Чемодан лейтенанта

Чемодан лейтенанта

Можете себе представить человека абсолютно счастливого? Нет? Я сейчас вам его опишу. Это 21-летний лейтенант, который служит в Германии, в красивом городе Веймаре и у которого завтра начинается первый в его офицерской карьере отпуск. 30 суток, не считая дороги. Можете спорить, можете соглашаться, но Алексей был счастлив так, как никогда за всю свою пока еще не очень долгую жизнь. Может, в детстве, но детство пришлось на войну, а кто из детей тогда был очень уж счастлив? Потом три года в Шуйском пехотном училище, где со счастьем тоже было туговато. И год офицерской жизни в 68 гвардейском механизированным полку в должности командира взвода. И вот отпуск! Это ли не счастье?
Заканчивалось лето 1950 года. Последнюю неделю перед отпуском лейтенант использовал любую, даже минутную возможность побывать в городе и покупал все, что, по его мнению, может понадобиться в Белгородской деревне. Там жили его родители. Год назад, вспоминал он, там понадобилось бы все, что только можно представить. Только работы было в достатке, всего остального не хватало. Так, что, раскошеливайся, лейтенант!
 Уже купил отцу костюм и аккордеон Hohner. Отец, правда, играть не умел, но ничего, научится. Матери машинку Zinger с запасными иглами, набор стальной посуды Solingen. Братьям часы, племяннику свисток.
Патефон с пластинками. Одну, с песенкой Августин, по просьбе комендантши офицерского общежития Зои Ивановны, заводил всю неделю, надоела уже. И пластинка и Зоя…
Кажется, купил все, что было доступно в магазинах города и возможно по финансам. Оставалось найти приемистый чемодан или дорожную сумку. Нет, сумка все-таки не пойдет, мала для всех его подарков. Надо искать чемодан. Но вот беда, деньги в виде марок кончились. И так, назанимал у кого только смог. Одного лейтенантского денежного довольствия на подарки даже тараканам не хватит. Что такое 1500 рублей, из которых пятьсот рублей он получал в рублях (они зачислялись ему на счет в банке) и тысячу в ГДРовских марках, из расчета две марки за рубль. Итого две тысячи марок. И что на них купить, если на рынке килограмм сахара стоил 300 марок? Масло 500. Конечно, лучше покупать тот же сахар в магазине, который там должен быть по 3 марки за килограмм, но не продавался, поскольку его там с 1940 года не видели. Можно было бы продать кое-что из пайка на рынке, немцы охотно покупали, но лейтенант продавать не умел. Не мог, хоть тресни. Что-то вроде психологического барьера. Большинство советских офицеров к такой коммерции относились брезгливо, хотя некоторые ребята не гнушались продажей своего пайка на рынке. Главное, чтобы замполит и особист об этом не узнали…
 Отцов аккордеон стоил 1000 марок. Его лейтенант купил в магазине у старинного здания почты на Шванзеештрассе. Там, кстати, кажется, и чемоданы были.
Лейтенанту повезло. На почту ехал командирский газик, который и подбросил его к цели. Ну, относительно повезло. Потому, что кроме него, в газике, как оказалось, ехал и сам командир полка. Когда на КПП лейтенант нагло вломился в газик на заднее сиденье, водитель, сержант-украинец хмыкнул.
- Слушай, подбрось до почты на Шванзеештрассе,- предложил лейтенант, понимая, что больше шанса попасть в город у него может и не быть. День, кончается, вечером еще отвальная для офицеров роты, а заготовленный скарб, хоть в руках неси. Но его столько, что будь он даже шестирукий, как Шива, все равно не утащишь.
Дурак, ругал себя лейтенант, вначале чемодан нужно было купить, а потом подарки в него складывать, а не наоборот. Вообще-то у него был фанерный чемоданчик, который им, молодым лейтенантам выдали еще в училище перед выпуском. Он и в Германию с ним приехал. Но в этот чемоданчик без проблем влезала только бритва с помазком, да майка с трусами. Если к ним добавить что-нибудь больше расчески, чемоданчик не закрывался…
- Ну, поехали,- ответил голос впереди.
Лейтенант замер. Голос командира полка подполковника Орлова. Яркое солнце, отражаясь в стеклах газика, ослепило лейтенанта при посадке. Он был уверен, что впереди в газике никого нет, иначе разве он полез бы на абордаж на командирскую машину. Ребята и за меньшие преступления присаживались на губу.
Лейтенант, пока ехали, что-то лопотал про отпуск, зачем-то от испуга приплел вечернюю отвальную и под конец поведал командиру о потребности в чемодане.
- Чемодан, говоришь,- задумчиво повторил командир полка. Он был спокоен, но лейтенант знал, что спокойствие командира категория неустойчивая. Сейчас спокойствие, через секунду беспокойствие. Командир, человек суровый, фронтовик, рейхстаг брал…
- Зашел бы ты ко мне вчера, был бы у тебя чемодан…вполне еще ничего…но решили мы с супругой обновить…это дело. Неделю всем предлагал свой старый. Вчера замполит забрал.
Лейтенант представил себе, как он заходит в дом командного состава дивизии, в квартиру командира полка.
- Вы, что-ли, отдаете чемодан в хорошие руки? Забираю.
Он усмехнулся про себя.
Командир высадил его прямо у здания почты и уехал.

Это была лавка подержанных товаров. Аккордеон он покупал не здесь, в соседнем магазине, а сюда заходил после. Нет, с аккордеоном он никуда не заходил, значит, до…
 Лавка, как лавка. Набитая каким-то потертым барахлом. Ассортимент этого барахла самый разнообразный. Тут полно таких лавок, где можно найти все, что душа пожелает. От лезвий для бритья до танка «пантера»….с экипажем. Продавец, или хозяин, черт их разберет, угодливый, с ускользающим взглядом, вызывал у лейтенанта какое-то неприятное чувство. Будто его обворовали еще до того, как он что-нибудь купил.
- Что желает господин офицер?- продавец, словно подполз откуда-то сбоку,- у нас есть все…
Первую часть своей фразы немец сказал по-русски, вторую по-немецки.
- Вижу,- сухо ответил лейтенант по-немецки. В дальнейшем разговор шел на русско-немецком диалекте, с применением жестов.
Взглядом лейтенант нашел чемоданы, стоявшие на полу, и подошел к ним поближе. Один из чемоданов сразу поразил его своими размерами. Это было настоящее чудовище.         
Этого чемодана в прошлый раз точно не было.
- Возьмите, не пожалеете,- проследив взгляд лейтенанта, возобновил рекламу немец,- только сегодня получен из Москвы. Генерал ваш сдал. Пять лет назад у нас купил, теперь принес обратно. Смотрите, пять лет чемодану, а на нем ни царапины. Качество!
- А где такие делают?- спросил лейтенант.
- Здесь, в Ваймаре (немцы говорили не Веймар, а Ваймар), на Людвигштрассе, знаете?
- Нет,- ответил лейтенант,- а почему сдал обратно?
- Это лучше уточнить у генерала,- засмеялся немец мелкими смешками.
Конечно, генерал,- подумал лейтенант,- они тут в очередь к тебе…
Он с трудом оторвал взгляд от чемодана-мастодонта и посмотрел на другие чемоданы, поменьше. Ну, это другое дело. Вполне приличные по размерам чемоданы.
- Сколько?- лейтенант указал на стоявший рядом с монстром кожаный чемодан коричневого цвета.
- Пять тысяч марок!
Лейтенант вздрогнул. У него оставалось триста десять марок на все про все.
- А эти?- упавшим голосом он указал на другие два чемодана, с виду попроще.
- Две тысячи марок!
Приехали! Лейтенант поник головой. Воображение нарисовало ему живописную картину, которую можно назвать «Прибытие гвардии лейтенанта в отпуск в родную деревню». Вся деревня от мала до велика, девушки в кокошниках с хлебом-солью, старики, в костюмах из сундуков, с ароматом нафталина, председатель колхоза на трибуне и появляется он, лейтенант. В его руках восемь узлов из простыней, как у мародера…
Усилием воли лейтенант стряхнул эту картину. Он походил по лавке, сопровождаемый продавцом, который без устали расхваливал свой антиквариат.
- А это что?- лейтенант указал на пистолет Вальтер, лежавший на столе.
- Это Вальтер. П-38. Игрушка для детей, пиф-паф,- со своим дурацким смехом пояснил немец.
Лейтенант взял игрушку в руки. Здорово сделано.
- Дерево, в натуральную величину, 10 марок,- сказал продавец,- немцы боятся таких игрушек, но вам офицеру чего бояться…Вам можно и настоящую…игрушку… для сувенира.
- На что это он намекает?- подумал лейтенант,- что у него и боевое оружие есть? Некоторые наши ребята где-то достают такие сувениры. Потом со особистами знакомятся поближе. А достают, наверное, в таких лавках, вроде этой.
Лейтенант покосился на продавца. Потом достал 10 марок и протянул ему. Возьму племяннику, ему шесть лет, самый возраст. А свисток подарю кому-нибудь из соседских ребят…
Да, а что же делать с чемоданом…
Лейтенант снова прошелся по лавке. Продавец, как приклеенный, катился за ним.
- Пять тысяч марок,- сказал лейтенант,- это очень дорого!
Потом повернулся и, не слушая доказательств немца, что для таких чемоданов это недорого (качество, свиная кожа), пошел к выходу. Хоть ходи мимо них, хоть не ходи, а денег нет.
- Разве это дорого?- видя, что лейтенант уходит, закончил тираду продавец.
- Найн,- на ходу ответил лейтенант,- не дорого вообще, дорого для меня.
- Как же господин офицер поедет в отпуск,- полувопросительно сказал немец,- без чемодана.
Лейтенант резко остановился.
- С чего вы взяли, что я еду в отпуск?- грозно спросил он.
Продавец, скотина, зашелся своим паршивым смехом.
- О, не подумайте ничего плохого,- захрюкал он,- я не шпион! Просто все офицеры, выбирающие чемоданы, обычно делают это перед отпуском. В другое время чемоданы им не нужны…
- Я не еду в отпуск,- отрезал лейтенант,- я…другу хочу подарок сделать.
- Вот отличный подарок,- без своего смеха сказал продавец, указывая на громадный чемодан.
- Отличный-то он отличный,- возразил лейтенант,- только большой очень. Его пустой вдвоем носить надо. А не пустой…взвод носильщиков. Я пока не генерал и сам себе носильщик.
- И мой друг не генерал,- вспомнив про друга, добавил лейтенант.
- Да, если уж о генералах,- немец совсем перестал улыбаться,- пять лет назад этот чемодан был с колесиками, что очень облегчало его транспортировку. А вернул без колесиков…
Немец сказал несколько фраз, которые лейтенант не понял, но кажется что-то, относящиеся к генералам, возвращающим чемоданы без колесиков.
Потом он вернулся к чемодану-здоровяку. Лейтенант, постояв несколько секунд у выхода, подошел к нему.
- Денег у меня столько нет,- признался лейтенант и рукой погладил чемодан, пытаясь определить материал, из которого он был изготовлен. Не определил.
Был он твердый, как камень, шершавый и, что удивительно, теплый. И цвет, стальной, что-ли. Нет, не стальной, а непонятно какой. Может, из-за освещения в лавке цвет этого чемодана искажался? Нет, остальные чемоданы освещались так же, и были ясных и понятных цветов, коричневый, черный, желтый. А этот… смотришь так, один цвет, смотришь эдак, уже другой.
Лейтенант посмотрел на немца и вдруг резко отдернул руку от чемодана. Ему показалось, что его кто-то укусил за руку. Он с удивлением посмотрел на чемодан. Может на чемодане сидела собака? Нет. Собаки не было. Только сам чемодан, в половину лейтенантского роста, со стальными ребрами жесткости и ручкой для Святогора богатыря.
- …триста марок всего, разве это дорого?
Лейтенанту показалось, что он ослышался.
- Сколько?- на всякий случай переспросил лейтенант. Может немчура сказал, десять тысяч, триста марок…
- Триста марок,- повторил продавец.
- Откуда он, гад, знает, что у меня триста марок?- поразился лейтенант.
Он покосился на немца, тот исподлобья смотрел на него.
- Ладно, подумаю,- сухо сказал лейтенант.
- Триста марок,- настойчиво твердил продавец,- килограмм сахара на рынке…
«Избавиться от этого чемодана хочет, что-ли»,- подумал лейтенант.
- Подумаю,- повторил лейтенант, выходя из лавки.
- И еще, господин офицер,- крикнул ему продавец,- этот чемодан умеет говорить.
Не отвечая больше, лейтенант вышел на улицу.
- Угу, говорящий чемодан,- лейтенант плюнул в стоящую возле входа плевательницу,- это то, что мне не хватает в жизни…
 Последнее, что он слышал, были странные, приглушенные закрываемой дверью слова:
- Na dummkopf, mich verkauft? (Ну что, идиот, продал меня)

Вернувшись в полк, и пройдя КПП, он был встречен друзьями, лейтенантами Олегом Кузнецовым и Сашей Вольным.
- Где чемодан?- чуть не хором спросили они.
- В магазине,- бодро ответил лейтенант.
- Нда,- Олег сдвинул фуражку на затылок,- обстановка осложняется.
- Чемодан мне не по карману, ребята,- пояснил лейтенант,- какие видел, все 2000 марок и дороже.
- А ты хотел, чтобы дойче кауфман (немецкий торговец) тебе его даром отдал, да?- усмехнулся Сашка,- у тебя сколько марок за душой?
- Триста,- честно ответил лейтенант.
Друзья из вежливости кататься от хохота по земле не стали. Просто засмеялись.
- Леха, ты чудак,- провозгласил Сашка,- целых триста марок, а он всего только чемодан выцеливает. А чего ты за Опелем не побежал с такими деньжищами.
Друзья захохотали.
- Замполит на прошлой неделе чемодан купил за 10 тысяч,- сказал Кузнецов.
- Вот сволочь,- прокомментировал известие лейтенант,- командир вчера еще и свой старый ему подарил. Куда ему столько?
- Старый…что?- спросил Олег.
- Чемодан…жаль говорит, что ты вчера не зашел ко мне по-свойски, посидели бы за рюмкой чая, я бы тебе бы чемодан отписал…
- Вот не умеешь ты сочинять, Леха,- с огорчением сказал Сашка,- не натурально как-то у тебя выходит …а вот, кстати, и командир, легок на помине…спасайся, кто может…
Проезжавший по дороге от КПП к штабу полка командирский газик притормозил возле офицеров. Командир высунулся в окно.
- Лейтенантам в моем полку нечем заняться?- заорал он,- выезжал, гуляют, приехал, гуляют! Всем по наряду! А тебе Семенов, три! За нападение на командирскую машину. Кстати, чемодан купил? Нет? Говорил тебе, надо было мой старый брать…
Командир уехал, а друзья изумленно уставились на лейтенанта.
- Так ты не врал про командирский чемодан?- спросил Олег
- Какое нападение на командирскую машину?- спросил Сашка.
Одновременно.
- Хор у вас слабенький, товарищи офицеры,- оценил лейтенант,- кто в лес, кто по дрова, слаженности нет. Заниматься и заниматься с вами…вот отстою три наряда и займусь. Отпуск, похоже, закончился, не начавшись…
- Не впадай в отчаяние раньше времени,- уныло посоветовал Олег, сам заметно впавший в отчаяние от прилетевшего наряда,- может, к вечеру командир отойдет и поедешь в свой отпуск…так что там с нападением на машину. Ты что-ли на нее напал, или она на тебя?
- Отпросился я у Лебеденко за чемоданом, смотрю, у КПП газик командирский топчется и командира не видно…
- Ну, брат, ты даешь,- покачал головой Вольный,- все знают, если даже командир пешком идет, за ним машина следом, и наоборот, если видишь его газик, командир где-то в радиусе пяти метров. Не удивлюсь, если он и в сортир на ней ездит. Да он жене меньше внимания уделяет…
- В общем, атаковал и захватил я этот газик, а командир, как выяснилось, был внутри…
- Силен,- с уважением сказал Кузнецов,- тогда, агрессор, ты легко отделался.
У штаба они разделились. Лейтенант пошел в роту, Олег с Сашкой в столовую.
- Вспомнил…было там чудище за триста марок,- пройдя пару шагов, обернулся к друзьям лейтенант.
- Какое чудище?- спросил Кузнецов.
- А такое, в виде чемодана. Громадный, как наша казарма. И тяжелый, как характер у Вольного. Не знаю что за материал, триста марок кауфман просил…
- Ну и что не взял?
- Говорю же, слишком большой и тяжелый.
- Дубина, ему завтра в отпуск ехать, а он «большой и тяжелый»,- возмутился Вольный,- возьми тогда у Зои Ивановны ридикюль, он легкий.
- Вообще-то, да, - задумчиво отозвался лейтенант,- наверное, надо было брать....
- Ладно, иди, захватчик,- сказал Кузнецов.
- Представьте, он меня укусил,- не унимался лейтенант.
- Кто тебя укусил, малыш?
- Чемодан.
- Иди, надоел уже!- воскликнул Вольный,- чемодан его укусил… он там что, без намордника был что-ли? Ну, пристрелил бы…
- Кого, чемодан?
- Чемодан. А заодно и кауфмана,- кисло сказал Вольный,- чтобы не торговал дикими чемоданами…
Они ушли. Лейтенант тоже. Он шел и вспоминал этот чемоданозавр. А ведь и, правда, укусил. Понятно, что это он о застежку чемоданную так царапнулся, но ощущение укуса было полное. Как бульдог вцепился.

Вечером, после службы лейтенант собрал десяток друзей, таких же лейтенантов, как и он сам, плюс капитан Лебеденко, ротный. Начало попойки пришлось отложить на час, из-за Вольного и Кузнецова, которые невесть куда пропали. Все собрались, их нет. Со службы уходили вместе, сообщил капитан Лебеденко, но уходили с таким загадочным видом, словно в тыл врага с заданием.
Лейтенанты Вольный и Кузнецов спустя час прибыли к своему другу несколько обескураженными. Причина выяснилась после первой рюмки.
- Нашли мы эту лавку,- с набитым ртом рассказывал Кузнецов,- по твоему описанию. Кауфман – крыса, рухлядь и три чемодана. А чемоданы обычные, средние, такие. Один, коричневый, кожаный, еще ничего. Американский, говорит. У них теперь все, что можно продать подороже, американское… а где, говорю, такой, большой чемодан. Он растопырил руки, показывая, какой большой.
Нету, говорит, днем купил русский подполковник со злым лицом.
- Вылитый комполка,- вставил Вольный, и все засмеялись.
- В общем, Леха, не получилось тебе подарок сделать, как хотели,- сказал Олег.
- Не беда,- махнул рукой лейтенант,- все равно завтра не поеду. Три наряда отстою, это неделя, а за неделю что-нибудь придумаю.
- Что, и отпускные документы сдал?- спросил Вольный.
- Завтра сдам.
- По нарядам неясно,- сказал ротный,- я у Широкова (командир батальона) перед вечерним построением спросил, он не в курсе. Может, простит, учитывая твое рабоче-крестьянское происхождение и первый отпуск.
- Простит?- скептически сказал кто-то,- это был бы не Орлов, Орлов скорей еще добавит. Ты где ему на хвост наступил, Седой?
Седой, курсантское прозвище лейтенанта, из-за светлых волос, как прилипло к нему еще в училище, так уже и не отлипало. Да и как отлипнуть, если половина их выпуска здесь, в Германии…
Лейтенант рассказал.
После второй и третьей рюмки жизнь улучшилась. Разговор стал веселее. Пили за все. Начали, как положено, за Сталина, потом за командира (традиция). Потом пошло-поехало. Расстегнули кители и собирались выпить за отпуск лейтенанта.
Стук в дверь. Лейтенант удивился. Вроде все, кого звал, здесь. Кто-то в наряде, конечно, а так, все ребята в наличии. Кого там принесло? Интересно, что кроме него никто стук не услышал.
 Лейтенант под звук наливаемой жидкости встал и, застегивая китель, пошел к двери.
На пороге стоял чемодан. Тот самый, кусачий, размером с их казарму.
- Не спрячешься от тебя,- пробормотал лейтенант, прикрывая дверь в комнату.
Лейтенант огляделся. Никого. Он взял чемодан за шершавую ручку и приподнял. Ну и слон! Он торопливо прошел с чемоданом по коридору общежития, завернул за угол. Увидел нишу в стене, где стояли детские коляски, и поставил чемодан в эту нишу.
- Понимаешь, не нравишься ты мне,- процедил сквозь зубы лейтенант, с трудом подвигая ногой чемодан ближе к стене.
Потом повернулся и пошел обратно.
- Думкопф!
Лейтенант резко обернулся. Людей нет. Да и кто здесь станет ругаться по-немецки.
А что там кауфман говорил про этот чемодан? Что он говорящий? Вот бред! Куклы говорящие делают, это понятно, ребенку веселей, а чемодану для чего разговаривать. Лейтенант обернулся и посмотрел на чемодан. Ему показалось, что чемодан что-то бормочет. Нет, правда, пора в отпуск! Нервишки ни к черту…
Лейтенант вернулся в комнату. Там отряд, не заметив потери бойца, уже лихо распевал песни. Пока только лирические, значит еще ничего. Вот когда перейдут к строевым, значит, пора бал заканчивать!
Когда, через пять минут, снова раздался стук в дверь, лейтенант вздрогнул. На этот раз стук слышали все. Да и стук был посильней. Кто-то молотил кулаком по двери.
- Стучат,- зачем-то сказал Лебеденко, хотя и так все слышали,- ты кого-то еще ждешь?
Лейтенант, вздохнул и пошел открывать. Еще человек пять пошли вместе с ним, за компанию. На пороге висел чемодан. Это первое, что увидел лейтенант. Второе, что он увидел, было командиром полка. Чемодан висел в руке командира, причем оттягивал руку так, что он (командир) стоял под углом 60 градусов по отношению к полу. Радостный хохот компании, сопровождавший открывание двери, захлебнулся.
- Так и знал, что эти балбесы все перепутают,- сказал командир, входя в комнату за отступающей компанией. Чемодан бил его по ногам,- зачем то закинули чемодан за детские коляски на входе. Завтра уши оборву. Это тебе…подарок…
- Тут что-ли лейтенантов в отпуск провожают?- громко продолжал командир, поставив чемодан на пол.
- Тут, товарищ подполковник,- лейтенант украдкой глянул на стол, есть ли еще шнапс. Шнапс был.
- Ну, тогда наливай,- рявкнул командир,- что стоишь…
Командир прошел вглубь комнаты, жестом усадил, вскочивших было офицеров, и уселся на стул лейтенанта.
- Лебеденко,- пророкотал он,- что-то лейтенанты твои трезвые слишком для такого события. Помню я лейтенантом уезжал в отпуск, полк на ушах стоял. Полковые собаки и те пьяные ходили…
- Это они вас увидели, протрезвели, товарищ подполковник,- ответил Лебеденко, которого в излишне трезвом образе жизни упрекнуть было невозможно. Любил он выпить, чего уж там, но пьяным двухметрового детину не видел никто.
- Да?- удивился командир,- тогда ладно. Наливай.
Поскольку стульев больше не было (он и эти собрал со всего крыла общаги) лейтенант по предложению командира уселся на свой чемодан. Для сидения чемодан не годился, жесткие ребра, громадные застежки, все это мешало. Да и высота чемодана была такова, что ноги не доставали до пола. Лейтенанту показалось, что и чемодану не нравиться, когда на нем сидят. Он как-то кряхтел, чуть ли не ерзал под ним, коня изображал. Еще не хватало, чтобы этот чемодан сбросил седока под стол на радость компании…
С приходом командира, честно говоря, веселье как-то пошло на убыль. Не помогла даже гитара, принесенная кем-то их ребят. Напрасно командир изо всех сил делал вид, что он свой парень. Напрасно, в подтверждение этого он заглатывал водку стопками, почти не закусывая. Напряжение висело в воздухе. Пушечный голос командира, которым его наградила природа в компенсацию за довольно хилое сложение, грохотал по комнате и сильно напоминал команды на плацу. «Наливай, поехали, за Родину» Назначение тостов он взял на себя, не особенно интересуясь пожеланиями остальных. Его рев, усиленный спиртным, рано или поздно должен был привлечь внимание недремлющего ока Зои Ивановны. И привлек. Она видимо долго стучала в дверь, но шум, производимый командиром полка, заглушал все остальные шумы. Наконец, кто-то из лейтенантов пошел в туалет (по коридору, последняя дверь направо) и открыл дверь. В открытую дверь ворвалась Зоя Ивановна, и лейтенант понял, что Августином уже не отделается.
- Ты что, с ума сошел!- закричала она, размахивая руками,- первый час ночи, дети спят. Ты то в отпуск, а людям завтра на службу!
Она обращалась исключительно к лейтенанту, поскольку формально из жильцов комнаты в наличии был только он. Его сосед, старший лейтенант Скворцов был в командировке. Гостей, сидящих в чаде папиросного дыма, она демонстративно не замечала.
Поорав не хуже командира (несмотря на спящих людей) Зоя Ивановна в качестве контрольного выстрела пригрозила:
- Завтра командиру полка доложу!
- А чего завтра ждать,- повернулся к ней командир,- Докладывай сейчас, я уже здесь. Оперативно.
Он захохотал, довольный своей шуткой. Остальные тоже засмеялись, но не на шутку, а на ситуацию.
Зоя Ивановна засмеялась вместе со всеми. Она вообще-то была не из пугливых, но тут растерялась и замолчала.
- Ладно, товарищи офицеры, и правда, пора отдохнуть,- громыхнул командир.
Как по команде, а это, в общем-то, и была команда, все поднялись и стали выбираться из-за стола.
- Лейтенант,- сказал командир,- тебе повезло, завтра замполит в Вюнсдорф едет, захватит тебя. Свои наряды отдежуришь, когда вернешься…хорошего отдыха!
Как положено, лейтенант немного проводил командира по коридору.
- А чемодан…купил сегодня, а жене не понравился, вези его обратно, говорит,- сказал командир.
- Коровой ее обозвал,- задумчиво добавил он.
- Вы?!- потрясенно спросил лейтенант.
- Чемодан этот,- поморщился командир,- все от скуки, если бы работала, как наши женщины по двенадцать часов в сутки, чемоданы с ней не ругались.
Жена командира болела какой-то загадочной болезнью, которая не позволяла ей работать, и от которой ее разнесло вширь. Но женщиной она была доброй, зла никому не делала, и ее не то, чтобы любили, жалели, наверное.
Про везение с поездкой в Вюнсдорф командир не преувеличивал. В Вюнсдорфе, небольшом городишке, километрах в 40 от Берлина располагался штаб советских оккупационных войск в Германии. Но для лейтенанта, да и для всех военнослужащих, убывающим в отпуск на родину, главным было то, что из Вюнсдорфа ежедневно в 11.50 отправлялся поезд до Белорусского вокзала Москвы. Через Варшаву, Брест и Минск. В Минске лейтенанту нужно было пересаживаться на поезд до Киева. В Киеве до Белгорода. Потом Бог знает, на чем до Грайворона, а там до родного Доброго рукой подать. Село Доброе, там жили его родители и старший брат Василий. Другой брат, Сергей жил в Грайвороне. Если бы не замполит с его поездкой в штаб, лейтенанту пришлось бы ехать автобусом до Берлина, а там уже пересаживаться на что-то едущее в Вюнсдорф. Конечно, повезло!
Теперь уложить все, что накупил, в обретенный чудесным образом чемодан и можно даже пару часов поспать перед дорогой. Отъезд машины от КПП в 5.00.
Лейтенант присел на стул и посмотрел на чемодан. Чемоданище. Для каких великанов их делают? Лейтенант вздохнул и ногой толкнул чемодан. Чемодан опрокинулся. При этом, почему-то отщелкнулись застежки и крышка чемодана открылась.
- Аккуратнее,- буркнул чемодан.
Лейтенант, на всякий случай, обвел глазами комнату в поисках чревовещателя. Конечно, никого, кроме чемодана, не было.
Но чемоданы не могут говорить, у них нет речевого устройства. Мозгов нет, чтобы формулировать предложения. Это просто звуковые галлюцинации от переутомления.
Лейтенант встал и пошел к шкафчику, в котором были сложены подарки. Первым дело вытащил патефон и бережно уложил его на дно чемодана.
- Бесплатный совет,- сказал чемодан,- вначале одежду уложи, для прокладки, потом награбленное.
- Поучи меня,- процедил лейтенант,- коффер хренов…
- А, так ты ругаться?- обрадовался чемодан,- ты, лапоть, меня слушай. Я столько немецкого добра перевез в Россию, что можешь меня считать экспертом, что и как укладывать, чтобы до последнего носка влезло. Могу у вас каптерщиком служить! Да что там каптерщиком, старшиной могу!
Лейтенант представил чемодан в военной форме, со старшинскими лычками и засмеялся.
- Что тут смешного, оккупант лопоухий?- поинтересовался чемодан.
- Я вроде не лопоухий,- поправил лейтенант.
- Может, и нет, а обидно, да?- уточнил чемодан.
- Ты почему разговариваешь?- осторожно спросил лейтенант,- и как?
Звук голоса шел откуда-то изнутри чемодана. По тембру низковатый, и с ехидцей какой-то.
- Говорю как-то,- уклончиво ответил чемодан,- ну что, будем укладываться, или как?
- Будем…тебя, как зовут?- продолжал допытываться лейтенант,- чемодан?
- Никак,- удивился вопросу чемодан,- безымянный я.
- Будешь Августин,- окрестил его лейтенант.
- Августин, Августин,- медленно повторил чемодан, словно пробуя имя на вкус,- помпезно немного…ладно, пойдет.
Под руководством чемодана они уложили в него вещи. Кроме игрушечного вальтера.
- Пистолетик не ложи, пограничники отберут,- посоветовал чемодан.
- Почему?- удивился лейтенант,- игрушка детская.
- Вот-вот, а в России у пограничников дети есть,- ответил чемодан,- но игрушек таких нет.
Лейтенант сунул игрушку в карман галифе и улегся на кровать. Посмотрел на часы. 2.30. Завел будильник на 4.10 и выключил свет.
- Свет не выключай,- попросил чемодан.
- Почему?
- Я темноты боюсь!
- Да пошел ты!- буркнул лейтенант и заснул.
А чемодан еще немного побурчал и тоже затих.
Во сне лейтенант видел себя увешанным кульками, свертками, аккордеоном и патефоном. Кроме того, одной рукой он еще волок за собой чертов чемодан, который кричал ему «шевели копытами, ленивая руссише швайн». Потом картина сменилась видением командира с чемоданом в руке. Командир изогнулся над чемоданом на 90 градусов, но поднять не мог.
- Т-34 нужен, чтобы его тащить,- сердито сказал он лейтенанту.
Звонок будильника вытащил его из чемоданных кошмаров, но оставил нерешенной одну простую задачу, «как я потащу этот чемодан, если командир кренился набок даже с ПУСТЫМ чемоданом»!
  Лейтенант покосился на стоящий в углу чемодан и схватил бритвенные принадлежности, уложенные на полотенце. Молчит, сволочь. Может, правда, вчера с устатку почудилось. Сам с собой разговаривал, а казалось с чемоданом.
- Проснулся, лейтенант?
Значит, не почудилось. Значит, у меня шизофрения, только и всего. У шизиков все разговаривают. Сейчас полотенце обзовет меня оккупантом небритым и потребует, чтобы я вытирался им аккуратнее и хранил в отдельном от остальных принадлежностей ящике. Хотя нет, полотенце наше, он всего лишь пожалуется на…
Не придумав, на что может пожаловаться советское полотенце, лейтенант ушел в умывальник (там же, в конце коридора, направо), а когда вернулся, чемодан тихонько вибрировал.
- Чего ты трясешься?- спросил лейтенант, укладывая мыльно-рыльное в наплечный рюкзак, где уже были уложены дорожное имущество, вроде спортивного костюма (немецкого) и пайка.
- Это я смеюсь,- пояснил чемодан,- представил, как ты будешь меня нести. Ты же хилый. Не оккупант, а узник Бухенвальда.
- Прекрати называть меня оккупантом,- потребовал лейтенант,- а насчет нести, сейчас проверим.
Лейтенант ухватил ручку чемодана и попробовал его приподнять. Чемодан смеялся правильно. Нести его не было никакой физической возможности. Волоком, наверное, можно…обшарпается, конечно, сразу. А если уроню на ногу…инвалидность.
- Что ж ты, какой тяжелый,- посетовал лейтенант,- хоть бы колесики приделал, что-ли…
- Были колесики,- ответил чемодан,- только генерал Кротов, вывозя во мне Германию, переоценил их прочность. Я то выдержал, а колесики нет.
- А снова приделать?- спросил лейтенант.
- А зачем?- кисло спросил чемодан,- меня можно сдать обратно в лавку на Шванзеештрассе, а себе новый, на колесиках.
- Тоже верно,- задумчиво сказал лейтенант.
Так, чемодан может болтать сколько угодно, ему никуда ехать не требуется, а мне что-то надо делать…
Если кто-нибудь помнит картину Репина «Бурлаки на Волге» легко представит себе транспортировку чемодана от полкового офицерского общежития до КПП. Итак, три бурлака, сам лейтенант, Сашка Вольный и Олег Кузнецов (поднятые беспощадным лейтенантом по тревоге), запряженные сложенными втрое бельевыми веревками (взятыми напрокат у Зои Ивановны. Правда, она об этом не знает) в тележку (на которой солдаты возили питьевую воду). А на тележке, как падишах восседал чемодан. Хорошо еще, народ, за исключением дежурной службы, пока спит, а то хохоту было бы …
А что делать? Брались за чемоданную ручку вдвоем. Приподнять, немного приподняли, но как нести? Втроем не ухватишься. Хорошо, Сашка придумал насчет тележки…
Когда проклиная все на свете, а больше всего немцев за такие чемоданы, грузили его на тележку, чемодан молчал. Но когда бурлаки тронулись, и с натугой тележка покатилась, чемодан не выдержал.
- Да, не тот оккупант пошел,- прокомментировал текущие события чемодан,- не тот. Слабаки. Вот, помню, в 45-м, генерал Кротов…
- Он у тебя что, говорит, что-ли?- прохрипел красный от натуги Олег.
- Говорит,- прохрипел в ответ лейтенант,- критикует в основном…оккупантом обзывает.
- Войска же оккупационные?- уточнил чемодан,- значит вы оккупанты!
- Заткнись,- сказал лейтенант,- людей пугаешь. Если мы оккупанты, значит ты пособник оккупантов!
- А мне что? Я чемодан,- огрызнулся чемодан,- Если ты, мародер, отнял у честного немца аккордеон и патефон с пластинками и везешь в Россию, я причем…кто меня спрашивает?
- Слыхали?- пропыхтел лейтенант,- я и оккупант и мародер… на свои марки купил, придурок фибровый.
- Я не фибровый,- возмутился чемодан.
- Но обидно, да?
Вольный и Кузнецов ошарашено слушали их диалог, с опаской глядя на чемодан.
Чемодан завибрировал. Это он, гад, смеялся.
- Марки…насмешил,- ехидно вибрировал чемодан,- бумажки. У Адольфа конфетные фантики были солиднее.
- У какого Адольфа? Гитлера, что-ли? - вскинулся Кузнецов,- да он у тебя, Леха, недобиток фашистский!
- А что сразу фашистский?- окрысился чемодан,- ты по существу отвечай!
- А по существу,- сказал лейтенант, вытирая пот,- почти приехали. Сейчас будем этого краснобая выгружать.
- Опасный чемодан. Мне он сразу не понравился,- тяжело дыша, сообщил Сашка,- смотри за ним, Леха, до беды бы не довел…
Выгрузить не успели. Метров за десять до ворот КПП тележка сломалась. Одно колесо со скрежетом отвалилось и тележка накренилась набок. Соблюдая законы физики, падишах тяжело свалился на бетонную дорожку и там немедленно выразил свое недовольство в выражениях, традиционно относящихся в восприятии слушателей к лексикону портовых грузчиков…или тех же бурлаков.
Бурлаки едва успевшие отскочить, тяжело дышали. Оставшихся сил хватило только на то, чтобы поднять и поставить рычащий чемодан на дорожку.
- Зоя Ивановна за эту телегу нас…,- Олег тяжело вздохнул, и продолжать не стал.
- Валите на меня,- сказал лейтенант,- меня месяц не будет, а там, глядишь, еще кто-нибудь что-нибудь сломает, телега забудется.
- Ясное дело, на тебя свалим,- буркнул Сашка,- не на сундук же.
- Кто тут сундук?- оскорбился чемодан,- возить не умеете, вредители! Даже самое ценное, что у вас есть! Это я себя имею в виду. Инструкцию начальника тыла о порядке и сроках использования полкового имущества читали, идиоты?
Офицеры угрюмо слушали разорявшийся чемодан. А тот пел соловьем.
- Ценный груз не был равномерно размещен и надежно закреплен на транспортировочной поверхности, в результате чего основная часть массы груза пришлась на левое крыло. Давление на левую ось транспорта превысила критическое значение и произошло…
- Это точно вражеский чемодан-разведчик,- убежденно сказал Кузнецов,- откуда он знает наши инструкции, если даже мы их не знаем?
- Оттуда!- парировал чемодан,- я пять лет жил у генерал-майора Кротова…знаете такого, товарищи оккупанты?
- Слышали,- кисло ответил Кузнецов.
- Так вот, он эти инструкции и писал!- победно крикнул чемодан.
- Ты мне уже надоел!- сказал лейтенант чемодану,- ладно, ребята, попробуйте починить эту лоханку, а Зое Ивановне по приезду первым делом куплю пластинку с Августином. Я бы свою отдал, да доставать нет времени…
Дотащить чемодан помогли бойцы из состава дежурной смены КПП. Машины замполита еще не было.
- Ты смотри, Августин,- предупредил лейтенант,- ляпнешь что при замполите или вообще где…лично пристрелю.
- А у тебя пистолет есть?- спросил чемодан,- или ты игрушечным Вальтером меня пристрелишь?
- Тогда сожгу,- пригрозил лейтенант,- а перед этим отломаю все твои клавиши, ручки и ребра!
- Садисты вы, русские,- пробурчал чемодан,- как чуть не по-вашему, отломаю, пристрелю…
- Ты меня понял?- грозно спросил лейтенант.
- Понял.
- Тогда заткнись,- приказал лейтенант,- пасть откроешь, когда я разрешу!
- Августин?- спросил Сашка,- почему Августин?
- Имя такое, из песенки,- ответил лейтенант,- надо же как-то называть. Не герр чемодан же… Августин …ему нравится.
- Вы завидуете,- раздраженно сказал чемодан,- у вас же не имена, а собачьи клички… Сашка, Леха.
- Я кому сказал,- рявкнул лейтенант,- пасть откроешь…
- Воля твоя, Лех,- сплюнул Кузнецов,- но я бы бежал от этого Августина, как от чумы.
Просигналила машина и на полном ходу пронеслась мимо них в открытые ворота. Офицеры молча смотрели ей вслед.
Проехал метров сто, машина притормозила и потихоньку задом вернулась к воротам.
Из кабины вылез довольный замполит.
- Испугался?
Это он пошутил так. Замполит был прекрасным партработником и сволочью по жизни. Это знал весь полк.
Про погрузку чемодана в кузов ЗИСа надо писать отдельный рассказ. Самое удивительное, что обошлось без травм и увечий,  чемодан никому на голову не свалился и даже не прищемил ничего из конечностей. В кузове нашлось два бруса, один из которых, двухметровый, попытались использовать в качестве рельсы. Рельса сломалась. Другую водитель не дал. Замполит пыхтел папиросой «Беломорканал» и внимательно следил за процессом погрузки.
Когда чудесным образом чемодан с помощью веревок и усилий пяти крепких людей оказался в кузове, замполит спросил:
- Чем там у тебя чемодан забит? По этому брусу в кузов трактор заезжает, и ничего. Твой чемодан тяжелей трактора, что-ли? Открывай!
Лейтенант молча потянул чемодан за ручку. Чемодан не шелохнулся. Потянули с Вольным. Ничего.
- Ну, давайте…дедка за репку, бабка за дедку,- раздраженно сказал замполит,- Кузнецов, чего стоишь?
Втроем они на раз-два-три резко дернули. Лейтенант за ручку, друзья за края чемодана и Августин с тяжелым стуком о днище кузова опрокинулся. Лейтенанту показалось, что передние колеса ЗИСа приподнялись. Водителю, видимо, тоже, потому, что он побежал к кабине.
- Осторожнее вы, болваны,- ругнулся чемодан,- не дрова…ребра трещат!
- Кто это сказал?- встрепенулся замполит,- у кого ребра трещат?
- У меня,- быстро сориентировался Вольный.
- А,- успокоился замполит,- а голос вроде не твой.
- От натуги,- сказал Вольный и незаметно пнул чемодан.
Тот крякнул.
Лейтенант щелкнул клавишами замков и открыл крышку. Замполит с бдительным лицом влез в кузов и уставился в содержимое чемодана.
- Аккордеон, патефон, пластинки, посуда, тряпки,- перечислял лейтенант.
- Что за пластинки?
- Разные…песни, симфонии…
- Дай посмотрю,- сказал замполит.
Лейтенант достал завернутый в скатерть квадратный пакет и протянул замполиту…
- А что же чемодан такой тяжелый?- не унимался замполит.
- Он сам по себе тяжелый,- пояснил лейтенант,- даже пустой – неподъемный. Вы же знаете, товарищ подполковник, командир мне его вчера подарил…
- То-то я смотрю, рожа у этого чемодана знакомая,- вспомнил замполит,- точно, командирский…слушай…
Замполит понизил голос и наклонился ближе к уху лейтенанта.
- Тебе командир не поручал что-нибудь отвезти на родину…в чемодане?
- Нет,- не понял смысл вопроса лейтенант,- мне бы свое довезти…
- Так-так,- продолжал замполит,- но чемодан не может быть таким тяжелым. Второго дна там нет?
- Нет,- ответил за лейтенанта чемодан, но замполит не обратил на это внимания, разглядывая чемодан и стараясь придать своему взгляду рентгеновскую силу.
-Нет, говоришь? А ты, что, проверял?
- Не проверял, товарищ подполковник. Времени не было.
- Давай сейчас проверим?- замполит испытывающе посмотрел на лейтенанта.
- Давайте,- уныло ответил лейтенант.
- Ладно, закрывай,- разрешил замполит,- поехали, времени нет. Только не знаю, как ты будешь этот чемодан выгружать. Ну и дальше…
- Я и сам не знаю,- подумал лейтенант, укладывая вещи обратно. Чемодан остался лежать в кузове, лейтенант присел на лавочку у борта рядом с кабиной и посмотрел на друзей. Вольный с Кузнецовым смотрели на чемодан…
В Вюнсдорф приехали с опозданием на час. До отправления поезда Вюнсдорф-Москва оставалось буквально полчаса. По автобану, где мимо них буквально пролетали не только легковые, но и большегрузные, груженные до верха машины, ЗИС тащился, как пленный. 
Вдвоем с водителем, на веревках они спустили чемодан с кузова на землю. Почти спустили. Недалеко от земли веревка оборвалась и чемодан грохнулся на землю. Хорошо у вокзала было шумно, и никто не слышал, как ругается чемодан. Кроме лейтенанта и водителя. Замполит ушел на вокзал куда-то звонить. Водитель послушал страшные ругательства, исходящие от чемодана, посмотрел на лейтенанта и покачал головой.
Ничего с ним не случилось, с чемоданом. Лейтенант обошел его, выискивая повреждения, не нашел и пошел на вокзал, функции которого выполнял какой-то грузовой склад, за помощью. Там, наверное, грузчики какие-то должны быть. И билет надо взять. Билет взял в купе, плацкартных уже не было.
Грузчик, которого привел лейтенант, усмехался. Этот офицерик, который пугал каким-то чемоданом и который советовал вызвать всю бригаду с тележкой для одного чемодана, смешил его. Чемодан…когда в день перетащишь сотню таких чемоданов, сундуков и баулов, на руках, без тележки…
Улыбка сползла с его лица, когда он увидел этот чемодан.
 Замполит с машиной уже уехали, и чемодан стоял одинокий и величественный. Народ обходил его стороной, с удивлением поглядывая на это чудо немецкой галантереи.
Опыт общения с чемоданами видимо что-то подсказал грузчику, потому что он резко повернулся и, даже не прикасаясь к чемодану, пошел к вокзалу.
- Сейчас приду,- бросил он лейтенанту.
- Слушай, друг, не опоздать бы!- крикнул ему лейтенант.
Грузчик не ответил. Через пять минут пришли три здоровенных мужика с металлическими бляхами грузчиков на серых куртках с плоской тележкой на маленьких колесах и с ходу запросили тройную плату. Лейтенант не спорил. Он смотрел.
Три грузчика, ругаясь, как грузчики, затащили чемодан на тележку и покатили ее на перрон. Лейтенант шел за ними.
- Не грузил ничего тяжелее, с тех пор, как в прошлом году чемодан генералу тащили, помнишь, Вась?- сказал один из грузчиков
Тот, кого назвали Васей, кивнул.
- И чемоданчик то похож,- прищурился грузчик.
Они привезли чемодан к вагону поезда. Дверь была открыта. Проводник сурово смотрел на них. В вагон грузчики заносить отказались наотрез. Ни за какие деньги. Сказали, им не положено входить в вагон.
- Если собираешься ехать, лейтенант, самое время зайти в вагон,- сказал проводник,- поезд сейчас отправляется. С помощью проходивших мимо офицеров, чемодан удалось втащить в тамбур.
Поезд тронулся. С каким-то странным скрежетом, с явным усилием, словно это не пассажирский состав, а танковый эшелон. Лейтенант, вытирая пот со лба, посмотрел на чемодан и прислонился к стене тамбура. Все-таки, поехали. А раз поехали, значит приедем.
Путь до купе длиной пять метров лейтенант преодолел с космической скоростью, минут за 15. Он просто нечеловеческими усилиями выволок чемодан в проход, тем самым его закупорив. Народ, как всегда при отправлении поезда еще некоторое время находился в процессе движения. Люди перемещались из вагона в вагон, из купе в купе. Но только не в пятом вагоне. Лейтенант со своим чемоданом образовал приличный затор. Вернее сначала небольшой, а потом уже приличный. А еще потом, неприличный. Лейтенант рук не чуял, если бы он их не видел, подумал, что они отвалились. Поэтому на шипение проводника и возмущение пассажиров, лейтенант не обращал внимания. Да нет, обращал, конечно, даже объяснял людям, что чемодан тяжелый (попробуйте, если не верите), помогите дотащить до купе. Нет? Тогда стойте. Какой-то здоровяк в майорской форме попытался перелезть через чемодан и упал, стукнув головой о пол. После этого кричал, что чемодан его лягнул, сам бы он не упал.
Лейтенант устало спросил майора, где у чемодана он видел копыта. Майор хоть и разжился шишкой, рассмеялся и организовал занос чемодана в лейтенантское купе. Вносили вчетвером, правда, лейтенант больше держался за чемодан, чем его тащил. Волочили, конечно, иначе никак.
- Слышь, лейтенант, я не спрашиваю, чем ты его набил,- сказал майор, потирая шишку,- но даже если кирпичами, он должен весить меньше…позови, когда будешь выгружаться, я посмотрю…издали.
Лейтенант сказал, что попросит начальника поезда дать объявление по радио.
В купе он был один до самого Бреста. Просто сказка. Особенно, если учесть, что чемодан под полку не помещался. А если бы и помещался, то как его туда затолкать? А потом вытащить? Так, что чемодан стоял посреди купе, разделив его пополам.
Чемодан, несмотря на запрет на разговоры, рта не закрывал. Или что там у него вместо рта. Лейтенант переоделся в спортивный костюм и улегся на полку.
- Белье брать будешь?- спросил проводник, открывая дверь,- чемодан с прохода убери…
- Белье возьмем,- тут же ответил чемодан,- а чемодан попробуй, убери!
Проводник, не привыкший к говорящим чемоданам, попятился.
- Кто у тебя в чемодане? Заяц?
Лейтенант тяжело вздохнул.
- Сам ты заяц,- лейтенант опустил ноги на пол и уселся.
- А кто там разговаривает?
- Я. В цирке видел чревовещателей? Вот и я так умею. Кажется, что говорит кукла, то есть чемодан, а на самом деле говорю я.
Проводник покачал головой.
- Так берешь белье?- повторил он, с опаской глядя на чемодан.
- Да.
Проводник ушел.
Лейтенант хмуро посмотрел на чемодан.
- Герр Августин,- сказал он,- мое обещание переломать вам ребра и сжечь осталось в силе. Еще одно слово и это случится на ближайшей станции. С вами у меня гораздо больше шансов попасть в комендатуру, чем домой.
- Ты понял, скотина!- заорал он.
- Понял, понял,- сказал проводник, торопливо открывая дверь в купе и протягивая комплект белья.- чего ты так кричишь…
Начальник поезда вместе с комендантским нарядом, который в те годы сопровождал все поезда Вюнсдорф – Москва и обратно, нагрянул через полчаса, когда лейтенант дремал на своей полке и неприятностей в этот день уже не ожидал. Дверь в купе была открыта, и лейтенант сквозь дрему не сразу понял, что купе вдруг набилось людьми. А когда понял, то тоже не очень удивился. Ну, на то и поезд. Наверное, соседи в купе прибыли. Правда, что-то вещей с ними нет. И мужчина в железнодорожной форме, а рядом офицер, почему-то с пистолетом в руке. Из-за спины офицера выглядывала пара солдат. Лейтенант рывком сел. В купе набиться смогли только двое, железнодорожник и старший лейтенант. Остальных не пустил чемодан. Бойцы топтались в проходе вагона.
Как удалось в процессе общения с гостями понять лейтенанту, проводник сообщил начальнику поезда, что в пятом купе его вагона, место 17-е, лейтенант в чемодане нелегально везет человека, скорее всего шпиона.
Так, что железнодорожником оказался этот самый начальник поезда, а старший лейтенант с пистолетом, командиром комендантского взвода. За спинами солдат маячил проводник, наверное, ожидал, что за поимку особо опасного диверсанта ему немедленно выдадут медаль, а может даже орден.
Старший лейтенант изучал документы лейтенанта так тщательно, словно записи в удостоверении личности представляли собой шпионский шифр, а отпускной билет, видимо коды к шифру. Поэтому он без конца сверял один документ с другим. Через сорок минут проверки старший лейтенант положил документы себе в карман.
- Что везем?- спросил он.
Старший лейтенант был ненамного старше лейтенанта, но исполнение служебных обязанностей переполняло его важностью, как воздушный шарик воздухом.
Лейтенант сказал про чемодан и вещмешок. Старший лейтенант взял вещмешок и протянул его сержанту.
- Осмотреть,- приказал он.
- Откройте чемодан!- приказал он уже лейтенанту.
- Сами откройте,- ответил лейтенант,- он не заперт.
- Лейтенант, не борзей!- сурово сказал комендант,- снимем тебя на ближайшей станции с поезда для установления личности,…а поезд пойдет дальше.
- Я не борзею, просто руки отваливаются от этого чемодана,- пояснил лейтенант,- тяжелый он очень.
- Понятно…набил добром,- процедил старший лейтенант.
- Нет, он и пустой тяжелый. Материал такой.
- А чемодан то мне что-то знаком,- задумчиво сказал начальник поезда,- генерал один ездил с таким…
- Точно,- обрадовался лейтенант,- генерал Кротов. Он сдал его в комиссионный, в Веймаре, а я его…в общем теперь он мой…
Минут десять четверо мужчин, они со старшим лейтенантом и двое солдат, наступая друг другу на ноги, натужно дыша, с криком и хрипом, укладывали чемодан на полку. Начальник поезда от возни с чемоданом уклонился, видно, уже возился как-то…

- Тяжеловат,- тяжело дыша, сказал старший лейтенант,- года два назад везли станки из Магдебурга, каждый размером с это купе, так они легче были…
Лейтенант открыл крышку.
- Давай, вынимай все и складывай на эту полку,- буркнул старший лейтенант.
Пустой чемодан старший лейтенант захлопнул, крышкой прищемив руку. Он же думал, что крышка захлопывается, как у обычных чемоданов. Но не таков был наш чемодан. Наш чемодан захлопнулся в два раза быстрей. Рука в районе запястья быстро посинела, еще бы, такая тяжесть…
Ругаясь матом, старший лейтенант здоровой рукой защелкнул на чемодане клавиши застежек и попытался его поднять. Чемодан не шевельнулся.
- Егоров,- сказал старший лейтенант сержанту, здоровому крепышу,- подними.
Сержант, пыхтя, с трудом приподнял его над полкой, перенес в проход и опустил на ногу начальника поезда, который как раз зачем-то вернулся в купе.
Вопль начальника поезда на некоторое время заглушил свист паровоза. Это немного примирило старшего лейтенанта с чемоданом, и они вдвоем с сержантом уложили его обратно на полку. Сержант по команде старшего лейтенанта открыл крышку. С опаской.
- Да, ничего чемоданчик,- одобрительно сказал старший лейтенант,- а как ты его один везешь? К нему же надо погрузочную команду.
- Из части довезли, к вагону грузчики дотащили, тут добрые люди помогли,- сказал лейтенант,- больше от проверок устал, с начала дня раза три уже проверяли.
- Понятно,- кивнул старший лейтенант, глядя на свою синеватую руку,- а кто у тебя из чемодана голос подавал?
- Шпион, конечно,- ответил лейтенант,- потом понял, что разоблачен и улетел.
- Ты про шпионов лучше не шути,- предупредил его старший лейтенант,- и не думай, что ты будешь первым, кого задержали в этом поезде по подозрению в шпионаже. Так кто, говоришь, тут из чемодана с тобой переговаривался?
- Не знаю, товарищ старший лейтенант,- ответил лейтенант,- со мной никто не переговаривался. Если что-то померещилось проводнику, может скрип какой от аккордеона или патефона со швейной машинкой…
Аккордеон с патефоном интереса у коменданта не вызвали, похоже, стандартный набор для отпускников. Вальтер старшему лейтенанту понравился, но не настолько, чтобы его конфисковать.
Лейтенанту предложили выйти в проход вагона, и пока он стоял у окна, наблюдая немецкие пейзажи, проверили купе. Через час они угомонились. Старший лейтенант отпустил солдат (начальник поезда ускакал на одной ноге еще раньше) и уселся на полку рядом с лейтенантом. Закурил.
- Повезло тебе с проводником,- доверительно сказал старший лейтенант, вынимая из кармана лейтенантские документы и протягивая их владельцу,- постоянно врагов ищет, пару раз за клевету привлекали, все неймется.
- Бдительность,- неопределенно ответил лейтенант, тоже закуривая.
- Точно!
Засмеялись. Через минут десять, они были Леха и Коля. Ровесники ведь, почти. Правда, в случае чего, Коля мгновенно снова стал бы товарищем старшим лейтенантом, беспощадным к внешним и внутренним врагам. Время такое было…
- Коля, в Минске, помоги выгрузить это чудовище,- попросил  лейтенант.
Коля обещал. Но, забегая вперед, не помог. Забыл, наверное. А может, наоборот, помнил…
В Бресте к нему в купе села супружеская пара. Он называл ее Неля, она его Котик. С виду Котику было лет 50, возраст Нели зависел от угла, с которого на нее падал взгляд. Лейтенант в первые полчаса определил ей сначала лет 30, потом 50, потом 40. В общем, где-то в этом диапазоне.
Первым делом Неля приказала, что было справедливо, убрать чемодан с ее полки. Лейтенант не успел открыть рот, что для этого требуется мобилизация всего вагона, как Котик бросился на чемодан и чуть не оторвал себе руку. Лейтенант готов был поклясться, что чемодан хрюкнул от удовольствия.
- Это ваш чемодан?- грозно спросила Неля лейтенанта.
- Мой,- не стал отпираться лейтенант.
- Тогда почему он лежит на моей полке, а не на вашей?
Лейтенант начал что-то объяснять.
- Проводник!- завизжала Неля.
Прибежал ловец шпионов. Согласился, что это непорядок. Лейтенант предложил поменяться полками, чтобы не перетаскивать чемодан. Проводник с Котиком согласились, а Неля уперлась. Из принципа.
- Вот мой билет, какое здесь указано место?- шипела она.
- Какая вам разница?
- Котик, вызови начальника поезда,- приказала Неля.
Лейтенант посмотрел на проводника, проводник на лейтенанта.
- Просто, скажите 5-й вагон, купе он знает,- посоветовал лейтенант Котику,- только смотрите, чтобы у него в руках не было ничего тяжелого, убьет…
Проводник принужденно засмеялся, сволочь. Потом пошел в соседнее купе и привел оттуда двух мужчин, севших тоже в Бресте и легенд о чемодане еще не слыхавших. Вчетвером (Котик признался, что у него вывих) они перетащили чемодан на полку лейтенанта.
- В шестом купе два диверсанта с рацией,- шепнул чемодан проводнику. Вполшопота, но лейтенант услышал. А проводник побелел и уронил свой угол чемодана на свое же колено.
Вечером лейтенант пошел с Котиком покурить в тамбур. Котик, которого звали Анатолий Петрович, оказался неплохим мужиком, замордованным работой (он что-то строил в качестве начальника стройки), женой и изношенным сердцем. Курить жена ему не разрешала, поэтому он пошел с лейтенантом «подышать воздухом».
Вернувшись, лейтенант с Анатолием Петровичем узнали от Нели, что ее кто-то в купе обозвал мегерой. Котик пожал плечами и сказал, что это нервы. Что в Ессентуковском санатории, куда они ехали, будет лучше.
Лейтенант молча кинул одеяло и подушку на вторую полку и заснул почти мгновенно.
В Минск приехали в 14 часов. Вынос чемодана из вагона по накалу эмоций был сравним с боем быков в Барселоне. В Минском бое быков участвовали четверо. Понятное дело, лейтенант, Анатолий Петрович (он очень старался, но проку от него было немного, больше под ногами путался) и двое вчерашних соседей, которых проводник привлекал к переносу чемодана с полки на полку. Сам проводник куда-то спрятался, да и колено, наверное, побаливало.
Если вчера ребята скорей всего не прочувствовали всю тяжесть…, то сейчас осознали ее в полной мере. Хорошо, что поезд в Минске стоял 50 минут, а то бы не успеть ни за что. Последние миллиметры чемодан словно цеплялся за малейшую трещину, чтобы не вытаскиваться. Бог знает почему, может у него о Минске воспоминания неприятные.
- Сожгу гада!- бормотал лейтенант, обливаясь потом.
Чемодан явно огрызался, но негромко.
Лейтенант стоял на платформе со своим чемоданом, как скала. Поезд ушел, люди растеклись, а они все стояли. Подбегали грузчики, но увидев чемодан, криво улыбались и исчезали.
Плюнув, лейтенант пошел на вокзал. До Киева надо как-то добираться…
- Эй, Леха,- крикнул ему чемодан, испугав проходившего мимо железнодорожника,- куда пошел?
- Я у него уже Леха,- подумал лейтенант,- еще пару дней, и он меня за куревом будет посылать.
Не отвечая, лейтенант спустился в туннель и по подземному переходу пошел на вокзал.
В воинской кассе он взял билет. Хоть здесь ему повезло. Поезд Минск-Киев, на который ему дали билет, отправлялся через два часа с той же платформы, куда он приехал и где его дожидался чемодан.
- Хоть бы его спер кто-нибудь,- с надеждой подумал лейтенант.
А чего, документы и деньги при нем. Подарки….ну, что подарки…жаль, конечно, особенно швейную машинку Зингер. Мать мечтала о ней. Ну что сделаешь, украли чемодан. Куплю платок, бате тоже что-нибудь на вокзале посмотрю.
Размышляя таким образом, лейтенант вернулся к стойбищу чемодана. Чемодан стоял метрах в трех от того места, где он его оставил. Не сам, конечно, отошел, ему помогли два здоровяка в фуфайках, по виду вокзальный криминалитет. Три метра за полчаса, не Бог весть какой результат, но мы то знаем, с кем они связались.
Видно, что измучились донельзя, а бросить добычу не могут. Присели на края чемодана, отдыхают. Ноги тоже до земли не достают.
Лейтенант улыбнулся. Подошел к грабителям.
- Устали, бедняги?- спросил он.
- Отвали,- угрюмо бросил один из них, небритый громила со шрамом на щеке.
Лейтенант подошел к тому месту, где чемодан стоял раньше. Рядом со стойкой с расписанием пригородных поездов. Ну да, метра три, не меньше. Почти жаль этих Гераклов.
- Вот сюда чемодан верните,- попросил лейтенант.
Грабители злобно посмотрели на него.
- Ребята, это мой чемоданчик,- пояснил лейтенант,- я не буду милицию звать, просто верните его на место.
- Он легавых звать не будет,- сплюнул второй, в грязной кепочке,- исчезни, лейтенант и будешь жить.
- Зря вы так, ребята,- огорчился лейтенант. Он достал из кармана галифе вальтер и громко прочитал, глядя на рукоятку пистолета.
- Гвардии лейтенанту Иванову за отличную стрельбу!
Бандиты поднялись, настороженно глядя на вальтер.
- Ладно, лейтенант, ошибка вышла,- сказал тот, что в кепочке,- разбежались, бери свой чемоданчик.
- Нет, ребята,- отказался лейтенант,- тащите его сюда. И помните, что расстрел на месте мародеров никто не отменял.
Чемодан заржал. Натурально, как жеребец. Грабители шарахнулись. Лейтенант вскинул пистолет.
- Не стреляй, лейтенант!- крикнул грабитель со шрамом, подняв руки.
- Кто там у тебя, в чемодане?- спросил второй.
- Конь вороной,- ответил лейтенант.
Грабители с опаской смотрели на чемодан.
- Конь туда не влезет,- сказал один,- ладно, конь так конь, лишь бы не змея, я змей боюсь.
- Нет, не змея, но цапнуть может, будь здоров!
Чемодан, скотина, словно опровергая лейтенанта, зашипел, как змей. Грабители теперь боялись чемодана больше пистолета.
- Ну, чего замерзли,- прикрикнул на них лейтенант,- туда тащили, никаких змей не боялись…
- Не знали, мы, лейтенант,- ударил себя в грудь бандит со шрамом,- в жизни не подошли бы. А так, видим, стоит ничей чемоданчик. Как не взять?
Платформа начала наполняться людьми, что комфортной среды для грабителей не создавало. Волоком, скрипя зубами, они дотащили чемодан к лейтенанту и метнулись в подземный туннель.
- Так, змей!- строго сказал лейтенант чемодану,- я сейчас пойду ловить грузчиков, а ты стой, людей не пугай.
Чемодан самодовольно запыхтел.
- Иди, меткий стрелок,- разрешил он,- а где на игрушке написано про стрельбу?
- Придумал со страху,- признался лейтенант.
Грузчиков даже с тележкой, удалось нанять только за двойную плату. Но самое ценное это то, что лейтенанту удалось выменять у грузчиков два тележных колеса на тушенку. Два маленьких стальных колеса с крепкой осью. Лейтенант повеселел. В тамбуре вагона, куда грузчики затолкали чемодан, часа два из десяти, что поезд ехал до Киева, он приделывал колеса к чемодану. У проводника за такую же тушенку достал металлическую решетку, проволоку и веревку. Чемодан скептически комментировал процесс оснащения его колесиками. Колесики ему не понравились, фасон не тот. Лейтенант его мнением не интересовался, продолжая настойчиво крепить колесики к днищу чемодана. Вроде держится. Лейтенант попробовал прокатить чемодан по тамбуру. Едет, ура!
- Свалюсь тебе на ноги,- предупредил чемодан,- маму не зови.
- Заткнись,- огрызнулся лейтенант,- лучше б ты ходил, а не болтал!
Чемодан надулся и до Киева молчал. Впрочем, может и не молчал, но кому это интересно…
Лейтенант ушел в вагон, улегся на свое законное место и до самого Киева читал взятую у соседей книжку «Всадник без головы» Майн Рида. Про чемодан даже не вспоминал.
А в Киеве чемодан украли. И украли даже не на платформе между путями, что было бы не так обидно, а в центре вокзала. Лейтенант сказал Августину, что пойдет за билетом до Белгорода. Августин ответил, что пост принял и лейтенант ушел. Пришел с билетом, чемодана нет. И отсутствовал то всего минут 20, за это время чемодан мог утащить только танк, но следов от траков не видно, или стрелковый взвод, но им обычно и без чемодана есть, что нести…
И вроде только недавно мечтал, чтобы его спер кто-нибудь, а как и вправду украли, так жалко до слез.
Лейтенант походил взад-вперед вокруг места расставания с чемоданом и, тяжело вздохнув, пошел искать милицию.
Чемодан, конечно, был уже там…
Он стоял в углу, окруженный милиционерами, которые разглядывали это чудо. Лейтенант подошел к ним и сказал, что это его чемодан. После этого милиционеры окружили и его.
Все просто. Проходивший мимо него милицейский наряд Августин дружелюбно обозвал полицаями. Сначала милиционеры ничего не поняли, вокзал большой, звуков много, но чемодан был настойчив в своем стремлении почесать язык (или что там он чесал) с полицаями. В самом слове полицай для советского человека войной было заложено тягчайшее оскорбление, которое только можно нанести людям. А то, что в Германии слово полицай означает полицейский, так мы не в Германии. Поэтому взбешенные милиционеры швырнули чемодан на тележку мгновенно появившихся грузчиков и доставили вражину в вокзальное отделение милиции. Там Августин язык прикусил, но было поздно. Весь состав линейной милиции столпился вокруг вражеского чемодана. А тут как раз и владелец объявился. Все ясно, диверсанты.
Через минуту, по его лейтенантскую душу прибыла комендатура. Забрали и его и Августина.
В комендатуре с ним особо не церемонились. Да и кто в 1950-е годы с кем церемонился. Проверили все и вся, связались с Вюнсдорфом, уточнили личность лейтенанта. Рост 172, волосы светлые, нос прямой, особых примет нет. Потом приступили к Августину. Вышвырнули (именно так) из него вещи, измерили, обстучали, обнюхали. Августину хватило ума хоть здесь молчать. Пока потрошили чемодан, майор с эмблемами госбезопасности допрашивал лейтенанта. Напуганный лейтенант, рассказал весь свой короткий боевой путь от Вюнсдорфа до Киева, потом отмотал его до прибытия из училища в Веймар, закончили детством. Потом в обратном порядке. Майор сверлил его взглядом, надеясь раскусить матерого диверсанта, которого выдала только одна деталь снаряжения – чемодан. Забыл чемодан, что он уже не в учебном диверсионном центре в западной Германии, а в СССР, да?
Где находится передатчик в чемодане? Говори, сволочь!
Лейтенант рассказал историю позавчерашней покупки чемодана. Никогда не слышал от него никаких антисоветских заявлений. Вполне лояльный чемодан, тяжелый только.
Через два часа майор вдруг сделался добрым и отзывчивым. Сказал, что понимает, что лейтенант из ложного чувства долга и товарищества не говорит, что это командир полка послал его с чемоданом на диверсию. Лейтенант не согласился. Тогда майор снова сделался кремнем и пообещал ему 20 лет лагерей за полярным кругом. Так они беседовали часа три, пока майор не устал. Лейтенант устал еще раньше, но кому до этого есть дело…
Потом, когда лейтенант краем уха услышал, как майор сказал капитану с такими же эмблемами «с чего эти придурки решили, что это чемодан их обзывает? Где они встречали говорящие чемоданы, в пьяных снах? Ты проверь их на предмет употребления…» он понял, что может и на этот раз обойдется.
- Первым делом сожгу чемодан,- закрыв глаза, думал лейтенант,- прямо за дверью. Нет, скажут, следы заметаю. Сожгу в Белгороде…, если доберусь.
Когда их отпустили, чемодан молчал до самого поезда. Лейтенант тем более.
Потом был еще путь от Киева до Белгорода, такой же веселый, как и раньше.
В Белгороде неприятности вернулись. Ну, во-первых, до Грайворона поезда не ходили (это лейтенант знал), но то, что и автобусы туда не ходили, оказалось сюрпризом. Вернее ходил туда автобус, но раз в неделю, и следующий только через три дня. А 60 километров, это 60 километров. Да с Августином…
Во-вторых, в вокзале сломалась ось, на которой крепились колеса чемодана. Просто переломилась пополам, как соломенная, хорошо ноги успел убрать. Ось лейтенант выбросил, колеса с решеткой и веревками подарил местным грузчикам. Чемодан торжествовал.
А в-третьих, пошел дождь, мелкий и долгий. Третью неприятность лейтенант ощутил в полной мере, когда часа через два нашел полуторку, загрузил с помощью одаренных грузчиков в кузов чемодан и сам забрался туда же. Водитель ехал в Грайворон, но за часть пайка согласился сделать крюк до Доброго.
В общем, неприятности неприятностями, но ведь едет же!
           Плащ-накидку он достал из чемодана и надел, когда уже был мокрый от дождя. В дороге чемодан бубнил про русский холодный дождь, про то, что лейтенант о нем (только о себе думаешь) не заботиться. Требовал, чтобы лейтенант укрыл (ты все равно уже мокрый, а награбленное спасешь) его накидкой…
Наконец, приехали.
С помощью водителя, да выскочившего отца чемодан опустили на землю. Может не совсем опустили, о чем чемодан возмущенно известил село. Изумленный водитель некоторое время допытывался, кто там у него в чемодане так здорово выражается, но потом уехал, убежденный двумя банками рыбных консервов, что это ему почудилось. Отец, фронтовик, ничего не сказал. Был он и сам в Германии, знает, что немчура, народ смышленый. Из техники что придумать, им равных нет. Пять лет назад, в 45-м привез фотоаппарат, до сих пор где-то валяется, потому, что пленки к нему не было, и нет, который тоже что-то лопотал перед вспышкой. Правда, лопотал по-немецки, а этот чемодан по-русски, так это даже лучше.
Обратно, через месяц, лейтенант ехал с вещмешком.

Я помню этот чемодан. Мы с младшим братом Сашкой легко помещались в нем, когда тайком от родителей играли в карты. Когда в войну играли, Сашка во весь рост лежал в нем с автоматом, отстреливаясь от меня. Мне лет восемь было, Сашке, значит пять. В пять лет Сашка, понятно, он не очень велик был, но все-таки.  Игрушки, помню, наши в этом чемодане лежали.
Верхней крышки уже не было. Говорить он не говорил, хотя мы с Сашкой не раз просили сказать словечко. Не хотел, а может уже не мог от старости.
Сашка считал, что отец выдумал эту историю про говорящий чемодан. Ну, может, чтобы мы с братом убирали за собой игрушки, а то чемодан не любит бардака…
А я думаю, отец ничего не выдумал. Может, приукрасил слегка…

10.03.2019 г.