Рассказ из жизни маркизы. Наброски. ч. 26
Один раз меня чуть не сбросила лошадь. Король сильно разозлился на нерадивость слуг. Собрал всех слуг и конюхов ответственных за уход лошадей, и их снаряжение, и очень долго разбирался кто виноват в том, что моя подпруга оказалась надпилена. Я просила его никого из них не особо ругать или строго наказывать, так как физически совсем не пострадала и смогла самостоятельно и успешно управиться с лошадью. Уверяла его, что в своем поместье я была отличной наездницей и очень хорошо умею справляться без седла с норовистой лошадью. Но король все-таки нашел виновного.
Хотя тот слуга даже при ужасных пытках не сознался кто из придворных в королевском дворце подговорил меня убить. Что ж понятно- что тайный заговор существует, и он действительно есть, но хорошо скрыт о глаз короля и прекрасно законспирирован. Может и не совсем против короля, но конечно же против меня лично. Может старая фаворитка Элеонора приложила свою руку в этот раз, а может и королева Анна подговорила кого-то из преданных лично ей людей из охраны.
Или мои дядя с тетей активировались, и под шумок решили покончить со всем разом. В столице ведь много чего странного случается, и несчастный случай может прокатить. Король после этого события долго был взбешен и недоволен тем происшествием. Ему хватило и первого раза, когда я была похищена сторонниками кардинала и долгое время находилась у них в заключении. Он сильно гневался и сокрушался, высказывая мне обиду на своих напыщенных и самодовольных придворных. Кто-то из них снова решился поднять на меня свою руку. А значит они тем самым не уважают и своего короля. Если я- его любимая женщина, то значит должна быть по его единоличному мнению неприкосновенна, как самая настоящая персона королевских кровей.
Придворные в то смутное время боялись к нему подойти даже с маленькой просьбой. Потому что Людовик на время забросил почти все свои государственные дела и хотел непременно и в достаточно жестокой и не присущей ему манере выяснить истинные истоки вражды ко мне. Я же, со своей стороны пыталась отвлечь его от этой проблемы. Король мог ведь и вправду выяснить что ни будь достаточно неприятное, в том числе найти настоящий заговор лично против него. И тогда его также могли убить. Ведь масштабы недовольства дворян его правлением мы тогда совсем не знали.
А как гласит история страны, да почти вся мировая история, что королевское правление без разных заговоров и людских бунтов, да и кровопролитных войн редко, когда случалось. Однако Людовик был слишком упертый вроде рогатого норовистого буйвола. Раз решил выведать все что только можно, от своего уже никуда не отступит. Граф Альберт правда говорил мне не вмешиваться в подобные дела. Пусть наш король немного перебесится, позже ему все это изрядно поднадоест, и он найдет для себя тогда новую проблему и новое занятие. Да уж, поскорей бы это произошло. А то вдруг своим усердием разворошит осиное гнездо, сунув голову в тайные планы дворян, и сам же от них и пострадает.
Придворные, постоянно видя взволнованного короля, просили меня принести ему в кабинет на подпись кое-какие важные бумаги, которых накопилось уже немало. Я должна была также лично просить Людовика о встрече с ними для решения многих неотложных вопросов. Дела то сами собой не делаются. Конечно я прекрасно понимала их, и долго потом уговаривала короля успокоиться и забыть неприятный инцидент.
Один раз я сама лично защищала короля и хорошо с этим справилась. Мы с ним бешено скакали на лошадях, потом оторвались от королевской охраны, чтобы подольше остаться наедине. Заехали в ближайший лесок. Слезли с коней и после этого стали страстно целоваться. Королю надоело постоянное наблюдение, он хотел почувствовать себя более свободным, а потом нарвать мне простых полевых цветов. Я ни в чем ему не возражала. Ведь ему как малому ребенку нравились всевозможные любовные игры. Людовик подал мне букетик свеже сорванных им лично фиалок, а потом крепко обнял меня и хотел еще раз поцеловать.
Вдруг около нас из-за деревьев появились четверо грозных разбойников. Их хмурые грязноватые лица были закрыты наполовину темно- серыми платками не первой свежести. Виднелись только через чур настороженные глаза, и лохмы давно немытых волос, выглядывающие из-под широкополых шляп, надетых наискосок. Эти лесные бандиты или воры, прекрасно знали, что перед ними находится ихний король. Меня они в свой расчет конечно не брали. Видимо захотели захватить короля в плен и после этого действия просить за него немалый выкуп.
Я же не спасовала и молниеносно оценила тутошнюю обстановку. Разбойники, по моему мнению, были не профессионалами. Они не окружили нас полностью, а толпились лишь, с одной стороны. Может быть пошли на такое грязное дело впервые, и были не опытны, а может никак не ожидали что им сегодня так крупно повезет. И что в их руки попадется очень важная рыбешка.
Питер и Одри, да и мой учитель по-военному искусству учили меня быстро реагировать на возникшую передо мной угрозу. Поэтому я, завидев бандитов, громко взвизгнула и сделала вид что очень сильно напугалась их присутствию, как и было положено нежной придворной дамочке, потому и придвинулась поближе к телу короля.
Один из разбойников, похоже их главарь, широко усмехнулся, на мое поведение, и его тканевая повязка немного сдвинулась с лица в сторону. Он тут же поправил ее обратно и хотел дать указание своим напарникам. Но я опередила его, быстрым движением правой руки выхватила из ножен длинную шпагу короля и встала в боевую стойку. Разбойники не ожидали от меня такой завидной прыти, и один из них мигом подбежал ко мне. Сощурился и, наверное, хотел ударить рукой или оттолкнуть подальше, чтобы не мешалась им под ногами.
Я немедленно ответила ему ударом шпаги. Он-то думал, что придворная дама в длинном нарядном платье не может сражаться и сделал при этом досадную ошибку. Я бойко пырнула его в живот и сразу напала на следующего. Король немного опомнился от наваждения и ловко выхватил шпагу из рук раненого мною разбойника, лежащего плашмя на земле, и зажимая кровяную рану на левом боку дрожащей рукой. После Людовик придвинулся ближе, мы молча переглянулись, он встал ко мне спиной к спине.
Сначала в глазах третьего негодяя появился небольшой испуг. Никто из нападавших на короля людей не предполагал, что им сегодня придется драться. Ведь их было четверо, а Людовик стоял слишком покорный перед ними, всего лишь с какой-то щупленькой женщиной без своей постоянной охраны. Но любимый мною король мог сражаться намного лучше моего. Он испугался не за себя лично, а за свою любимую женщину. Силы-то у нас были не равны.
Осталось еще трое злобных противников, Три прожжённых разбойника с горящими неистовым огнем глазами, которые уже готовы были убивать. Их коварные планы поменялись в мгновенье ока. Они тут же опомнились и кинулись на нас выхватив из-за поясов острые ножи и шпаги. Я действовала быстро и слаженно, и не щадила врага. Второй из напавших не умел сражаться с дамой, и не знал, как ему нанести мне болезненный удар, потому немного замешкался. Это стало моим большим преимуществом. Думаю, он хотел крепким ударом слегка выбить шпагу из моих рук, но я быстро ранила его в ту руку, в которой он держал шпагу, и тем самым вывела из строя. Рана оказалась довольно серьезной, и кровь потекла рекой на землю Разбойник позабыл что может вырубить меня одним ударом другой своей руки. Я, не теряя ни минуты оттолкнула его от себя, как меня учили на уроках борьбы. Мой противник отлетел в сторону, ударившись о землю.
Король также ловко справился с третьим противником. А к нам уже бежали со всех ног гвардейцы охранники короля. Четвертый бандит, увидев нежданную подмогу, побежал назад как трусливый заяц с поля боя, только его пятки засверкали. Но стража короля поймала всех разбойников. Они еще пытались им сопротивляться и хотели удрать, но им это не удалось. Их крепко связали и потом повели в подвальные помещения дворца. Теперь-то им точно не позавидуешь.
В подобных делах король был всегда непреклонен. Безопасность превыше всего. И даже если эти разбойники хотели всего лишь поживиться деньгами, и действовали сами по своему разумению, это действие вовсе не спасет их от всевозможных пыток и частых допросов. Людовик был помешан на справедливости, и хотел выяснить кто надоумил встать на скользкий путь этих несчастных бедняг. Даже если правду придется вызнавать не очень-то приятными средствами. Пока король был молод эта черта характера (жестокость и чрезмерное властолюбие) не так сильно проявлялась в нем. Будучи вместе со мной он старался быть довольно милым и обходительным.
Но потом, я узнала, что с возрастом король стал серьезно одержим манией преследования. И казнил всех, кого уличал в измене или в попытках заговора против него. Даже если были лишь малейшие подозрения на кого-то из придворных, его бывших знакомых дворян или даже лучших и близких друзей. Он приказывал всех по-тихому и без какого-то шума посадить в столичный каземат. А уж там с ними могло произойти все что угодно по его негласному тайному указу. Хорошо, что я не застала его таким. На моей памяти король Людовик оставался любящим и очень приятным мужчиной.
Свидетельство о публикации №219031100786