Поток сознания

     Надо подумать. И вспомнить. Главное – вспомнить, ничего не пропустить. Что за память, ёлы-палы, только отвлечешься – уже забыл. Что сначала было? Что потом? И нечего на похмелье валить. Насчет этого у меня крепкий чердак. Значит, так. Зашел к Лёхе. Валька открыла. Чего надо? Лёху надо. Зачем? Не врубил ей: а тебе что за дело, твое дело у плиты стоять, а это наши дела. Не врубил, удержался. Тоже мне: "зачем?" Рожа опухшая – это ж надо, до одиннадцати дрыхнуть, хоть и суббота. Ладно, это Лёха пусть разбирается… Лёха высунулся. Здорово – здорово. Подожди маленько. Стал ждать. Они в комнате шумели, я у двери топтался. Лёха кричал: подумаешь, три стольника! Чего на них щас купишь? Это, считай, трешник, ты поняла? Трешник по-старому! Трешника тебе жаль? А она орала: а тебе не жаль! Тебе ничего не жаль! На мебель откладываем. У нее вроде на фабрике должны в будущем году продать, кто записался, гарнитур какой-то. Не дура? До будущего года чего эти деньги будут стоить? Ясно же, тратить их надо. Кто ж теперь копит? Я это секу, и Лёха сечет, а баба есть баба. Лёха ей доказывал, а потом надоело: я, заорал, двадцать штук приношу, а ты над несчастными стольниками трясешься. Вот чего он упустил, надо было сказать: самое выгодное же – на водку тратить. Все в сто раз подорожало, а водка даже в комках – только в тридцать раз. Это он упустил, а я подсказать не мог, мое было дело молчать и ждать. Чего дальше? Деньги Лёха вырвал у нее, мы за дверь, а чего она вслед орала – я не вникал, потому мне это без интереса, когда мы не пустые с Лёхой.
     Дальше, ну? Погоди-ка, не так шустро. А чего годить, вспоминать надо… Муха еще. Ёлы-палы, откуда взялась? Все давно сдохли, а эта откуда?.. Муха? Какая муха? Ёлы, дурею на глазах. Муха какая-то… Вышли, пошли. Сперва в магазин, там один «Алабашлы», сто девяносто семь рэ, совсем оборзели цены, каждый день новые. Щас бы что? Купить на все деньги, только не бормоты этой, а водки, запастись, а потом смотреть, сколько она будет через неделю, через две стоить, а у самого – ящик под кроватью. Да с моей разве что хорошее сделаешь? На чем мы теряем – на собственной дурости. Бабы есть бабы. У тебя не устоит. Когда мне ее хлестать, целый день на работе. Ну, вечерком. Ну, в выходные. Все равно дешевле выйдет. Вот считай: месяц бы назад купил ящик – она сто тридцать стоила, а теперь в магазинах вовсе нет, в палатках – триста, и тоже обыщись. Объясни ей… Так. Чего дальше? Из магазина вышли пустые. Палатки обошли – даже не подступись. Эти наклейки заграничные все глаза намозолили, а путного нет. Где ж мы водку нашли? Надо вспомнить. А зачем, погоди. Нет, надо вспомнить. Вот, девочка сидела, тощенькая, белесенькая. У нее в палатке купили, точно. Но не за триста, а за триста пятьдесят. Во как! Уже триста пятьдесят. Полтинник Лёха у меня взял, на сигареты который. Полпачки у меня еще оставалось. Так. Ну, купили. Какие дальше были шаги?.. Чего она гремит? Не дает сосредоточиться. Важное же дело. Ёлы-палы, самый день для отдыха перед трудовой неделей, а она грохот устраивает, нарочно, что ли? Пойти сказать? Нет, не надо отвлекаться. Вспоминать надо… У палатки стояли. Лёха сказал: "Ко мне?" Меня не вдохновило опять Вальку его увидать. Ко мне? Моя бы встретила. Так бы встретила, перед Лёхой неудобно. Значит, ни туда, ни сюда. Какой выход? Тот мужик. В чем он был? Куртка из болоньи, старая. Синяя. Точно, синяя. Выход нашли: он третий. Жалко, конечно. Одно – на двоих и другое дело – на троих. Ладно, чего жалеть. Зато закусить смогли. Пили на улице? Нет, в тепле пили, в столовой. По второму взяли, как раз хватило. Чего это было-то? Котлета? Или тефтеля? Котлета, маленькая, с кашей, вспомнил. Так. Выпили, поели. Чокались? Это обязательно. Ну и что? Чокались, не чокались. Скажи другое: шапку я снимал? Мы в шапках сидели? Не помню. Значит, так. Лёха напротив, мужик сбоку. Чего у Лёхи на голове было? Шапка была? Лысина была, точно. Лёха без шапки сидел. Значит, и мы с мужиком. Как его звали? Вроде знакомились. Коля? Толя? А какая разница? Чего я не по делу мозги кручу? Главное, что без шапки. Это плохо… Вторая. Ёлы-палы, вторая. Та вроде улетела. Или назад вернулась?.. Так. Мог там оставить? Вполне. На стол я глядел, когда выходили? Не помню. У Лёхи надо спросить, может, он глядел. Но сперва самому мозгой раскинуть. Не дает. Чего опять гремит? Так, крик пошел. Ну и что? Месяц собираюсь. Нету таких кранов, ни в магазине, нигде, откуда я возьму. Ну и пусть течет. Ее вон по всем домам море утекает. Я не водопроводчик. Сменил бы, если б было чего. Кранов нету, сказано. Отвлекает только.
     Дальше чего? Вышли, постояли, покурили. Нет, мужик некурящий был, он сразу ушел. А чего сразу ушел? Может, он и взял? Тоже может быть. Думай теперь и гадай. Ладно, это мы проехали, что дальше? Лёха домой пошел. И я домой. Но не дошел. Где я Саню встретил? В подъезде? Или на улице? В подъезде. У лифта. Точно, у лифта. Он в кнопку тыкал. А палец – мимо. Сказал ему: хорош ты, Саня… Вот сколько можно пить? Каждый день, каждый день. Он на стройке зашибает, бабы нет. Чего не пить? Но каждый день – это слишком. Это лишнее. Спиться можно. А чего я к Сане пристал? Его деньги, он и пьет. Еще и людей угощает. Значит, так. Поехали к нему на шестой. Дверь он ключом открывал? Погоди-ка. Ключом. Нет. Он ключом хотел, но не смог. Опять не мог попасть. Он стал звонить, вот. Бабка открыла, Карасёва. Соседка его. Нет, память у меня работает, зря ругаю. Теперь главное вспомнить: раздевался я? Не в куртке же. Разделся, разулся. Или не разувался? Нет, точно, не разувался. Саня сам в ботинках попер. А причесывался я? Вот чего надо вспомнить. Причесывался? Убей, не помню. Самое главное не помню. Нет, память хреновая. Так, ладно. Где мы сидели? В комнате, где. А чего пили? Это помню: спирт. У Сани спирт голландский был. А не французский? А какая разница, важно, как развести. Солеными огурцами закусывали. Тут и гадать не надо, еще и щас отрыгиваются. Неважные огурцы. А чего с холостого возьмешь. С бабой развелся и закусить нечем… А уже подпирает насчет поесть. Время-то много небось. Чего там она с завтраком? Насчет похмелиться не тот расклад: перед получкой всегда напряженка. К Сане наведаться? Если у него осталось. А к нему так и так надо: может, у него забыл? Главное, привык я к ней. Удобная вещь. Всегда в кармашке лежала, в пиджаке. Сроду не терялась. А тут я без пиджака, в свитере. Из брюк могла выскочить. Или мимо кармана сунул. Или на стол положил в той столовой. Там я причесывался? Главного не помню. Хорошая расческа была. Если у Сани оставил, то ладно. А если не у него? Тогда прощай. У Лёхи я шапку вообще не снимал. Значит, либо в столовой, либо у Сани. Где я чего делал? Где причесывался, где нет? У Сани я спрошу, но он небось еще спит со вчерашнего. Надо вспомнить…