Молитва

  Я вступил в тёмно-синий сумрак утра. Смахнул рукавицей куржак с лыж. Ночь не хотела уходить, лежала на дне долины, упрямо цеплялась за мохнатые ветки кедров, пряталась в глубокой черноте под елями и меж серых, как волчья шкура, камней.

 Ботинки встали в крепления, заскрипел снег под ногами. Лыжня за ночь смёрзлась, идти было легко. Скрылось зимовье, за прошедшие годы ставшее мне тесным, остался далеко позади узкий жёлоб ручья со следами лавинного конуса на дне.

 Лес поредел, деревья разошлись, и мы остались с ним одни. Он был в тысячу раз больше меня, его грудь закрывала собою полмира. Его основание лежало на дне долины, где ещё хозяйничала ночь, глава упиралась в небо. Он был белым, снежным склоном.
 Ему и мне казалось, что мы никогда не сравняемся. Он всегда будет выше. Но я сделал шаг, потом ещё один, десять, сто, тысячу. Я изменялся. Он оставался прежним. Рюкзак давил на плечи, воздух с сипом врывался в лёгкие.

 Я не боролся со склоном, не покорял гору. Я боролся с собой, своими страхами и слабостью. Я делал шаг к вершине и поднимался на этот шаг над собой.

 Камусы хорошо держали на крутом склоне. Упираясь палками в снег, я медленно шёл вверх, дышал. Воздух распирал лёгкие.

 «Белый, что может быть проще?- думал я,- белый - отсутствие цвета, великая пустота, символ чистоты и смерти».
Мысли помогали идти и терпеть.
 «Нет! Белый - это все цвета мира, скрытые друг в друге. Белый - это не проявленная радуга»,- пришла мысль. Я сощурил глаза и попытался представить скрытую радугу. На краешке ресниц белый послушно разложился на семь цветов. Я рассмеялся.

 Сердце толчками гнало горячую кровь к мышцам. Мысли и образы шли нескончаемым потоком.

 «Жизнь сложнее и многообразней представлений о ней, как сложнее Я моего отражения в зеркале. Белый - это всё вместе: и смерть, и пустота, и скрытая радуга, и ещё тысяча неведомых мне вещей»,- думал я, делая шаг за шагом в белом как жизнь и смерть пространстве.

 Сияющий новый день сползал с неба в долину. Я ощущал себя крошечной мошкой на груди горы-великана. Вот мошка обошла россыпь острых камей, выползла из тени. Слепящий свет обнял и растворил меня в себе. Нестерпимо, тысячью разноцветных огней вспыхнул снег, глубокой синевой засияло небо. Казалось, светится сам прозрачный воздух вокруг.

 Пришлось остановиться и опустить очки.

 Далеко внизу лежала долина, заросшая чёрными кедрами и ёлками, с крошечным зимовьем, много лет назад построенным мною вместе с прежним другом. Ещё дальше к Байкалу убегал залесеный Комаринский хребет. Там уже царил день, и было видно, что кедры не чёрные, а зелёные, немного голубые от толщи воздуха, лежащей между ними и мною.

 Я сделал ещё сотню шагов. Из—за дальнего гребня, как рыба-кит из синих вод неба, вынырнул пик Хамар. Я подымался по «своему» склону, рос над собой, и вместе со мною росла громадина древнего вулкана. Словно древние Боги неустанно тянули со дна мирового океана первосушу, чтобы населить её мириадами живых тварей.

 Я представлял, как миллионы лет назад лопнула и разошлась материковая плита, как тряслась и билась в горячечном ознобе молодая Земля, исторгая из себя горы, как тысячи тысяч лет талая вода наполняла самое глубокое пресноводное озеро-море на планете.

 Склон удивлённо посмотрел мне в глаза. Я почти сравнялся с ним ростом. Осталось несколько шагов до камней на вершине.

 Я их сделал.

 В синем небе белыми призраками плыли горные громады. Я не был покорителем этих гор и этого мира. Я был с ним одним целым. Он был во мне. Я был в нём. Я стал его частичкой.

 Безбрежность мира вошла в меня и наполнила оглушительной, звенящей красотой. Восторг и благодарность переполнили душу.

 Я стоял на вершине и благодарил Творца за бесконечно длинную череду невероятных событий, породивших НАШ мир, вылупившийся из первовзрыва, как Божественный цыплёнок из золотого яйца.

 Много, много лет назад, так много, что мы и представить не можем, на краю огромной Вселенной в одном из рукавов рядовой, спиральной галактики зажглась обыкновенная звёздочка — наше Солнце.

 Должна была произойти ещё более невероятная цепь событий, в результате которой на третьей от солнца планете появилась жизнь.

 А потом родился Я…

 Я стоял на вершине и возносил хвалу Отцу Небесному за древний Океан, плещущийся в моей крови, за глаза способные видеть, руки, умеющие созидать, мозг, вместивший тысячи слов и образов, понятия: ДОБРО, ЗЛО, ЛЮБОВЬ, РОДИНА. Я был всем сразу — камнями и горами, вековыми кедрами и остроконечными пихтами, медведем, спящим в берлоге, белой куропаткой, пасущейся в горной тундре, маралом, кабаргой, вороном, тучей и ветром. Я молился истово и страстно.
 Я — атеист…