Памятные записки

Одно дело писать, извлекая удовольствие из возникающих на глазах словосочетаний, другое дело зарабатывать литературой. Хорошо, что с некоторых пор деньги для меня потеряли в значении: можно не озадачиваться поисками средств, на необходимое хватает. То же самое в части отношений – действующих лиц всё меньше, присутствующие всё важнее, иллюзии рассеиваются.

Скоро стану лёгким как пух и воспарю в небеса.

                Как во сне, в тишине раскаленной,
                Оглянувшись на землю родную,
                Одуванчик из бездны зеленой
                Полетел, не дыша, в голубую.

Нет, я не сентиментален. Просто радуюсь промельку слышанного когда-то или прочитанного, только и всего. С моей памятью это всегда подарок.

                Но в памяти такая скрыта мощь,
                Что возвращает образы и множит…

Юнна Мориц и Давид Самойлов. Поэты высшей пробы. Никак не соберусь выяснить, были они знакомы или нет. Призрачная связи между ними для меня образовалась в случайном сопоставлении:

                Я там жила недолго, но тогда,
                Когда была настолько молода,
                Что кожа лба казалась голубою,
                Душа была прозрачна, как вода,
                Прозрачна и прохладна, как вода,
                И стать могла нечаянно любою.
                (Мориц)

                А помнишь, ты была тогда
                Беспамятней воды –
                На светлой глади ни следа,
                Ни складки, ни черты.

                Мы не останемся нигде
                И канем в глубь веков,
                Как отраженье на воде
                Небес и облаков.
                (Самойлов)

Первое давно прочитано, вторым обязан выступлению Светланы Крючковой в клубе "Эльдар". До того момента практически не знал Самойлова.

Заглянул в Сеть: Давид Самойлов (Дейзик Кауфман, каким его знала Лунгина) рождён в 1920-м, а Юнна Мориц в 1937. Разница в 17 лет. Самойлов ушёл в мир иной в 1990-м. Мориц, надеюсь, пребывает в здравии. Ну и что?

Ищу дальше.

«…В начале лета мы вдвоем поехали в Таллин. Леон – на машине, я – поездом. Поселились в существовавших тогда комнатах для приезжих при Союзе писателей. Там уже находились московские поэты Сергей Поликарпов и Юнна Мориц. Вместе побывали у Кроссов, вместе пообедали в «Глории». Вчетвером отправились на Тоомовой машине выступать в Пярну. Неподалеку от города сломалась машина. (Опять сломалась машина! В этом было что-то роковое!) Пришлось заночевать в Пярну».

Это Самойлов, "Памятные записки (сборник)".

Пересекались. Характер отношений за скобками. Может, их и не было.

Однажды и я оказался рядом с Юнной Пинхусовной, даже обменялся с ней парой слов. А незадолго перед этим Белла Ахмадулина читала стихи в полупустом зале Госкомиздата на Пушкинской, и это тоже был единственный случай, когда видел Беллу рядом.

В те времена ещё не тратил время на письма в никуда.

Отчего упоминаю о том, что ровным счётом никакого отношения к литературе не имеет?

Так пишут записки в храмах, за здравие и упокой – имя и больше ничего. А здесь – имя и ещё много того на книжных полках, с чем можно продолжать обмениваться временем жизни. И записки писать.