Сёстры и братья часть 1 глава 7

Голда
Вечером 3 сентября 1948 года в СССР торжественно прибыла первый посол нового государства Израиля Голда Меир. В Москве её встречали радостные толпы людей. МГБ, руководимое Абакумовым, наблюдало за реакцией евреев на её приезд и копило материал на будущее.
- Нужно выявить все слабые элементы! - дал ему указание Иосиф Виссарионович Сталин.
В начале войны в советской печати было опубликовано сообщение об учреждении Еврейского антифашистского комитета и его воззвание о помощи к евреям во всём мире, за подписями известных за рубежом советских людей.
- Это будет реальная сила, - обещала Жемчужина супругу Вячеславу Молотову.
В ЕАК вошли многие знаменитые евреи. Кроме Михоэлса участвовали поэты Фефер, Маркиш, Маршак, академики Капица и Лина Штерн.
- Основная задача ЕАК, - благословил новую организацию Сталин. - Влиять на международное общественное мнение и организовывать политическую и материальную поддержку борьбы СССР против Германии.
Начальник Совинформбюро Соломон Лозовский был назначен фактически политкомиссаром при комитете. 
- Для советских вооружённых сил ЕАК собрал за границей шестнадцать миллионов долларов в США! - отчитался он перед руководством страны.
В конце войны ЕАК направил письмо Иосифу Виссарионовичу от имени евреев СССР. В нём было изложено предложение о создании Еврейской республики на опустевших землях, выселенных из Крыма татар:
- В знак заслуг советских евреев в победе над фашизмом! 
Обещание создания «Калифорнии в Крыму» должно привлечь сердца американских евреев и, конечно же, открыть их кошельки… Сталин на предложение евреев всего мира ответил отказом:
- Они хотят сделать в Крыму новую Землю обетованную. Для этого и подговорили руководство страны выслать оттуда крымских татар!.. Пускай евреи, если хотят, приезжают со всего мира в Биробиджан.
В день приезда Голды Иосиф Виссарионович увидел встречающую её многотысячную толпу у главной синагоги города.
- Неужели у нас столько евреев? - удивился он.
Сталин ехал принять новый автомобиль «Москвич - 400». Его сделали двухдверным, взяв за основу конструкцию «Opel Kadett». Всё оборудование нового завода вывезли из Германии.
- Красивая машина, но… - он сел на переднее сиденье, рядом с водителем и позвал директора завода: - Садись и ты, дорогой.
Директор побледнел, так как для того, чтобы сесть, ему надо было попросить Иосифа Виссарионовича выйти из машины, откинуть сиденье и забраться в неё. Он, хитро ухмыляясь в усы, добавил:
- Сделай машину так, чтобы людям было удобно…
В течение двух недель в Москве состоялись два митинга, в каждом из которых участвовало по пятьдесят тысяч человек.
- Главным требованием митингов было образование Еврейской республики в Крыму согласно ленинской договорённости о залоге займа от организации «Джойнт»… - доложили Сталину. 
После его отказа отдать евреям Крым, вернулись к первоначальному варианту провозглашения Израиля на землях Палестины. Множество выходцев из Российской империи участвовало в его создании.
- Голда Меир родилась в Киеве, - сообщили ему.
Иосиф Виссарионович, разочарованный в арабском национализме, который служил то фашистам, то Англии, решил сделать новую ставку:
- Израиль должен стать нашим форпостом в этом регионе.
На сессии Генеральной Ассамблеи ООН представитель СССР Громыко, к восторгу советских евреев, выразил полную поддержку образованию в Палестине еврейского государства.
- Созданием Израиля, находящегося под влиянием СССР, он задумал план противостояния британцам на Ближнем Востоке и не допустить туда американцев! - понимала Меир.
Мешала фигура знаменитого Михоэлса, настаивающего на Израиле в Крыму. Слишком велика была его слава после войны. Через агентуру его пригласили в ночное время в гости. На машине привезли на территорию загородной дачи министра госбезопасности Белоруссии Цанава. Артиста убили, а тело вывезли на малолюдную улицу города и наехали машиной.
- Во имя тайны убрали и работника МГБ Голубова, который поехал с Михоэлсом в гости, - доложил Берия вождю. - Громим ЕАК?
- Пока повременим… - Сталин решил отложить расправу, так как с большим интересом следил за процессом создания государства Израиль.
14 мая была провозглашена Декларация независимости, и на политических картах мира появилось новое государство Израиль. Советский Союз первым признал его. Поэтому ЕАК продолжил существование, а Михоэлсу устроили пышные похороны. Но после их по Москве поползли страшные слухи:
- Погибший Михоэлс оказался агентом еврейских националистов.
На следующий день после приезда Голды состоялись похороны верного соратника вождя Андрея Жданова. Её поразили сотни тысяч людей, шедших проститься с умершим.
- Неужели советские люди так любят чиновников?! - недоумевала Меир.
Она не знала, что всенародная скорбь тщательно планировалась. Голду принимали радушно, но Илье Эренбургу поручили написать статью о том, что Израиль не имел никакого отношения к советским евреям.
- У нас нет антисемитизма и еврейского вопроса! - написал он. - У нас нет такого понятия еврейский народ, но есть советский народ. Израиль нужен для евреев капиталистических стран, где процветает антисемитизм...
Однако евреи Советского Союза не поняли грозного предупреждения. Они друг другу сообщали ободряющие новости:
- Сталин поддержал создание Израиля и Молотов принял нашу Голду.
Дух легкомысленной свободы не испарился после Победы. Невиданная толпа собралась перед синагогой, куда в еврейский Новый год пришла Голда Меир. Тут были солдаты и офицеры, старики, подростки и младенцы, поднятые на руках родителей.
- Шолом, Голделе! Живи и здравствуй! С Новым годом! - такой океан любви обрушился на гостью, что ей стало трудно дышать.
Она была на грани обморока и сказала многотысячной толпе:
- Спасибо! Спасибо за то, что вы остались евреями!
На приёме в МИДе к Голде подошла жена Молотова Полина Жемчужина и заговорила с ней на идиш.
- Вы еврейка? - изумилась Голда.
- Я дочь еврейского народа, - ответила она.
Жемчужина, как убеждённая коммунистка, очень заинтересовалась израильскими киббуцами и долго расспрашивала дочку Меир Сарру:
- Кто там живёт, как они управляются?
Сарра объяснила:
- В Ревивим всё общее, частной собственности нет.
- Это неправильно, - сказала она. - Люди не любят делиться всем. Даже Сталин против этого. Вам следовало бы ознакомиться с тем, что он об этом думает и пишет.
Она обняла Сарру и сказала, со слезами на глазах:
- Всего вам хорошего, а на прощанье, желая благополучия народу Израиля, подчеркнула, что если ему будет хорошо, будет хорошо и евреям в остальном мире.
Сталин в это время участвовал в заседании, где обсуждалась кандидатура на пост министра угольной промышленности. Предложили директора шахты Александра Засядько. Кто-то возразил:
- Всё хорошо, но он злоупотребляет спиртными напитками!
- Пригласите его ко мне, - сказал он.
На следующий день в его кабинет пришёл Александр Засядько. Он с ним побеседовал и предложил выпить.
- С удовольствием, - сказал Засядько и взял налитый хозяином стакан водки: - За ваше здоровье, товарищ Сталин!
Он выпил и продолжил разговор. Иосиф Виссарионович отхлебнул, предложил по второй. Засядько залпом выпил второй стакан, никак не показывая опьянения. Сталин предложил третий, но его собеседник решительно отодвинул стакан в сторону:
- Засядько меру знает!
На следующем заседании он внёс его кандидатуру для утверждения министром. Снова возникли возражения и сомнения в его трезвости.
- Засядько меру знает! - заверил собравшихся. - Проверено на личном опыте…
Затем рассматривали вопрос деятельности еврейского конгресса.
- Недаром при поддержке США ими готовился еврейский форпост в Крыму! - возмутился Иосиф Виссарионович. - Нужно задавить гадину!
По заданию партии Маленков вызвал нового председателя ЕАК, главу Совинформбюро Лозовского и наорал на него:
- Что ты творишь, твою мать?!
Он начал каяться, дал показания на соратников. Но надеялся на милость зря. Лозовский и члены ЕАК были арестованы и расстреляны. Они дали показания на Жемчужину.
- Это конец! - когда на заседании Политбюро Сталин прочитал материал чекистов на Полину, у Молотова коленки задрожали.
Её обвиняли в связях с сионистскими организациями, с послом Израиля Меир. Были у неё хорошие отношения и с Михоэлсом. Жемчужину сняли с работы, но какое-то время не арестовывали. Вождь сказал Молотову:
- Тебе надо разойтись с женой.
Полина всё поняла правильно и согласилась:
- Если так нужно для партии, разойдусь…
Он два часа беседовал с режиссёром Эйзенштейном и актёром Черкасовым по поводу второй части фильма «Иван Грозный». Высказал претензии: 
- Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он не дорезал пять крупных феодальных семейств. Если бы уничтожил, не было бы Смутного времени... Мудрость Ивана в том, что он стоял на национальной точке зрения и иностранцев в страну не пускал... У вас опричники показаны как «ку-клукс-клан». А опричники это прогрессивная армия.
Беседа была благожелательной, он разрешил великому режиссёру переделать фильм:
- Прошу не спешить и сделать основательно!
Присутствующий при разговоре чиновник «Госкино» передал просьбу артиста Михаила Геловани, который исполнял роль Сталина в художественных фильмах, разрешить ему пожить на даче у озера Риц. 
- Почему товарищ Геловани хочет пожить на даче? - спросил его Сталин.
- По мнению Геловани это необходимо, чтобы вжиться в Ваш образ… - пояснил он.
- Для этого надо начать издалека… - усмехнулся вождь. - Пускай начинает с туруханской ссылки!
В конце года Молотовы разошлись, её арестовали. Обвиняли в связях с еврейскими националистами, имя Молотова замелькало в «еврейском деле». Но она всё отрицала, даже посещения синагоги.
- Полина всегда была достойна мужа… - оценил Иосиф Виссарионович. - Железная женщина, хотя и еврейка!
Сталин ограничился её высылкой из столицы. Голда Меир тоже уехала из Москвы. Она вернулась в Израиль и однажды стала премьер-министром страны.


Абдула
В суровых горах Думбуре Николай Михайлович Пржевальский и группа товарищей с трудностями встретили Новый 1880 год. У хребта Марко Поло, на голой равнине их застигла ночью страшная снежная буря.
- Продолжать путь стало невозможно, - с опозданием понял он, - а корма для лошадей и верблюдов здесь не нашлось никакого.
Юрту и казачью палатку, где они укрылись, занесло снегом и песком. Колючий ветер пронизывал войлоки, которые они спешно поставили.
- Путешествия, кроме того, что ответственность, ещё и роскошь… - выйти наружу было невозможно, он начал беседовать с товарищами. - Путешественники люди особые. Это люди миссии. Не каждому дано. Как правило, для большинства мечта о вольной жизни так и остаётся мечтой.
- Русским людям не привыкать к трудностям! - уточнил Роборовский.
- Любимое развлечение русских крестьян - качели, - внезапно вспомнил Филипп Козлов, - что вполне согласуется с их врожденной ловкостью. Проезжая в воскресенье через многолюдные деревни, я наблюдал, как на одних качелях стояло от четырёх до восьми девушек, а на других столько же молодых людей, лицом к первым. Удовольствие чрезвычайно смелое и пугающее зрителя. Столбы, на которых подвешены качели, достигают значительной высоты. Молодых люди раскачивались изо всей силы, казалось, что качели опишут полный круг!
- Положительно непонятно, как можно при таких условиях сохранить равновесие! - удивился Николай Михайлович. - В этих упражнениях русские обнаруживают много ловкости, грации и смелости.
Аргалу для топлива не удалось отыскать, запасного не оставалось. Разжечь его в бурю было невозможно. Люди и животные томились голодом, дрожали от стужи. Он пытался подбодрить соратников:
- Меня удивляла тишина, которая царит на всех праздниках крестьян. Они много пьют, говорят мало, хором тянут меланхоличную мелодию. 
- Национальные песни русских отличаются грустью и унынием… - согласился Роборовский.
 Лишь к полудню ветер стих и немного потеплело.
- Выходим! - велел Пржевальский. - За всё надо платить! Если нет мыслей, значит, они не нужны! Этим мысли отличаются от денег.
Путешественники завьючили верблюдов. Поднялся снежный буран, бушевавший до ночи. В снегу, под ветром, который слепил снегом глаза, Николай Михайлович и его спутники перешли через хребет Марко Поло.
- Спаслись благодаря Богу! - перекрестился он.
Они остановились ночевать в бесплодном ущелье. Животные вторые сутки не имели корма. Лошадям дали по куску говядины и высыпали им мешок куланьего помёта, собранного дорогой.
- Бедные… - голодные лошади с радостью набросились на пищу.
Верблюдов, которые дольше переносят голод, не кормили совсем.
- Лишь бы снег больше не валил! - надеялись путешественники.
Через несколько дней, спустившись к берегам реки Сан-чю, они впервые встретили кочевья тибетцев. В долине стояли их чёрные палатки и паслись многочисленные стада яков и баранов.
- Золото, золото… - завидя караван, тибетцы верхом подъезжали к русским и предлагали купить баранины, масла или сушёного творогу «чуры».
За долиной Мур-усу местность стала полого повышаться к югу, а впереди над равниной показалась горная преграда снеговой хребет Тан-ла.
- Наше время придёт, но нас оно уже не застанет… - хорохорился Пржевальский, но на душе у него было не спокойно.
На участниках экспедиции сказывались последствия странствования. Все были грязны, на лютой стуже невозможно было умыть даже лицо и руки.
- России нужна не столько твёрдая рука, - он пытался поддержать спутников шуткой, - сколько трезвая голова.
В холодной юрте, на войлоках, пропитанных солёной пылью, коротали путешественники долгие зимние ночи. Днём, когда зажигали аргал, в юрте не рассеивался дым, который в разреженном воздухе, особенно в облачную погоду, плохо поднимался кверху.
- Трудно приходится казакам, - знал Козлов, - которые живут в палатке.
Пока караван переваливал через хребет Тан-ла, за ним следовали  еграйские всадники. Бандитов, привыкших наводить ужас на монгольских странников, смущало спокойствие русских и их необычное вооружение.
- Вероятно, кочевники при встрече соблазнились вьюками нашего каравана, - тревожился Пржевальский, - и они задумали ими поживиться.
Еграи решились действовать. Когда путешественники, на спуске с гор, разбили стоянку, к ним подъехали человек пятнадцать всадников.
- Еграи привезли масло для продажи, - сообщил Козлов начальнику.
- Может быть, и обойдётся… - предположил он.
Пока шла торговля, кочевник украл складной нож у переводчика экспедиции Абдула Юсупова. Заметив это, он стал требовать вещь обратно:
- Не будем показывать пальцем... Врежем по наглой морде!
Кочевник от возмущения выхватил саблю и ударил Абдула по левой руке, но плохой клинок только прорубил шубу, а руку лишь слегка оцарапал.
- Осторожно! - ещё один еграй бросился на Абдула с копьём.
Находившийся вблизи схватки Роборовский пересёк разбойнику дорогу, вырвал у него из рук копьё и сломал его. Еграи схватились за копья и сабли и завязали с казаками рукопашный бой. 
- Разобрать оружие! - приказал Николай Михайлович.
Русские едва успели взять винтовки. Однако он не велел стрелять, хотя в них и летели камни, весьма искусно бросаемые еграями из кожаных пращей.
- Огонь не открывать! - Пржевальский хотел избежать стычки.
Два еграя, вооружённые фитильными ружьями открыли огонь. Раздался выстрел, затем другой, и пули пролетели мимо них.
- Медлить далее невозможно… - он скомандовал казакам: - Огонь!
Чтобы защититься от нападавших разбойников, пришлось пустить в ход огнестрельное оружие. Загремели скорострелки и после первого залпа еграи бросились наутёк. Командир велел прекратить пальбу, объясняя:
- Нужно экономить патроны. 
Стоянка экспедиции была расположена под скалами, из-за которых незаметно могли подобраться еграи. Когда разбойники скрылись, путешественники перенесли бивуак на открытое место. Они устроили укрепление, уложив вьюки и верблюдов квадратом вокруг юрты и палатки.
- Нужно быть начеку! - напомнил спутникам Николай Михайлович.
После неудачного нападения еграи разъезжали по ближайшим горам и наблюдали за русскими. Путешественники легли спать, не раздеваясь, с ружьями в руках, с револьверами за поясом.
- Большинство людей редко смотрят себе под ноги, и на звёзды! - сказал он. - А ведь именно там находятся истинные богатства.
Поочередно караулили двое казаков. Всю ночь в горах раздавались крики. Еграи готовились к новому нападению.
- Незавидно, но в высшей степени интересно наше положение, - заверил товарищей Пржевальский. - С одной стороны наша маленькая кучка, с другой целая орда… Там грубая физическая сила, а здесь сила нравственная.
- Эта нравственная сила должна победить! - воодушевились они.
Как взошло солнце, путешественники сняли бивуак и завьючили верблюдов. Чтобы не растягивать отряд длинной цепью, всех караванных животных поставили рядом. Впереди, с винтовками в руках, с револьверами у пояса, выстроились путешественники.
- Вперёд! - в таком боевом порядке отряд двинулся на врагов.
Лежавшее впереди ущелье заняли еграйские всадники, а на скалах по сторонам ущелья засели стрелки с фитильными ружьями. Другой конный отряд расположился сбоку от стоянки русских, третий сзади, чтобы атаковать русских с тыла или задержать их отступление.
- Всего еграев собралось человек семьдесят… - оценил Абдула.
Николай Михайлович и его спутники отступать не собирались.
- И куда нам отступать? - думал он. - Назад за Тан-ла? Но там еграи, ободренные трусостью чужеземцев. До Цайдама семьсот километров, пройти их с усталыми верблюдами было невозможно…
Как только двинулся караван, пришли в движение и еграи. Отряд, преграждавший путешественникам путь вперёд, построился при входе в ущелье, расположенный в тылу остался наблюдать, средний поехал наравне с караваном по противоположному скату гор.
- Будто под охраной… - так прошли около двух километров.
Сопровождавший отряд еграев приблизился шагов на семьсот. Недалеко оставалось до отряда, который заслонил вход в ущелье. 
- Необходимо действовать быстро и решительно! - скомандовал Пржевальский. - На семьсот шагов поставь прицелы! 
Грянул залп. Двенадцать пуль полетело в разбойников. Затем второй. 
- Ага! - закричал Козлов. - Не нравится!
Град пуль, которые настигали их из дальнобойных, скорострельных винтовок чужеземцев, привёл разбойников в ужас, и они пустились наутёк. До этого дня иных ружей, кроме фитильных, еграи не знали.
 


 
продолжение  http://www.proza.ru/2019/03/15/1013