Тайные страницы деревни Вишера

Место: Свердловская область, Ивдельский район, река Сосьва. 

На фотографии: д.Вишера, дети детского садика с воспитателями (ок.1950-51 годов). 

Последнее дополнение - 7 мая 2019 г.   

ТАЙНЫЕ СТРАНИЦЫ ДЕРЕВНИ ВИШЕРА.

1. НЕМНОГО ИСТОРИИ.                                Сотни маленьких деревень и поселков, когда-то разбросанных (обычно по берегам рек)  в нашем северном крае, исчезли с лица земли. Когда-то их жители были заняты на добыче руд, на лесоповале, сплаве древесины по рекам, на промывке золотых крупинок, они в одночасье стали неперспективными и власть отказалась от них. 

Выбрав руду, вырубив кондовый и строевой лес в округе, выбрав крупицы золота из рек, население осталось без работы. В поисках работы и лучшей доли люди один за другим стали разъезжаться. Отток населения из деревень и поселков потянул за собой закрытие школ, больницы и медпункта, почты, магазина. Некогда оживленное поселение медленно умирало и, в конце-концов, органы власти принимали решение об исключении его из списка населенных пунктов данной местности.  Но и после официального закрытия деревни в ней оставались одиночки, которые не могли решиться покинуть родное гнездышко, так и умирали они вместе со своей деревней.

Вот одной из таких деревень и являлась деревня Вишера. Располагалась она на левом берегу Сосьвы, в трех километрах ниже села Денежкино.   

Как пермское название реки Вишера появилось на другой стороне Уральского хребта? Как жили люди в деревне? Чем они занимались? 
Вот что мне удалось разыскать:   
Историк-краевед Ю.Навроцкий высказывает свою версию появления деревни Вишера на берегах Сосьвы: «Основателями селения Вишера на левом берегу Сосьвы с большой вероятностью можно считать потомков 17 вогуличей с реки Вишера Пермской земли, которые в 1612 году,  в начале царствования Михаила Федоровича Романова, «сошли в Верхотурский уезд».    Вышеуказанные вогулы в конце-концов вернулись на свои прежние места проживания, однако, какая-то часть их осталась в Верхотурском уезде, кочуя по рекам Вагран и Сосьва.   Пермские корни «сосьвинских» вогулов подтверждается топонимикой названия  левого притока Сосьвы - Вишеры ниже современного поселка Денежкино. Вот в устье этого притока, на его правом берегу,  со временем и появилось селение Вишера, в честь  пермской реки Вишера, откуда в Зауралье появились  предки основателей нового селения».   

Только меня смущает вот что:
1. Я допускаю, что основателями деревни могли быть выходцы с пермской Вишеры.
Тогда объяснимо их решение свое новое селение на Сосьве назвать - д. Вишера (в память о своих родных местах). 
И местный ручей мог быть назван - р. Вишера. Но тогда почему на карте «Верхотурского уезда», изданной в 1914 году, это селение называется Березовой Горой?

2. По какой причине на поздних картах деревня, названная первопоселенцами «Вишерой» стала  деревней «Березовая Гора», а потом вновь стала «Вишерой», а ручей и сейчас называется Чёрным?
Если бы первоначальные названия были бы неблагозвучными или бы какая-нибудь политическая (царская) подоплека в названии была заложена - тогда был бы какой-то резон менять названия деревни и ручья. Но "Вишера" - это же нейтральное название! 

И.Кривощеков в своем  «Словаре Верхотурского уезда»  (1910 год) отмечает о  существовании на берегу Сосьвы деревни «Березовая Гора», с 6-ю дворами, в которых проживают 38 человек обоего пола. Жители деревни занимались охотой, рыболовством, даже сеяли рожь и ячмень.

На карте Верхотурского уезда за 1914 год д. Березовая Гора уже значится. Она показана на левом берегу Сосьвы, на том самом месте, где потом будет обозначена деревня Вишера.
И на карте германского Генштаба за 1941 год это поселение называется «Beresowaja Garj».
Когда и почему произошла смена названия селения?  Объяснить  это я  пока не могу.
 
Но как бы там ни было – деревня на этом месте Сосьвы была.
С большим трудом мне удалось разыскать и установить связь с некоторыми бывшими жителями деревни Вишера. Родившиеся сразу после Отечественной войны, в настоящее время они пребывают в почтенном возрасте.   Сведения, собранные по крупицам, я предлагаю тем, кто интересуется историей своего края.   

                *****
С 1893 года в 1,5 км к юго-востоку от д. Вишера начинается разработка  месторождения  огнеупорных глин, приуроченное к юрским каолиновым отложениям. К 1913 году месторождение практически выработано.
 
Перед Первой Мировой войной в престольный день жители Вишеры и  других поселений (Петропавловского,  Марсят,  Петровой и Андриановичей)  съезжались в красивую деревню  Денежкино.  Здесь был большой конный двор с солярием для выращивания жеребят. В деревне  Денежкино был двухэтажный дом.  В деревне была часовня иконы «Утоли моя печали».
                *****    

2. СПЕЦПЕРЕСЕЛЕНЦЫ.                                В начале 1930 года на уральский север  из южных и западных областей Советского Союза   привезли спецпереселенцев – раскулаченных крестьян.  Взрослая работоспособная их часть была принудительно трудоустроена на лесоповал.
На территории Самского сельского совета,  в состав которого входила деревня Вишера, были созданы отдельные спецпоселения. Одним таким спецпоселением стала д.Вишера. Надзор за прибывшими  спецпоселенцами осуществлялась комендатурой, которая находилась в селе Денежкино. 
 
Спецпереселенцы и их семьи не имели права без разрешения комендатуры отлучаться за пределы поселка, в котором они проживают, за исключением тех случаев, когда отлучка была связана с посещением мест работ, указанных комендатурой.
 
Всего Самский сельсовет, принял  311 семей (1570 человек). Часть из них была направлена на левый берег, в д.Вишеру. Размещение прибывших в д.Вишера спецпереселенцев было произведено в бараках лесозаготовительной организации, в землянках и в домах местных жителей.  Семьи в бараках не отделялись, не было никаких перегородок, спали на сплошных нарах.  В бараках и избах была большая скученность. Некоторым переселенцам приходилось спать под нарами из-за отсутствия места на нарах.

Размещение переселенцев в избах местного населения  вызвало недовольство местных жителей и приводило к открытым конфликтам. 
Какая-либо механизация на лесоучастках отсутствовала, основными орудиями был топор и поперечная пила, а тягловой силой на трелевке - лошадь. 

Особенно трудными были первые два года. Размещение прибывших проводилось без каких-либо продуманных планов снабжения ссыльных продовольствием и одеждой.  Это привело к тому, что вскоре  почти  все переселенцы стали голодать.
Спецпереселенцы питались сухой травой, листьями, опильной мукой, древесными шишка¬ми, корой деревьев и другими суррогатами. 

Обо всем этом сообщается в специальной сводке следственно-политического отдела ОГПУ от 9 августа 1931 г. 

Через некоторое время спецпереселенцам разрешили обзаводиться личным хозяйством.  Но и здесь приходилось преодолевать трудности. Немногочисленные сенные покосы по реке Сосьва были  заняты местными и «новым» жителям приходилось брать под покосы болота, корчевать лесные деляны. Спецпереселенцы сами расчищали выделенные им под дома и огороды земельные участки, выписывали за деньги строевой лес.

Голодая до крайней степени истощения,  копили деньги на приобретение  скота, то есть пытались выживать, медленно пуская корни в негостеприимную северную землю.
В 1933 году в спецпоселениях Надеждинского и Ивдельского районов  начинается организация колхозов.

Земельные угодья поселков Денежкино и Вишера были объединены  в  один колхоз – колхоз имени Молотова.  Начинается строительство скотных дворов, зерноскладов и иных хозяйственных построек. Причем, скот и сельхозинвентарь «кулацкие» колхозы закупали зачастую на взятые у государства ссуды, за которые некоторые колхозы расплачивались до 50-х годов прошлого века.
 
Теперь жители Вишеров, наряду с работой в леспромхозе, также  были заняты сельским хозяйством.  Со временем раскулаченные крестьяне – бывшие трудолюбивые хлеборобы южных и западных областей страны, приспособились к суровому климату Северного Урала и научились на местных полях выращивать богатые урожаи картофеля, капусты, корнеплодов и даже некоторые зерновых. В годы Великой Отечественной войны сельскохозяйственная отрасль полностью удовлетворяла потребности Ивдельлага в продуктах питания собственного производства. 

С марта 1933 года для высланных кулаков начинаются некоторые послабления: их дети, достигшие совершеннолетия и при положительной характеристике, восстанавливались в избирательных правах.

С 1935 года большая часть спецпереселенцев получила избирательные права. Но сохранились ограничения на свободу передвижения за пределы административного района без разрешения комендатуры. В этом же году рождаемость в спецпоселениях превысила смертность, а к 1940 году - рождаемость превышала смертность более чем в два раза

Весной 1936 года был положительно решен вопрос об освобождении из «кулацкой ссылки» лиц, поступивших в институты, техникумы.

К 1937 году большинство спецпереселенцев где по суду, где по истечению срока вернули себе гражданские права, породнились между собой или с местными жителями, прекратились побеги из спецпоселений и комендатур.  Жизнь поселенцев постепенно стала улучшаться.

А потом началась страшная война. Всех мужчин, пригодных к военной службе, мобилизовали в армию, кое-кто добровольно пошел на фронт.
   
«Мой дедушка, - вспоминает Нина Васильевна Савельева (дев. Вощинникова), бывшая жительница д.Вишера, - парнишкой вместе с родителями был сослан в эту деревню в 1930-х годах. В 1941 году он приписал себе один год возраста и добровольцем ущел на фронт. Вернулся с войны живым и построил себе в деревне добротный дом с четырехскатной крышей. А на моего дядю с фронта трижды приходили похоронки, а следом за ними пришло письмо от самого дяди: оказывается, он был ранен и находился в госпитале».
               
                *****

3. ЖЕРТВЫ ТЕРРОРА.                               
Казалось, жизнь налаживается, бытовые условия и питание спецпереселенцев улучшились.  Однако на горизонте сгущались тучи новых социальных потрясений, затронувших многие семьи, сломавшие многие судьбы - наступило время «Большого Террора», массовых арестов «врагов народа».   
 
Массовые репрессии периода «Большого Террора» не обошли стороной и спецпоселение Вишера. Вот неполный список лиц из числа жителей и административно-ссыльных деревни Вишера, подвергнутых репрессиям (по данным Ю.Навроцкого):

- Графеев Иван Кузьмич 1908 г. р., русский. Спецпоселенец трудпоселка Вишера Самского сельского совета Надеждинского района. Арестован 17 января 1938 года. Осужден 3 марта 1938 года к высшей мере наказания (ВМН). Расстрелян 21 марта 1938 года.
- Графеев Кузьма Данилович 1889 г. р., русский, спецпоселенец трудпоселка Вишера Самского сельского совета Надеждинского района. Арестован 17 января 1938 года. Осужден 3 марта 1938 года к ВМН. Расстрелян 21 марта 1938 года.
- Недорезов Иосиф Ермолаевич 1897 г. р., русский, административно-ссыльный трудпоселка Вишера Самского сельского совета Надеждинского района, бондарь Самского участка Надеждинского химлеспромхоза. Арестован 6 февраля 1938 года. Осужден 26 февраля 1938 года к ВМН. Расстрелян 16 марта 1938 года.   

Кое-кто может задаться вопросом, какие такие страшные преступления могли совершить раскулаченные и сосланные в глухую таежную деревушку, что их приговорили к расстрелу?  Оказывается, им припомнили деяния прошлых лет: Графеев К.Д., например,  служил в армии Колчака, а Недорезов И.Е. служил в армии атамана Дутова, участвовал в расстрелах пленных красногвардейцев.
 
«В нашей деревне жил сосланный священник, он меня крестил, - сообщает мне Нина Васильевна Савельева (дев. Вощинникова), -  И еще жил Иван Иванович Гвоздев, который был сослан сюда после отсидки в лагере за разговоры об убийстве Сталина. Вот такие люди жили у нас».

А дети этих ссыльных и казненных кулаков и казаков потом воевали на фронте, трудились в тылу, ступали в  комсомол и партию.

Надо отметить, что репрессии коснулись и сотрудников комендатуры, в ведении которой находились трудпоселки и спецпоселения. Так,  14 марта 1938 года был арестован Репин Михаил Осипович. Некоторое время он исполнял должность начальника комендатуры Самского сельского совета, включавшего в себя трудпоселки Вишера, Северная Сама, Старая Сама, Белая Речка и Масловское отделение Южно-Заозерского приискового управления. 20 февраля 1939 года Репин М. О. был осужден Приговором Военного Трибунала  Уральского Военного Округа на 5 лет лагерей с поражением в правах на два года. Такие данные приводит в своих публикациях историк-краевед Ю. Навроцкий.
   
                *****   

4. ЧТО БЫЛО В ДЕРЕВНЕ И ЧЕМ ЗАНИМАЛИСЬ ЕЕ ЖИТЕЛИ.                               
Деревня Вишера была небольшой, имела только одну улицу, которая тянулась вдоль обрывистого левого берега Сосьвы. Улица всегда была чистой, так как хозяева регулярно подметали свою территорию, а мусор вывозился.
 
Жители деревни Вишера: Вощинниковы, Парахины, Поповы, Механошины, Махмутовы,  Селивановы, Котловы, Садовы, Смольниковы, Романовы, Гамадиевы, Савельевы, Барсенёвы, Гилёвы, Русиновы и другие.

Взрослое население было занято на лесоповале, сборе смолы-живицы, заготовке  дранки, на различных работах сначала в колхозе, а когда в 1960-х годах колхозы прекратили свое существование, сельхозпроизводством стали заниматься в подсобном хозяйстве.  Местные поля засевались овсом с горохом.
 
Некоторые спецпереселенцы занялись кустарными промыслами: кто-то  выжигал известь или древесный уголь,  которым обеспечивали не только свою кузницу, но и переправляли через реку для кузниц в Денежкино и Саме.
 
Кто-то из жителей добывал деготь и разводил смолокурни. Смолокуренный промысел приносил хорошую прибыль, так как смола и дёготь в те времена имели широкое применение: смолили лодки, бочки, веревки, канаты. Дегтем смазывали телеги, упряжь, обувь, лечили людей и животных.

Был в деревне бондарь, обеспечивавший  бочками, кадушками, маслобойками, ушатами и шайками не только своих односельчан, но и жителей Са;мы и Денежкино.
В деревне был свой печник и плотник Алексей Додонов, славившимся своим искусством кладки теплых печей и своим плотницким мастерством по всей округе.

За переправу на другой берег реки отвечал специально назначенный человек – лодочник.   

В довоенное и трудное послевоенное время многие жители деревни плели из бересты лапти, обеспечивая этой обувью свою семью. Плели лапти и на продажу. Пайвы из бересты и лыка тоже мастерили.   
 
Кроме бараков, изб и одного двухэтажного дома в деревне была контора химлесхоза, кузница, конный двор с шорной мастерской.
У каждого вздымщика (сборщика сосновой живицы) на своем лесном участке было место, куда в ведрах сносилась живица (сосновая смола), где она сливалась в бочки и закрывалась крышкой. Потом эти бочки на лошадях вывозились в деревню, где заготовленную смолу-живицу хранили в бочках под надежным укрытием до вывоза в Серов. Летняя работа вздымщиков физически очень трудная.
 
При конторе имелась небольшая лаборатория, где лаборантка проводила предварительный химический анализ смолы-живицы.
В зимнее время работники химлесхоза были заняты заготовкой дранки.

На краю деревни стоял детский садик от химлесхоза, а рядом был небольшой магазинчик. В детском садике, - как вспоминают его бывшие воспитанники, - готовили очень вкусную манную кашу и были заботливые воспитатели.
По сохранившейся фотографии начала 1950-х годов видно, что в малочисленной деревне детей в садике было много.
 
Клуба и школы в деревне не было. 
На берегу были причалены лодки, которые нужны были для рыбалки и для переправы на правый берег, где был поселок Денежкино с железнодорожной станцией «Сама» и школой.

До середины 1950-х годов электричества в деревне не было. Об этом можно судить по фотографии одного дома времен 1950-х годов: у дома нет подводки электрических проводов. С правого берега, где был электрифицированный поселок Денежкино, ставить столбы и тянуть линию через реку местная власть многие годы считала делом хлопотным и затратным.   Для освещения жители деревни Вишера  использовали керосиновые лампы и лучины.  Только в 1957 году в деревню провели электричество. Жизнь сразу преобразилась в лучшую сторону.

Медпункта в деревне тоже не было, хотя медработник здесь жил.  Владимир Алексеевич Попов, 1930 года рождения - сын раскулаченных  крестьян Оренбургской области  и сосланных летом 1931 года в деревню Вишера на реке Сосьве, - после окончания (в 1948 г.) медучилища в Серове работал фельдшером в поселке Денежкино Ивдельского района, т.е. на другом берегу Сосьвы.  Фельдшер В. А. Попов обслуживал участки поселков Денежкино,  Сама, Северная Сама, Вишера, Белая речка и Овсяное поле.

Благодаря тому, что в деревне жил фельдшер, женщины рожали детей дома.
Своего кладбища в деревне не было. Умерших хоронили на кладбище в поселке Северная Сама, до которого было около четырех километров.
   
Почта доставлялась из поселка Денежкино. Одна женщина - жительница деревни – работала банщицей в Денежкино, она же по совместительству была почтальонкой: утром, уходя на работу в Денежкино, она уносила письма деревенских на почту, а вечером, возвращаясь домой, она приносила в деревню письма и свежие газеты и журналы. 
       
                *****
 
5. БЫТ И ЛИЧНОЕ ХОЗЯЙСТВО.                               
Жили во время войны и первые годы после неё в бедности.  Самые голодные годы были военные и послевоенные до 1948-го.
 
Очень тяжелым бременем для жителей деревни были два налога, установленные ещё в 1930-е годы, однако после  войны ставшие настоящим ярмом на шее колхозника, – денежный и натуральный. Натуральный налог представлял собой обязательные поставки мяса, шерсти, молока, яиц, картофеля и прочее – фактически это был оброк. Натуральный налог надо было платить даже тем сельчанам, у которых вообще никакой живности на своем подворье не было.

Выживанию от голода помогала родная природа. От нее с ранней весны получали витамины, пищу. Пили березовый сок, ели почки сосны и кедра - особенное лакомство для детей. Молодую крапиву и борщевик отваривали, заквашивали и варили супы. Из лебеды пекли лепешки.

Потом поспевали ягоды: земляника, жимолость, черника, голубика, брусника, на болотах собирали морошку и клюкву. Красная смородина росла прямо за крайними домами деревни.   Собранные грибы солили, мариновали, сушили – готовили запасы на зиму.

В голодные годы этот "подножный корм" имел для поддержание здоровья и работоспособности особенно большой значение.

Особое слово надо сказать о корове-кормилице, которая помогла солдаткам выжить и сохранить детей. Коровы были  почти в каждом доме. Как их берегли и холили, сколько сена перевезли зимой - на санях или на себе, как трудились на покосе - объяснять не надо. Ведь потерять корову, значит, потерять всё.
 
Деревенского пастуха для коров не было, коровы сами паслись на пастбищах. Все огороды в целях защиты от потравы домашним скотом, были огорожены изгородями из жердей.   

С середины 1950-х годов положение сельчан стало улучшаться. Теперь кто не ленился, на своем подворье имел корову, нетель, бычка, лошадь, поросят, кур.  На огородах выращивали картошку, капусту, свеклу, лук, в парничках созревали огурцы, помидоры.
 
С правобережных покосов покосники из Денежкино часто на лодке переправлялись к Вишерам, где у заботливых хозяев закупали свежее молоко, яйца, соленое сало, сметану, лук с грядки, огурчики из парников.

В Вишерах шла типичная деревенская жизнь: петухи пели рано по утрам, коровы мычали, куры бегали по двору, яростно разгребая землю лапами в поисках пищи. Жители деревни (и стар, и млад) дружно ходили за ягодами и грибами в лес, который начинался прямо за крайними избами. Почти в каждой избе  по  утрам из печи шел чудесный запах домашних пирогов.

Деревянными ложками хлебали деревенские щи да кашу, приготовленные хозяйками в чугунке в жаркой русской печи.

Матери от всех болезней лечили  своих детей самым надежным народным способом – укладывали на раскаленную печь.  Эта же печь служила и местом для ночлега, и прекрасным обогревателем для замёрзших в зимних уличных играх ребятишек.

Конечно, чтобы в доме был этот достаток, надо было трудиться с раннего утра и до позднего вечера: и на работе, и дома.  Особенно трудно было в жаркое время сенокоса.
 
Воду для своих нужд, для скотины и на полив в огородах брали из Сосьвы. В деревне только у одних Поповых был свой колодец, но деревенские им не пользовались, так как он был у них во дворе. 
 
В этом небольшом поселке все дети в семьях помогали родителям в огородных делах, в уходе за живностью, в сенокосную пору, в заготовках дров. В этих повседневных работах они закаляли себя физически  и взрослели.   
               
                ***** 
 
6. ДОСУГ ВЗРОСЛЫХ И ДЕТВОРЫ.                               
Бывшие жители деревни Вишера, которым сейчас перевалило за седьмой десяток лет, охотно делятся воспоминаниями о своем далеком деревенском детстве. Воспоминания возникают и уносят их в то далёкое, беззаботное  детство.
 
Клуба в посёлке не было.  Кино показывали в конторе химлесхоза, куда  ходили смотреть фильмы всей деревней. Фильмы смотрели на большом полотне из белого материала. И всем нравилось.  Киномеханик прибывал из Денежкино.  До появления в деревне электричества киноаппарат работал от  движка.

Палисадников в то время у домов не было, а вместо скамеек сидели на завалинках.
В установившиеся хорошие годы праздники, дни рождения справляли всей деревней. В хорошую погоду столы ставили прямо на берегу реки. Столы накрывались тем, что приносили из домов. Каждая хозяйка и хозяин стремились не ударить в грязь лицом: приносили лучшее. Сначала пили самогон, когда он кончался – переходили на брагу. На таких деревенских посиделках по-над Сосьвой неслась песня про камыш, который шумел, а деревья гнулись, про ночку, которая темная была. За ней зазвучала другая песня. Потом еще.  А как красиво они пели! Звонкие голоса женщин переплетались с басами мужчин, и это дивное  прелестное  многоголосие роднило всех обитателей небольшой деревушки на реке.   

Парни и девчата на танцы бегали в Денежкино или в поселок Старая Сама.  Они любили бывать на железнодорожном вокзале – встречали и провожали поезда.
 
Незабываемы дни начала ледохода, когда лед трещал, а потом лавина льдин, кроша  друг друга, с шумом проносилась мимо деревни.  А как детвора вначале радовалась, когда к кому-то первому вода подойдет и замочит обувь, а потом пугались, влезали на дерево и  кричали: "Спасите!".

Деревенские ребятишки – и девчонки, и мальчишки - любили ходить к Денежкиной скале.  Сверху им открывался красивый вид на пионерский лагерь и окружающую местность. По весне там распускались голубые пушистые цветы сон-травы и дикий лук, который собирался для дома.    

Вся деревенская детвора всё лето бегала босиком, а в летнюю грозу шлёпала по лужам, обрызгивая себя и других с ног до головы.  Только оглушительный треск грома, который, казалось, раскалывает всё небо и стрелы молний, летящие из темных туч на землю, заставляли цепенеть детские сердца и врассыпную бежать под защиту родного дома.    

А какое счастье ощущала детвора, когда накупавшись и наигравшись, падали на  траву и любовались бесконечностью голубого неба. Не в такие ли минуты, созерцая необъятные просторы космоса, у деревенского парнишки Володи Парахина зародилась мечта стать авиатором?    Да и первые в те годы полеты космонавтов в космос будоражили юное сердце.

Жить у реки и не заниматься рыбалкой?  Так не бывает. Рыбалкой занимались не только мужчины деревни, но и многие женщины пристрастились вместе с мужьями бреднями и сетями таскать рыбу из мелких, прогреваемых солнцем, заливчиков. Мужики знали по всей Сосьве излюбленные перекаты и омуты у скал, где водились таймени, хариусы, налимы, щуки и другие виды.
 
От родителей тяга к рыболовству передалась и детям. Они не довольствовались только удочками,  они  днем ходили по мелководью реки с вилками,  где были топляки или большие камни, и под ними искали налимов и кололи их.  Острогой  ловили налимов и ночью на лодках. К  корме лодки привязывали огромную лучину, на которую наматывали  паклю с тряпками и  пропитывали керосином, потом  поджигали.  Вода была прозрачной, а спящие  налимы были хорошо видны.  Вместе с мальчишками в ночное на рыбалку ходили и девчонки.

В начале осени жители деревни ходили шишкарить. Это было далеко и идти приходилось по старой лежнёвке. Потом, удобно устроившись на мягкой лесной подстилке,  шишки  шелушили,  просеивали на ветру и готовыми орехами несли домой в пайвах.

С наступлением морозных дней сельские ребятишки мастерили себе «коньки», покрывая закругленные дощечки густым слоем свежего навоза. За морозную ночь навоз промерзал, после чего он ровнялся рубанком. С помощью верёвок эти «коньки» привязывались к валенкам. На этих самодельных коньках ребята гоняли наперегонки по окрепшему льду Сосьвы, пока он не покрывался слоем снега. 
 
Дошколята с высокого берега катались  на животе и пятой точке. Бывало, и одежда рвалась, за что от родителей доставалось.    

Случались и трагедии.  Однажды поздней осенью утонули два пятилетних мальчика. Дети у самого берега катались на санках: один сидел, а другой сзади санки толкал.  Заигравшись, они угодили в полынью. Так и достали их: один на санках, а другой сзади за санки держался.  Вся деревня тогда плакала.
 
Здесь зарождалась первая любовь и были первые робкие поцелуи в лунные вечера под прикрытием ветвей берез на обрывистом  берегу Сосьвы. Были и страдания от безответной любви. Всё было. Такова жизнь.
В маленькой деревне жизнь шла своим чередом. 

                *****   

7. ЛОДОЧНАЯ ПЕРЕПРАВА И ХАРЧЁВЫЕ ПЛОТЫ.                               
В деревне была такая должность – лодочник речной переправы.  Если кому-то из жителей деревни нужно было переправиться на правый берег, то шли к нему. В теплые летние дни некоторые часто обходились без помощи лодочника: два бревна зажимали ногами и переправлялись на другой берег, а при малой воде шли вброд.

При возвращении домой приходилось кричать с правого берега и кто-нибудь на деревенском берегу, обычно это были играющие на улице дети, бежал за лодочником.
 
В некоторые годы между левым и правым берегами напротив деревни действовала паромная переправа. В последнее время паромная переправа была на летнем броде через Сосьву.  В весеннее и осеннее время в поселок Денежкино приходилось ходить кружным путем – через железнодорожный мост.

Заготовленную зимой в верховьях Сосьвы и по ее притокам древесину в весеннее половодье сплавляли самосплавом (молевой сплав). Лавина древесины сплошным потоком шла по всей ширине реки. За потоком древесины шли плоты с рабочими, которые по мере необходимости причаливали к берегу и вытаскивали застрявшие в кустах или на мели брёвна-баланы или же растаскивали (расшивали) заторы из брёвен.

Река у деревни была мелкая, поэтому при летнем сплаве леса в этом месте всегда были настолько большие заторы, что бревна сплошь покрывали водное пространство между берегами, и люди свободно по этим бревнам переходили с одного берега на другой. 

Эти заторы с трудом растаскивались сплавщиками своими длинными баграми. Отдельные бревна, плывущие вблизи берега, местные жители вылавливали баграми, сушили и использовали для своих нужд. 

На таких плотах сопровождения, которые назывались харчёвыми,  имелись служебные домики.   Прохождение  харчевых плотов по реке – это всегда был праздник. Так красиво плывут домики по реке, а там и клуб, и магазинчик!  В деревне всегда ждали, когда покажутся эти харчевые плоты. 
 
На харчевых плотах - отдельные мужские и женские домики, столовые, бани и даже радиорубки. По всей реке лилась музыка, по ее звуку население деревни узнавали о приближении каравана плотов, жители выбегали из домов и спешили к берегу,  а детвора от избытка чувств тут уже пускалась в пляс.
 
Харчёвые плоты останавливались в самом начале деревни, жители которой спешили в магазинчик на плотах. В магазинчике никаких деликатесов не было, но самое необходимое – мука, соль, спички, керосин, разные консервы, конфеты, махорка – приобрести можно было.
«Мы, дети, с удовольствием покупали конфеты, которые нам насыпали в газетные кульки. Местные жители приносили на продажу молоко, картошку, пучки зеленого лука, огурцы», - вспоминает Ангелина Ивановна Белова (дев. Смольникова).
   
А самим плотогонам при большой воде было не до веселья, они усиленно работали.  Река Сосьва, начиная от Денежкино,  раз за разом делает несколько петель-поворотов.  У  деревни Вишера река делает один из таких крутых  поворотов вправо и если вовремя не подсуетиться, то плоты прижмет к берегу так, что потом намучишься снимать их с мели или из прибрежных кустов выдергивать. Поэтому плотогоны, управляя плотом длинными вёслами-гребями, которые крепились в голове и в хвосте плота, не давали течению реки навалить плоты на вогнутый высокий берег, они изо всех сил стремились удержать плоты в струе,  по середине реки.   

                *****   
 
8. ГОДЫ ШКОЛЬНЫЕ И СМЕРТЬ ДЕРЕВНИ.                               
Деревня Вишера была настолько мала, что даже начальной школы не было. Вишерские школьники сначала учились в начальной школе поселка Денежкино, а с пятого класса учебу продолжали в школе поселка Старая Сама, где был интернат.
 
В начальную школу ходили пешком в любую погоду.  Ходили по реке весной даже тогда, когда лёд уже  проваливался под ногами. 
 
А однажды, возвращаясь из школы, группа ребят чуть не потонула во время ледохода. Хорошо, что с ними была старшая сестра одной из учениц, которая окольными тропами через залитый лес привела ребят в деревню.

Софья Баева (Махмутова), бывшая жительница д. Вишера вспоминает: «Когда осенью Сосьва покрывалась тонким льдом или, наоборот, по весне, когда лед таял, из Вишеров  в начальную школу, которая находилась в поселке Денежкино,  приходилось ходить по  железнодорожному мосту через Сосьву.  Это 6 километров  до школы и 6 - обратно домой. Такой путь школьники проделывали каждую весну и осень.  Летом на лодке переправлялись прямо из  Вишеров на противоположный покосный берег.  Зимой по льду до самой школы тропинка была. Это расстояние было в два раза меньше: 3 километра до школы да 3 километра  обратно».
   
После окончания школы молодежь, как птенцы из родного гнезда, разлетались из деревни в разные края страны: Курган, Самара, Нижний Тагил, Талица, Свердловск, Челябинск и даже Ленинград – вот далеко не полный перечень мест, куда отправились за знаниями и обустройством семейной жизни вчерашние жители деревни Вишера.
Ни один из вишерцев-выпускников школы не оставался в Вишерах.
 
Александр Петрович Боярских, 29 лет возглавлявший сельский совет пос. Старая Сама, в состав которого входила деревня Вишера, сообщает мне: «Вишера вошла в состав Самского с/совета с 1929 года. На пике своего развития в 1930-50-х годах население немного превышало сотню человек за счет того, что семьи были достаточно многодетны. Вишера практически прекратила свое существование в середине 1960-х годах. Причина этого – сворачивание всех видов производства и, как следствие, – отток людей. Часть домов была перевезена в поселок  Денежкино, остальное убило время». 

И семейные жители заколачивали свои дома и постепенно стали  переезжать из деревни Вишера в поселки Денежкино, Старую Саму, Глухарный, Маслово.
 
В деревне Вишера оставались одни старики, да и их с каждым годом становилось меньше. Нет теперь уже и деревенского стада коров. Нет и полей, на которых когда-то сеяли овес с горохом. Сейчас они, как и многие бывшие покосы, зарастают кустарниками и деревьями. 

11 октября 1972 года решением Свердловского облисполкома деревня Вишера      исключена из учетных данных населенные пункты Самского сельсовета Ивдельского района, как прекратившая существование.

ЭПИЛОГ. Теперь это почти голое место, только кое-где по еле уловимым признакам угадываются места, где когда-то стояли дома с оплывшими стенками некогда бывших погребов, да кое-где сохранились остатки сгнивших по одному-полтора венцов срубов-оснований бараков и изб. 

А место исчезнувшей деревни на карте называется теперь «урочище Вишера».
 
                ****************** 

9. СВЕДЕНИЯ О СУДЬБЕ ССЫЛЬНОЙ СЕМЬИ.                               
Административно-ссыльный Алексей Павлович Попов - один из четырех братьев зажиточного крестьянина Сакмарского района Оренбургской области Павла Петровича Попова.  В годы НЭПа Поповы вместе с еще одной семьей села имели трактор «Фордзон», по 27-30 десятин земли на семью, владели большим количеством лошадей и коров, используя в хозяйстве оплачиваемый  наемный труд на регулярной и сезонной основе.

6 июня 1931 года кандидатская группа ВКП(б) Сакмарского райисполкома, члены правления Среднекаргальского сельсовета и группа бедноты приняли постановление о раскулачивании главы семейства Попова Павла Петровича и его детей: Егора, Григория, Лаврентия и Алексея. Все они подлежали высылке в отдаленные местности Союза ССР вместе с семьями.
 
Летом 1931 года Алексей Павлович Попов с женой и двумя малолетними сыновьями был отправлен в трудпоселок Вишера Самского сельсовета Надеждинского района Уральской области. Спецпереселенцы, размещенные  в поселке Вишера, были определены на работу в  леспромхоз.
Позднее бывший крестьянин А. П. Попов был переведен на должность лодочника речной переправы. Его жена - Анастасия Акимовна, являлась домохозяйкой.

Несмотря на все трудности и сами выжили, и младших детей сохранили и  воспитывали:  Павла 1927 г. р. и Владимира 1930 г. р., которые, окончив школу, поступили в фельдшерско-акушерскую школу № 13 в городе Серове Свердловской области.

Первым фельдшерско-акушерскую школу окончил Павел, и в 1947 году был назначен заведующим фельдшерским пунктом в поселок Бурмантово Ивдельского района.

Весной 1949 года в мансийском поселении Суеватпауль вспыхнула эпидемия тифа, о чем сообщил прибывший в Бурмантово охотник. Фельдшер Павел Попов добрался до стойбища на оленях и в одиночку стал бороться с эпидемией.  Оставшись один на один с коварным недугом, кипятил белье, дезинфицировал помещения, вел лечебные процедуры, изолировал заболевших. Установил полный карантин. Запретил въезд в Суеватпауль. Тиф отступил.  После ликвидации угрозы распространения инфекции и выздоровления выживших больных, в карантинной комнате остался один П. А. Попов, заразившийся тифом. 22 мая 1949 года его вывезли в Бурмантово, а в конце мая он скончался в возрасте 22 лет.

Другой сын - Владимир Алексеевич Попов, после окончания Серовского медицинского училища (бывшая школа) в 1948 году, получил направление в фельдшерско-акушерский пункт поселка Денежкино Ивдельского района.

Фельдшер В. А. Попов обслуживал участки поселков Сама, Северная Сама, Вишера, Белая речка и Овсяное поле. Неоднократно избирался в члены участковой избирательной комиссии, награждался почетными грамотами районного отдела здравоохранения и Облздрава Свердловского облисполкома.

После ликвидации спецпоселка Вишера В. А. Попов переехал в поселок Старая Сама, где его жена работала воспитателем и заместителем заведующей детского сада.   
         
                *****

10. ЗАСЛУЖЕННЫЙ ШТУРМАН-ИСПЫТАТЕЛЬ.                               
В деревне Вишера Ивдельского  района  27 мая 1947 г. родился будущий Заслуженный штурман-испытатель СССР, полковник  Владимир Николаевич Парахин.  Мать - Антонида Николаевна.

«Детские и юношеские годы я провел в деревне Вишера, поселке Глухарном Ивдельского р-на, - сообщает мне Владимир Николаевич. - Учился в начальной школе с.Денежкино, потом в п.Старая Сама, среднюю школу закончил в п.Маслово Ивдельского района. Хотел стать летчиком, но из-за роста комиссию не прошел.  Пошел учиться на штурмана». 

В 1969 г. В.Н. Парахин окончил Челябинское Высшее Военное Авиационное Училище Штурманов. С июля 1969 по декабрь 1997 г. – штурман-испытатель  на различных должностях. Владимир Николаевич Парахин прослужил в морской авиации 28 лет и за время лётной и испытательной работы освоил более 30 типов самолетов и вертолетов. В течение трех лет штурман-испытатель В.Н. Парахин проводил испытания атомного оружия на полигонах Новой Земли и Семипалатинска, где в верхних слоях атмосферы (на высотах от 10 до 18 тысяч метров) проводились отборы проб воздуха. После ядерных испытаний пробы радиоактивных частиц брались из стратосферы.  Контейнеры с этими пробами отправлялись для анализа спецрейсами в Московский институт ядерной физики.
 
С декабря 1997 г. – в запасе, но  продолжает работать старшим научным сотрудником.
6 ноября 1980 г. награжден орденом Красной Звезды. 
Автор пяти книг об авиации.
   
                ***** 

11. ЖИЛИ-БЫЛИ В ВИШЕРАХ СТАРИК СО СТАРУХОЙ.                               
Эта история произошла в деревеньке Вишера, сейчас ее уже нет, но бывших ее жителей на свете белом предостаточно, и они с удовольствием подтвердят, что этот случай – не выдумка, он был на самом деле. 

А дело было такое:
В конце 1950-х годов жили-были на окраине деревни дед да бабка! Время было послевоенное, все жили трудновато, но очень дружно и готовы были поделиться друг с другом последним куском хлеба!

Детей они вырастили, в города и веси отправили, внуки на каникулах у них резвятся, что еще надо старикам! Но беда она на то и беда, чтоб являться внезапно и незапланированно!

Стала бабка на старости лет жадной и ужасно прижимистой! Каждую копейку в заначку, каждую тряпку в сундук, все что заведется - на продажу!
Дед по натуре был русской души человек и по молодости бывший рубаха-парень не раз пенял ей: "Куды, старая,  копишь, когда я свои валенки на седьмой раз подшиваю! В могилу добро потащишь?"

Бабка отговаривалась: «Не бойся, дедко, помрешь - в костюме шевиотовом положу, ишшо и музыку закажу!"  Терпелка у деда лопнула, и дед прикинулся мертвым!
 
Бабка пулей нырнула к сундукам, натянула на деда старенькое видавшее виды трико и футболку с надписью "Урожай", на ноги натянула разбитые внуком кеды!

Вечером стали подходить попрощаться соседи! Бабка, изображая вселенскую скорбь, запричитала: "И НА КОГО ТЫ МЕНЯ СПОКИНУЛ?  И КУДЫ-Ж ТЫ, МИЛАЙ, СОБРАЛСИ?».
Такого кощунства и коварства дед уже стерпеть не смог! Дед сел в гробу и рявкнул: «НА ФУТБОЛ, ИТИТЬ ТВОЮ МАТЬ!!!" Провожающих-отпевающих как ветром сдуло.
Но жили они после этого еще долго и мирно и умерли в один день.

                *****