про риски

       Есть гипотеза, что склонность к риску коррелирует с интеллектом. Мол, чем ниже уровень общего развития, тем человек безрассуднее. Не склонен он, дескать, ценить свою жизнь и задумываться о последствиях своих действий, ибо не хватает ему мозгов просчитать ход событий даже на пару шагов вперёд. 

       Не знаю, не знаю. На мой взгляд, многое тут определяется не столько интеллектом, сколько развитым воображением. Фантазией. И в момент принятия решения один представляет, как некие друзья или девочки взвизгнут восторженно: "Ваау!!! Ну, ты крут!". А другой вообразит, как вполне конкретная вдова с детишками или поникшие родители скорбно шепнут, опустив головы: "Дебил ... И о чём только думал" ... И ничего с этим выбором не поделать. Звоночки, не переставая, звенят для всех. Только одни их слышат и делают выводы, а другие полагают, что естественный отбор выдумка Дарвина и ни разу не про них  ... 

       Владик был бандитом. Ну, не то, чтобы уж очень ... Скорее, вращался в "тех" кругах. "Тёрся", как говорится.  Время такое было. Дикий капитализм. Передел собственности. Накопление первичного капитала. Полный пофигизм государства по отношению к гражданам. Поэтому граждане выкручивались, как могли. Например, смотрели кино про самые развитые на планете экономики и учились предпринимательству в сложных условиях. Особенно народу в то время нравились фильмы типа "Крёстный отец", "Однажды в Америке" и "Казино", где простые пацаны гордо, без пафоса, шли к успеху и выбивались в серьёзные "авторитеты". 

       У Владика были друзья-партнёры. Два брата. Вот те - настоящие бандиты. На троих они вели очень серьёзные дела. Торговали "палёной" водкой и спиртом "Рояль", меняли валюту и держали магазин. Магазин располагался в "дворницкой" панельной многоэтажки. В нём была железная дверь, прилавок и подсобка. За прилавком сидел Владик и принимал от асоциальных элементов с дрожащими руками бывшие в употреблении предметы хозяйства и быта. В том числе, ювелирные. За "стопарь". Предметы складывались в подсобку. Для последующей перепродажи нуждающимся горожанам или утилизации в дружественном пункте приёма разного металла. На грустном фоне умирающих заводов  магазин смотрелся точкой "кипения" местной экономики. Неудивительно, что вскоре их грабанули. Причём, довольно технично и творчески. Однажды  ночью в подвале под магазином приподняли домкратами плиту перекрытия и вынесли всё, что пролезло в щель.

       Первый звоночек звякнул, но кто же его слушал. Ребята погоревали-погоревали, подумали и решили уйти в иную прибыльную сферу. В торговлю землёй и недвижимостью. Там, правда, намечалась не конкуренция даже, а давка, но к жёсткому контакту и риску они были привычны. Жаль вот только, что таких, как они, тогда было хоть пруд пруди ...

       Итак, был конец мая ... 

       В дверь позвонили. Я пошёл открывать. На пороге стоял брутально небритый Владик.

       - Здорова! Слыш, помоги, а! Мы тут на шашлыках были ... в лесу. Короче, ключи потеряли!

       - Привет! И чем я тебе помогу?! Фомку дать?

       Ключи они теряли регулярно. Ещё та семейка! Я им несколько раз отжимал косяк и взламывал дверь, меняя потом замки. Пока Владик не поставил бронированную. Теперь не отжать. Только динамитом если.

       - Не! Ну, ты там ездишь в эти свои ... горы-то ... у тебя там ... верёвки всякие, я видел ... ещё чего-то ... ну, чтоб залезать! Помоги, а! С крыши залезем давай ... ты меня верёвкой обмотаешь, а я спущусь ... у меня на кухне окно открыто ...

        Нет ... ну вот когда им что-то нужно ... И понимаешь, вроде, что лукавит, не всё говорит ... а рефлексы взаимопомощи сами собой срабатывают. Не послать ... Он у меня однажды и в долг так попросил. Жду до сих пор. Теперь уже и не дождусь.

        Я взял на балконе свой рюкзачок со скальным снаряжением и мы пошли на крышу. Просто так, на верёвке, людей только в кино спускают. А то ещё, за руку держат по полчаса ... над пропастью. Причём, поймав на лету. В реальности немного не так всё. Если жизнь дорога.

       Из подходящих объектов для организации страховки на плоской, залитой битумом крыше были только выходные сооружения вентиляции. "Домики" из грязно-серого силикатного кирпича под "крышами" из "оцинковки". На один из них я накинул двойную петлю из "основной" верёвки. Хлипковато, конечно, но всё же понадёжнее ржавых палок телевизионных антенн. 

       Владик был настроен решительно ... пока не подошёл к краю крыши. Снизу нам радостно махали руками, едва заметные отсюда, его жена и дочки. Вокруг них, заинтересованно задирая головы, потихоньку собиралась кучка случайных любопытных прохожих.

       - Слушай ... я, того ... давай тебя здесь подержу ... за верёвку.

       - Нет, дорогой! Я тебе свою страховку доверить не могу! Опасаюсь ... если честно ... Так что, давай, надевай вот это ... 

       Откровенно говоря, меня не сильно беспокоило, сможет ли он меня нормально страховать. Гораздо сильнее я опасался его собак. Насколько яростно будут охранять жилище от незванного гостя, не особо расположенная к посторонним, тигровая "боксёрша" Кейси и её вечно слюнявый сынишка Бен, уже слегка напоминающий габаритами телёночка, можно было только предполагать. Пробовать, признаться, не хотелось.

       Я начал напяливать на него "абалаковскую" обвязку из тёмно-зелёной гужевой ленты. У Владика при этом случился лёгкий, но весьма эмоциональный приступ паники. Видно, в голове включилась на время та версия воображения, где главный герой совсем не герой. Как то сразу стало понятно, что его склонность к риску имеет свои особенности и пределы, и вряд ли мы их сейчас преодолеем.

       - Так! Ладно! Встань вот здесь! Держи! Я буду спускаться, а ты потихоньку, в натяг, трави верёвку! Когда крикну "Выдай!" ... почувствуешь, что я дёргаю ... руки расслабь немного, верёвку подотпусти ... но не бросай совсем ... держи ... нежно и аккуратно! Понял?! На вот, рукавицы надень!

       Говоря всё это, я быстренько надел беседку, сблокировал её с обвязкой страховочной верёвкой и завязал "булинь" с контрольным узлом. В петлю вокруг кирпичного "домика" я вщёлкнул два муфтованных "треугольника". Через один пустил страховку и вручил её свободный конец в руки Владику. В другой карабин я повесил "дюльфер" с "проводником", завязанным примерно на середине, и "сел" в него на "восьмёрку", "воткнув" ещё и "прусик" в обвязку. На всякий. Действо происходило очень быстро, "на автомате", и, тем самым, вызвало у Владика мельтешение в глазах и явный дополнительный мандраж. Про то, что теперь в нём самом нет особой необходимости, я промолчал. 

       - Страхуй! - Сказал я строго напоследок и, встав спиной к краю крыши, "нагрузил" верёвки. Внизу кто-то отчётливо ахнул ... 

       Основной проблемой на спуске была страховка. Тащить её за собой приходилось изо всех сил. Иногда даже двумя руками. "Прусик" лишним не оказался. Криков-команд Владик явно не воспринимал и как мог сопротивлялся моему движению вниз ... Но, наконец, я очутился на кухонном подоконнике их квартиры. Из глубины кухни на меня грозно смотрели четыре сверкающих глаза. Оскаленные зубы сверкали ещё ярче.

       - Кейси! Кейси! - Противно-медовым голоском принялся я обозначать своё знакомство с этими страшными зверями, одновременно прикидывая, чем от них отбиваться при нападении. Пути назад не было. По воспитательно-психологическим мотивам.

      Когда, отстегнув верёвки и звеня "железом", я спрыгнул с подоконника на пол, собаки тут же исчезли. "Из засады нападут" - подумал я, продолжая задабривать их призывами: "Кейси! Кейси!", с трудом сдерживая себя, чтобы не добавить:"Кис-кис-кис!". Готовый к самой яростной схватке, прижавшись спиной к стене, приставными шажками я двигался в сторону прихожей к спасительной входной двери. До поворота к ней оставалось полметра. И тут ... 

       В дверь позвонили. "Владик!" - облегчённо подумал я, понимая, что теперь меня уже есть кому отбить и вряд ли я паду загрызанным насмерть, пока открываю дверь. Я решительно повернул за угол и ... 

       У входной двери на неестественно прямых лапах, с мужественно поднятыми мордами и широко раскрытыми глазами, мелко дрожа, стояли оба пса и синхронно, в две струи, дули в пол. Живописностью поз и веером брызг они напоминали мне фонтаны в Петергофе. Своим истерическим "Кис-кис-кис!" сквозь раздирающие меня рыдания и всхлипы смеха, я довершил их собачий позор.

       Не обращая на них больше никакого внимания, я открыл дверь. В неё тут же вбежали жена и дочки Владика. "Как ты?! Цел?! Не покусали?!" - осматривая меня со всех сторон, завопила жена. Дочки оттаскивали собак. "Всё о'кей!" - скромно ответил я, упуская подробности и вытирая набежавшую слезу. "Всё о'кей!" - повторил я и отправился на крышу собирать снаряжение.

       Бледный и мокрый от испарины Владик сидел, упираясь обеими ногами в кирпичный "домик" вентиляции. Чем-то неуловимым он был похож на своих собак. Только лужи не было. В руках он крепко сжимал страховочную верёвку. Пришлось её отнимать.

       - Когда ты полез ... вот эти верёвки натянулись ... и между кирпичей попали ... а там раствор ... старый, видно ... как начал крошиться ... ну, думаю, всё ... конец ... верёвка сейчас перетрётся ... не удержу ведь! - Непрерывно отдуваясь и разминая скрюченные напряжением пальцы, поведал мне Владик, пока я упаковывал рюкзачок. - Как вы только там лазите?! Это же ужас ...

       Друзей Владика вскоре "грохнули". Пристрелили, когда они приехали обсудить с новыми партнёрами "непонятки" со своими инвестициями в развитие общего бизнеса. Даже из "мерина" не дали вылезти. За Владиком пришли отдельно, но он успел выпрыгнуть в окно и скрыться, несмотря на переломы обеих ног. Вряд ли его оставили бы в покое, но тут вдруг и сами "партнёры" неожиданно тоже исчезли. Нашлась только их сгоревшая машина. Где-то в глуши на лесной дороге. Сам он после этого ещё немного потрепыхался в том суровом деловом пространстве, развёлся, а потом вёл тихую, нетрезвую жизнь на инвалидскую пенсию. Наверно, посчитал исчерпанным свой лимит звоночков. А может воображение пошаливало. Кто его знает. Это же всегда индивидуально ... истинных причин не угадаешь.