14 глава

Я очнулась посреди ночи в больничном крыле. Вокруг слышались стоны раненых. Света свечи едва хватало, чтобы осветить мою койку. Видимо, койки стояли слишком близко и поэтому отделялись друг от друга вдоль шторами белого хлопка. Я хотела, было, повернуться, как меня прошиб холодный липкий пот. Плечо болело неимоверно и била лихорадка, рана зудела, а голова болела так, что казалось, глаза сейчас выпрыгнут из орбит. Сконцентрировать взгляд на чем-то я тоже не могла. В памяти всплыло: «Это все последствия яда Змеиного Клинка. Она едва не погибла от асфиксии». Что-то такое я слышала из разговора лекарей.
Вспомнились уроки холодного оружия: «Змеиный клинок - меч или нож, при закалке окунаемый не просто в воду, а в токсичные зелья или яды. Рана, нанесенная змеиным клинком, отравляет организм. Если вовремя не оказать помощь, наступит смерть даже от простой царапины. При оказании помощи и выведении ядов, рана долго заживает. Но даже спустя многие годы после ранения, полностью затянувшаяся рана приносит боль и дискомфорт». И вот такой дрянью мне прокололи ключицу. Из огня да в полымя. Сначала известие о помолвке Корвуса, а теперь это. На глаза навернулись слезы. Лучше бы я умерла. У Корвуса есть невеста. Из-за этой новости я кинулась в бой с такой яростью, а он так спокойно порвал со мной. Ему было все равно. А я лежу теперь тут, проколотая насквозь этим чертовым клинком, да я не в состоянии повернуться, не то, что выйти отсюда. Дура. Я так погорячилась. Ненавижу себя. Стыд, словно надувшийся шар, заполнив нутро, норовил вырваться из груди. Громко всхлипнув, я закрыла глаза и, прикусив левую кисть, молча плакала. От каждого всхлипа боль, зарождаясь в месте ранения пробегала волной по всему телу, не оставляя равнодушной ни одну клеточку, еще способную что-то чувствовать. Скатываясь, слезы, приятно холодили виски, прячась в волосах. Я услышала какой-то шорох. Открыв глаза, смогла разглядеть лишь силуэт. Высокий темноволосый мужчина. Он подошел ближе, утерев мне слезы. Я не смогла передать ни слова. Скотство! Жалкая. Какая я жалкая! Освободив здоровую руку, я взяла мужчину за рукав.
-От..ец. – Еле выговорила я, рана близко к легким. Речь вышла тихая и с хрипотцой. Лица я, конечно, не могла разглядеть. Но кто, кроме отца мог прийти? Братья не пришли бы по одиночке, да и заняты, наверное, вопросами посерьезнее. Я продолжала держать его за руку, слезы все не переставали. – Отец, от..неси в другое место. Облик больше не…удержу.- Выговорила я, наконец, давясь слезами. Сухие губы слипались, мешая и без того невнятной речи.
 Мужчина взял меня на руки, обернув одеялом, скрыл нас полусферой и понес к выходу.
- Нужно попасть в мою комнату…. пока… не видят. – Бормотала я, делая паузу, чтобы облизать сухие губы,- на утро доложить, что Самаэль мертв. Вопросов не будет.
Молчит. Как же он сердится. Ох, и влетит же мне, когда поправлюсь. Если конечно, поправлюсь. Повезет, если не убьет. Я невольно улыбнулась. Все еще чувствовался запах отваров, снадобий и крови. Стоны становились тише, по мере удаления от палаты. Мы шагали по пустынным коридорам. Все было тихо.
Вздрогнув от озноба, я сильнее прижалась к груди отца. Вдыхая запах его одежды. Запах, не такой, как всегда, но знакомый. Как у…
Я резко подняла голову и пожалела об этом. Закружилась голова и меня едва не стошнило. Облик растаял.
-Ко…Кор…вус?
-Чшш.- Только послышалось мне в ответ, и я снова заплакала.
-По…чему? Ты… - бормотала я сквозь слезы. Парень сжал меня в объятьях сильнее. Добравшись до покоев, Корвус аккуратно положил меня на кровать, навис надо мной, утирая слезы, поправил волосы и заплел их в слабую косу. Все это время я так и держала его левой рукой за рубашку, не в силах отпустить. Не отпущу. Не хочу! Закончив, он, вздохнув, лег справа боком, подложив руку под голову. Почему он здесь? Почему со мной, не с невестой? Столько вопросов роилось сейчас в голове, но я не могла спросить. Сейчас не могла, не хотела думать. Хотелось продлить это мгновение, я все держала его за рубашку трясущейся рукой. Стараясь не делать лишних движений, Корвус пододвинулся ближе, аккуратно обнимая меня вместе с одеялом. Постепенно лихорадка спадала. Уже засыпая, я расслышала горькое «Прости».
 
***

Утром, открыв глаза, лишь через минуты две сообразила, что нахожусь в своих покоях в особняке. Болела голова. Не то, чтобы от движения, уже от того, что я открыла глаза. Нет, даже не так. От одной мысли открыть глаза. Складывалось впечатление, что кто-то здоровенным кузнечным молотом пытался расколоть мне голову на сотни кусочков, а потом и их стереть в порошок. Я боялась пошевелиться. Так и лежала, еле дыша и не двигаясь. Рана горела, болела, чесалась. Я чувствовала неприятную липкость под бинтами. Все тело сковала ломота, будто много дней я совсем не шевелилась. «Кто-нибудь, помогите!»- думала я. В дверь тихонько постучали. Колокольный звон раздался в голове.
-Не смешно, – пробубнила я.
Дверь отворилась.
-Корвус?
Он молча прошагал и сел на край кровати, поставив на стол поднос.
-Голова?
Я моргнула. Он наполнил из графина стакан и подал мне. Я отпила зеленоватую жидкость и с трудом проглотила - вкуса почти не было, но от приторного запаха едва не вывернуло. Зато почти мгновенно стало легче: тяжесть спала, в голове будто прояснилось и я села на кровати. Шторы полога не были до конца задернуты, и я могла видеть яркое солнце за окном. Было явно тепло, но окно плотно закрыто. Видимо сквозняки были мне не показаны.
-Проходит?
-Да, спасибо.
-Это хорошо,- Несмотря на внешнее спокойствие, глаза Корвуса горели решимостью.
-Это ты меня сюда принес?
- Я и Их Высочества Сидус и Сигнум.- сухо ответил Корвус.
- Почему ты? Как узнал, что со мной?
-Ваш батюшка сразу после вашей выходки, - тут он сделал явный акцент,- вызвал меня в северную ставку и назначил Вашим личным телохранителем, охранником, зовите это как хотите.
«Вы, Вашей…»
-Что? - не поняла я. - Ты будешь моей нянькой? Что за глупость. Отец не мог так…
-И, тем не менее, это его резолюция.- Корвус на мгновение изменился в лице, приняв озабоченный вид, но быстро справился с собой. Взяв тарелку с бульоном, он наполнил ложку и протянул к моему рту. Я застыла, чувствуя, как вспыхнули щеки, подняла, было руку, как болью прострелило все тело, и я сложилась пополам.
-Умбра! - вскочил парень, поспешно откладывая приборы. Он аккуратно вернул меня в вертикальное положение, сев рядом, положа мою голову себе на плечо. Меня едва не стошнило, прошиб холодный пот. Я, тяжело дыша, зажмурилась. – Зачем ты… Я ведь хотел сам накормить. Позеленела вся.
-Это от твоего настоя, -не открывая глаз проговорила я и услышала мягкий смешок.
-Этот настрой выводит токсины. Наверняка, сама заметила насколько от него легче. За сегодня нужно выпить весь графин.
- Как долго я провалялась без сознания?
-Пять суток. Трое там, в гарнизоне и двое суток уже здесь.
Это не то о чем я хотела спросить. Наслаждаясь этим сладким моментом на его плече, ни о чем не хотелось говорить. Выяснять. Спрашивать. Просто продлить этот миг. Сейчас все было как раньше. Будто не было между нами той черной пропасти. Будто открыв глаза, я окажусь у пруда, вокруг которого мы так любили бродить вечерами, наблюдая полеты светлячков. Здесь, совсем недалеко. Только протяни руку. Машинально, я подняла здоровую руку, и он коснулся ее своими, но он вложил в нее кружку. Я открыла глаза.
-Бульон тоже пейте так, раз не хотите, чтобы я вас кормил. – Корвус снова сел напротив. Мы замолчали. Я пила бульон. Вот она, пропасть, которую не преодолеть. Теперь волей-неволей он должен быть рядом. Постоянно. Что еще может так отрицательно сказаться на наших отношениях, как крах его карьеры и вынужденное пребывание со мной? Ни за что не позволила бы ему быть рядом из жалости. Я вернула ему кружку, и он подал мне другую.
-Хорошо помогает восстановить силы и регенерацию, – Корвус поднялся, поставив два графина с отварами на стол, забрал пустую посуду и понос, - пейте как можно больше. Рана от Змеиного клинка будет болеть всегда, с этим ничего не поделаешь, но затянется и кровоточить перестанет. Если что-то понадобится, позвоните в колокольчик. – Он направился к выходу. Холодный деловой тон, отстраненный взгляд. Никогда уже не будет, как прежде.
-Я поговорю с отцом. – выдала я.
-Что, простите?
-Я поговорю с отцом. Чтобы он пересмотрел твое назначение - Я старалась не смотреть на него, медленно поворачивая кружку в руках. – Генерал - охранник? - тут голос дрогнул, - Крайнее расточительство.
-О, что Вы, не стоит беспокоиться. Это честь для меня.- поклонился Корвус, его лицо оставалось бесстрастным- с Вашего позволения.-Он вышел вон.

***
На выздоровление ушли месяцы. Каждый день Корвус поил меня отварами, менял повязки, набрал лечебные ванны. Никакой помощи от слуг. Иногда приходил придворный лекарь дядюшка Рэм, проверить мое состояние. Через неделю я встала на ноги. Через месяц полностью восстановилась энергия. Интоксикация миновала, а потому мы начали тренировки. Этим тоже занимался Корвус.  Разработав план тренировок, он согласовал и правил его вместе с дядюшкой Рэмом. Так что в качестве можно было не сомневаться. Корвус весь отдавался работе. Он ставил четкие конкретные цели, по достижении которых придумывал все новые и новые, заставляя меня думать, а нет ли здесь чего-то еще? Телохранитель не должен заниматься подобными вещами. Но ему я не говорила. Получая результат, я каждый раз переживала, не закончится ли на этом наше с ним «сотрудничество». Каждый его взгляд, каждое прикосновение стало для меня даром Небес. Я ловила каждое его слово. Послушно выполняла все, что он говорил. Но по большому счету мы не общались. Корвус был холоден и сух со мной. Отвечал на вопросы коротко и только по делу, сам разговоров на отстранённые темы не заводил. И я, изначально насаждаясь его присутствием, стала им тяготиться. Находясь в изоляции от мира в поместье вместе с ним таким холодным и чужим непрестанно, я стала сдавать. Неужели не было больше того Корвуса, которого я любила? Нет, не так. Неужели нет больше того Корвуса, что любил меня?
- Слишком большой замах, открыта для атаки.
-Поняла.
Я наносила удар за ударом, Корвус блокировал. Плечо болело невыносимо. На лбу уже выступила испарина и не хмуриться уже не выходило. Ноющая боль пронизывала руку с каждым движением, делая их скованнее. Будто мозг посылал сигнал не напрягать руку, который я никак не могла проигнорировать. Поднять спокойно руку практически невозможно. Вернуть прежнюю форму – нереально. Мы оба это понимали. Будь проколото левое плечо, это еще куда не шло, но основная рука… Уже через десять минут плечо немело, а рука отказывалась слушаться. Очередным ударом Корвус прижал меня к холодной сырой стене куба. Я выронила меч, тяжело дыша, ладонь отказывалась сжиматься, дыхание сбилось.
- На сегодня достаточно. – Немного отдышавшись, сказал парень. Я ощущала его горячее дыхание на своей коже.
«Только, пожалуйста, ничего не говори. Просто позволь еще немножко вот так постоять», - взмолилась я про себя. Я слышала запах его тела. Такой знакомый, что разрывало сердце. И только глянула на его губы, как парень резко отпрянул.
-Нам… Вам… Я дам поручения к ужину. – Корвус поправил назад растрепавшиеся волосы и, поклонился и стремительно направился к выходу.
Я ничего не ответила. Комок застрял в горле. Я сползла по стене на пол и, обняв колени, просидела на полу, битый час, давясь слезами. Даже рана Змеиным Клинком не могла сравниться с той, что сейчас на сердце.