Бусинки мои. У нас в Ростове...

На фото картина Е.Г. Гапчинской "Абрикосовое варенье" Украина 1974г. Масло.

                Над словами: «а у нас в Ростове» друзья и родные потешаются до сих пор.
                Переехав в Воронеж из Ростова-на-Дону, я долго не мог привыкнуть к новой работе, месту жительства, совершенно другой среде преподавателей учебного института, даже климату! А ведь родился здесь, детство и юность пронеслась в доме у дедушки и бабушки на окраине города в районе сельскохозяйственного института - бывшей Троицкой слободе. Однако прежняя жизнь в Ростове оставила более глубокую «колею» - чудеса, да и только.

                Кажется, всё это было недавно, буквально вчера… а прошло уж более двадцать лет. У сына седина, а у дочери трое богатырей!

                - Пап! – кричит Серёга из подвала в гараже, - что брать?
                - Три банки огурцов и столько же помидоров.
                - Тут есть банки с пометками 2015-16 годов, их есть-то можно? Им уже больше трёх лет!
                - Мы с бабушкой едим. Очень даже нравится.
                -Ха-ха, вы всегда будете есть  позапрошлогодний урожай, зачем так много закручивать?

                Пап, тут несколько банок абрикосового варенья… тебе взять?
                - Забирай себе, я сладкое не ем – сам знаешь, диабет, а мама-бабушка абрикосовое не любит. Она варит вишнёвое и малиновое. Абрикосы – старые запасы. Сам варил, когда-то любимое варенье. У нас в Ростове дикий абрикос называют жердёлами, а на Украине – жерделями. Где-то я читал, что слово «жердели и жердёлы» имеют персидское происхождение.
                - Так они из Персии?
                - Точно не знаю… об абрикосе писал древнеримский писатель Плиний в своей «Естественной истории». Там он отличал абрикос от персика, называя его «армянским яблоком», предполагая, что его завезли из Армении.

                У нас на даче жердёла вымахала выше крыши, а плодоносит плохо. Один год собрали полтора ведра и всё. Теперь  почти нет. Где-то я читал, что если съесть за лето килограмм пять абрикос – витаминами запасаешься на всю зиму! Эти банки, что ты «откопал», как раз с того урожая. Дорого они мне достались!
                - Почему?
                - Старая это история, сын. Рассказывать не хочется.
                -  Расскажи, помню, скандал какой-то приключился?
                -  Никаких скандалов, случай совсем уж дурацкий…


                Жили мы в ту пору, как ты помнишь на седьмом этаже. В институте в моём расписании образовалось два «окна» подряд  за счёт переноса лекций на следующую неделю, а моё время занял заведующий кафедрой уезжавший на защиту кандидатской своего аспиранта в  Москву.
                Дома никого не было, и я решил сварить любимое абрикосовое варенье. Поставил кастрюлю с толстым дном на медленный огонь. Стоял жаркий июньский день, и я решил смотаться вниз за пивом.
                Прихватив пару бутылок Жигулёвского, на выходе из магазина налетел на ассистента нашего института с кафедры физики Виктора Петровича Зайцева или просто Зайца – так его студенты звали «за глаза». Он жил неподалёку и тоже пришёл за пивом.
                Заяц предложил объединить усилия, и мы пошли к нам домой. Я помешал варенье, снял пенку и пиво кончилось. Решили пополнить запасы, и выходя из магазина, встретили нашего соседа - таксиста Николая. Он пригласил нас на чебака*, которым его угостил гость нашего города, приехавший из Таганрога в командировку – Николай  отвозил его на завод электровакуумных приборов.
                Отказаться от чебака даже как-то неловко. Я по-быстрому забежал домой, помешал варенье и выключил газ.

                У Николая на кухонном столе лежал среднего размера киляк** (у нас в Ростове никому и в голову не пришло бы обозвать его чебаком) - ему ещё расти и расти, но унылую картину меняла полторашка хреновухи.
                Пополнив «натюрморт» шестью бутылками пива, мы быстренько жахнули по стопке и порезали килячка.


                Потом пожарили картошку с чесночком, посыпали зелёным укропчиком, открыли банку огурцов, сидим. Душевно так сидим. Николай и говорит:
                - Мужики, что-то дымком тянет. И только он это проговорил, к дому с сиреной подкатили два пожарных расчёта.
                - Пожар! – произнёс Николай, высовываясь из окна и громко икая, - похоже у нас в подъезде. Слышь, Вадим, пожарники у кого-то дверь ломают, похоже рядом, пойдём глянем.

                Дым валил через нашу взломанную дверь. Я бросился на кухню – там  пожарник наливал воду из крана в кастрюлю с абрикосовым вареньем, а второй открывал балкон, чтобы сквозняк вытянул дым. Кастрюля шипела и плевалась светло-коричневыми брызгами.

                Из акта, составленного пожарниками, я узнал, что «загорание произошло по вине хозяина квартиры, который оставил без присмотра кастрюлю с вареньем на газовой плите. Материального ущерба пожар не нанёс, если не считать кастрюли с абрикосовым вареньем».

                Заяц бестолково таращился на злосчастную кастрюлю, пока я не выбросил её в мусоропровод. Вот и вся история… Считать её скандалом или нет? Скорее несчастный случай на производстве!

                - Пап, - спросил Серёга, - а как это могло случиться, ты же выключил газ?
                - Дак спешил и ручку на плите в запарке повернул в другую сторону до упора, вот оно и горело потихоньку!
                - А раз сгорело варенье, откуда оно в подвале?

                - Знаешь, сын, у нас в Ростове сказывали: - «Была б охота – заладится работа»!

Примечание

*, ** На Дону принято называть рыбу по-казачьи. Лещ - чебак, подлещик – киляк, густера - ласкирь, севрюга - чолбух, судак - сула, маленький судачок – подсулок или гвоздик, окунь — чекомас, налим — летяга, синец — синьга.