Наркоманы

     Игнату показалось, что не прошло и мгновения сна, как раздался решительный стук в дверь медицинского пункта. Доктор мгновенно вскочил, обулся и, подойдя к входной двери, открыл ее. В помещение врывался холодный воздух, тут же превращавшийся в белые клубы пара.
— Товарищ, лейтенант, вас вызывает Хлебников в казарму третьей роты! — быстро проговорил, не заходя в помещение, посыльный в серой солдатской шинели с ефрейторскими лычками и шапке с завязанными клапанами.
— Что случилось?
— Там двое солдат без сознания.
— Сейчас буду.
— Разрешите идти! — проговорил посыльный и, получив утвердительный ответ, взял под козырек, развернулся и бегом исчез в направлении штаба части.
Камский взял медицинскую укладку и направился в третью роту. Там уже находился майор Хлебников и фельдшер младший сержант Акопян. Они стояли в проходе между двух кроватей. На первой слева лежал рядовой в обмундировании поверх одеяла с бледным лицом и приоткрытыми глазами, глазные яблоки спонтанно двигались слева направо, потом обратно справа налево, иногда замирали в крайней верхней точке, обнажая под веками белую роговицу. На противоположной стороне также в солдатском обмундировании и также поверх одеяла лежал второй солдат, но на правом боку.
— Док! — так Хлебников всегда обращался к Камскому, когда испытывал по какой-нибудь причине внутреннее волнение и ситуация была неординарной. — Это наши наркоманы со стажем. Где-то опять наширялись. Но, чтобы до потери сознания, это впервые. Кого только не набирают в стройбаты! Они осеннего призыва. Я смотрел их учетные карточки. Там есть отметка о склонности к употреблению наркотических средств. Отслужили всего-то пару месяцев. И где умудряются эту заразу добывать?
Лейтенант Камский начал осмотр первого рядового, который был в более тяжелом состоянии.
— Это Елисеев Семен, — указывая на лежащего наркомана с плавающими движениями глазных яблок, пояснил Хлебников.
Игнат приподнял веки рядового Елисеева и отметил, что реакция зрачков на свет имеется, хотя и ослаблена. Была резко снижена болевая чувствительность. Пульс учащен, артериальное давление повышено. Дыхание поверхностное, но ровное. На левой руке в области предплечья имелось свежее повреждение кожи точечного характера.
— А кто второй? — обратился Камский к Хлебникову.
— Это Звонарев Савелий. Из трудовой семьи, а надо же! — заместитель по тылу сокрушенно вздохнул.
Состояние Звонарева не вызывало опасений. Повреждений на коже не было. Он даже что-то пытался бормотать и сопротивлялся осмотру.
Личный состав роты сладко спал. Тишина иногда нарушалась похрапыванием и редким возгласом из яркого сновидения какого-нибудь солдата.
Лейтенант Камский распорядился перенести обоих в медицинский пункт. К рассвету Елисеев после капельницы, а Звонарев без лечения пришли в себя и начали перебрасываться шутливыми репликами.
Вскоре прибыл командир части подполковник Самусев и сразу же вызвал к себе лейтенанта Камского.
— Ну, доктор, доложи обстановку!
Камский подробно рассказал о случившемся.
— Надо срочно изолировать этих наркоманов! — резко произнес Самусев. — Вот что, доктор, звони с моего телефона своему начальнику медицинской службы, объясни ситуацию, а потом передашь трубку мне.
Все сказанное командиру части Камский с некоторыми профессиональными дополнениями и уточнениями повторил своему гарнизонному медицинскому начальнику, а затем передал телефон подполковнику Самусеву.
— Иван Дмитриевич, мне очень необходимо, что бы вы договорились о госпитализации в психиатрическую больницу Семипалатинска двух моих рядовых на сегодня, — командир назвал фамилии наркоманов. — Нет, не как получится, а на сегодня, иначе ответственность нам придется нести вместе. Один сегодня ночью мог скончаться. В психбольнице нет мест?! Звоните в областной отдел здравоохранения. Я знаю, что у вас дел невпроворот. Если вы мне до двенадцати ноль-ноль не позвоните, я буду докладывать генералу…
На противоположном конце провода разговор был прерван. Подполковник Самусев был возбужден.
— Пусть только не решит мне этот вопрос! — командир части подразумевал начальника медицинской службы военных строительных отрядов. — Ты, доктор свободен. Готовь машину к поездке в Семипалатинск.
И действительно, около половины двенадцатого пришла телефонограмма — разрешение на госпитализацию в областную психиатрическую клинику двух военнослужащих.
История болезни №1

Рядовой Елисеев Семен призвался в армию из славного города Одесса и был коренным одесситом уже в нескольких поколениях. Отец его Аркадий Адамович как начинающий молодой актер находился только в начале пути к славе и широкой известности. Мать Шахова Валентина Павловна работала в заводской бухгалтерии. Через несколько лет эмоциональной экспансивной творческой артистической натуре Аркадия Адамовича стало тесно в окружении строгой математики его супруги, и он, оформив развод, затерялся на гастрольных просторах большой Родины. Валентина Павловна вырастила сына одна, получая скудные алименты от малоимущего артиста. Семен унаследовал отцовский габитус. Он был выше среднего ростом, худощав, веселого нрава, подвижен, общителен, всегда стремился стать душой кампании. Обучаясь в старших классах, освоил несколько торгово-практических иностранных диалектов и вместе с проверенными товарищами по парте использовал эти знания для общения с зарубежными представителями в лице матросов с кораблей, останавливающихся в одесском порту. Контакты с рабочим классом иностранных судов носили сугубо практический характер. Семен и его друзья приобретали у гостей импортный дефицит, включавший жевательные резинки, косметику, одежду, бижутерию и прочее, перепродавая затем все это на стихийных народных рынках. Валентина Павловна своей все пронзающей, как рентген, интуицией контролировала инициативного отпрыска, но не мешала его становлению. Какую-то часть заработанных подпольной торговлей денег Семен отдавал матери, остальные тратил по своему усмотрению. Заканчивался экзаменационный цикл, приближался выпускной бал, совершеннолетие и призыв в армию. Семен и несколько его дворовых друзей решили сходить в ночной ресторан для иностранцев. Весело болтая по-английски и дав швейцару пару долларов, они вошли внутрь и заказали недорогой коктейль. С их группой вскоре познакомился мужчина, хорошо говоривший на русском языке с едва уловимым акцентом. Он всех угостил тонкими сигаретами с ароматным дымом. После нескольких затяжек Семен почувствовал прилив душевного восторга, ему хотелось веселиться, петь, танцевать, летать. Нечто похожее испытали и его друзья. Один из официантов подозрительно посмотрел на развеселившуюся кампанию, а затем пригласил администратора. Молодые люди, решив не испытывать судьбу, поспешили удалиться. Утром у Семена болела голова, он чувствовал себя разбитым и ослабленным. После нескольких чашек кофе он начал готовиться к последнему экзамену.
Через несколько дней, уже после выпускного вечера, к Семену заглянул один из его одноклассников, также бывший в ночном ресторане.
— Привет, Семен!
— Привет, Эдик!
— Какие планы на сегодня?
— Пока еще не придумал, — ответил Семен, продолжая лежать на диване.
— Твоя мать дома?
— Нет, а работе.
— Закурить хочешь? — Эдик достал из кармана пачку сигарет и открыл ее. — Помнишь того ирландца в ресторане? — продолжал он.
— Да. Какую-то наркоту нам подсунул. У меня после этого голова целый день болела.
— Это у тебя от коктейля. А у меня все было нормально. Держи! — Эдик вынул из пачки одну тонкую сигарету и протянул ее Семену.
После некоторых колебаний тот тоже закурил. Через несколько минут друзья уже были веселы и безучастны к будущим трудностям. Они витали в облаках грез. Как раз в это время возвратилась с работы мать Семена и застала неестественное веселье друзей в самом разгаре. Глаза их блестели, комната была полна дыма.
— Семен, я же тебе запретила курить! И ты дал мне слово. — Затем Валентина Павловна подозрительно нюхнула воздух несколько раз и с испугом в голосе спросила: — А что это вы курите?
Она вырвала сигарету из руки сына. Пустая пачка лежала на столе. Молодые люди сидели в креслах с безучастным блаженным видом. Страшная догадка пронзила Валентину Павловну. Она глянула в лицо сыну, затем его другу. Они спали с открытыми глазами, периодически бормоча что-то несвязное. Перепуганная женщина вызвала скорую помощь.
— Наркотическое отравление, — констатировал врач, осмотрев молодых людей.
— Ой, что же теперь делать? Они жить будут?
— Будут. Но я заберу их в токсикологическое отделение. Там разберутся.
Валентина Павловна была вне себя и рукой периодически касалась области сердца.
— Ранее вы замечали что-нибудь подозрительное в поведении сына? — продолжал спрашивать врач.
— Да нет же. Он школу с хорошими и отличными оценками закончил.
Уходя, доктор забрал с собой остатки сигарет для исследования, а санитары отвели в машину накурившихся зелья молодых людей.
На следующий день, когда Семен вернулся дом, то увидел постаревшую осунувшуюся мать. А на столе в своей комнате он обнаружил повестку в военкомат.
История болезни №2

Семья Звонаревых прошла все естественные трудности жизненного становления. Поначалу она в составе Романа и Зинаиды проживала в общежитии, потом в коммуналке, через несколько лет после рождения ребенка они переехали в однокомнатную квартиру, выделенную мурманским портом. После рождения второго, а затем третьего дитяти они увеличивали свою жилплощадь, доведя ее до четырех комнат. Первый сын Савва уже достиг совершеннолетия и числился в призывниках. Дочь Ирина и младший член семьи Аркадий были школьниками. Роман Филиппович Звонарев всю жизнь проработал крановщиком в порту и другой работы для себя не представлял. По своим стопам он хотел направить и старшего сына Савелия. Роман Филиппович был заядлым курильщиком. По настоянию своей супруги пытался несколько раз бросить, но из этой затеи ничего не вышло. Не сильно он огорчился, заметив, что Савелий тоже пробует курить.
Однако первой Зинаида, затем и младшие дети обратили внимание на то, что Савелий приходит порой от друзей в приподнятом настроении, с румянцем на лице, блеском в глазах. В такие моменты он с желанием делает рутинную домашнюю работу, делается каким-то неестественным. Затем его приподнятое настроение сменяется угрюмостью.
— Савелий, а ты часом наркотой не балуешься? — как-то спросил его отец.
— Ты че, батя! Не!
— Ну, может, травку какую-нибудь «безобидную» покуриваешь для подъема настрою. А с того все начинается. И не заметишь, как втянешься. А потом — кранты. Помнишь такого Хромова?
— Это тот, который на каре работал в твоей бригаде?
— Да. Так вот, он помер в больнице.
— А отчего?
— Наша фельдшерица сказала, что от наркоты. Он все какие-то сигаретки поначалу потягивал. Какой здоровяка то был! За пару годов сгорел человек. Скажи мне откровенно: пробовал какое-нибудь зелье?
— Ну, пацаны пару раз давали потянуть какую-то самоделку.
— Савелий, под любым предлогом отказывайся, если хочешь жить! Дай мне слово, что не прикоснешься к наркоте!
— Батя, обещаю!
По воле неумолимого случая рядовые Елисеев Семен Аркадьевич и Звонарев Савелий Романович попали в строительный батальон, дислоцировавшийся на площадке «Орион».
Уазик с красным крестом уже стоял возле медицинского пункта, в нем сидели рядовые Елисеев и Звонарев, за рулем был водитель.
— Доктор, если ты до двадцати трех ноль-ноль на обратном пути ты не пересечешь КПП полигона, мы вынуждены будем начать поиски. Будь осторожен. Зима, степь. Сам понимаешь! — напутствовал подполковник Самусев лейтенанта Камского.
Ехали по степной накатанной дороге, которую успел изучить водитель за полтора года службы. Мороз ослаб, но было ветрено. Примерно через четыре часа пути достигли цели и заехали на территорию областной психиатрической больницы. Оформлял больных дежурный врач. Камского поразило, с какой невероятной скоростью психиатр покрывал чистые листы бумаги. На одну страницу у него уходило не более одной минуты. Когда выехали обратно, уже смеркалось, а вскоре стало совсем темно. Свет фар прорезал мрак. Заиндевевшая дорога искрилась, словно млечный путь. Неожиданно машина, чихнув пару раз, заглохла и остановилась.
— Что случилось? — поинтересовался Камский у водителя.
— Все в порядке, — ответил тот. — Бензин закончился. Сейчас залью из канистры.
Через несколько минут поехали дальше и без четверти до условленного часа уже были на КПП полигона. Лейтенант Камский дозвонился до дежурного, сообщил, что солдат госпитализировал и скоро приедет.
Уже по весне пролеченных Елисеева и Звонарева забрал из клиники один из офицеров, ездивший в Семипалатинск по делам части.