Компромисс

Люди, события и факты, описанные в рассказе, являются вымыслом автора.

       Каулсдорф! Поезд остановился. Я вышел из вагона и огляделся. Люди не спешно, но сосредоточено двигались по платформе к выходам. Мне так делать не нужно, я не тороплюсь, я - турист.  Я просто иду. Куда? В ближайший ресторан, например. Красивая осень! Высокие, раскидистые деревья с желтыми листьями.  Как давно я не видел такие деревья! Маленькие лужицы на асфальте, в них отражается небо и я. Из-за облака выглянуло солнце, и я достал темные очки. Надел. Отлично! Все вокруг приобрело веселый, вечерний оттенок. Я пошёл к подземному переходу, к выходу. Вниз, направо, прямо, налево, ступеньки, выход. Прямо по улице, до перекрёстка, несколько кварталов направо и прямо до пересечения с трассой. Справа будет трёхэтажный мотель Weld. Там я пообедаю, и поселюсь. Узкие улочки, черепичные крыши, желтые деревья, так было много, много лет назад. Когда я был наполовину меньше. Теперь здесь появились гаражи и зеленые изгороди. Берлин. Я любил этот город. Воздух влажный и легкий. Немного отдаёт запахом пролегающей рядом трассы. Так сейчас, и так было, много лет назад.

       Женщина лет шестидесяти пяти с улыбкой типа «кабаре» с интересом разглядывала меня из-за стойки. Фрау Марта - подумал я. Нет, не Марта, говорит Ада. Выраженный берлинский акцент. Она увидела, что я её понимаю, игнорирую и говорю по-английски с легким славянским акцентом. Марта, буду звать её так, насторожилась. Бывалая дамочка, все видит. Наверно ещё помнит работу в КГБ. Сдаюсь! Я заговорил по-немецки, плохо, с трудом подбирая и путая слова. Обожаю этот язык! В прошлой жизни я учил наизусть Гёте. Кое, что и сейчас помню. Марта засмеялась, нет, и в эту мою игру она не поверила. Я сказал ей, что поживу у неё недельку, а после за мной заедут друзья и мы вместе поедем путешествовать по Европе. Заказав номер, я осведомился, где буду обедать. В столовой! Дверь направо позади меня. Отлично!
      Только турист будет есть рульку на обед, я, разумеется, буду. Толстую вареную свиную ногу, гордо поданную как специалитет заведения, с белой, разбухшей как у утопленника кожей и остатками трупных пятен. Но пить в Берлине я буду Радебергер.
        Столовая была светлой, с  вызывающей чистотой операционной. По пять большущих окон на двух стенах. Восемь круглых столиков и столько же белоснежных крахмаленных скатертей. Я сел поближе к окну, за которым мне мягко улыбалась осень. Подошла официантка, Берта, точнее большая конопатая Берта. Ей тоже было около шестидесяти. Место её изготовления скорее всего было в «Штази», контрразведке ГДР. Пока я делал заказ она смотрела на меня предано и терпеливо, как лошадка на пучок сена. Я говорил на отличном немецком с хорошим Берлинским акцентом, наслаждаясь своим голосом и памятью, осведомился как у неё настроение, здоров ли её муж Отто и ещё много разной ерунды.  От моего словоблудия Берта несколько секунд крутила глазами и сообразив, что лучше удрать, удалилась. Рульки не было. Я ел франкфутские колбаски.

     Марина пришла, когда я справился с едой и наслаждался пивом. Высокая, худощавая, в веснушках. Она была одета в длинное пальто, узкие рваные джинсы и кроссовки. Немыслимо длинный вязаный шарф много раз обвивал её шею. Движения её были порывистыми, но четкими. Она несколько секунд с ненавистью смотрела на меня, а я с обожанием разглядывал её прямые соломенные волосы и хотел быть её шарфом. Она официально улыбнулась, поздоровалась и села за мой столик.
- Вы четыре раза нарушили протокол! - Процедила она, пристально глядя мне в глаза.
- Мы будем говорить об этом в месте, где не подают рульку? – Я разглядывал её веснушки.
- Если бы в этом заведении работала чужая агентура …
- Не спорю, это было бы странно! Убежден, что любой двойной агент как черт ладана боится протоколов. А ещё можно поменять Шеф-повара и сделать ребрендинг.
- Глупый разговор, чем Вам помочь? – теперь она улыбнулась по-настоящему.
- Пару тысяч евро. Какой-нибудь СZ, скажем 75, с глушителем и две обоймы. И ещё машину, с полным баком, свежую. Документы, конечно же. – Я был сама обаятельность.
- Хотите устроить войну? Где, и когда заберёте товар? – она мне подыгрывала, немного склонив голову.
- Завтра я выйду из мотеля в 6:30 и поверну на право. В четырёх кварталах отсюда найду Вашу машину. Вы будете внутри. Мы прокатимся по шоссе и километрах в 30 или больше, на Ваше усмотрение, на любой фермерской или проселочной дороге Вы останетесь в своей машине, а я пересяду в свою и мы, к моему сожалению, расстанемся.
- Маньяк! Вы в своём уме?! Она приподнялась на стуле. Все завтра? Этот СZ. Любой современный европейский пистолет… Штык-нож не нужен? - Она говорила без напряжения, но замешательство скрыть не могла. Её бесконечно синие глаза завораживали. Должно быть так выглядели Валькирии, заглядывая в глаза своих жертв.
- О нет! Нож, - это не мой стиль. – Я был серьезен. - Ещё по пути сюда я видел, греческий ресторан. Мы с Вами там сегодня поужинаем. Я буду ждать Вас в 20:00. А если Вы хотите обсудить меню, боюсь, что нам придётся провести замечательный вечер, но увы здесь. Вы наверняка не знаете, что я очень люблю поговорить. Кстати, если у Вас есть проблемы с исполнением моего заказа, могу что-то изменить.
Она все поняла, или почти все.
- Спасибо, я все улажу. В 20:00 приду. В её глазах появился какой-то вопрос, – о работе после ужина? И я успокаивающе улыбнулся.
- Вы очень красивы Марина. Через пару дней мне нужно будет уехать в аэропорт.
- Вы сможете найти и устранить проблему за пару дней?  Я отвезу Вас, если все будет хорошо. - Она вопросительно заглянула мне в глаза, и я кивнул.
-До встречи в ресторане. – Бросил я уходя.

    В номере было одно маленькое окно, и оно выходило на шоссе. Гул и воздух, наполненный запахом автомагистрали, немного портили впечатление. Я принял душ и, валяясь на широкой кровати, думал о компромиссе, красоте и Марине. Все это были звенья одной цепи. Я заключил контакт на эту поездку и у меня есть обязательства. У Марины свои обязанности и свой контракт. Но мы, конечно, уладим это дело и каждый выполнит свою часть. И, в сущности, не важно договоримся мы или нет. Ещё я думал о Валькириях и их холодных синих глазах.  Марина оставила мне телефон с местной SIM - картой и я мог ей позвонить. Позвонить и сказать, что она очень красива, сказать, что мне нравятся такие решительные женщины. Сказать, что компромисс заключается во взаимном удовлетворении сторон. Я не стал звонить. Утомленный долгим перелетом я уснул. И мне приснилось, что у Марины есть муж Руди, красивый, светловолосый ариец, но он для неё лишь ширма. Она к нему хорошо относится, а он её очень любит и готов ради неё на все. И у них есть дочь. Хм, вернее у неё есть дочь, ей девять. Марина её любит. Любит! Это важно, это существенно, потому что, выходит, что Марина знает, что такое любовь. И Руди тоже любит свою дочь. Какая разная судьба у этой любви.

       Вечером в ресторане я не сводил глаз с её лица и это было чудесно. Легкое греческое вино, хорошая еда. В начале Марина была грустной и неестественной, как-будто опасалась меня. Она все время пыталась заговорить о будущем, хотела проникнуть в мои мысли. Затем расслабилась и иногда даже пыталась доминировать, а я не возражал. Она спохватилась, когда я не стал её провожать и растерялась.
- Я все подготовила. – Сказала она, - робко поднимая тему.
- Еще нет, - ответил я, - у нас еще завтра будет время.
Она была красивой и порывистой, и знала, что такое любовь. Но она никогда не любила мужчин. Может быть она ещё не встречала настоящих мужчин? Она уехала на такси, а я хорошо выспался. Мне предстояла работа.

       Утром, в сумерках, я сел в её Фольксваген. На заднем сиденье заметил детское кресло. Мы встретили рассвет, мчась по еще пустой дороге, желтая листва золотилась в лучах утреннего солнца. Марина молчала. Молчал и я, отдаваясь скорости, солнцу и самой жизни. Она выбрала очень живописный проселок, как я и предполагал и перед тем, как свернуть передала мне тяжелую спортивную сумку.
- Здесь то, что тебе нужно. – грустно и не уверенно сказала она.
- Посмотрим, много ли мне надо! – Не согласился я, - это все, что я у тебя просил.
Я открыл сумку и заглянул. Денег было гораздо больше.
- Марина, - начал было я, - но она меня перебила.
- Я знаю твою репутацию. Это была надежда. Пустая, глупая. У меня есть дочь...

   Моя машина стояла на опушке березовой рощи и была холодной. Я завел двигатель и вернулся к Марине. Она сидела в своей машине положив руку на рычаг переключения передач. Хотела уехать. Я отрицательно покачал головой.
- Я знаю. - Ответил я. - Ты опасна для своей дочери. Руди позаботится о ней.
- Отпусти меня. - Её лицо стало лицом обычной женщины.
Безразличный щелчок курка и сдержанный глушителем звук выстрела оборвали этот ненужный разговор. Марина негромко вскрикнула и напряглась. Её взгляд застыл на моем лице. Она действительно  была очень красива. Когда-нибудь в образе Валькирии она явится за мной, и я в последний раз увижу синеву её прекрасных глаз. Я сделал свой выбор и это был наш компромисс.
- Уходи, - тихо сказал я, улыбнувшись.

Ноябрь 2018 BenZin