Рассказ из жизни маркизы. Наброски. ч. 28

   Да честно признаюсь, что, в то время мне приходилось немало хитрить и изворачиваться. Но ведь пословицу- «хочешь жить -умей вертеться», никто не отменял. Жизнь с королем- это как лотерея. Кто выиграл, тот и победил. Я повидала за эти семь лет немало пролитых слез и разбитых сердец. Многие девушки и женщины приезжали сюда, как и я. Хотели завоевать столицу и найти в ней свое место.
    
   Как оказалось, на личном опыте, столица принимает к себе немногих, только лишь особо избранных судьбой особ.  Тех, кто намного по удачливее, да и понахальнее других и кто не гнушается ничем для достижения своей намеченной цели. А остальных она просто выбрасывает на улицу, яростно перемолов в своей мясорубке и при этом вывернув твою душу наизнанку. Это я так говорю, просто к слову пришлось.
   
   Осознать же свои разбитые мечты бывает трудновато. Придворная жизнь сурова и неприглядна, не такая сладкая и приятная, как всем может показаться со стороны. Не зная здешних правил, точно можно потеряться и наломать дров. Остаться совсем и без души, да и без своего состояния. Ведь удача и успех-целиком зависят- как твои карты лягут- хорошо или нет.
      
   Мне вот- должна сказать- лично здорово повезло. Король выделил изо всех женщин мою особу, возвеличил до себя и конечно же страстно влюбился. Он почитает меня, считая своей некоронованной королевой. И в общем-то я в данный момент обласкана при его дворе. А семь лет жизни в качестве фаворитки — это должна вам сказать- немалый срок.
 
   Если поначалу и находились всякие шутники в мой личный адрес, пытавшиеся мне как-то навредить, но Людовик не терпел никаких неуместных высказываний и даже откровенных намеков на мой счет. И жестоко пресекал все попытки очернить меня в его глазах. Я была очень благодарна ему за все это обожание и его огромную любовь. Хотя я и сама со всем справилась бы неплохо. Тем более мне были безразличны все толки и грязные выпады в мой адрес, потому что у придворных в принципе не было никакого повода и практически им не чем было шантажировать меня.
   
   Меня ни в какой мере не интересовали их придворные игры, их маленькие грязные заговоры, тайные сообщества и различные незаконные сделки. Все это не прельщало меня, хотя многие их друзей короля пытались втянуть меня в свои закулисные делишки. Альберт своевременно предупреждал меня о всех этих происках, и, хотя я подозреваю, что он и сам был втянут в некоторые сообщества сомнительного свойства, но я никогда бы не выдала его, если он не причинит вред моему королю. А возможно он тайный агент короля, и докладывают ему о всех этих криминальных делах. Эту сторону жизни и Альберта и моего короля я старалась не особо узнавать. Лучше уж все проигнорировать, пусть у мужчин буду свои тайные дела. Мне было довольно и простой незатейливой любви короля.
    
   После случая с кардиналом, лошадью и нападения разбойников в лесу король сильно упирался моему желанию выйти в ближайшее время замуж. Он не хотел делить меня ни кем из мужчин, и я понимала, что он привязывается ко мне еще сильнее, чем прежде. Я тоже сильно любила его и не хотела, чтобы какой ни будь другой мужчина оказался бы в моей постели. Но мы просто обязаны были что-то придумать.
    
   Как я уже рассказала выше, церковные служители не дремали, и меня, несмотря на мое огромное богатство и знатное происхождение также могли всенародно осудить, как любую другую горожанку, забывшую о приличиях. Католическая церковь в столице укреплялась и набирала силы. Кардиналу---- не нравилась существовавшая свобода нравов в столице, Прихожане нисколько не уважают церковные законы, хотя все регулярно посещают заутрени и мессы. Распутство и повсеместные гулянки немедленно следует прекратить, пресечь прямо на корню. Но у священнослужителей были еще связаны руки, и они в то время не решались в открытую высказывать свое откровенное мнение королю. Но можно ведь и в церкви таких гуляк осуждать, читать при этом специальные проповеди именно на темы брака и семьи и также по поводу прелюбодеяния. Королю все это не казалось серьезным, но я откровенно боялась растущего влияния церкви. Ведь эти церковники могли ночью ворваться в мой дом, вытащить меня на улицу и увести в одной ночной рубашке в свои грязные каталажки. Кто знает- на что они были способны в ярости.
    
   Бывая на людях, которые не знали о нас, мы вели себя с королем чинно и очень торжественно. Конечно, в столице мало таковых осталось, но Людовик все равно придерживался своих правил поведения, и со стороны никто бы не заподозрил сразу между нами любовную связь. Просто кавалер ведет свою даму под ручку, и разговаривает с ней как со своей хорошей знакомой. Однако молва перешагнула рубеж столицы и разнеслась во все провинции. Когда Питер приезжал сюда по делам, и заходил ко мне в дом, он намекнул мне по-тихому что дома все уже знают о моих любовных похождениях.
    
   Няня Мэри очень боится за меня, но теперь уже нисколько не осуждает, а только ждет моего скорого приезда. Она хочет меня видеть, несмотря ни на что. Я после его слов всегда плакала украдкой по ночам, когда короля не было у меня в доме. Ведь я тоже хотела бы видеть свою старенькую нянюшку, но она приехать не могла. На ней лежат все дела у нас в именье вместе с моим управляющем, она его верная помощница, а я тем более не могу уехать, пока не получу личного разрешения у короля. Питер приезжал в столицу примерно раз в два месяца и рассказывал мне о обо всех новостях в моем поместье, а я давала ему разные поручения и записки для няни. Просила ее простить меня за мой глупые необдуманные проступки и сходить в церковь соседнего городка, чтобы за молить мои теперешние и будущие грехи.