Болевой Порог. отрывок из повести

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
 
Седьмая рота. Городские кварталы Грозного.
4-15 февраля 2000 года
 
—;Эй, крохоборы, хорош беспредел!;—;кричал Герасимов на весь подъезд, задрав голову кверху.;—;Спускайтесь на построение!
Его голос расходился эхом на все девять этажей. В ответ послышался короткий свист и одиночный выстрел, сопровождавшийся ударом ноги в дверь.
—;****ь, Гера, поднимись, мы на четвёртом, тут херня какая-то!;—;крикнул Девятов в проём между лестниц.
—;Ну открывай уже, Логвин,;—;поторапливал сержанта боец, целясь дулом автомата в чуть приоткрытую дверь квартиры.
—;Там мешает что-то,;—;испуганно ответил Логвин.;—;Пусть Гера откроет.
—;Ну ты сачок, однако,;—;вжался в стену Девятов, чувствуя, как сам заражается страхом.
По парадной поплыл сладковатый и тяжёлый трупный запах. Логвин сделал несколько шагов назад, наткнувшись спиной на двери квартиры напротив. Боец зажал двумя пальцами нос и присел на корточки.
—;Что у вас тут?;—;запыхался Герасимов. Он подошёл к двери вплотную, но, почувствовав запах, сделал шаг назад.
—;Почему не входите, Логвин?;—;обернулся сержант, прижав к лицу рукав бушлата.
—;Так с той стороны кто-то двери держит.;—;шёпотом и скороговоркой доложил Девятов.
—;Не может такого быть,;—;раздражённо сказал Герасимов.;—;Что, запах не чувствуете?
—;В том-то и дело,;—;приподнялся Логвин, хлопая от растерянности глазами.
—;Гера, ты где?;—;крикнули с первого этажа.
—;Наверху,;—;отозвался сержант.;—;Все сюда, бегом!
Сержант просунул руку по локоть в приоткрытую дверь, пытаясь нащупать дверную ручку, но пальцы прошлись по чьей-то голове, утонув в жестких, как у пса, волосах. Гера отпрыгнул назад, испугавшись, но странным образом отреагировал на свой страх. Ударом ноги он сорвал дверь с одной из петель и раскрыл её почти наполовину. Теперь всё встало на свои места. Ворвавшись в прихожую квартиры, парни замерли от увиденного. На дверной ручке висел труп мужчины. Довольно грузный. На теле грязный, разорванный в разных местах камуфляж, во рту кляп, руки за спиной связаны.
—;Работаем, чего встали?;—;тихо приказал сержант, присаживаясь на одно колено рядом с телом.
Парни еле слышно чистят кухню, зал и спальню. Доносится звук медленно ступающих подошв на битое стекло. Так же медленно скрипят межкомнатные двери, и в квартире появляется сквозняк благодаря выбитым окнам.
—;Чисто,;—;докладывают наперебой бойцы, возвращаясь в прихожую.;
—;Наш?;—;спросил Девятов.
—;Внешность славянская,;—;ответил Герасимов.;—;А наш или не наш, не знаю. Документов нет, смертника тоже. Может, контрактник? По лицу лет тридцать с лишним человеку.
—;Кто же его завалил таким образом?;—;задал риторический вопрос Логвин.;—;Труп-то свежий. Только грязный какой-то. Может, это пленный?
—;Ясно, что невольный,;—;подначил сержанта Девятов,;—;видишь, кляп во рту.
—;Там Бригадир внизу у подъезда. Пусть доложит капитану как следует,;—;продолжил Герасимов, повернувшись к бойцам.;—;Спускайтесь. Девятов со мной. Иди шкафы проверь. Ищи фотоальбом, документы какие-нибудь. В общем, выясни, кто хозяин квартиры.
Боец вернулся в зал и полез в сервант, вытряхивая содержимое шкафов на пол. Копался в ворохе вскрытых конвертов, книг, тетрадей и прочих вещей. На нижней полке Девятов заметил толстый альбом, обшитый войлоком, аккуратно оформленный разного цвета конфетти. Видно, что альбом создавался вручную, и по лицевой обложке солдат догадался;—;он дембельский. На титульном листе каллиграфическим почерком было написано: «На долгую память от друзей по службе. Внутренние войска. Москва, 1988-1990». На чёрно-белых фотографиях молодой парень в форме, казармы, присяга;—;и всё в том же духе. В середине альбома между страниц ещё с десяток не приклеенных фотографий, на этот раз цветных. Свадьба, рождение ребёнка, достопримечательности Грозного, и всё тот же парень, но уже в форме сотрудника МВД.
—;Иди, глянь, Гера, ясно всё,;—;захлопнул альбом Девятов и положил на место. Руки бойца небрежно собирали содержимое ящиков с пола.;—;Вот, посмотри фотографию, это он в милицейской форме. Наверняка из оппозиции. Гантамировцы или как их там…
—;Понятно,;—;взглянул на разворот фотокарточки сержант,;—;убили, значит. Только кто? Бандиты или «духи»?
—;А «духи» они и есть бандиты,;—;встал Девятов, поправляя бронежилет.;—;Надеюсь, его жене и ребёнку больше повезло.
На улице у подъездов в небольшие группы собиралась рота. Пересчитывался личный состав, проверялся боекомплект. Мимо пронеслись машины внутренних войск с бойцами на броне. Мы смотрели на них с завистью, уставшие и невыспавшиеся. Впервые за всё время нашего присутствия здесь в городе стихли бои. Больше не работали авиация и артиллерия. Вертолёты, конечно, не прекратили летать над городом, но и боевых действий уже не вели. Далёкие автоматные очереди не воспринимались как угроза твоей жизни, и единственное, что раздражало и угнетало бойцов,;—;это отсутствие понимания, что будет дальше.