Медовый случай

Я заметил, что большинство затейливых и глупых по сути происшествий начинались с одних и тех же слов, а в частности – «Здорово кум и ну что  по маленькой?»
Так было и в этот раз.
- Здорово кум!
Атаман зашёл к куму Ивану, не стучась и не спрашивая разрешения (правда, скинув  сапоги, что случалось далеко не всегда).
- Здоров, здоров! Как сам?
Кумовья крепко пожали друг другу руки.
- В порядке, голова только не на месте, подлечить бы чуток. Небось есть немного или Александравна на  замке держит?
- Скажешь тоже! Мы,  не казаки что ли? Вот она родная, на месте!
Иван Николаевич открыл дверцу буфета и показал трёхлитровую банку чистого как слеза самогону.
***
Пока они разливают и готовят закуску, я расскажу про время и погоду, когда это происходило.
Был канун Рождества, но не нашего, а католического 24-го декабря. ( Было 10 часов утра, что тоже имело некоторое значение). Погода стояла отличная, с небольшим морозом, не солнечная, но тихая, с лёгоньким ветерком. До этого, два дня шёл снег, и присыпало основательно, однако дорожки расчищены и на дворе чисто. Так что особых забот не было можно и немного побездельничать. Так думал Иван Николаевич и точно так же думал его кум. Когда встречаются двое мужчин и особенные заботы не морочат их головы, мысли как-то принимают  одинаковое направление. 
Жена Ивана Николаевича отправилась проведать сына и внучку, которые, жили здесь же в хуторе, но внучка очень любила бабушку, и потому скорого возвращение её никто не предполагал.
***
Выпили по одной, помолчали, подумали и выпили по второй.
Не успело дойти до третей как прорвало – начал атаман.
- А, ты слышал, что сказал президент, а Медведев, а?
Моё мнение – нельзя говорить эти слова при доверительной беседе с применением горячительных напитков. Они испортят не только беседу и отношения – они испортят атмосферу доброжелательности, а заодно настроение,  нормальную работу желудка и печени, если не верите, скажите мне об этом на следующее утро.
Но слово сказано, и разговор принял опасную горячительность.
Слава Богу!  Он закончился быстро, и разговор перешёл на более  безопасную тему, в частности о домашних делах и женщин.
В любом разговоре есть опасные темы, и  никто не думал, что таким подводным камнем окажется слово – мёд.
Заговорили о мёде.
Иван Николаевич сказал:
- Мёд у меня в этом году вкусный как никогда! Ешь – не укушаешься! Как никогда!
- Кум, небось брешешь, с чего ему быть вкусным. Лето сухое было, с подсолнечника и собрал только.
Иван уставился на атамана,
- Т ы мне не веришь?
- Ну как тебе верить, признайся -  сбрехал для красного словца.
- Я, сбрехал! Во те крест – истинная правда.
- Ну, давай попробуем!
Тут произошла заминка. Дело в том мёд  был в погребе, а туда идти и ковырять засахарившийся подсолнечный мёд Ивану Николаевичу не хотелось.
- Короче, я завтра тебе банку мёда отнесу, попробуешь сам скажешь.
Ха, завтра, сейчас  не могёшь! Языком мы все богаты! Атаман медка сейчас хочет!
- Сейчас?
-Сейчас!
- Ты чё кум? Думаешь, я болтун?
Да, для тебя я свежего добуду!

- Ха-ха-ха – сам полетишь собирать, вместо пчелы!
- Не, ты меня достал, вставай, пошли!
-Ты чё, кум вообще сдурел? Куда?
- За мёдом! Одному не справиться.
Атаман заинтригованно икнул.
- Пойдем!
Двое мужчин вышли из дома и по глубокому снегу пошли на задний двор. Впереди шёл Иван, а сзади атаман, уже начинавший понимать его задумку.
Дойдя до цели, Иван руками сгрёб с улья снег и попытался его вытащить.
- Чего стоишь? Помогай!
***
 Вот где кино снимать! Два мужика по снегу, зимой, спотыкаясь и падая с невероятным упорством помогая словами, всё-таки затащили улей в дом.
- Атаман медку хочет – сказал Иван, снимая крышку...
Через некоторое время, жена Ивана Николаевича возвратилась домой.
Зашла на кухню и  обомлела. Картина представшее передней (опять кино) достойна фильма ужасов – за столом сидят её муж и атаман, а на столе стоит раскрытый улей. По столу, а так же по рукам мужчин ползают пчёлы. Руки у них, да и лица тоже, уже достаточно припухли, от чего стали не похожи  на себя. При этом горячо спорили о вкусе мёда.
- Это что такое?
- Что, что? Атаман медку захотел!
В это время одна пчела, ужалила Александровну в руку.
- Что сидите? собирайте быстрее пчёл – насмерть же закусают.
Мужики и сами чувствовали, что давно уже пора действовать, и потому дружно взялись за дело.
Однако время было упущено, пчёлы в тепле оживились и назад в улей идти отказались.
Началась настоящая борьба за выживание.  Пчёл сгребали со стола в кулёк и совали в улей, давили, ловили, но всё было безуспешно.
Александровна не растерялась и побежала в магазин за «Дихлофосом».
Прибежала в магазин.
- Нина, дай «Дихлофос»!
- «Дихлофос»? Зимой, тебе он зачем?
Александровна постеснялась сказать правду, прикрывая мужнину глупость.
-  Ну, надо, так получилось.
- Да я знаю, мне Ильинична говорила, из него лекарство делают от радикулита – с мёдом смешивают и мажут спину.
- Вот здесь ты точку попала – с мёдом! Давай флакон и побыстрее.
- Держи, а что так плохо? Мужу что ли?
Но Александровна её не слушала, бегом отправившись, домой.
***
Вмести принялись заливать пчёл отравой.
Израсходовав один флакон, они поняли, что этого мало и Александровна побежала за вторым.
- Нина, дай ещё один баллончик!
Продавщица удивлённо посмотрела на неё и очень осторожно спросила:
- Что, не хватило?
- Нет.
Нина дала второй.

Надо ли говорить, но не хватило и второго баллончика,  и бедная Александровна поплелась в третий раз в магазин.
В магазине стояли ещё две женщины и вели разговор с продавщицей. Точнее, говорила в основном продавщица Нина:
- Знаете, а Александровна уже второй « Дихлофос» берёт сегодня. Представляете, зимой, не иначе как на лекарство.
- Да, нет – сказала одна из женщин – просто «Дихлофос» подорожает раз в десять, его же в Америке делают, и ту санкции.
- Так вот потому и санкции, что из Дихлофоса» русские научились лекарство делать, а американцы давно нам смерти желают.
- Александровна хитрая, узнала о дефиците и никому ни слова...
В это время открывается дверь и заходит Александровна.
- Здравствуйте! Мне бы...
- «Дихлофосу»? – разом спросили женщины.
Александровна устало кивнула головой.
Нина выдала очередной флакончик, хитро подмигнув подружкам.
- Александровна, зачем тебе столько?
- Ой, девоньки некогда рассказывать, тороплюсь. И ушла.
- Знаешь что, Нина, дай ка и мне парочку.
 Вторая женщина поковырялась в сумочке, подумала, говорит:
- Мне три флакона, пожалуйста.
Нина зашла в подсобку посмотрела на три упаковки «Дихлофоса», вытащила два флакона. Принесла женщинам.
- Вот только два осталось.
- Как, только два? – одновременно удивились женщины – ты себе не припрятывай!
- Ей Богу,  последние - побожилась Нина.
***
 В доме Ивана Николаевича шёл заключительный этап борьбы с пчёлами. Атаман сразу же при появлении Александровны слинял домой от греха подальше.
Вдвоём, с мужем, они последних насекомых  давили на полу, в занавесках и постели.
Руки у жены сильно покусаны, а Иван лицом был похож на опухшего с похмелюги китайца.
 Что они говорили между собой, лучше пропустить, очень уж крутые обороты речи применяет иной раз русский человек.
К поздней ночи всё окончилось более- менее благополучно.
***
Некоторые, услышав эту историю, махнут рукой и скажут, - знаем, это в хуторе Рогожкин произошло. Вот тут ничего не скажу, - не знаю, не знаю...
Я вообще никогда ни хутор не называю, ни фамилий, а имена переделываю. От греха подальше. Так как, казачки, женщины боевые, если что им не понравится, могут и окна побить.