Одеяло на себя перетянуть

Существует выражение – «семьями дружить».  Это когда, допустим, две-три семейные пары проводят вместе свободное время – праздники, отпуск.  И в трудные минуты, конечно, поддерживают друг друга.  Есть у нас такая пара.  Между супругами сложились  такие отношения, что жена верховодила всем в семье, потому что деньги зарабатывала. А муж на побегушках – детей в садик и в школу, сходить в магазин и приготовить ужин, забрать благоверную  с важного совещания, постирать.  Скажу прямо: никто из общих друзей его за это не осуждал – ну сложилась жизнь так. Только вот его жена часто при всех  помыкала супругом. Например, за праздничным столом «приказывала» ему не пить, а в  разгар веселья категорично могла отправить  в магазин за тортом, за томатным соком или за красным виноградом – приспичило, как говорится.  Дама в какой-то жизненный момент начала курить, и часто капризным ленивым тоном  отправляла  муженька за сигаретами. И он не возражал и не возмущался – делал что просили.  Но этого мало: он раздружился со своими друзьями – все в семье да в семье.  И прекратил отношения с другом-братом:  бывает такое в мужском мире, когда между друзьями братские отношения устанавливаются.
   Случилось так, что он заболел. На скорой отвезли в больницу.  И долго не могли определить причину недомогания.  А у него подозрительность появилась:  стало казаться, что от него все скрывают страшный диагноз и что жить осталось на пару копеек. И вот в одну из ужасных ночей он написал несколько писем  -  прощальных писем, в которых осмысливал свою «недолгую жизнь». Одно из них приготовил для друга-брата: попросил прощения, что не сохранил братство как одну из важных ценностей, что дает нам судьба. Второе письмо – матери, потому что  у них всегда были натянутые отношения, а в последние годы просто перестали общаться. Даже по телефону. Третье письмо – жене.  В «предсмертных» строках он написал, что понял себя – однозначно, ясно понял, что он способен на самопожертвование. А еще,  что он сумел отказаться от профессиональной самореализации,  что он «заткнул рот собственной гордости и самолюбию». И добавил, что дорожка от кухонной плиты до стиральной машины ему по-настоящему дорога, так как это было нужно ей, его жене. И ни слова  про любовь.  Видимо, она была в подтексте.  Была ли? Кто знает? Выражаясь заумно, человек попал в экзистенциальную ситуацию, когда внутренний мир, как в зеркале, сам в себе отражается, без искусственного освещения.  А жена знала, что у него никакого рака не было.  Но всю ночь проплакала. И я подумал, что такие люди, как этот мужчина, способны, к примеру, уйти в монастырь, чтобы себя Богу посвятить, отдать дорогому человеку свою добрую душу без остатка. И остаться счастливыми.  По-настоящему счастливыми.
   Мы с Женечкой гуляли в воскресенье. Я спросил, что она читает. Ответила – «Лето Господне» Ивана Шмелева. Но чтение не нравится – через силу. И тогда я рассказал ей эту историю. Женечка ничего не сказала, только глазки опустила и молчала долго.
  С этой семейной парой мы реже стали встречаться. Только летом,  как правило.  И я заметил, что жена уже  не отправляет  мужа среди общего веселья  за красным виноградом. И резкий голос куда-то ушел.  И часто их можно видеть вместе.  Деньги, работа –  по найму или не по найму -  любят тянуть одеяло на себя. И сползет оно, а душа замерзнет – не согреть уже. Часто так бывает в жизни. Друг друга не ценим.  Мне кажется, что моя Женечка это поняла. Хотелось бы, чтобы поняла.