Вымпел тридцатой паралели. г. 7

Апельсины целовались с демократией и судьбы сомкнулись как решетки учереждений.
Солнце стало красным и люди увидели как мыши съедают вчерашние сны.
Герцог червивой тайны полез как ящерица по траве и тогда образование резко подешевело в старости.Статистика умножилась как лепешка ,и в несусветной поспешности смолкли грехи эклизиастов.Но тени молчали.Непонимание фактора цивилизации есть обособление рутины интенсикации отработанных форм.
Приветствуя знамя феодализмуса мы смотрим на агонию модефецированного устроя с ошалелыми рубцами поверх кожи.
Обещанная стадия разложения казалась слишком неправильной величиной в антогонистическом движении плаксивых монепуляторов.
Поспешив ценить двигатель мужа ,собрания сочинений которого вызывало шок,она пошла дальше и ступила за порог принципиальных отношений.
И тогда феерия правозащитников ударилась о ступени и интригующие доносы услышал приближенный к династии нефазонтартусов ,алчный дигустатор цифрового колингуса.
Он определял негармоничные танки и проникал в шепот уходящей весны.
Гоблины игнорировали слогательное и примыкали к постаменту голубого детишки, как веером по поддстриженных головах прошла мысль об огне на грешных тропинках стадий рифмованного обогащения.
Феодальный лейтенант слога импровизировал шедевральную эмонсипацию комутативных заложников борца за традицию копать на лугу.
Из пурги выперло двести литров ослинной мочи и девственники залезли на гору,чтобы смотреть вниз и приглашать вурдалаков вытирать очки от соплей.
На свиноферме тем временем резвились беглецы от страшного суда.
Страшный суд приговорил их скитаться по мерзкому поприщу нетрадиционных асамблей порядка и искать там след ушедшей религии.
Стоило только пожелать искривится,как небесная кошка вытащила из гоблинов все пирожки и пользуясь советами офицеров пришла в церьковь помолится за съеденных мышей.
Души мышей заползали в глаза единомышленникам и кусали кусочки мозга румяным абитуриентам эбруса-шмакадебруса.

Конец г. 7.