Если бы не Скарлетт...

Если бы не Скарлетт…

Довольно широкая улица с мощным потоком транспорта. С другой стороны большая площадь и высокое здание из стекла и бетона. Возле входа много людей, в основном молодёжи. Стоит сильный гвалт, а также мелькают вспышки фотокамер.
— Неужели опоздал? — спрашивает самого себя парень, двигаясь к людскому скоплению.
Его останавливает старая цыганка в цветастом платье. Её лицо морщинистое, а чёрные глаза хитро улыбаются.
— Давай, красавец погадаю,  — предлагает она, но тут же затыкается.
Выдохнув клуб дыма, парень окидывает её недовольным взглядом, комкая в руке белую футболку с изображением супергероя. Он явно не рад тому, что его тормознули в такой неподходящий момент.
— Не надо,  — наконец отвечает он спокойным голосом. — Не верю во всё это я.
— А зря,  — покачивает головой цыганка. — Не ходил бы ты туда.
Она указывает подбородком на толпу.
— Это ещё почему?
Брови незнакомца сходятся на переносице. Он опускает взгляд, изучая белого цвета футболку, которую купил только сегодня в одном из фирменных магазинов.
— Погубит она тебя. Если сейчас развернёшься и пойдёшь обратно, то не случится ничего.
— Что должно произойти?
— Беда. Страшная беда. Молодой ты ещё.
Цыганка громко охает, взмахивая руками, стараясь заглянуть парню в глаза. Она не пытается его удержать, но и сама не уходит, явно играя на публику, нагнетая.
— Вижу. Не сейчас, но потом. Это судьба твоя, но можно её избежать, если нынче свернуть на другую дорогу. Здесь поворотный момент. Много горя будет тебе и твоим знакомым.
— Не неси чушь, старая,  — шипит парень, которому надоедает слышать весь этот бред.
Плевок на асфальт.
— Она знаменитость. И беды от неё быть не может.
Выбрасывая окурок, он обходит бабку, ускоряясь. Толпа к этому времени возбудилась, став что-то выкрикивать. Из здания выходят телохранители. Их много. Они окружают девушку. Это Скарлетт Йоханссон, актриса.
"Дерьмо! — размышляет он, чуть ли не бегом достигая основной массы. — Почти опоздал из-за этой старой вонючки".
Парень начинает работать локтями, распихивая по сторонам дохляков, особо не церемонясь с девицами. Он пробирается в первые ряды, и совершенно случайно оказывается перед актрисой, растерявшись от неожиданности. Рука протягивает белую футболку. Йоханссон, улыбаясь, расписывается маркером над головой героини, отдавая вещь обратно.
— Спасибо,  — говорит он неуклюже, обращаясь по-русски, находясь в лёгком шоке.
Скарлетт ничего не отвечает. Её взгляд уже устремлён в другую сторону.
— Куда лезешь, придурок! — обращается к нему цыплячьего вида девчонка из толпы.
Йоханссон уходит, обдавая приятным запахом духов, усаживаясь в лимузин. Парень стоит, тупо глядя на автомобиль, следя, как тот уезжает, а потом опускает взгляд, изучая футболку, словно видел ту в первый раз.
* * *

Шумное кафе. Стоит оглушительный гвалт, как и полагается в таком месте. Все столики заняты, а входная дверь постоянно хлопает, впуская и выпуская посетителей. На пороге вырастает мощная фигура Дмитрия. На нём потёртые джинсы синего цвета, а также футболка с изображением Чёрной вдовы в исполнении Скарлетт Йоханссон. Парень уверенным шагом шагает мимо людей, и опускается на свободное место. Рука достаёт из кармана красную пачку сигарет и зажигалку, кладя на стол перед собой. Здесь курить нельзя, и парень вовремя вспоминает, с раздражением поджимая губы.
— Зачем ты выбрал эту забегаловку,  — интересуется Матвей, который сидит напротив, попивая кофе без сахара.
Он изучает загаженное мухами окно, пыльную паутину под потолком, неопрятный вид персонала. От всего этого воротит. Хочется хорошенько вымыть руки, а потом никогда сюда не возвращаться.
— Да какая разница,  — пожимает плечами Дмитрий, вертя в пальцах дешёвую зажигалку с прозрачным корпусом.
Изображение Йоханссон морщится, но тут же выпрямляется, когда парень откидывается на спинку стула.
— Дело у меня к тебе есть.
— Я уже понял,  — кивает важно Матвей, продолжая цедить свой напиток.
Он втягивает в себя запах чего-то подгоревшего, возможно мяса, который доносится из кухни. Но всё это перебивает вонь резкого и застарелого пота, когда мимо проходит полная женщина.
— Я знаю, где нам достать бабки.
Матвей весь во внимании. Он молчит, больше не говоря, превратившись в уши. Денег никогда много не бывает, так что следует выслушать варианты, пускай и бредовые. А вдруг что-то стоящее?
— На старых дачах куча металла,  — начинает Дмитрий. — Я вчера прошвырнулся по участкам, и увидел дохера бабла. Там уйма никому ненужного забора, лавки, столы, а ещё проволоки.
— И всё это кому-то принадлежит,  — замечает товарищ.
— Есть один участок, на самом отшибе, почти у защитки. Там живёт мужик, лошара. Так вот, у него этого металла возле дома целый вагон и ещё маленькая тележка. Видно же, что лежит всё это богатство не один год. Так почему бы нам его не забрать?
— Не,  — покачивает головой Матвей. — На воровство не пойду.
Чёрная вдова презрительно морщится на футболке, явно не одобряя только что произнесённые слова. Герои должны действовать совсем не так.
— Да не ссы. Я дело говорю.
— Причём тут это? Просто не хочу криминала.
— Ну да, лучше подрабатывать грузчиком.
— Не в этом дело. Говорю же, мне это не нравится, воровать.
Дмитрий громко фыркает, и из его рта вылетает слюна, падая на стол. Он хотел услышать совсем иные слова, но никак не отказ. От этого раздражение становится сильнее, но пока с ним можно совладать, не показывая испытываемые чувства.
— Давай всё обсудим.
Матвей отрицательно покачивает головой, одним глотком допивая остатки горького кофе. Он уже жалеет, что вообще согласился на эту встречу. Сейчас бы лучше выспался, так как из-за этого техникума… Да ещё работы… И вечных гулянок…
«Если так всё будет идти и дальше, то долго не протяну. Нужно сделать перерыв».
Скарлетт Йоханссон утвердительно кивает, словно соглашаясь с мыслями парня. Сам же Дмитрий отрицательно покачивает головой, берясь за пачку сигарет, но тут же откладывая её в сторону.
— Это твоё последнее решение?
— Верно.
— Тогда я без тебя.
— Давай. Вперёд.
* * *
Дмитрий прячется за железным баком для воды, который высотою в человеческий рост. Он наблюдает, как хозяин участка, невысокий мужчина с залысинами на голове, а также вытянутыми руками и удлинённым лицом, явным синдромом Марфана, покидает своё жилище, садясь на велосипед, и укатывает прочь по дорожке, исчезает во мраке. Потом выждав определённое время, парень, пригибаясь, направляется на участок, перемахнув забор разом. В двухэтажном доме окна не горят, а изнутри не доносились никаких звуков.
«Остаётся дело за малым,  — размышляет он, продвигаясь дальше, утаптывая густой сорняк. — Но главным».
Здесь куча арматуры, проволоки, сложенные секции металлического забора. Ещё дальше, возле бани, лежат друг на друге брёвна, а рядом с ними огромная бочка с дождевой водой. Но всё это проходит мимо. Была бы у Дмитрия машина, тогда совсем иное дело, а так, парень пока нацелился лишь на мотки проволоки, которые погрузит на свой мотоцикл, что спрятан в защитке.
«Лучше бы забор, за него больше бабла, но ничего. Здесь главное не жадничать».
Дмитрий особо не опасается хозяина дома. Если что, он всегда сможет справиться с ним, так как по комплекции тот явно не удался. Слишком разные категории, да и сам парень полностью уверен в собственных силах. Случись чего, всегда можно врезать мужичонке по первое число.
«А почему бы и нет?»
Перетаскав к забору несколько мотков проволоки, парень направляется ко входу, дёргая за ручку. Дверь открывается, показывая внутренности дома, широкий коридор, в конце коего лестница на второй этаж. Дмитрий решается войти внутрь, посчитав, что и здесь можно обнаружить что-либо полезное, как например, деньги и драгоценности. Если лошара не закрывает входную дверь, то просто будет грехом не воспользоваться подвернувшимся шансом.
Дмитрий шагает осторожно, и даже настороженно. Он нервничает, так как не каждый день приходилось проникать в чужие дома. Одно дело тырить метал, а совсем иное проникновение.
«Да никто даже не узнает»,  — успокаивает он самого себя.
До лестницы ещё далеко, а пока по бокам появляются проходы в комнаты, а также маленький коридорчик, что вёл на кухню и в подвальное помещение. Парень лихорадочно соображает, где можно отыскать бабки. Но мысли постоянно забегают вперёд, на те времена, когда их уже придётся тратить. В воображении рисуются картины шикарной жизни, походы в ночные клубы. Отчего-то ему фантазируется, будто он нашёл миллионы, а на самом же деле реальность куда скуднее, более серая.
«А как бы было хорошо убраться из этого убогого городишке, в Америку, к примеру. Посмотреть Голливуд».
Дмитрий заглядывает в одну из комнат, застывая на пороге. Взгляд мечется во мраке, щурясь, останавливаясь на стенке с множеством книг и плоским телевизором. Напротив разложенный диван, а вокруг него два дутых кресла.
«Бляха муха! Да здесь искать-не переискать!»
За спиной скрип подошв. Мгновенный ужас, и парень резко оборачивается. Следом за этим происходит удар чем-то тяжёлым в лоб, и мощное тело падает на пороге без чувств.
— Давно я за тобой наблюдал,  — слышится из темноты хриплый голос, в котором звучит удовольствие от проделанной работы. — Как ты несколько дней подряд нарезал круги вокруг моего участка. Думал, что не замечал? Ну-ну.
* * *
Вечер. Звонок в дверь. Матвей отрывается от просмотра телеканала на ноутбуке, отставляя в сторону полупустую банку с пивом, поднимаясь. Он быстрым шагом подходит к двери, открывая ту. На пороге стоит высокая девушка с белокурыми волосами, которые сейчас затянуты тугим узлом на затылке. На ней разноцветный топ и джинсы.
— Маша? — удивляется парень, отступая, тем приглашая знакомую в квартиру.
Она проходит, останавливаясь, обнимая себя за плечи.
— У тебя Димки нет?
Парень несколько секунд таращиться на гостью, как бы в удивлении, а потом отрицательно трясёт головой.
— Нет. С чего бы?
— Просто вы лучшие друзья, и я подумала…
Девушка всхлипывает, а её глаза наполняются слезами.
— Да что случилось! Объясни, пожалуйста!
Матвей провожает Машу в комнату, усаживая на диван, предлагая ей банку с начатым пивом, но знакомая отказывается.
— Не знаю даже, что происходит со мной. Сама не понимаю. Просто вдруг почувствовала сильное волнение, которое переросло в страх. Я беспокоюсь за Димку.
— Есть предпосылки?
Матвей усаживается на край дивана, а Маша закуривает, жадно затягиваясь сигаретой.
— Говорю же, всё это спонтанно. Просто сильное беспокойство.
— А ты не пробовала ему звонить?
— Пробовала,  — отвечает она, выпуская дым, разгоняя его рукой. — Абонент недоступен. И так на протяжении уже суток. Ты, кстати, когда с ним общался в последний раз?
— Вчера днём. Мы встречались в одном кафе. В том, что недалеко от технаря.
— И он ничего такого не говорил?
Матвей медленно качает головой, уставившись задумчиво в одну точку.
— С ним явно произошло нечто.
— С чего ты это взяла?
— Сегодня у моей мамы днюха, и Димка был приглашён. Он бы никогда не пропустил этот праздник, зная реакцию моей мамаши. Впрочем, отношения у них хорошие, ты же знаешь…
— Знаю.
Парень несколькими глотками допивает остатки пива, сминая банку в руке, кладя жестянку на журнальный столик.
— Слушай, а может ты обзвонишь друзей. А вдруг он завис где-то у них?
В голосе теплится надежда. Девушке хочется верить в то, что её парень где-то с приятелями застрял, а паршивое чувство оказалось ложным. И Матвей просто не решается ей что-либо сказать. Да и сам Димка просил ничего не говорить о дачах и о металле.
«Если завтра не появится, то, пожалуй, придётся взяться за поиски. А вдруг в натуре у кого-то отдыхает».
— Конечно,  — кивает парень. — Без проблем. А сейчас ты иди, а я тебе позже наберу.
Маша тоскливо осматривает комнату, а потом останавливает свой взор на Матвее.
— С ним всё в порядке?
Парень утвердительно кивает.
— А как же. Иначе быть не может. Я в этом уверен. Просто что-то случилось с мобильником.
Но он не верит, как не верит и Маша. Тем не менее, оба соблюдают некий ритуал лжи, самообмана, возможной надежды.
* * *
Матвей вспоминает о просьбе Маши только спустя двое суток. Всё это время он был занят, то в техникуме, то работёнка хорошая подвалила. И вот, наконец, где-то в обед, парень набирает мобильный, но слышит лишь голос автомата, который сообщает, что абонент находится вне зоны доступа. Не особо теряясь, он звонит по домашнему номеру, и трубку поднимает женщина с глубоким голосом. Мать Маши.
— Её нету,  — отвечает она тревожным голосом.
В разговоре выясняется, что Маша ушла из дома ещё вчера вечером. Ей позвонил Дима, и попросил её приехать куда-то. Маша собралась, и больше её никто не видел.
— А вы уверены, что это был Димка? — интересуется Матвей.
— По крайней мере, с его номера звонили.
Парень отключается, задумчиво глядя на улицу. По ней двигается многочисленный транспорт, идут два полицейских, дворник работает метлою, мамаша катит коляску, шагает подросток, уставившись в смартфон, не замечая вокруг никого.
* * *
Он обходит дачи, участок за участком, пытаясь отыскать какие-либо следы. Ему часто приходится доставать телефон, чтобы показывать фотографию Димки людям, которые возятся на земле. Но нет, сегодня явно не его день, и приятеля никто не видел. Все покачивают головой, а один бородатый мужик даже грозился спустить собак, если Матвей не уберёт свою задницу к чёртовой матери.
«Что за невезение».
Выйдя к самому краю, парень отыскивает взглядом двухэтажный дом на отшибе из красного кирпича. После, переводя взгляд, он замечает в защитке нечто знакомое. Это мотоцикл Димки. Тот стоит возле соснового ствола, слегка прикрытый ветками. Мотор холодный, а это означает…
Проходя мимо забора, Матвей замедляется, слыша по другую сторону бронхиальный кашель. Это тот самый дом, в котором Димка планировал стырить проволоку, а возможно и нечто иное. Парень припадает к щели, часто моргая, стараясь стать незаметным. Его взгляду открывается заросший сорняком участок, а также мужчина в красных старомодных шортах. Его лицо вытянуто, а в руках тяпка. Что он ей собрался полоть, Матвей не знал, так как земля поросла всякой дрянью. Но не это привлекает его внимания, а чёрно-белая футболка с изображением Чёрной вдовы. Эту бы вещь Матвей узнал где угодно, так как приятель часто ею хвастался. Как-никак, над головой Наташи Романовой имелся автограф самой Скарлетт Йоханссон. Та расписалась, когда приезжала в столицу, и Димке удалось протиснуться среди фанатов. Правда за всё это время, футболка ни разу не стиралась, и поэтому имела уже не чисто белый цвет, а скорее уж желтоватый.
«Сукин сын»,  — думает Матвей с тревогой.
Что-что, а товарищ никогда не расстался бы по собственной воле с этой памятной вещью, так как был большим поклонником супергероев, и в частности этой американской актрисы. Ему даже предлагали приличные деньги за продажу футболки, но Димка всем отказал, послав по известному адресу. И вот теперь, эта часть одежды находилась на торсе этого, с вытянутым лицом.
* * *

Матвей заходит к Артуру, а потом они вместе направляются к воинской части, где встречаются с Захаром. Последний в звании сержанта. На нём хорошо сидит камуфляж, подчёркивая спортивную фигуру.
— У меня увал только до вечера,  — предупреждает он. — К восьми нужно быть снова в части, иначе ротный…
Парень проводит ребром ладони себе по горлу.
— Натянет уши на жопу.
— Не ссы, будешь,  — отвечает ему товарищ.
Артур охлопывает себя по карманам, отыскивая сигареты, после чего жадно закуривает. Матвей их уже ввёл в курс дела, рассказав об исчезновении Димки, а также его девушки. Про футболку тоже не забыл.
— А не может быть две таких вещи? — интересуется Захар.
Матвей отрицательно покачивает головой.
— Она с автографом. Я бы её узнал везде. Тот гад напялил Димона футболку, а вы же знаете, что он бы никому не отдал свою шмотку.
— Верно,  — соглашается Артур. По собственной воле никогда.

Приятели заходят в электричку, и уже спустя сорок минут оказываются на пустой платформе, без каких-либо строений. Они углубляются дальше, через небольшой лесок, входя дачные участки, перемещаясь по узким дорогам, что проходили в окружении высоких заборов. На некоторых ковыряются люди, некоторые пустуют, а иные давно заброшены и разграблены. На одном доме вырисована со всей старательностью свастика, а ниже некие символы, явно религиозного характера, что соседствовали с изображением половых органов.
— Потрясём его,  — говорит Захар, дотягивая сигарету до фильтра, щурясь от едкого дыма. — Пробьём пару раз фанеру, а может и в дыню съездим.
— Не боишься загреметь после? — спрашивает Артур.
— Он нас видит первый и последний раз.
Пока товарищи общаются, Матвей размышляет о том, хорошая ли это идея идти самим. Не лучше бы обратиться в органы? Но с другой стороны, что он им мог сказать? Да, знакомая футболка, но вдруг Димка сам ему подарил. А мотоцикл? Ну, стоит и стоит в защитке. А дачник тут вообще причём?
«Не будет ли хуже? — спрашивает он самого себя мысленно? — Вдруг он окажется опасным? И все-таки, кто мог звонить Машке с телефона Димки. Не сам же он?»
Они подходят к дому, начиная стучать в металлический забор кулаками. Ждут, но никто не выходит. Тогда парни переглядываются, а потом перемахивают препятствие, оказываясь на другой стороне, где повсюду растёт сорняк.
— Вначале осмотрим строения, а после уже заглянем и в сам дом,  — предлагает Захар, расстёгивая верхнюю пуговицу на камуфляже, и закатывая рукава.
Все согласны, и поиски начинаются. Баня не дала ничего, только лишь пустое помещение, да запах плесени. Сарай полон инструментов, давно неиспользуемых, давно проржавевших и поросших пыльной паутиной. Потолок осыпался и потемнел от влаги. Между ног промелькнула жирная крыса, вильнув на прощание лысым хвостом, исчезая где-то в щели, в углу.
— Инструментом не пользуются,  — замечает очевидное Артур.
Они выходят обратно под открытое небо, направляясь к дому, где входная дверь оказывается незапертой. Внутри царит полумрак из-за наглухо занавешенных штор. Парни прислушиваются, но слышать только звенящую тишину, да частое собственное дыхание. Троица нервничает, так как не знает, чего ожидать в дальнейшем. Каждый из них мечтает оказаться снаружи, под солнечными лучами, а не в этом сумрачном и явно враждебном доме.
— Ладно, пойдёмте,  — обводит взглядом приятелей Захар, указывая подбородком вперёд.
Те неуверенно кивают, направляясь следом. Матвей дышит в бритый затылок Захару, а ему в свою очередь Артур. Они сейчас напоминают испуганных школьников, которые готовы драпануть прочь от малейшего постороннего звука. Но нет, им обязательно требуется выяснить, откуда у хозяина дома футболка Димки, и вообще, куда тот делся.
«Надо было хотя бы взять с собой перцовый баллончик».
За спинами ощущается движение. Все трое оборачиваются. Из ближайшей комнаты появляется невысокая фигура, совершенно голая, если не считая кожаного фартука. Глаза на вытянутом лице смотрят бесстрастно, а тонкие губы крепко стиснуты. Взмах рукой, мгновенный свист. Острие сапёрной лопатки вонзается в Артура, напрочь перебивая шею, выпуская фонтаны крови, которые брызгают из бьющей артерии на потемневшие от плесени стены. Приятель влажно булькает, а потом блюёт кровавой жидкостью, падая на пол, дёргая ногами. Матвей и Захар кричат от ужаса, но это продолжается недолго. Когда мужчина шагает вперёд, переступая через агонизирующее тело, инстинкт самосохранения заставляет парней бросится прочь по коридору, то и дело ударяясь о стены.
— Вам не уйти,  — как-то странно растягивает слова хозяин дома, обращаясь к своим гостям. — Выход только один, а на окнах решётки.
Парни вбегают в комнату, останавливаясь, мечась из стороны в сторону. Они ощущают первобытный страх. Никто из них не ожидал ничего подобного, когда двигался сюда. Но теперь сама смерть пришла за ними в виде этого сумасшедшего в мясницком фартуке.
— Говорю же, вам не убежать,  — раздаётся спокойный голос.
Захар рычит, и бросается на неприятеля. Тот взмахивает лопаткой, но приятель уходит от удара, впечатывая своим телом психа в стену. Завязывается борьба. Она длится всего несколько мгновений, хотя и могло показаться, что шла целую вечность. Мужчина колотит парня, а тот в свою очередь мужчину. Изо рта раздаются хриплые звуки, глаза смотрят с ненавистью.
— Ты… Ты… Ты…
Соперник выворачивается, и приближается. Его зубы с силой впиваются в нос, прокусывая кожу, вонзаясь в плоть, отрывая ту напрочь. Захар громко кричит, держась обеими руками за изуродованное лицо. Он опускается на колени, больше не обращая внимания на опасность. А зря. Мужчина двумя большими пальцами вдавливает глазные яблоки внутрь, и они лопаются под давлением, брызгая склизкими соплями.
Матвей испуганным животным проскальзывает по стене к выходу, но в панике путает путь. Он направляется не к двери, а ко входу в подвал. Но делать нечего. За спиной слышатся влажные хрипы, а следом и металлический лязг. Тёмная кровь брызжет целыми потоками, заляпывая стены не только комнаты, но и коридора.
«Боже! Дай мне силы пережить весь этот ужас, и выйти живым и невредимым».
Где-то приближающиеся шаги, и звук того, что кто-то проводит ребром лопатки по стене. Матвей дрожит, начиная спуск в подвал, решаясь там спрятаться, а после незаметно выбраться. Он не рискует вступить в сражение, так как не уверен в собственных силах. Теперь уже не уверен. Всё должно быть совсем иначе. Никаких убийств, но всё получилось, как получилось. Кто бы мог знать, что хозяин дома окажется отмороженным на всю голову.
* * *
Ему нравится эта футболка, что сейчас лежит на кресле. Он в восторге от неё, а также от знаменитой актрисы, чьим поклонником давно является. У него полная коллекция её фильмов, а также песен. Несколько лет назад имелся шанс взять у неё автограф, но случай повернулся так, что тот достался совсем иному. Откуда-то выскочил парень, протягивая вещь, и она расписалась. Она трогала футболку, которая по воле случая теперь находилась в его доме, как и сам парень. Справедливость существует. Но теперь следовало разобраться и с его друзьями, иначе быть беде. Они слишком много увидят, слишком много узнают, а у него, как-никак, большие планы. Он копил деньги, чтобы перебраться на другой континент. Он жаждет встречи с ней, чтобы вкусить… Попробовать… Она для него всё.
* * *
Ступени заканчиваются, как и небольшая площадка перед дверью. Под потолком горит одинокая лампочка, держащаяся на голубом проводе. На ватных ногах Матвей входит в первое из помещений, уставившись на полки, а также на целые штабеля ящиков на них. В ящиках стеклянные банки, а в них мясо. В дальнем конце, прямо с потолка свисает рыжий крюк. На нём окровавленный шмат плоти с торчащими рёбрами, весь в белых прожилках и синих венах. Если внимательнее приглядеться, что и делает парень, то в этом куске мяса можно узнать человеческие очертания. По-видимому, перед ним болтается мужской торс, без рук, ног и головы, со снятой кожей.
— О! — только и вырывается из него.
Шаги приближаются. Они медленно, но уверенно спускаются по лестнице, постепенно подбираясь. Парень проходит дальше, ощущая запах крови, стараясь больше не глядеть на это жуткое зрелище. Он также пытается не смотреть на банки, осознавая, чьё мясо в них. Ему дурно от всего этого, ему страшно, но делать нечего.
«Попал, так попал».
Он толкает дверь из потемневшего дерева, и оказывается в другом помещении. Посередине находится стол, на котором лежит обнажённый человек, девушка. Её белокурые волосы разметались по поверхности, а часть правой ноги отсутствует, оканчиваясь уродливым обрубком.
— Маша! — тихо восклицает парень.
Он думает, что она мертва, но нет. Грудная клетка слабо вздымается, а веки подрагивают.
«А где же её нога?» — почему-то задаётся он вопросом, совершенно глупым, но всё же.
Повсюду валяются в беспорядке различные инструменты. Матвей хватается за топор, а другой рукой берёт нож. Он лежал с электропилой. Парень оборачивается и видит входящего в помещение мужчину. Тот всё ещё держит лопату. К ней прилипли какие-то бурые ошмётки, а также клочки волос. Его голое тело покрыто кровью. Кровью чужой.
— Не надо,  — мямлит Матвей, лихорадочно соображая, что можно сказать такого, и при этом остаться в живых. — Прошу. Умоляю, не надо.
— Брось инструмент,  — приказывает хозяин дома. — Брось его на пол.
Вытянутое лицо без эмоций, но глаза лихорадочно блестят от возбуждения.
Парень отступает к дальней стене, упираясь в неё, ощущая ледяной холод лопатками. Он готов уже бросить топор и нож, но некое чувство заставляет его крепче вцепиться в них.
— Брось инструмент, иначе я с тобой сделаю нечто нехорошее.
Мужчина с силой опускает лопату, и три пальца напрочь срезает с руки Маши. Само же ребро вонзается в деревянную поверхность стола. Девушка не приходит от этого в чувства, лишь слегка вздрагивает.
— Я сделаю с твоими пальцами нечто похожее, и даже хуже. Знаешь какую боль испытывает человек, если его конечность сунуть в мясорубку, а потом начинать медленно прокручивать. О! Твой друг это изведал. Он кричал от боли, умоляя его убить.
Спереди фартук оттопыривается, показывая возбуждения мужчины. Его язык высовывается, начиная медленно слизывать кровь с лопаты. Он не испытывает отвращения. Для него совершенно привычное дело. Иногда ему приходилось употреблять плоть и в сыром виде, как например в яме, в той самой дикой стране, куда он попал случайно, отдыхая. Если бы не он, тогда бы его.
— Он говорил, что его станут искать, и поэтому я ожидал. Правда, своим приходом вы отвлекли меня от дела.
Мужчина кивает на лежащую Машу. Затем он бросается вперёд, взмахивая рукой, опуская ту вниз. Матвей кричит от ужаса, невольно шагая вперёд, слегка приседая. Ребро лопаты впивается в плечо, ломая ключицу, с хрустом вонзаясь всё глубже и глубже. Тем временем, нож, что находится у парня, втыкается в бок, царапая ребро, и наконец входит внутрь, протыкая лёгкое. Оба человека падают, хрипя, залитые кровью. Они катаются по грязному полу, каждый сражаясь за собственную жизнь, одновременно пытаясь нанести друг другу смертельный удар.
— Знаешь скольких я убил,  — хрипит в ухо мужчина.
Силы явно неравны. Плечо у Матвея пульсирует огнём, а сознание медленно начинает затуманиваться. Он проиграл. Сегодня явно не его день. Он смаргивает, раз, другой. Вытянутое лицо исчезает, становясь Дмитрием. Мёртвый товарищ улыбается, как это делал всегда. Потом личина вновь другая. Захар, Артур, отчего-то Скарлетт Йоханссон, или латексная задница, как в шутку её называл упокоившейся товарищ.
— Я резал вас, точно баранов,  — доверительно шепчет она мужским голосом. — Это война, дружок. Ты обязан жрать, иначе будешь покойником. Слышишь, кэп! Отвечай!
Матвей пытается выбраться, но никак не может. Силы быстро тают, оставляя израненное тело. Воздуха в лёгких категорически не хватает. Он не обращает внимания на кровь, что брызгает изо рта мужчины при каждом слове. По-видимому, он все-таки что-то удачно повредил, когда воткнул нож.
— Первый раз это было трудно совершить, но я сделал это,  — продолжал тот, всё больше и больше наваливаясь. — Нас было двое в яме. Я и ещё один турист. Обоих не кормили, несколько дней, недель. И тогда я решился. Пока он спал, я размозжил ему камнем череп…
Вверху где-то завизжало, а тело американской актрисы судорожно задёргалось. Личина приятной внешности сменяется вновь на уродливую, на вытянутое лицо. Глаза маньяка чуть ли не вылезают из орбит, а кровь из широко открытого рта так и хлещет. Визг захлёбывается чем-то влажным, а затем стены окрашиваются бурой жидкостью. Мужчина откатывается в сторону, и Матвей видит, что из затылка у него торчит электропила для вскрытия грудных клеток. Задняя часть черепа оголена, а мозг превратился в кашу. Мужчина не двигается, лёжа лицом вниз.
— Уф,  — раздаётся сверху.
Парень видит Машу. Она свешивается со стола, только чудом не теряя сознания. Недавно отрубленные пальцы сильно кровоточат, как и культя на ноге, хотя относительно недавно и была прижжена. Девушка улыбается потрескавшимися губами, а затем её глаза закатываются. Она падает обратно на стол, глухо ударяясь головой.
С трудом принимая сидячее положение, Матвей смотрит на труп маньяка. Потом вспоминая о мобильном телефоне, достаёт его и начинает звонить. Слабым голосом он обрисовывает картину, называя примерный адрес. На том конце не верят, но обещают выслать наряд.
— Жду,  — тяжело вздыхает парень, приваливаясь к стене.
Разлепляя налитые свинцом веки, он наблюдает за Машей, его спасительницей. Но нет, та жива, пускай и с трудом дышит. Может с ней будет и всё в порядке, и её смогут спасти.
«Хотя, о каком порядке может идти речь? Если тебе отрезали ногу и пальцы, а перед этим разобрали на куски твоего парня, то о гребаном порядке говорить не приходится. С ней уже никогда не будет в порядке, как и со мной».
С огромным усилием встав, Матвей шагает прочь, поднимаясь на первый этаж. Пошатываясь, он двигается, то и дело прислоняясь к стене, оставляя кровавые пятна. Его бросает в холодный пот, но парень упорно двигается, проходя мимо трупов своих приятелей. На одном из кресел видит знакомую футболку. Наташа Романова смотрит на него, как на героя, хотя, если бы не Маша…
— Вот тебе герои и злодеи, кэп.
Схватив её с кресла, Матвей затыкает себе рану на плече, пытаясь остановить кровь. Он вновь тяжело топает, выходя на улицу, на свежий воздух, где усаживается на одну из ступеней, начиная дожидаться помощи. Он вдыхает полной грудью свежий воздух, и ощущает, что умирать совсем не хочется. Но порою складываются обстоятельства, на которые никто не в силах повлиять. Просто судьба. Просто денёк такой. Всего лишь один поворот, и твоя жизнь меняется разительным образом, а бывает, просто катится под откос. Но человек остаётся человеком. Он надеется до последнего, и жизнь иногда преподносит сюрпризы в виде второго шанса. Как повезёт.