Ожидание. Глава третья

               
     В тот день мела метель, она напомнила ту, когда от меня уходил Игорь. Снежинки сначала были редкими, потом поднялся ветер, снег повалил хлопьями, и вскоре сплошная молочно-серая мгла окутала всё пространство. В такую погоду делать ничего не хотелось, и я решила заняться фотографиями: разложив перед собой конверты и конвертики (до оформления альбома всё не доходили руки), я выбрала с надписью «детство и юность» и, отогнув слегка помятый уголок, высыпала содержимое на стол. Рассыпавшиеся веером чёрно-белые снимки, – одни с ровно обрезанными краями, другие с фигурными, – отозвались в душе не то радостью, не то грустью.
     Фотографии...
     Они, как маячки, дарят свет всякий раз, когда появляется необходимость взглянуть на них, – взглянуть и вспомнить. Так было и на этот раз: из всех снимков я выбрала один, где мне только что исполнилось четыре года. Моё пёстренькое платьице с длинными рукавами хорошо сочеталось с белокурыми волосами, ниспадавшими до плеч, глаза немножечко с грустью смотрели в объектив камеры. Настоящая принцесса, только на ножках этой принцессы вместо хрустальных башмачков красовались маленькие резиновые калоши, – почти изящные, похожие чем-то на лакированные туфельки.
А вот другая фотография, – здесь я уже третьеклассница, на мне школьная форма с белым фартучком, волосы заплетены в косички. А вот… Но кто это? Боже, да это же Игорь, мой дорогой улыбчивый Игорь, – как же долго мы не виделись!

     Когда мы подружились, я заканчивала восьмой класс, он десятый. Когда расстались, я заканчивала десятый, он учился в педагогическом институте на химфаке заочно и работал в школе учителем.
Во время последнего свидания он сказал:
- Оля, мы должны расстаться, ты какая-то сложная, и я часто не понимаю тебя.
Меня пронзила острая боль, – как тогда, с пионерским галстуком, – и я прошептала:
- Почему?
Но он не ответил, он ушёл.
- Но я хочу знать! - крикнула я вслед, ответом был ветер и снег. Падая на моё лицо, он таял и ручейками скатывался по щекам, – мне казалось, что это не снег, а холодные слёзы катятся из моих глаз. Так и было, хотя на самом деле я редко плачу, но здесь был тот самый случай, когда растаявшие снежинки, смешавшись с капельками слёз, ассоциировались почему-то с такой обидой, которая была сравнима с концом света.

     Я смотрела вслед Игорю, пока в пелене снега его фигура не исчезла совсем. Это потом, через год, накануне моего отъезда в город на учёбу, я узнала, что в наши отношения вмешалась госпожа Интрига, превосходно сплетённая моей самой лучшей подругой, от которой ожидать этой гадости я никак не могла, потому что обожала её до бесконечности и верила, как себе. С той поры уход Игоря и эта метель стали для меня почему-то неким символом, как бы знаком судьбы, лишний раз подтвердившим, что я не достойна любви, и к отверженной детской любви прибавилась новая отверженная любовь, – юная, потому что именно в Игоре, и только в нём, заключался тогда весь мир вместе с моей жизнью. Эта боль овладела моим сердцем также прочно, как и та – детская. Она была скроена не только из его абсолютного равнодушия ко мне, но и поселившейся во мне гулкой пустоты вселенского масштаба, не позволявшей выбраться из этого мучительного плена. Его слова, всплывая временами из глубин памяти, не раз поднимали на её поверхность волны детских и отроческих переживаний.

     Истинную причину разрыва между нами я не поняла тогда, вернее, поняла, но как-то односторонне. Много позже осознала, что эту причину нужно искать не только в интриге, сплетённой моей подружкой, и не только во мне, но и в нём тоже, а скорее всего в том, что наши родители не додали нам любви с самого детства и не научили любить в ответ. Ожидание чуда притупилось, но совсем не исчезло, оно лишь спряталось в самый дальний уголок моей души и продолжало  потихонечку светить оттуда.

     Но пришли другие времена и другие люди, другие встречи и другие ожидания. Одна из этих встреч закончилась моим замужеством, случилось это тогда, когда мне исполнилось ровно двадцать лет, с этого времени события закрутились ещё стремительнее. Через год у меня родилась дочка, а в двадцать четыре, как я ни старалась сохранить семью, с мужем пришлось расстаться. Почему поторопилась с замужеством? Да всё очень просто, – потому что не чувствовала любви отца к себе, более того, ощущала с его стороны неприятие и отвержение. Оно преследовало меня всегда: и тогда, когда я находилась в родительской семье до отъезда на учёбу, и когда приезжала на каникулы домой, и даже тогда, когда находилась за его пределами. Терпеть это было не под силу, и как итог – замужество. В лице мужа я хотела обрести защиту и покровительство, только попала из огня да в полымя: он оказался слишком свободолюбивым, – до такой степени, что забывал о семье, но помнил о ресторанах, а где разгульная жизнь, там и другие женщины.

     После развода с мужем, повлекшего за собой некоторые размышления, я вдруг поняла, что его появление в моей жизни имеет тоже свою философию и значимо для меня так же, как и все события, происходящие в моей судьбе, возможно, даже ещё более, ибо замужество и последовавший затем развод – это уроки, из которых мне необходимо было сделать определённые выводы. Так я и отнеслась к этому, чисто по- философски.


Продолжение
http://www.proza.ru/2019/03/10/471