что можно увидеть во святем храме

  1я умилительная и назидательная сцена - с закрытыми глазами, спиной, имеем вслух уважаемую пани бабу мэра, бывшую торговку самогоном, антикварными иконами и онколекарствами, она торгует временем, обязательным для всех на послушании монастырям, особенно Дивеевой пустыни, запись идет в два слоя- трудники без серег-часов и паломники с серьгами-часами и кредитными картами ВИЗА,
  2я умилительная и назидательная сцена - с закрытыми глазами, спиной, имеем вслух уважаемых затянутых в смирррительные корсеты семинаристов, уточняющих в своей компании, точняк ли ломка от коса наступает у баб позже ("ненавижу, в аду всех увижу!"), чем у мужиков, в почтовых ящиках нашли  письма счастья от пятидесятников("ненавижу, в аду всех увижу!"), кошки сразу рожают от многих котов до шести котят("ненавижу, в аду всех увижу!"), при невысыпании в течении пары недель иконы двигаются влево при твоих грехах, вправо на удачу от настоятеля грозного, Манька жирная немая сбежала с монастыря и изнасиловала кого-то за автовокзалом, а ему понравилось("ненавижу, в аду всех увижу!"), и дело идет к свадьбе, скоро венчаться у нас будут, жених очень богат, местный личный мэра экстрасенс("ненавижу, в аду всех увижу!"),
  3я умилительная и назидательная сцена - с закрытыми глазами, спиной, имеем вслух уважаемого барона чеченской диаспоры, спокойно перечисляющего храму долг за бензин, охрану, вебкамеры, бойцов с допросами, прочес кладбища, позолочение, музыкантов,
  4я умилительная и назидательная сцена - с закрытыми глазами, спиной, имеем вслух уважаемого полуукраинского вора в законе, спокойно перечисляющего барону места его бойцов в делах- кокса, китайского супа, асфальтного завода, малявы жалобной, и прочая патриархата домостроительная. Печатая каблучный шаг, исходит он по центру в "Лексус", печатая к центральному проходу кирзовый шаг, за ним вытирает деревяшкой с куском списанного с больницы одеяла звонкий долларовый пол субьектица в черносером,
  5я умилительная и назидательная сцена - точные удары малолетними бошками об иконы, их четыре-
  у двенадцатилетней худой и анемичной, покоренной маме застрельщицы в строгой серой униформе из чулок шерстяных, сапог взрослых, юбки прабабкиной с огромными карманами для подаяний, куртке с дорожной сумкой черной за спиной и вокругбашковой полосе широкого сатина черного, перчатках в зубах и свечах в цепких и напряженных, весьма сильных полумальчишеских чистых руках,
  у рядом с храмом за четыре остановки автобуса, живущих подонков, одержимых играми в футбол, купание в строительной яме и учение котов говорящих в школе Поттера, одному пять, второму чуть более, лет. Их зажала под мышки головами железная, плечистая и толстая, невысокая бабка со скулами индейца, а яркая и терпеливая мать сзади весьма ловко долбит их поклонами и поцелуями об многочисленные иконы супротив котов и Поттера. Обычно количество лет умножают на семь, итого икон надо более сорока ударить поцелуем, тогда есть гарантия, что литургию одержимых удастся отстоять смирно на одном месте привязки к поясу бабки, не удирая с воплями вон от Иисуса, так сказала святая баба мэра,
  у придурковатой мосластой и медлительной полноватой девственницы, сдавшей экзамен по английскому после гипноза на отлично, теперь постоянно громко при людях повторяющей все тексты за восьмой класс, даже по геометрии,
  6я умилительная и назидательная сцена - главные иконы полутораметровые- Тресь, Хлесь, баблонную, благовонную и чужачку. Первая знаменита тем, что стоит на пути безбожников и агарян, так что она дважды трескалась от пули красных басмачей и от топора пьяного расстриги атеиста прокуратора над школами, вторая тем, что дети мимо нее без могучего наклона бабки и матери пронестись не смогут, так как она как раз против НФ советского и смеха детского помогает. Третья знаменита нагло приклеенными к ней ненужными народу золотыми монетами от цыган и армян, вышедших из тюрем или вошедших в долю строительства, четвертая тем, что из нее как-то раз вечером перед ночным бдением на Рождество набрали плакончик около 10 мл сильнющего запаха дыма из кадила, набрала теща попа и его жена, это развели в литре масла постного оливкового, это будет на пять лет мазать головы, примерно около 2400 голов в год по 100 руб добровольно велеть, итого за пятилетку любви без зачатия от поцелуев -около 1.2 млнов руб Господу. Пятая, чуждая нашему району, чернобелого письма трагосного строгостного, с мечом и копием и ауры огнем из ушей самая стррр-рашная в ярости своей на КГБ всесильное, всезнающее, вездесущее на тарелках над детскими восстаниями в пруду Москвы, ее привез аж сам епископ Архангел с греческого тайного места жития тайного старца трехвекового. Оно, говорят, всех трех богов видало, удрать парализованный не смог, но они его не тронули огнем адским, только попалили ему 66 грехов его и он вскочил на кокос, провожал их до горизонта! Кокос потом еще триста лет рос.
  7я умилительная и назидательная сцена - паникадило над головами торговли жизнью, золота пятьсот грамм, работа гальваниста еще ему сто грамм,  меди самоваров около шести купеческих семей и шаманских складов три, да серебряная пулеметная обойма (от шаманов и попов) прямо из рук сапожника и коммуниста,
  8я умилительная и назидательная сцена - ворону Ганну Умарову, около полуметра в медитативной позе, с золоченным клювом с бисером и клипсами голубыми, на окне южном, обращенном в сторону татарской жирностроенно-пестро-разваливающейся краями слободы, где ее подобрала старуха Ганна -травница- на бобах, из гнезда в детстве, не вороньем, своем, при купце личном хозяине Семипугаче, потом уже говорящей не менее ста слов, из них восемьдесят лозунги, передарила татарину Умару за собственную могилу, татарина когда арестовали за ножевой самосуд, он вместе с пятью бешеными на язык сыновьями передарил ее детдому, так ее теперь к каждому празднику дети украшают павлиньими перьями из бумаги, цветного пластика и раскрашенных презервативов на ветках полыни. Сегодня преполовение, к отданью преполовения наряд еще не пожухнет,
  9я умилительная и назидательная сцена - дымину воздухов и небес земных от сигарет чеченца, его раба из полусумасшедших бомжей, кадильниц, свечей, пузырей мыльных от детей, рева хора молодых широкоплечих инокинь, пылищи с каменно-наджиговой резьбы верхнего пышного аркатура, краски ссыпания с фресок 18 века, гробовых полотнищ, выдаваемых шепотом во все горло хохлушкой-хозяйкой на ее дом престарелых поименно, цветочной пыльцы, песка из народной подсвечной тарелки, на память о Васьках всея района в день японского Микимаки раздутой вокруг святой Тресь кошачьей и собачьей шерсти из руки сироты,
  10я умилительная и назидательная сцена - кладку трех типов кирпичей- красного со старого храма немецкого, это половина снизу, белого силиката от расхреначенного профилактория межколхозного на прочая, странных корично-желтоватых тесаных метровых блоков из мистического места сбора древней славянских и рерихнутых на притолоки и часть арочного потолка, где их нет на севере, там давно стена пошла пятнами какой-то ржи и четкой треснутости после сейсмического приключения от госкарьера щебенки,
  11я умилительная и назидательная сцена - шапки с этикетками: "дай-на-ремонт, 2000 руб, 3000 евро, куплю сруб, делаю торты и массаж", для установления чинов и рангов, от соболя, распятого в химии горячей на двадцать площадных размеров от первоначального, до овчинно-желтововолосного наголовника бомжа-раба и голубой перезаляпанной красно-желтыми красками длинной банданы одного из семинаристов, на причесонах от бетонированных ароматических высоких красновато-вишневых кудрей до четко Шамильского решения к русским шашлыкам,
  12я умилительная и назидательная сцена - прикид православный вещественный- золотые с искусственными рубинами, бирюзой и фианитами узорные крестяры у вора, диаконов, Сисятки, торговца мазями буддистскими, татарки массажистки, матери для дрессуры анемичных дочерей, хозяйки украинки покойников. Также духовный- пение "носовое брекекеке" двух старух славы воинам советским, шепот старика проклятий вору и чеченцу по книге черной, проверка стихов у семинаристов, проверка  разного на сейчас голоса, вплоть до глубокого баса, у мощных инокинь, основных и на встречающую катавасию или теневую доооолгуюуу припевку, шепотки вокруг грешного тела физического у иеговисток православных, горловое дооолгое переливчатое пение арменского вожака славы своей маме, щелканье пальцев хохлушки, вора и цыганок, барабанка пальцами по иконе пацана у пивасичихи...
  13я умилительная и назидательная сцена - облачка заговоренных духов и буддистских мазей против разлучницы Машки Сисятки, на присушку, на молодость вечную, против ревматизма, на видение аур, на покорность мужа, на трезвость и зарплату, на паломническое место Израиля ПМЖ, на выигрыш чина, на пробег машины дедовой...
  14я умилительная и назидательная сцена - твердые скулы диаконов, рубящих толпу на кусочки внимания к молебну и кадилам, к освобождению прохода, подоконников, кастрюли с водой, бочки со святой водой, лавок для клирошанок, рушников к потреблению и порога от влюбленных в Маньку Сисятку, вон у иконы баблонной, зад не вислый, без целлюлита, около 50-го размера, при ходьбе не виляет, а качает круглостью тихо, на каблуках белая замша, ручная работа дядькина, непьющий, вот и помер, от трезвости, аж в пятьдесят, коммуняка чертов, все не давал пить, мы ему и сделали могильную землю с костями куриными под порог,
  15я умилительная и назидательная сцена - брызги освященного шампанского и кагора, армяне открывают свой притвор со своими святыми, чтоб свои молитвы для своего народа торговые иметь, купили мама старая моя тексты в чудной горной Эфиопии,
  16я умилительная и назидательная сцена - выставку с описанием страдания аборта до и после топора и щипцов, записанные с его показаний через ангела, тощего и розового, как полип, прикрепленного к мэрии, на нее внимательнейше смотрит пацан лет восьми, а веселая с трехлитровым пивасиком мать рассказывает ему про предупреждение беременности и регулирование количества едоков и зарплаты, заодно про нехороших беременных девочек из шестого класса, цыганок, да как это страшно- рожать и сшитыми ходить месяц раком, а цыганки делают это в лесу между камнем и кустом ивы, стоя, лежать нельзя, кнута вломят, в любую погоду, легко за час и с песней магической, потом обязаны плясать перед свекром, чтоб слабую не выгнали из табора, а детей не продали сильнейшей. Мать рассматривает внимательно всякого широкоплечего или под песцовой шапкой мужика, ей руками и шепотом помогает быстроглазая и быстроговорая старуха, отпевшая полк своих обоих братовей с двоюродным и дядей,
  17я умилительная и назидательная сцена - настенные, так как столы заняты сумками народа и торговцев, надписи чем угодно на клочках из библии Иеговы, пишут спасенные позавчера утром из секты одинокие бабы от пятнадцати до семидесяти, кто-то от Иеговы заклинания, кто-то на мужей, кто-то расписание биржи труда, кто-то рецепт от рака и мужика, кто-то имена сильных икон над иконами генералов... Очередной раз обтряхнув лавки от прихожанок, младший из дьяконов рассказывает им, что пить и материться у нас нельзя, все спасенные сразу веруют, что и не пьет, не матерится, не курит, не ворует вся РПЦ, потому там и миллионы народу,
  18я умилительная и назидательная сцена - оконные подарки храму от старых владельцев пяти икон- рушники с лозунгами вышитыми красноармейскими, платки с надписями смертными и сарафаны черные из самопряденного полотна мешочно-парусного, освященные тремя медведями стрелы медные охотничьи с медными тонкими перьями, от бывшего коммуниста-шамана...
  19я умилительная и назидательная сцена - нож для отскабливания лишних икон с икон, нужных сегодня, например, Ленина и прадеда разведчика с уголка нижнего Иисуса, поклятого детского солнышка и голубя мира с распятия...
  20я умилительная и назидательная сцена - капремонт подоконников мраморных, полов мраморных, постланных после шести с половиной лет употребления старых дубовых и лиственничных под золотым сусальным лаком, те от слез покаянных загнили, осыпались в склад на еще раз, для плана построения подворья для молитвенной группы бывших продавцов и бухгалтеров на глубо-оокой пенсии,
  21я умилительная и назидательная сцена - вышиванку презрения и самостийности на заезжей новой русской еврейке по матери, казашке по отцу, привезла много ручных ценников из Иерусалима и Киева, также колокол серебряного звону киевского распева против холеры, бомжей и долговой ямы,
  22я умилительная и назидательная сцена - 20-килограммовую столпу арестованных абсолютно непьющим аж со школы муслимом-полицмейстером библий Иеговы англо-татарского языка, он тут же учит сестру в Коране массажистку брать энергию у икон и инокинь сильных, набираю пригоршнями ее и обтираясь сам,
  23я умилительная и назидательная сцена - зеркальце около 6 см диаметром в поганых детских лапах ничейной расконвоированной, созревшей прыщавой девственицы без желания любви, сироты 17-летней, а в нем ворону Умарову Ганну и ей сырком Советским кыс-кыс-кыс безбожный девичий,
  24я умилительная и назидательная сцена - цифры на иконах, тираж святых мощей многомиллионный, количество вылеченных от такого-то типа травы и песка с могилы Марии Египетской, ея же скончаша аккурат в географическом центре Египета инопланетного заморского, где рассыпаша многия пирамиды молитвы своими и указаша им не быти сатанину житием долее, цена на жизнь в слезах и молитвах, на договор со старцев на принятие беседное, километры между монастырями Израиля, места в гостиницах и возраст прерывания грехов без абстинентного последствия,
  25я умилительная и назидательная сцена - цифры на ладане, наоконных прозрачных картинках от испуга детей и для испугания детей грешных, тетрадях для исповеди, помянниках, кассетах для оплакивания жизни, браслетах от чертей, мыле от сглазу, свечах, подсвечниках, (не дай Бог, из лап местного мастера нецке, буддиста, кровопийцы и человекоедца, как сказал пророк Евстафий), откуда идут вычисления добровольного пожертвования овцы на примерно пять или пятнадцать, если овца в золоте, неотложных нужд Иисуса да для ее же счастья не болеть от рака и смертельного вдоха ближайшей свалки Менделеева,
  26я умилительная и назидательная сцена - цифры на калькуляторах у бомжовских князей, счет вклада на высшую мафию и зону, еду и вторую квартиру укромную, с тремя рабами, еще с ногами необрубленными, у проигравшего стрелку с ментами полутолстого от мяса, капремонтов и диабета хозяйчика хоть тайной дачи, хоть бабы на трассе, хоть завода Кузбассрадио, счет за покупку судей и водки-блудниц для них, у многодетной суки, счет за пятый аборт, за выручку мужа с обезьянника, за дочь в популярной школе для районной элиты и репититора английского, за одежно-хлебный кредит на эту школу...
  27я умилительная и назидательная сцена - наглые шары цыган и армян в золоте, нуждающихся сию минуту в вашем покаянии перед ними за медленное вытаскивание из кармана очень маленькой купюры, на доброе дело ихнее, значит, твое, православное, только спроси, какое точнее- бля будут, ответят!
  28я умилительная и назидательная сцена - обрезание страстного желания матери найти в притоне у баб и пацанов, вылечить от баб, водки, аллергии, депрессии, веры в бога неправославия, онанизма, стремления в горы или в армию, на бедную и честную работу, научить способам войны и карьеры цивилизации дитя от трех до восемнадцати лет, саблей приказа шипящей властной глотки святой служительницы ларька святости- Как богу угодно, так он и хворает, и нищ бегает, наг и одинок, и умирает!
  29я умилительная и назидательная сцена - умирание от инсульта матери потерянного в кокаине и таборе бродяг ребенка и осужающие взоры на эту, не вовремя взявшую тридцать-сто тысяч в кредит на похоронные внезапные расходы, дуру от свекрови и мужа, подсчитывающего остатки самогона и мяса с пиршественного стола вдовца перед толстыми бабами с огромными холодильниками,
  30я умилительная и назидательная сцена - в неправославных-то храминах, говорят нам, тараща страшные шары и засовывая нам в рожу острые пальцы с рубящими и колющими движениями отеческого увещевания, старые люди, еще крррруче!