другой реальностью, где, в этой до боли знакомой Москве все такое же, только таинственно неизвестное, неконтролируемое и от этого особо прекрасное…каждый день неповторим и красив…
Ровно в шесть сорок пять она в черном строгом пальто и желтой шапке поднялась на третий этаж на Цветном бульваре. На входе в указанное помещение стоял человек. Крупный, требовательный, но добродушный и даже гостеприимный. Оправдали последние два определения его слова: «Добрый вечер, Ваш билетик (он протянул ярко-желтую бумажку) и позвольте Ваше пальто! Если захотите поблагодарить, пожалуйста, сюда…» - и он указал на медную мисочку с желтой каймой…
Она прошла внутрь. Тихо играла ненавязчивая музыка, вечер был погружен в привычную, по всей вероятности, для этого заведения, воскресную суету. Бармен, профессионально улыбаясь, обслуживал кого-то за стойкой. У компьютера забивал заказы официант. Столиков было немного, примерно пятнадцать, из которых заняты были около восьми. Полутьма. На сцене явно готовились к концерту – настраивали контрабас, протирали замшей саксофон и регулировали высоту кресла у фортепьяно.
Она прошла два столика, и села за третий. Так, ей казалось, она создаст для себя ощущение посвященности в процесс: словно бы отсюда было лучше видно и слышно.
«Что-то закажете?» - официант подошел быстро и незаметно, как и подобает профессионалу.    «Пожалуйста…» - и он протянул меню… «КолонкаJ» было написано на обложке… По спине пробежали мурашки –…такой знакомой стала надпись, превратившаяся из тега, всего за неделю, в непонятную новую и неизвестную реальность. Было ощущение, словно она выполняет задание по продуманному кем-то сценарию…
«Бокал розового шампанского, пожалуйста…»
«Момент» - и официант  удалился.
Она огляделась. Как и подобает таким местам, народ вокруг был доброжелательно-безразличным, словно говоря своим поведением «Привет! И Вы с нами…!?! Вечер будет замечательным».
Начался концерт. Она снова огляделась. Все столики вокруг вдруг неожиданно заполнились.  «Надо же, наверное, завсегдатаи…»
Парня из супермаркета нигде не было видно. Нигде. Словно бы его и не было неделю назад… Но он, именно он направил ее сюда…
Музыка действительно была волшебной. Под нее казалось, что ничего не показалось. Что все странное и есть вкусное настоящее, и есть жженый сахар повседневности. В каждом дне есть сахар, каждый день сладок… каждый день – джаз… Саксофон пел серенаду ее сердцу, фортепиано убеждало поверить контрабасу и барабану, рассказывающим то в унисон, то уступая друг другу, сказку этой реальности под названием «Мир здесь и сейчас». О, как она благодарна этому незнакомцу-меломану, который так приблизил ее к истинному, раскрыл ее неповторимость и помог понять что-то, пока еще непонятное, но близкое и теплое.
«Ты важен такой, какой есть. Ты неповторим. Ты есть любовь» - слышалось в каждом исполняемом на сцене шлягере, какими бы ни были его реальные слова… Пели две дивы, брюнетка и блондинка. Их голоса были бездонными, как море, и глубокими, как смысл жизни…
«Простите!» - послышалось сбоку.
Она обернулась и увидела мужчину, жестом руки как бы спрашивающего «Можно присесть?»
«Да, пожалуйста…»
Мужчина сел. Средних лет, ухоженный и один – все, что она успела заметить. Не станешь же разглядывать незнакомца детально, а тем более соседа по столику.
Он слушал молча и со вкусом, то прикрывая глаза, то подпевая, то чуть слышно постукивая пальцами по столику…
«А сейчас…! – громогласно раздалось со сцены – Приветствуйте нашего метра (барабанная дробь) Константина Страниди!
Мужчина-сосед встал и с профессионально лучезарной улыбкой отсчитал три ступеньки на сцену.
Она прислушалась к себе. Мысли молчали. Мысли тоже слушали джаз:  хиты 60-80 годов лились сладким сиропом и заполняли этот зал своей утвердительной неповторимостью.
Вечер получился прекрасным… Катя впервые в жизни ощутила себя настоящую… И именно одна, наедине с собой она так глубоко прочувствовала этот важный момент. Да, так, как раньше теперь не будет… Теперь она что-то нашла и уже не потеряет… И больше ничего не было нужно… Она тайно благодарила того незнакомого парня, который что-то в ней изменил, навсегда…познакомил ее с самой собой…а ведь это не так страшно, как казалось…Хотелось позвонить маме, рассказать о себе, новой, но она решила посмаковать новость… мама порадуется, потому что знает это ощущение, она ведь не просто так - радостный оптимист)…
Шел снег. До метро близко, а хотелось прогуляться. И Катя решила дойти до Кузнецкого моста… Народу гуляло много, отовсюду были слышны голоса радующихся жизни москвичей и гостей столицы. Шапка уже почти промокла и она, отряхнувшись, решила закончить вечер чашкой горячего мятного чая в компании пончика. Любимое кафе торговало яствами прямо из окошка. На ее удивление, из окошка была вывешена колонка, из которой разносились по столичной мостовой слова известной джазовой композиции “Talk to me…”
Катя собиралась достать из сумочки и отдать кассиру карту лояльности (сетевая история) и попросить накопить баллы, как услышала, что кто-то подбежал к ней и, не удержавшись, упал рядом…но, быстро отряхнувшись встал и, должен бы был пройти мимо (с каждым бывает), но вместо этого обратился к ней:
- Девушка! Еле догнал Вас…
Она вопросительно посмотрела на него.
- Только по шапке узнал в толпе…
- Извините…?
- Вы сумочку забыли на стойке, пока одевались…- и он протянул ей кладовую ее карт лояльности.
Бармен из КолонкиJ оказался очень тактичен и обязателен – до такой степени, что через год стал ее мужем и отцом двух их юных музыкантов: саксофониста и ударника…