Прощеное воскресенье

В это солнечное весеннее утро Ирина Петровна твердо решила с размахом отметить Прощеное воскресенье – простить всех, кого только можно. И не просто простить, а составить список, сжечь листочек бумаги и пепел развеять в открытое окно. Именно так ей советовал посетивший недавно Индию и называющий себя шаманом ее давний друг Дима, который до открытия своего третьего глаза работал простым грузчиком в соседнем магазине. Просить прощения у кого-либо самой Ирине Петровне в голову никогда не приходило, ибо она, видимо, уже родилась с четким осознанием того, что мир ей явно что-то должен.
Только вот какая неожиданная проблема возникла с прощением. Ирина Петровна сидела уже минут десять за столом, судорожно дергая шариковой ручкой, а «расстрельный список»  все не составлялся. Лист оставался таким же белым и непорочным.
- Этого не может быть, что-то я слишком добрая сегодня, - подумала Ирина Петровна. – Начну с самых близких. Вот дети и муж, например. Старший сын вчера разбил мячом мою любимую вазу, младший разбрасывает везде свои игрушки и не убирает их, как не прошу.
Шариковая ручка замахнулась над листом бумаги, но на мгновение зависла.
- Нет, ну они же дети, - оттаяла Ирина Петровна. – И, в целом, вообще-то хорошие дети. Тут ее взгляд упал на самодельную открытку с 8 марта, которую ее младший сын принес из детского сада. Сердце Ирины Петровны оттаяло окончательно, и она решила детей не трогать.
- Ну, я же не Медея, в конце концов. Да и что дети? Что дети, ведь есть муж. Уж этот мужчина, испортивший мои лучшие годы жизни, точно заслуживает прощения. Вот сколько его прошу прибить новые полки в прихожей – все мимо, только бы лежать на диване со своим футболом и пивом.
Ирина Петровна уверено замахнулась над листком бумаги, чтобы большими и печатными буквами вписать в историю имя драгоценного супруга. Но неожиданно в этот момент из прихожей раздался громкий звук дрели и следом робкий стук молотка.   
- Нет, он специально что ли? Другого дня выбрать не мог? Полгода не вешал полку, а тут здрасьте!
Ирина Петровна негодовала. Лист оставался чистым.
Дальше Ирина Петровна подумала о родителях. Ведь, как утверждают современные психологи, именно родители зарождают в нас все комплексы и тараканы в голове. Уж их-то смело можно вписать в «прощеный список», раз психологи советуют. Но тут же Ирина Петровна вспомнила и о том, что уже много недель подряд обещала родителям заехать и самой отвезти их на обследование к хорошим врачам в частную больницу. Смутная догадка, что этой ей сейчас надо бы позвонить и попросить у них прощения, на секунду закралась ей в голову, но она поспешила заглушить ее железными логическими доводами: «Нет, я ведь действительно хотела это сделать. Но очень занята на работе, а работа у меня важная. Но я обязательно это сделаю. Когда-нибудь. Когда время будет».
Ирина Петровна задумалась, когда же у нее будет это время и когда вообще у нее будет время на что-то простое, но важное. Солнце светило в окно. Лист оставался пустым.
Из прихожей раздался грохот и одобрительный мат, по которому Ирина Петровна определила, что муж все-таки повесил полки. И, судя по интонации мата,  даже повесил именно туда, куда и  рассчитывал. 
Из телевизора в соседней комнате зазвучала песня Стаса Михайлова: «Забудь, любимая, забудь. Того, что было, не вернуть».
- Ну, конечно, - радостно воскликнула Ирина Петровна. – Бывшие! Вот откуда список-то настрочить можно. И, вслушиваясь в пронзительные слова песни кумира всех обиженных и несчастных женщин России, Ирина Петровна начала вспоминать.
- Например, Коля, моя институтская любовь. Как он некрасиво иногда повышал на меня голос, как пропал тогда неожиданно…
Но чем больше подробностей вспоминала Ирина Петровна про бедного Колю, так удачно канувшего в лету и избежавшего более тесного знакомства с нашей героиней, тем больше она понимала: нет, все же было не так. Это он ей помогал по учебе, а она в это время прогуливала пары. И это она сама пропала, переехав после института в другой город и сменив телефон.
Воспоминания о последующих бывших успеха также не принесли. Ирина Петровна снова уловила внутри это неприятное ощущение, что это она сама наломала таких дров, перегнула столько палок … Но, как всегда, любые мысли о том, что она сама была в чем-то виновата, Ирина Петровна гнала прочь.  Воспоминания сменились негодованием:
- Этого не может быть! Вот всегда, как включаю телевизор, что я там вижу в исповедальных ток-шоу? Как какая-нибудь всеми забытая актриса, певица, бизнес-леди рассказывает о том, как ее сильно обидел мужчина. Один или несколько. И, по мере рассказа выясняется, что это было еще при Ленине примерно, то есть очень давно. А они об этом только и говорят. Словно больше в их жизни с тех пор ничего не происходило хорошего. Словно эта обида в них – и есть самое важное, что случилось в их жизни.
Ирина Петровна задумалась.
- Наверное, поэтому они все так плохо выглядят. Даже с ботоксом и хирургами. Так, может быть, не так уж и плохо, что мой список не составляется?
Но Ирина Петровна отчаянно предприняла последнюю попытку. Подруги!   
- Ну, не зря же женскую дружбу называют змеиным клубком, - отчаянно рылась в своей памяти Ирина Петровна. – Ведь должно что-то быть такое.
Может, и должно. Но у Ирины Петровны не было.
Она бросила с негодованием ручку на стол, задумалась еще и почему-то стала сворачивать лист в самолетик. Так просидела еще минут пять, но никаких обид в своей памяти, к ужасу Ирины Петровны, обнаружено так и не было.
Она застыла с бумажным самолетиком в руке и посмотрела в окно. Там светило то самое яркое весеннее солнце, которого обычно так ждут замерзшие москвичи после зимы.
Ирина Петровна приоткрыла створку рамы и запустила свой бумажный самолетик.  Его тут же подхватил поток ветра и начал красиво кружить над их балконом в солнечных лучах. Ирина Петровна улыбнулась и почувствовала, что давно уже у нее не было такого хорошего настроения.
Затем закрыла окно. Ее взгляд упал на часы на стене.
- Ой, я же опаздываю в парикмахерскую. Может быть, там меня плохо постригут, и будет хоть кто-то, кого сегодня можно простить. Или потом нагрубят в магазине. Все-таки весь день впереди, надежда умирает последней…
Ирина Петровна взяла пальто и побежала в этот чудесный весенний день. И, хотя с размахом отметить Прощеное воскресенье ей так и не удалось, Ирина Петровна была очень счастлива.