Приключения чокнутой писательницы 40

       ГЛАВА 40. ДЕНЬ ОТКРЫТЫХ ДВЕРЕЙ


       Если гора не идёт к Магомету, значит… на фиг эту гору. Одни проблемы от неё: ни проехать, ни перейти, ни взобраться без специального снаряжения. А если и удастся вершину покорить, то обязательно вниз кубарем скатишься и больно головой ударишься. Как это у меня получилось. Угораздило на трёх капельках воды поскользнуться! Хорошо хоть сотрясение мозга не заработала. Не то лежала бы сейчас в реанимации, маясь от скуки: ни творчества, ни чтения, ни общения, ни интернета. Но я отделалась легко – небольшим ушибом и малюсенькой гематомой, которую под волосами даже через лупу не разглядеть. Зато впечатлений – вагон!

       Вдохновение регулярно заглядывает. Кузьмич приходит с полными корзинами еды и всё ворчит, что я похудела сильно. Его ватрушки, плюшки, блинчики и всякие там пирожки настолько понравились персоналу больницы и другим пациентам, что в местной столовой готовить перестали.

       Кузьмич рад стараться. Сначала раз в день заглядывал, теперь каждые три часа появляется и сетует, что я слишком много ем и скоро ни в одни джинсы не влезу. Заботиться обо мне очень, а я отвечаю ему взаимностью: домовой сливки любит. Еле уговорила Бергамота на обмен: с него – самые лучшие сливки, с меня – реклама сказочной лавки. Устала уже тексты писать! До онемения пальцев доходит, и тут же просыпается тоска по утраченному ноутбуку. Отдохнуть бы немного, в себя прийти. Может быть, даже помедитировать. Не то окончательно чокнусь. Кто тогда креативом заведовать станет? Заместителя-то у меня нет…
 
       – Ты это видела?!

       В палату впорхнула Галина. Пять часов утра! Специально проснулась в такую рань, чтобы поработать спокойно…
 
       – У тебя сегодня, вроде, выходной, – говорю.
       – Да. Но я решила несколько дополнительных смен взять.

       Господи, помилуй!..
 
       – Кстати, – заверещала медсестра, поправляя тугие локоны. – У тебя персики ещё есть?

       Я кивнула.
 
       – Угостишь?

       Вытащив из тумбочки корзинку, протянула её девушке.
 
       – Можешь всё забрать.
       – Правда? – глаза Галины округлились. – Но… их же тебе принесли…
 
       – Не переживай. Мне ещё доставят! Самые свежие, сочные, сладкие. Прямиком из Рая! Так что, не стесняйся. Пирожки с креветками хочешь? Ещё пироги есть: один с малиной, другой с калиной. Пудинг по старинному, давно утраченному рецепту.
 
       – Из чего? – пискнула Галя.
       – Из отборной крапивы и берёзового сока. Мой домовой решил поэкспериментировать. Завалил меня едой – девать некуда. Угощайся!

       Со щёк медсестры сошёл румянец.
 
       – Я, наверно, пойду… дел невпроворот…
       – Ты зачем приходила-то?
       – Новый каталог новый тебе принесла. От магазина косметики «Верона». Помнишь, ты у них три дня назад моделью работала?

       Девушка осторожно положила каталог на кровать и, резко отпрянув, попятилась.
 
       – Помню, – буркнула я, опустив глаза на недописанный текст. – Хорошо тогда заплатили. Тысяча рублей в час. А съёмки девять часов длились. Девять, представляешь? Я уже через два часа никакая была. И почему все думают, что моделям легко? Адский труд! Больше никогда на такое не соглашусь.
 
       – Как же перспектива? Такие деньги платят!
       – Именно поэтому, из-за перспективы, а вовсе не из-за денег, я порекомендовала тебя. Сказала, что лучшей модели для их каталога не найти!
       – Правда?.. – пролепетала Галя. – Ты сделала это ради меня?

       Я кивнула и добавила:
 
       – Только фотограф будет другой. Аруна я тебе не отдам.

       Девушка рассмеялась.
 
       – Не нужен мне твой Арун! У меня есть поклонник, – глаза Галины засияли. – Матвеем зовут. Владелец спортивного комплекса. В соседней палате лежит. Неделю назад на тренировке слишком большой вес взял и мышцы потянул.
       – Так ты ЕГО решила персиками угостить?

       Галя не ответила, лишь смущённо опустила очи в пол.
 
       – Галечка, солнышко, – раздался из коридора ласковый мужской голос. – Ты куда пропала? Обещала мне с утра массаж сделать по какой-то крутой системе, а сама…

       Тут он увидел меня. Мы смотрели друг на друга, осмысливая  происходящее, потом оба воскликнули:

       – Вы?!
       – Но… как это… – растерянно бормотал Матвей, переминаясь с ноги на ногу.
       – Вы знакомы? – промямлила Галина, побледнев ещё больше.

       Понимая, что надвигается скандал, я произнесла:
 
       – Да. Адвокаты твоего ухажёра явились ко мне в палату сразу же, как узнали, что я в себя пришла. Чтобы урегулировать вопрос мирным путём.

      Девушка хлопала ресницами, пытаясь вникнуть в суть ситуации.
 
       – Господин Фламенко – владелец спортивного комплекса, в котором я неудачно приложилась головой о порог.
       – Ещё раз примите мои извинения, – заулыбался Матвей. – Сотруднику сделан выговор, а для вас у меня особый подарок: годовой абонемент на все виды услуг нашего клуба без ограничения времени посещения.

       Ого! У меня аж глаза засверкали. Надо же, как интересно получилось!
 
       – Благодарю, подарок как нельзя кстати. Родня меня разными вкусностями балует, от бабы Фиры курьеры с пирогами прибегают, завуч с кастрюльками борща носится, её муж – директор школы – пряниками из Тулы потчует. У одного его родственника там небольшой кондитерский заводик… Поэтому, как только выпишусь, сразу в ваш клуб прибегу фигуру в порядок приводить!

       Улыбка Матвея стала шире, из глаз Гали пропала настороженность и, начавшая подниматься ревность. Вручив корзинку с персиками и выпроводив их из палаты, я вернулась к статье, которую нужно сдать… забыла когда. Пора ежедневник завести, а то мысли в последнее время в разные стороны расползаться начали. Покрутив в руке карандаш и промаявшись минут тридцать, но, так и не выдавив ни строчки, глянула на каталог. Карандаш, выпав из моих пальцев, закатился под кровать, но мне уже было не до него.

       Схватив каталог и, уставившись на обложку, онемела. На меня, повернувшись в три четверти, загадочно улыбаясь, смотрела невероятной красоты женщина слегка за тридцать пять с естественным, лёгким макияжем и копной кудрявых, золотисто-русых волос. То ли визажист Ромео оказался до невозможности гениальным, то ли Арун отличный фотограф, но выглядела я сногсшибательно! А может быть, радость и любовь украсили меня в тот день. Говорят, когда женщина влюблена, она хорошеет. В некоторых случаях даже молодеет. Вот и я тоже… что? Помолодела?

       Взглянув на себя в зеркало, разочарованно вздохнула: размечталась! Морщинки видны везде, где только можно. Вокруг глаз – особенно. Я забралась в постель и едва не разрыдалась. Угораздило влюбиться в мужчину, который младше меня на шесть лет. И что теперь делать?
 
       – Тебе непременно нужно погулять! Такая погода стоит, а ты в палате чахнешь!

       Я рассмеялась.
 
       – Семён Макарович! Сенька! Как я рада, что ты пришёл! Садись, рассказывай, что там у вас происходит.
       – Сейчас, подожди, – он зачем-то повернулся в сторону двери и крикнул:

       – Иди сюда. Сейчас же! Хватит у медсестёр персики выпрашивать! Не то на диету посажу.

       В палату со всех лап влетел…
 
       – Фёдор!! – завизжала я, подпрыгнув. Одеяло вместе с подушками свалилось на пол. – Федька! Федюньчик… лапочка моя, – я гладила его по голове, и всё целовала и целовала его умную добрую мордочку. – Ну, как ты?.. Как поживаешь?
 
       – Скучает очень, – ответил Семён, потрепав друга по холке. – Каждое утро возле двери сидит, ждёт, когда ты придёшь. Потом жалобно скулить начинает. Поэтому я решил вместе с ним тебя навестить. А то, что в больницу с собаками нельзя… – сосед махнул рукой. – Оно может и нельзя, только общение с животными лучше всяких лекарств работает. Так ведь, Фёдор?

       Федя радостно заскулил, хвостом завилял и, забравшись на кровать, положил голову мне на колени. Я улыбнулась, смахивая слёзы. Гладила его по голове, лепеча ласковые слова.
 
       – Как насчёт прогулки? – спросил Семён.
       – Сейчас оденусь.

       Мы медленно шли по аллее. Холодное солнце заливало парк ярким светом. Снег искрился в его лучах, будто миллиарды блёсток, рассыпанных невидимой рукой. Вдохнув морозный воздух, я почувствовала, как очень хочется жить. Сеня шёл рядом, засунув руки в карманы куртки, Федя трусил чуть впереди, а возле него… Резко остановившись, я присмотрелась.

       Около пса вертикально клубилась туманная дымка в человеческий рост. Но это точно не гражданин Лисицын. У него другой оттенок белого, с уклоном в жемчужный. А у этого присутствует сияние. Сливаясь с мерцающим снегом, оно становится почти невидимым, но я же вижу! Интересно, у животных есть Ангелы-Хранители?..
 
       – Есть ли возле нас существа, оберегающие нашу жизнь? – спросил Семён, остановившись у скамеечки.

       Я кивнула. Сосед тяжело вздохнул. Сел, опёрся руками о колени и посмотрел вдаль.
 
       – Тогда почему ОНИ допускают смерть близких людей? От какой-нибудь нелепой случайности? Почему не помогут?

       Я не знала, что сказать. Да и вообще, стоит ли? Невозможно объяснить человеку, ПОЧЕМУ так происходит. Не потому, что не хочешь. А потому, что не достаточно слов, чтобы донести весь смысл. Поэтому ответила:
 
       – ОНИ помогают. Просто иногда… приходит время уйти… Так запланировано.
       – Кем? Богом? – усмехнулся Сеня.
       – Нашими душами. Перед тем, как оказаться в теле… там, с той стороны завесы, составляется план жизни и… все возможные его варианты, а ОНИ…
 
       – Кто они?
       – Ангелы. Разные дружелюбные Духи, Наставники, или другие не воплощённые Сущности. Они рядом, чтобы помогать. Всегда. МЫ так выбрали.
       – Ты видишь их?

       Почему вдруг сосед завёл этот странный разговор?
 
       – Видишь? – он посмотрел на меня глазами, полными надежды.
       – Да. И не только их.
       – Кого ещё?
       – Других существ. Например, домовых, фей, духов природы и стихий.
 
       – А тех, кого уже нет в живых?
       – Да.
       – Сейчас видишь кого-нибудь?

       Я бросила быстрый взгляд вправо. За плечом соседа колыхался белый сияющий сгусток, напоминающий силуэт женщины.
 
       – Сень, извини, у меня голова разболелась. Нужно в палату вернуться, процедуры скоро. Давай потом поговорим. Когда я домой вернусь.

       Сосед не возражал. Поднялся, позвал Фёдора и направился к воротам парка. Я вглядывалась в студёный воздух, но никто возле моего соседа не клубился. Списав всё на игру воображения, повернулась и застыла: передо мной, на расстоянии вытянутой руки, висело сияющее пятно.
 
       – Кто ты? – спросила я мысленно, но ответом была тишина.

       Я повторила попытку:
 
       – Как тебя зовут?
       – Валентина… – прошелестел тихий голос.
       – Следуй за мной, – я решительно направилась к зданию больницы. Но не успела сделать и пары шагов, как за спиной раздалось:
 
       – Мам, чего в такой холод разгуливаешь?

       Я повернулась.
 
       – Привет! Ты что здесь делаешь? Вроде бы, на завтра договаривались.
       – Помню, – ответил мой сын, опуская голову. – Дома кое-что случилось, поэтому я приехал.

       Моё сердце ухнуло в пятки. Вдруг Алекс, кивнув в сторону сгустка, спросил:
 
       – Это кто?

       Теперь сердце пульсировало в районе горла.
 
       – Ты… видишь её?
       – Конечно. Я же не слепой, – хмыкнул сын.
       – Да, но… это странно, не находишь?
 
       – Обычное дело, – Алекс пожал плечами. – Подумаешь, чья-то душа в мире живых погулять решила. Вон, даже сейчас толпами ходят.
       – Почему я вижу только её?

       Сын рассмеялся.
 
       – Кто кого учить должен? Ты видишь только тех, кто к тебе за помощью приходит. Это же просто! Если видишь – значит, дух хочет тебе что-то сказать. Когда расскажет, сам уйдёт. Делов-то!

       Я прищурилась:
 
       – Ты общаешься с ними? А ну, отвечай! Общаешься? 
       – Да не общаюсь я ни с кем! Нет у меня времени на ерунду! Просто я… я их не слышу. Зато мысли людей улавливаю так, будто у меня радар в голове!.. Ещё учёба эта, подготовка к экзаменам, тренировки...

       Я взяла его руку.
 
       – Успокойся, всё хорошо. Телепатам сначала всегда тяжело, ты же знаешь.
       – Знаю, – буркнул сын. – Только какой прок от наших с тобой способностей, если мы дурные намерения дальних родственников считать не смогли?
      
       – Что это значит?

       Алекс выдернул руку из моей ладони и быстро пошёл по аллее.
 
       – Зачем ты их вообще в дом пустила?! – крикнул сын.
       – Родня же, – пробормотала я. – Вспомни, какая тогда ночь была. Не на улицу же их выгонять.
       – Уж лучше б выгнала!

       Я опешила. Моему сыну свойственна суровость и строгость, но вот жестокость не его конёк. Сейчас он был взвинчен до предела, и я не зная, как реагировать на бурю эмоций, осторожно спросила:

       – Чего ты злишься?

       Алекс резко остановился. Повернувшись ко мне, выдал:
 
       – Эти придурки мой новый планшет спёрли! Я на него полгода копил, потом всё лето подрабатывал, а они… Уроды! Родственнички, блин! Вместе с планшетом телевизор из гостиной прихватили, музыкальный центр, микроволновку и все мои карманные деньги! У тебя шкаф перерыли в поиске заначки. А цаца их, с крысиной мордой, почти весь твой гардероб с собой уволокла!

       У меня не нашлось слов, чтобы ответить.
 
       – Коллектору, который твой ноут забрал, можешь «спасибо» сказать.
       – Почему? – прошептала я побелевшими губами.

       Алекс усмехнулся:
 
       – Потому что, конфискацию имущества пережить легче, чем воровство и предательство родственников, которым ты предоставила крышу над головой.



       http://www.proza.ru/2019/06/14/1660