Не изменяя цели

     В первый год своей службы в качестве врача военно-строительного отряда лейтенант Камский до приезда семьи все свое свободное время посвящал штудированию немецкого языка в объеме необходимом для сдачи кандидатского минимума; продолжал также посещать местный госпиталь, где участвовал в некоторых оперативных вмешательствах. Через два года он планировал возвратиться на родину, имея великолепные шансы на поступление в клиническую ординатуру на кафедру, где занимался научной работой. За свои студенческие изыскания Игнат получил первую и высшую категории по итогам конкурсов. Ему уже поступило предложение от куратора после интернатуры присоединиться к научно-практическому сообществу, но уклониться от службы в армии каким-либо образом Камский себе даже в мыслях не позволил, решив, что опыт военной медицины не помешает. И вот теперь был вынужден проверять работу столовой части и вести амбулаторный прием солдатского и сержантского состава, ездить в командировки.
Был воскресный день ноября. Игнат сидел за столом в читальном зале общежития и переписывал неправильные глаголы из немецко-русского словаря в тетрадь, чтобы неспешно их выучить. Он пытался познакомиться с людьми, знающими иностранные языки, для чего опрашивал своих сослуживцев и знакомых. К сожалению таковых не находилось, а немцы по национальности из числа призванных солдат забыли лексику Гете напрочь и общаться с ними не имело смысла. Правда, однажды к нему на прием в лазарет пришел офицер в звании старшего лейтенанта, родившийся в Казахстане в немецкой деревне и бывший «арийцем» в нескольких поколениях. Его отец был участником войны, на фронте выступал в качестве переводчика при допросах «языков» и прочих пленных. Шмидт Александр Стефанович — так было написано в медицинской книжке обратившегося за помощью служивого.
— Присаживайтесь вот на этот стул. Что вас беспокоит? — спросил у него Камский.
Старший лейтенант выразительно посмотрел на санитарного инструктора, помогавшего вести прием.
— Нам нужно поговорить тет-а-тет.
— Александр, сходи в аптеку за перевязочными материалами, — сказал своему помощнику доктор.
Тот быстро удалился, прихватив с собой пустой бикс.
— Понимаете, — пациент замялся, затем, глубоко вздохнув, продолжил. — Это случилось года три назад. Я только окончил военное училище, получил лейтенантские погоны и ехал в поезде к своему первому месту службы. Настроение было прекрасное. В купе оказалась соседкой красивая женщина, можно сказать девушка, так как она была чуть старше меня. Познакомились, разговорились, потом сходили в ресторан. Естественно я угощал. Обменялись адресами. Я ей сказал, что на такой красавице, как она я бы, не раздумывая женился. Купе было четырехместным, но верхние полки пустовали. Короче, ночью мы спали вместе. Утром она вышла на какой-то станции. Уже по прибытии в часть, я обнаружил, что пропал мой денежный запас в виде небольшого пакетика, который лежал в саквояже. Ну, да бог с ней с этой заначкой. Через пару недель, я понял, что подхватил какую-то венерическую болезнь. Лечился у местных врачей, стало лучше, и даже забыл об этом. Потом обострение, снова лечился. На службе был предельно занят. Месяц назад познакомился с приятной девушкой, но дело в том, что меня беспокоят боли в области копчика. Я хочу завести семью.
Далее Камский расспросил о симптомах более подробно, назначил анализы. Диагноз хронического простатита подтвердился. Уже на следующем приеме Игнат спросил у своего пациента:
— Почему вы решили обратиться ко мне? Надо к урологу.
— Да я был у него. Колол антибиотики. Как-то мало помогло. Мне сказали, что у вас есть метод с какими-то ферментами.
— Ну, да. С протеолитическими. Но нужно будет вначале определить чувствительность к антибиотикам секрета из уретры, а потом придется вытерпеть несколько инъекций прямо в воспаленный орган.
— Это очень больно?
— С новокаином нет. Но весьма неприятно.
— Доктор я согласен. У меня скоро свадьба.
— Скажите, а вы хорошо знаете немецкий язык? — перевел Камский разговор на интересующую его тему.
— По крайней мере, понимаю.
— А вы можете перевести мне этот текст? — Камский подал ему медицинский журнал на немецком языке.
Старший лейтенант начал читать и переводить. По произношению и смыслу переведенного Игнат понял, что учиться тут нечего.
— Ладно, спасибо.
— Если надо, обращайтесь.
— Непременно.
Шмидт завел семью. В дальнейшем куда-то перевелся.
Игнат записал очередной немецкий глагол в тетрадь. В это время к нему подошел Романчук его товарищ однокурсник, а теперь врач одной из строительных частей.
— Не устал, все пишешь?
— Да делать то нечего.
— А я тут с одной дамой познакомился.
— Так у тебя же на родине сын родился!
— Но мы не расписаны. Я с ней всего полгода, как был знаком.
— Значит ребенок твой. Там полгода и здесь уже четвертый месяц.
— Возможно. Представляешь, она пришла после родов к моей матери с малышом и объявила, что это ее внук.
— И правильно сделала.
— Теперь живет в моей комнате.
— Она же все равно пустует.
— Представляешь, дама, с которой я познакомился, высокая такая, темпераментная… — Снова перешел на прежнюю тему Романчук
— Уже успел выяснить? А привет от Богдановича не придет?
— Ну, ты что! Она же замужем. Правда, детей нет. С высшим образованием. Муж инженер. В командировку на пару недель уехал. Я вначале подробный анамнез собираю, а потом действую. Просмотри на ее фотку!
Дама выглядела броско, почти как Мэрилин Монро.
— Да, женщины тебя любят.
— По крайней мере, не отказывают.
— Иначе и не может быть при твоей комплекции, да и фациесом не кривой.
— У нее, кстати, подружка есть. И тоже замужем, и супруг из одной отлучки в другую.
— Нет, Дима, с этой информацией не ко мне. А вот Благинина она заинтересует.
— Между прочим, — перейдя почти на шепот и слегка склонившись к сидящему Игнату, Романчук поведал, — здесь радиационный фон повышен.
— Ну, так в пределах допустимого уровня.
— Я о том, что у баб либидо при таком фоне аж зашкаливает.
— Есть экземпляры, у которых оно всегда зашкаливает. Что у нас на курсе таких не было?
Я, думаю, это больше от безделья и скуки. Надо же чем-то развлекаться, когда только дом улица и степь без конца и края.
— Ну, не скажи! Таких распутных замужних дам у нас поменьше.
— Тебе видней.
— Пойду, навещу Благинина.
В это время в читалку вошла Вересова с маленьким сынишкой. Романчук приветливо склонил голову и даже приклонился в знак почтения. Галина мягко ему ответила: «Привет, Дима!»
Игнат из осведомленных источников узнал, что Романчук пытался ухаживать и за Галиной Вересовой, но услышав в ответ: «Дима, ты преувеличиваешь свои возможности», благополучно ретировался и закрыл эту тему.
Мимо оставленной Романчуком открытой двери проходил Эдуард Марченко и, заметив Камского, с которым проживал в одной комнате, подошел к нему.
«Сегодня позаниматься не дадут», — подумал Игнат.
— Слушай, Игнат, я сейчас обедал в ресторане. Там продается токайское вино. Просто класс! Я такого никогда не пробовал. Что значит московское снабжение. Советую сходить при случае. Что ты себя сушишь этой наукой?! Не надоело в институте? Вообще-то, как знаешь. Ключ у тебя от комнаты?
— Нет, я оставил у вахтерши под нашим номером.
Марченко развернулся и ушел. Камский захлопнул увесистый словарь, взял тетрадь, чернильницу с тушью и перьевую ручку, сложил все в папку с молнией и отправился в свою комнату. Эдик, вольготно возлежал поверх одеяла, из одежды сняв только пиджак. Коричневый броский галстук скользил наискосок по белой с тонким узором рубашке, которая была заправлена в темные брюки, имевшие синий отлив; на поясе был, широкий кожаный ремень, на ногах светло-серые носки. Туфли валялись в позе стрелок часов рядом с кроватью. Если включить воображение, то обувь показывала три часа то ли дня, то ли ночи. Марченко блаженно улыбался. Он был одним из немногих холостяков после интернатуры. Его профессиональной ориентацией была терапия. В городке атомщиков можно было ходить на киносеансы в дом офицеров, которые шли по выходным, еще в ресторан и кафе. И все.
— Я вижу, Эдик, у тебя хорошее настроение.
— Да! Поел, выпил вина. О службе думать не хочется.
— Ты же собирался писать рапорт о зачислении в кадровые офицеры.
— Еще надо подумать.
— Что нового на родине?
— Да, все в норме. Брат школу заканчивает. Родители здоровы. А я накануне с одной женщиной познакомился.
— А почему не с двумя сразу?
— Если с двумя, это значит ни с какой.
— Убедительно. Ну, и что?
— Знаешь, она такая интересная!
— Моложе тебя?
— На пару годков.
— Женись, в конце концов. Тебе уже двадцать пять.
— Мой отец в тридцать завел семью.
— Прояви инициативу.
— Дело в том, что у нее уже есть ребенок.
— Усыновишь.
— Девочка.
— Удочеришь.
— Легко сказать. Дело в том, что она сама из неблагополучной семьи. Несколько лет жила в детском доме.
— А родители?
— О них она не хочет вспоминать.
— А где работает?
— В ресторане.
— Это там, где ты был?
— Ну, да.
— Чем она тебя так притянула?
Если бы Эдик был трезв, возможно, он не ответил бы на этот вопрос. После некоторого раздумья он произнес:
— Сексом. Она такая мягкая и нежная! А как возбуждается!
Камский подумал, «действительно здесь, наверно, повышенный радиационный фон сказывается». Затем взял чайник и пошел на кухню, чтобы вскипятить воду. В общем холодильнике взял свои продукты и стал готовить ужин.