Сын человеческий

                ВЛАДИМИР МЫСИН

                СЫН    ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ




Евр. 4:13.  И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его: Ему дадим отчет.

Эта короткая история даст нам некоторое ощущение контраста в пространстве нашей физической жизни, протекающей в сфере сегодняшней временной материи. Держась одной рукой за поручни бытия нашей реальности, другой рукой мы попробуем чуть-чуть приоткрыть занавес будущей жизни, когда душа человеческая уходит в другое измерение бытия, не подвластное ни времени, ни материи, ни смерти.
В этом неоценимую помощь окажут нам наши мысли, которые, как солнечные зайчики перемещаются в пространстве со скоростью, намного превышающей скорость света. Такую способность дал им Мудрый Создатель.   Мысли – это удивительные лучи человеческой души, легко и свободно пронизывающие вселенную в любом направлении. В этом мы видим великий промысел Безначального, даровавшего нам эту привилегию и уникальную способность, будучи ещё во плоти, посредством мысли достигать духовных сфер бытия. 
Таким образом, хотя дух и душа, скованные материальной плотью, привязаны на время к материальному, как неродившаяся еще бабочка к своему кокону, то наши мысли уже могут достигать до края вселенной.  Они без труда уносят наши помыслы к тому, что нам дорого, туда, куда влечет нас наша внутренняя суть, к чему мы стремимся своим душевным естеством.
Итак, я предлагаю вам совершить мысленное путешествие из настоящего в будущее, из будущего в прошлое и обратно в настоящее.

 Представьте себе, что вся ваша жизнь, час за часом, записывается  специальной видеокамерой.  Эта видеокамера весьма и весьма необычная.  Она записывает изображение, звук, цвет с высочайшим качеством, какое вы только можете себе представить.
Но более того, эта чудо-камера записывает также и ваши мысли, желания, побуждения и намерения.  Словом все, что творится в душе  человека, прежде чем он совершает тот или иной поступок, все то, что не видно простому человеческому глазу.  Так день за днем, год за годом…
 Вот вы достигаете назначенного каждому человеку предела и ваша душа, освобожденная смертью от материальных плотских уз, прилетает в неведомые, неописуемой красоты небесные обители и останавливается перед величественным входом в необыкновенной красоты Город, в нескольких шагах от переливающихся всеми цветами радуги жемчужных ворот. 
Укрепленные на изящных золотых столбах, они с двух сторон обрамлены простирающимися высоко вверх мощными башнями из удивительной красоты камней светло-голубого цвета, напоминающих смесь мрамора и янтаря, с бесчисленными оттенками, переходами и переливами внутри самого камня, опускающимися от светло-бирюзового до темно-синего. Любая часть этого камня стала бы украшением и гордостью самых изысканных  ювелирных салонов мира.
Невозможно было оторвать глаз от этих неповторимых узоров, разливающихся внутри самого камня и дающих при этом такое необыкновенное ощущение объема и пространства, как бы увлекающее ваш взгляд в глубину себя так, что вам казалось, что вы смотрите в незыблемую глубь океана.  Такой, поражающей воображение, была удивительная структура этого камня, вызывающая восхитительное чувство красоты и твердости.
Эти величественные каменные башни уходили высоко вверх, перемежаясь гармоничными сочетаниями поперечных опоясывающих выступов и вертикальных конструкций из камней других сортов и оттенков, это удивительным образом вписывалось в сияющую гармонию цвета и чудесно дополняло общую картину красоты и великолепия этих башен.
По обе стороны башен, насколько хватало глаз, простирались стены, разделенные прямоугольными симметричными частями, на границах которых, через равные промежутки, стояли подобие массивных тройных  колонн на мощных основаниях, от которых они устремлялись вверх и, немного возвышаясь над стенами, оканчивались капителями невиданной конструкции.
Сами же башни, возвышаясь подобно двум исполинам над стенами по обе стороны ворот, образовывали над ними некое подобие арочного свода так, что обе башни сливались в верхней своей части в одно целое. Таким образом, пред вами предстояла изумительная архитектурная конструкция величественного входа в Царственный Город.
Поистине потребовалось бы множество книг, чтобы описать в деталях все скульптурные композиции, украшенные бесчисленными пилястрами, карнизами, венками, колоннами с самыми причудливыми капителями, разнообразные филенки, и тянутые, и плетенные, и составленные из отдельных частей и деталей, невиданных форм, цветов и оттенков, излучающие неяркий ровный свет изнутри себя.
Все известные нам драгоценные камни были использованы в разных местах этого великолепного сооружения.  Целые каскады удивительной формы фигур, инструктаций, лепки и резьбы сливались в замечательной гамме цвета, пропорции и архитектурной гармонии.  Вершиной этого чуда вселенной были жемчужные ворота, светящиеся мягким перламутровым светом, переливающимся по всей плоскости массивных створок.
Над поверхностью Города, как незаходящее зарево, горел яркий  золотой свет, излучающийся из самого Города.   Этот свет озарял окрестности на многие сотни миль, окрашивая их в мягкие золотистые тона, ибо такой была цветовая гамма этого света, играющего тысячами оттенков, начиная от нежно-голубого и светло-желтого до ярко-оранжевых и бордово-красных штрихов.
Это напоминало огромный, во все небо, красочный калейдоскоп, отражающийся в облаках всеми цветами радуги, искрящийся, играющий, переливающийся, вспыхивающий и угасающий, порою напоминавший северное сияние, хорошо знакомое жителям Севера.
Временами замысловатейшие комбинации света и цвета, лучей и оттенков складывались таким чудесным образом, что казалось, будто вы видите какое-то диковинное фантастическое царство, украшенное немыслимыми сказочными образами, причудливыми формами и узорами и другими бесчисленными фигурными комбинациями из света, пленяющими ваш взор своей постоянной новизной.
Казалось, что какой-то невидимый художник, увлекаясь, рисует все новые и новые фантазии на огромном холсте, покрывающим целое небо.  Невозможно было оторвать глаз от этой изумительной панорамы величия и покоя, красоты и великолепия, увидев которую, сердце замирало от восторга, и человек мог часами завороженно созерцать это чудо, забыв обо всем на свете. 
Из-за ворот этого Города вы слышите отголоски чудесной музыки и пения, до вашего слуха доносятся мягкие приветливые голоса и счастливый смех, вы в состоянии даже различить некоторые слова, полные любви, радости и мира.  О, как вам хочется войти в этот прекрасный Город!
Но вдруг вы замечаете у себя в руках видеокассету, а в следующий момент вы видите, как к вам подходит служитель из этого Города. Он тепло приветствует вас и предлагает зайти с ним в одно из многочисленных помещений, расположенных сразу за пределами городских стен, на которые вы попросту не обратили внимания, потрясенные красотой и величием самого Города.
Зайдя во внутренние сферы этого помещения, вы удобно располагаетесь в середине довольно просторного зала и замечаете на противоположной стене большой экран.
Служитель, сопровождавший вас, устанавливает видеокассету и через несколько мгновений начинается уникальный фильм, который называется: «Жизнь ….(подставьте ваши Ф.И.О.)»   
Перед вашими глазами поплыли удивительно четкие и красочные картины вашей прожитой жизни….
Вот вы видите себя младенцем и свою маму, склонившуюся над корытом с бесконечной стиркой….
Вот ребеночек уже подрос и начинаются первые детские капризы, шалости, провинности, наказания, слезы и радости….
Вот вы видите свою церковь, детские собрания, стишки и песенки о Рождестве, Пасхе….
Вот уже школа, парты,  уроки, чернильницы, кляксы, тетради, учебники, портфели….   
Вот ваши новые друзья и подруги, первые прогулы и двойки….
Но вот что особенно удивительно!   В этом фильме вы видите также и все ваши мысли, все намерения и побуждения сердечные, сопровождавшие тот или иной поступок….
Вот учительница спрашивает вас, почему вы не выучили урок, и вы отвечаете с несчастным видом, что были ужасно больны, так что сегодня с трудом нашли силы прийти в школу….
Но на экране в этот момент видно, что на самом деле вы просто до самой темноты играли в мяч, а затем проболтали с друзьями о том, о сем до полуночи.  Маме вы сказали, что учительница заболела и вам ничего не задали….
Вот вы видите старушку, которую вы, взяв в руку ее сумку, заботливо переводите через дорогу.  Окружающие похвалили вас за доброту и внимательность. Но на экране видно, что в этот момент вы очень надеялись, что старушка вам что-нибудь заплатит, и остались очень недовольны, когда она просто сказала вам спасибо….
Затем поплыли годы юности.  Вот ваша первая любовь, вот вторая, вот третья, четвертая….   Вот женитьба, дети, работа, карьера…. 
Так день за днем, год за годом, все ваши дела, тайные и явные, все ваши мысли и намерения сердечные открывались пред всеми, кто смотрел этот фильм.    Не раз вас бросало то в холод, то в жар от увиденного.  Не раз красным огнем стыда горели ваши уши, когда обнажались сокрытые во мраке деяния и открывались все ваши планы и намерения сердечные пред всеми, кто присутствовал в этом зале….
Вот наконец закончилась эта пытка, и ваш сопровождающий, с внимательными и добрыми глазами, отдал вам вашу кассету.
Поникший и смущенный стоите вы с кассетой в руке, с каждым мгновением все глубже осознавая огромную пропасть, отделяющую вас от этого святого места.   Только что увиденные картины жизни  роем кружатся в вашей голове. Тоска безысходности своей холодной рукой больно сжимает ваше сердце, и, зная,  что уже ничего нельзя исправить, вы совершенно не представляете себе, что дальше делать.
Но провожатый вдруг предлагает вам просмотреть еще одну чью-то жизнь и устанавливает другую кассету.   Ну что же, торопиться там уже некуда и вы охотно принимаете его предложение. 
Поплыли картины восточной природы…
Вот вы видите рождение Младенца, но нет привычного уюта, а вместо этого невысокий простой хлев со скотиной, освещенный мерцающим светом лампы, подвешенной в дальнем углу.  Вот стойла, тяжелое дыхание животных, равнодушно жующих свою жвачку, стены, сложенные из неотесанного камня, висящую на стенах сбрую и прочую нехитрую крестьянскую амуницию…
 Видите молодую женщину, обессиленную от родов, лежащую на простой подстилке, брошенной на солому в углу хлева, только что рожденного Малыша, завернутого в лоскут простой материи и лежащего в яслях, наполненных соломой…
Рядом с женщиной, прямо на земле, сидит мужчина и, наклонившись, утирает ее мокрое лицо своим поясным платком…
Нет ни медсестер, ни роддома со скорой помощью, ни антибиотиков, ни капельниц, ни белых халатов, ни стерильных подгузничков, ни памперсов и пеленочек…
Вместо этого вы видите группу пастухов, пришедших туда прямо с поля, в простых и грубых одеждах, пахнущих ветром и травами, с посохами в натруженных руках…    Уходя, они оставили им немного овечьего сыра и пару лепешек из своих нехитрых съестных припасов…
Вот годы Его детства, отрочества, вы видите, как тянется этот Ребенок к изучению Писаний, Пророчеств…
Вот Его ночные молитвы в то время, когда весь дом спит, Он часами, а порою все ночи напролет, проводит в молитвах к Богу, Которого Он называл Отцом Своим Небесным…
Вот радость отца Его земного, видящего, как искусно и охотно Он работает с деревом, и как добротно получается все то, что Он делает Своими руками…
Вы видите, как Он использует каждую минуту, чтобы читать и размышлять о Священных Писаниях, как удивлялись Его мудрости и ответам начальники и старейшины Иудейские…
Но еще более удивительными были Его мысли и намерения сердечные! 
Вот заходит Он в синагогу и встречает там мужчину с сухой рукой, а в мыслях Он еще со вчерашнего дня стремился встретить его там: «Ну, еще чуть-чуть, и завтра ты уже будешь здоров, и будет болезнь твоя к славе Божией…»
Вот встречаются Ему прокаженные и уходят чистыми…
Вот многолюдная купальня Вифезда, изнемогающий от долгой болезни человек, впалые почерневшие щеки, лохмотья одежды, незаживающие язвы и раны от пролежней...  Исходящий от него неприятный запах отталкивает людей, и сторонятся его все проходящие, отворачивая от него свои лица… 
Он же, присев около его изголовья, положил ладонь на его голову, долгим взглядом посмотрел в его измученные слезящиеся глаза и спросил:
– Хочешь ли быть здоров?
– Так, Господи!
– Возьми постель твою и ходи…
 Вот прозревший Вартимей еще тяжело дышит после первого прилива восторга и благодарности. Впервые в жизни он увидел небо с бегущими облаками и, забыв обо всем на свете, не может оторвать от них своего восхищенного взгляда…
Вот похоронная процессия и рыдающая безутешная вдова, оплакивающая своего единственного сына. И вдруг! Какое чудо! Сын ее живой встает с носилок…
Вот дочь Иаира выходит с Ним из горницы, живая и здоровая, и бежит в объятья заплаканных родителей…
Вот опять синагога, радостные глаза простых людей и насупленные лица начальников и фарисеев…
Вот пять тысяч человек, насытившись хлебом и рыбой, изумленно глядят друг на друга и на двенадцать коробов оставшейся пищи…
А вот огромная толпа с каменьями в руках и хрупкая, беззащитная молодая женщина в разорванной одежде, дрожащая от страха, с распущенными, спутанными волосами, спадающими на ее лицо и плечи, грубо брошенная перед Ним прямо наземь.
Они ждут, предвкушая скорый суд и острое зрелище, но Он, склонившись к земле, не смотрит на толпу, а видит ее глаза, полные слез, объятые смертным ужасом и мольбой: «Спаси Господи!»  Трепещет ее сердечко в безмолвной молитве… 
И вдруг происходит невероятное. Всего один вопрос – и не остается ни одного человека, только Он и она.   Беспорядочно брошенные камни и тихо оседающая пыль еще напоминают вам о толпе..., звучат слова: «…и Я не сужу тебя! Иди и впредь не греши…»
Вот бессонные ночи, которые Он, уходя в горы, подальше от людской суеты, проводит в глубоких молитвах…  Вот спящие крепким сном, уставшие от дневных походов ученики…
Вот бесноватые и бесы, с криками выходящие из них…
Так день за днем, год за годом.  Одно дело лучше другого. Везде, где ступала Его нога, люди получали помощь, исцеление, обретали мир, радость, покой, прощение грехов, обретали новый смысл жизни…
Вы видите, как горело Его сердце любовью к людям, как Его чистые и святые помыслы стремились успеть сделать даже невозможное.  Как огорчалось Его сердце, когда по их неверию Он не мог применить для них Свою чудесную силу, чтобы им же и помочь…
А Его слова!  Какая это была замечательная гармония Его мыслей и слов.  В Его словах не было и тени лукавства, никаких двойных намерений или лицеприятия, скрытых целей или прозрачных обводных намеков…   Это была сама чистота и истина.
Вот лукавые книжники и фарисеи, их сердца буквально разрываются от злости и зависти.   Они только что увидели воскресшего Лазаря и это переполнило их чашу терпения так, что они положили убить Его…
Вот их коварные вопросы о разводе, о подати кесарю и еще большая злость и ненависть от того, что Его ответы были безукоризненно верными, что они выворачивали наизнанку все их лукавство, обнажали их постыдные помыслы, делая их глупыми и в своих собственных глазах и в глазах всего народа.
Вот Его чистые искренние слезы, которые Он, подходя к Иерусалиму, не смог более удерживать, безмерно любя этот великий город, его жителей, зная наперед, какая ужасная судьба уготована Ему от них, и Его скорбь об их неверии…
Вот Его последняя молитва в Гефсиманском саду, спящие ученики…
Вот разгоряченная возгласами первосвященников и вином толпа, колья, мечи, факелы…
Его арест, побои, суды, издевательства, снова побои, бичевания... Целый отряд римских солдат устроил для себя зрелище, терзая Его со звериной радостью людей, привыкших убивать.
Кружилась голова, ноги с трудом повиновались Ему от побоев, ран, потери крови, голода и жажды… Последний раз Он вкусил немного пищи на пасхальной вечере с учениками…
Затем бессонная ночь в Гефсимании, арест, суд в синедрионе, суд у Пилата, суд у Ирода, еще один суд у Пилата, издевательства и бичевание… Все это давало себя знать…  Железные кулаки римских солдат оставили много кровавых следов на Его лице.
 «Прореки, кто ударил Тебя!?» – и новый кровоподтек появляется рядом с предыдущим…
«Радуйся, Царь Иудейский!» – и еще одна струйка крови поползла по Его щеке…
Но так и ушли в свои казармы солдаты, усталые, мрачные и разочарованные, не услышав от Него ни воплей, ни мольбы о пощаде, не увидев ни сопротивления, ни ужаса и страха в глазах, а только молчание и обезоруживающую покорность, с немым вопросом во взгляде: «За что вы это делаете Мне?»
Его тело, исхудалое и обессиленное от голода, было настолько изнемождено и обезображено побоями, что на Нем уже просто не было живого места…   Знаменитые римские бичи недаром наводили ужас на весь мир.  Его спина, руки, бедра превратились в большую огнедышащую, кровоточащую рану после такой процедуры профессионального бичевания.
Вот крест и распятие…  Бессильно свесившееся с креста тело… На Нем только набедренная повязка, и  уже трудно было сказать, кто это.  Настолько Он был обезображен, что знавшие Его никогда не смогли бы узнать в этом  окровавленном теле Его образ, если не знали бы, что это Он там на кресте…
Вспомнились вдруг слова из Книги пророка Исаии, которые часто повторял пастор вашей церкви, совершая вечерю: «Был обезображен паче всякого человека лик Его, и вид Его – паче сынов человеческих».   Это, действительно, был предел тому, что могло вынести человеческое естество…
 Невольно бросался в глаза контраст в сравнении с двумя другими, распятыми вместе с Ним.   Их нельзя было отметить чем-то особенным, на их телах не было ни ран, ни следов от побоев или пыток…
Но Тот, Кто висел в середине, – кожа и кости!  Один вид Его вызывал содрогание у любого, кто видел это повисшее на гвоздях человеческое тело, с вытянутыми до предела жилами и ребрами, которые можно было пересчитать в буквальном смысле слова. 
Колени Его были полусогнутыми, потому что ступни, сложенные вместе и пробитые одним огромным гвоздем, не в состоянии были поддерживать свисающее с креста тело, так как рана от гвоздя, вбитого в ступни, причиняла неимоверные страдания, и любое малейшее движение вызывало новую волну страшной боли…
Руки Его, растянутые по перекладине креста, с гвоздями в каждой ладони, своими предплечьями сдавливали грудную клетку всей тяжестью провисшего тела.
Это чрезвычайно затрудняло дыхание, и для того, чтобы сделать еще один вдох, человеку, распятому на кресте, приходилось напрягать все силы, чтобы, оперев вес тела на вбитый в ноги гвоздь и превозмогая страшную боль от ран, подтянуться кверху на гвоздях, вбитых в руки, немного расправить грудную клетку и сделать очередной глоток воздуха. 
Казнь на кресте была действительно адским изобретением, самым ужасным и мучительным из всех существующих в истории человечества.   Это была истязательная машина в полном смысле слова, задуманая именно таким образом, что человеку, висящему на кресте, волей неволей приходилось истязать самого себя.
Непрестанно, до самой смерти, раз за разом подтягивая на гвоздях свое тело, бедняга попавший на крест вынужден был ворошить свои свежие раны, раздирая их все больше и больше, чтобы  сделать еще один вдох.    Другого ничего не оставалось, поскольку сдавленная предплечьями грудная клетка тяжестью провисшего тела сжимала легкие и не позволяла принять новую порцию воздуха.
Таким образом, человек на кресте постепенно задыхался, не имея возможности свободно дышать, а за каждый вдох ему приходилось платить новой волной жесточайшей, умопомрачающей боли.  И так – до самого конца, пока выдерживало сердце несчастного страдальца.
Но если по какой-либо причине необходимо было ускорить смерть, как в случае с двумя разбойниками, то этим «счастливцам», а их, действительно, можно так назвать, поскольку страдающие на кресте молили о смерти как о величайшем благе, просто перебивали голени ног, чтобы лишившись опоры, они не могли уже более поддерживать тело и таковые вскоре задыхались, теряя сознание от жуткой боли и удушья. 
 Поэтому без всякого сомнения можно сказать, что если какой горемыка попадал на крест, то его жизнь заканчивалась самой ужасной и мучительной смертью из всех существующих. 
Но первосвященники и старейшины, фарисеи и книжники наслаждались зрелищем, о котором так давно мечтали…  В глубине сердца они еще надеялись, что Он вот-вот сломается, начнет умолять их о прощении и пощаде.   Немало они видели храбрецов и упрямцев в своей жизни, но когда приходил их смертный час, они пресмыкались и ползали у их ног, вымаливая себе пощаду и жизнь…
«Так и Этот, – думали они, – сейчас мы услышим Его вопли, увидим, как Он рад будет целовать прах у наших ног, как Он, отрекаясь от всего, будет умолять нас оставить Ему жизнь…»
Но Он молчит.  Ни стона, ни воплей, ни жалоб, ни стенаний, хотя страдания Его, по всему видно, достигают наивысшей точки…                И вдруг!  Как гром среди ясного неба, Его слова:  «Отче, прости им, ибо не знают, что делают!»      
Следом еще один удар!   Один из разбойников, до этого также злословящий Его, но потрясенный этими словами, вдруг понял, что это не человек. Это не человеческие слова.  Человек не может так сказать после того, что с ним сделали...   «Помяни меня, Господи!»      – вдруг молит он, сам висящий на кресте, Другого, также висящего на кресте, повернув к Нему свое залитое слезами покаяния лицо.
Первосвященники готовы провалиться от злости и досады.  Это просто какой-то кошмар.  Ну почему?!  Ну почему никто из них не просит НАС простить и помиловать?!  Ведь всего несколько часов назад мы же смогли освободить Варраву.
Но распятые, не замечая ни первосвященников, ни солдат, ни ревущую толпу, ни крест, ни страдания, ведут какой-то свой диалог, уже чуждый всему земному.  Каждая фраза этого диалога разрушала все устои жестокого мира, в котором они жили…  «Ныне же будешь со мною в раю».  И опять молчание, только жестокое лицо разбойника осветилось неземным миром, и слезы благодарности и счастья покатились по его бородатым щекам…
Вот Его последнее слово.   Вот Дух Его уходит ввысь с этой земли и медленно опускается прямо в середину этого необыкновенного Города, объятого великим ликованием, радостью и торжеством.  Вы слышите громкие победные возгласы:  «Совершилось!  Победа!  Осанна Победителю!  Осанна в вышних!  Благословен Грядущий!» 
Легионы Ангелов, лучезарные Архангелы, блистательные Вожди воинства небесного, сонмы небожителей с пальмовыми ветвями мира в руках приветствовали Победителя!  Среди них мелькнуло и знакомое лицо разбойника….  Все это было залито необыкновенным, чистым и ярким золотым светом, исходившим от большей горы, на которой находился Престол Самого Всевышнего.
Именно туда направился Он,  замечательный Сын Человеческий, облаченный в ослепительно-белые одежды, и, преклонившись пред Отцем Небесным, положил у Ног Его Свою ПОБЕДУ, добытую таким нелегким путем.
Не хотелось отрывать своего взора от этой восхитительной панорамы счастья, мира, любви, торжества и ликования, поневоле слезы восхищения потекли  из глаз.  Ваш провожатый повернулся, и вы увидели, что и его лицо увлажнили слезы, ибо никто не мог оставаться равнодушным, видя все происходившее.
Да, жизнь, которую вы только что увидели, была действительно прекрасна.    Особенно остро это ощущалось здесь, у врат прекрасного Города, где даже воздух, казалось, был насыщен святостью и любовью, где и ваша собственная душа, освобожденная от плотских уз, с особой остротой увидела огромную разницу между вашей жизнью и жизнью Сына Человеческого.
Невольно, с чувством щемящей тоски и зависти, вы представили себе, с какой  гордостью протягивали бы вы свою руку с кассетой, стоя пред вратами этого Города, если бы и ваша жизнь хоть немного была похожа на жизнь Сына Человеческого.  О, тогда бы и вы могли с радостным и гордым сердцем сказать своему Создателю: «Вот раб Твой сделал все, что мог, чтобы прославилось Имя Твое, Отче!»
Но теперь…  Даже мысль о том, что вашу собственную кассету будут смотреть те, которые встречали Сына Человеческого, те, которые знают Его жизнь до мельчайших подробностей, что сейчас они и Сам Сын Человеческий  увидят всю вашу жизнь, повергали вас в уныние и ужас.  Вам было совершенно ясно, что с такой биографией вы просто не имеете права жить в этом Городе. И это справедливо.
Все глубже погружаясь в эти мысли и чувствуя все большую безнадежность происходящего, вы не заметили, как ваш провожатый, приблизившись, стал прямо перед вами.   Его лицо и глаза светились изнутри каким-то необъяснимым светом, а его взгляд наполнил вашу душу предчувствием чего-то необычного и важного.
– Мой брат! – сказал он. – Только что ты увидел, какая огромная
разница между твоей жизнью и жизнью Сына Человеческого.  Я вижу, как поникла душа твоя, осознав эту разницу.  Это действительно так, ваши жизни несопоставимы.
Но далее он сказал нечто, что потрясло вас подобно удару грома! – Но Свою жизнь Сын Человеческий прожил не для Себя.  Сегодня Он предлагает тебе Свою прекрасную жизнь  вместо твоей.  Потому что все, что ты видел в Его жизни – Его труд, служение, страдания, позор, унижение и мучительную смерть, – все это Он сделал и претерпел ради тебя.  У тебя сейчас есть возможность заменить свою кассету, которая, как ты сам понимаешь, не дает тебе никакой надежды на спасение, на кассету с прекрасной жизнью Сына Человеческого, если ты примешь Его как своего Заместителя и согласен отдать Ему свою жизнь.  Таким образом, при твоем входе в этот Святой Город будет смотреться уже не твоя жизнь, а кассета с прекрасной жизнью Сына Человеческого, которую Он отдал ЗА ТЕБЯ!  Если ты согласен принять Его, Он готов поменять ее прямо сейчас.  Итак, выбор за тобой. 
С этими словами он протянул вам кассету, и на Его руках вы с изумлением увидели затянувшиеся рубцы от ужасных ран.
…После этих слов вы проснулись.  Свежий утренний ветерок, залетевший в распахнутое окно, и розовая полоска рассвета нового дня  наполнили вашу душу невыразимым счастьем и покоем.
- О, Боже! - воскликнули вы.  Как я благодарю Тебя за Сына Человеческого, за Твой чудесный план спасения и за этот чудесный урок, который как великую милость Ты преподал мне сегодня ночью!
Отныне и навсегда моя жизнь будет принадлежать только Тебе, и я с великой благодарностью отдаю ее Сыну Человеческому на веки и веки!  Аминь!
Мой дорогой друг, читающий эти строки.  Сегодня Иисус Христос предлагает и тебе Свою прекрасную жизнь взамен твоей, отягощенной множеством грехов и преступлений.  Ты никогда не сможешь сам достичь Божественных стандартов праведности, чтобы войти в тот прекрасный Город.  Но это уже сделал для тебя Сын Человеческий и тебе не надо больше об этом беспокоиться.  Тебе не надо будет идти на суд к Пилату, к Ироду, в синедрион к первосвященникам, тебе не надо терпеть издевательства  римских солдат, тебе не надо идти на крест.   Все это прошел за тебя Сын Человеческий.
А на твою долю Господь дарует незабвенную радость и счастье жить вечной жизнью с Богом и Сыном Человеческим в Его чудесном Городе вместе со всеми спасенными.  Прими этот бесценный дар любви Божией!
                Но ты должен сделать это сегодня!
Склонившись пред Богом, скажи Ему о своем решении отныне и навеки принадлежать только Ему, что ради Сына Человеческого ты отрекаешься от всех своих грехов и просишь Его о прощении.
Пригласи к себе Сына Человеческого, чтобы Его жизнь стала отныне твоей жизнью, чтобы Сын Человеческий сохранил  тебя в деснице Своей и по окончании земных дней принял тебя в Своих обителях неба.
 «Могущий же соблюсти вас от падений знает, как представить вас пред славою Своею непорочными в радости...»  Иуда 1:24.
«Ибо невозможное человекам возможно Богу»  Лук.18:27.