Витраж

               
   Сейчас я в Харькове бываю редко.
  Но когда приезжаю, то меня каждый раз тянет зайти в художественный музей, где над центральным входом весит витраж, который я сделал со своими друзьями в девяностые годы…
    В то время при музее был организован кооператив «Колир», а вернее творческое объединение, куда входили разные художники. Основной их целью было выставочный зал, где продавались картины наших авторов. Но бывало кроме картин мы выполняли и другие  работы.
  Вот как-то, встречает меня наш председатель - Александр Дымшиц, и говорит:
- Я знаю, что ты помимо того, что малюешь картины, ещё и витражи изготавливаешь.
 У тебя нет небольшой работы, надо кое-кому показать.
- Есть,- говорю,- я одному крутому сделал для его для дачи, а он потом отказался, сказал, что у него какие-то неприятности, а потом вообще куда-то пропал, то ли посадили, то ли грохнули.  Короче – денег я так и не получил. Он небольшой 120 на 80 сантиметров в деревянной раме, чтобы сразу в окно можно было вставить. Я могу завтра таранить.
- Очень хорошо, - обрадовался шеф, - завтра к одиннадцати привози ко входу в музей.
    В назначенный срок мы вдвоём с моим кумом Игорем подкатываем, а Дымшиц уже нас дожидается. Вытаскиваем витраж, всё-таки, худо-бедно он килограмм 25 весит – там стекла разного цвета, в три слоя наклеены и вслед за шефом идём в музей. А, он нас заводит прямо  в кабинет директора.               
  Ирина Ивановна была женщина под сорок интеллигентная и обаятельная. В старые времена с таких, как она писали портреты княгинь и графинь, я её давно знал  ещё с того времени, когда я учился в худпроме.  Она периодически читала лекции по истории искусств. А нас, тогда заставляли раз в неделю, правда, бесплатно посещать музей и мы в специальном журнале писали фамилию и группу, и это учитывалось при сдаче зачётов.
  Она посмотрела на работу и говорит:
- Выполнено неплохо, а вы сможете сделать витраж побольше  - на фасад здания?
   Я обрадовался и от неожиданности чуть не ляпнул по своей старой привычке:
 "Любой каприз - за ваши деньги!"
  Но вовремя одумался, всё-таки нахожусь не в сельсовете или в райкоме каком-то, и так  интеллигентно даже с достоинством отвечаю:
- Конечно, только необходимо будет сделать хорошие эскизы.
- Непременно,- и продолжает, - надо обязательно выдержать стиль, ведь здание построено по проекту архитектора Бекетова. Я вам дам письмо в проектный институт, посмотрите архивы, сделаете эскизы. И долго не затягивайте у нас мало времени, до мая надо успеть…
 Когда мы вышли на улицу, я шефу говорю:
- Работа конечно интересная, но возни с проектом будет многовато с различными вариантами набросков и привлечением архивных материалов, поэтому я включу в  смету ещё и исторически-поисковую работу.
Услышав это, он сказал:               
- Да, видно положительно на тебя директриса подействовала, раз ты такие слова и обороты начал употреблять. Теперь, ты, за это ещё и дополнительно деньги будешь брать. Даже боюсь думать, что дальше будет?
Но словами:
- Не бзди, всё будет окей, сделаем скидки, - я его, вернул в реальность.
   В общем, на сбор материала и подготовку эскиза ушёл целый месяц, а потом ещё неделя с доработками и утверждением окончательного варианта.
  Здание было старое дореволюционное в стиле неоклассицизма, и витраж должен быть - ему под стать. Он располагался над входом на окне размеры которого были   2,40 на 5,60 метров. Для этих целее пришлось делать целую конструкцию из металлического уголка. Поэтому Игорь со своими ребятами варил и устанавливал металлическую часть витража, а я с моим племянником и помощником изготавливали модули из натурального цветного стекла.
    Работы было, можно сказать - невпроворот,  она кипела и днём и ночью. Мне было проще, в мастерской  никто не мешал и не стоял над душой. А вот в музее было совсем по-другому: во-первых, надо было установить леса, во-вторых, он открывался в девять, а закрывался в пять, и в третьих, по лестнице ходили постоянно посетители.
   Так, что со сроками, понятное дело получилась заминка, - на полмесяца, как минимум мы опаздывали. Когда витраж только на половину был смонтирован, подходит директриса и своим интеллигентным голосом, говорит:               
- Женя, ну что же вы нас задерживаете, мы же так не договаривались.
- А, почему у вас такие сроки установлены? - спрашиваю,- вы к первому мая хотели открыть витраж, или к какому может быть другому политическому празднику?
- Видите ли, - говорит Ирина Ивановна, - к нам должна приехать делегация из Италии. И хотелось, чтобы витраж к этому времени был готов.
«Вот,-думаю,- привыкли мы перед иностранцами лебезить и прогибаться, чай не графья – обойдутся».
    Но директрисе, так, вежливо и интеллигентно говорю:
- Я думаю, что они сильно возмущаться не будут, а в случае чего - расскажите, как вы нам в худпроме на лекциях по истории искусств рассказывали, что у них Микеланджело  роспись Сикстинской капеллы на целый год просрочил - и ничего. Прошло почти пятьсот лет и кто там помнит, год – туда, год – сюда. Я тоже надеюсь, что мой витраж долго будет висеть и месяцем раньше или позже мы закончим, не имеет для истории большого значения.
    Этим я её окончательно обезоружил, и она ничего не сказав, молча, удалилась…
  Когда приехали итальянцы они с пониманием отнеслись к нашей работе. А один заметил, что у них в музее, сохранились даже леса на, которых Микеланджело лежал, делая росписи, а тут прямо, воочию можно посмотреть на работу мастеров.
 И мы закончили монтаж витража  только через месяц.
    Прошло более двадцати лет, а он до сих пор там висит…