История малыша селфика

Я принадлежу к поколению, которое с рожденья слышит новости о наступлении конца света. Мы – поколение, пережившие «миллениум», «21 декабря 2012», в скором будущем, а именно в 20х числа сентября переживем «неизбежное» столкновение с астероидом. Как никогда не найдется победитель в споре, что же появилось раньше «яйцо» или «курица», так и мы никогда не сможем найти ответ на вопрос – «все эти слухи об апокалипсисе породили такой жанр, как апокалиптические книги и фильмы, или наоборот». В любом случае, на эту тему снято огромное количество фильмов, большинство из которых похожи, как две капли воды, и каждый из которых несет посыл «мы все умрем», варьируется только способ. Одни считают, что нас поработят инопланетяне, другие уверены, что мы столкнемся с каким-нибудь гигантским космическим телом, третьи утверждают, что мы все умрем из-за какой-нибудь эпидемии. Из вышеперечисленных вариантов, мне более близок последний вариант, и даже осмелюсь предположить, что эпидемия уже давно «цветет и пахнет», и с трудом можно найти человека, которого не коснулась сея ужасная болезнь, ведь она не прошла даже мимо меня. А имею я ввиду – селфизм.

Со дня сотворения Земли, ну или с момента, когда мы начали превращаться в Хомо Сапьенсов, конкуренция не теряет своей актуальности. Чувство превосходства и жажда быть особенным, лучшим, неповторимым – двигатель прогресса. Я уверена, что первых неандерталец, который создал орудие из камня, хотел доказать всему миру, что он – уникален, что он стоит на более высокой ступени, чем остальное, pardon my French, «быдло», и если бы он жил сегодня, он был бы лучшим инженером и страничка с его именем гордо бы красовалась на просторах Википедии. А что уж говорить о тех прародителях моды, которые впервые нацепили на себя шкуру какого-нибудь хищника из рода кошачьих, и щеголяя в этих нарядах перед изумленной публикой, уверенной и немного нелепой походкой, с гордостью принимали аплодисменты в виде нечленораздельного восклицания.

Сегодня картинка слегка поменялась, все-таки технологический прогресс и лекции по философии делают свое. Но так ли изменилась начинка? Когда мы наконец превратились, как нам кажется, в «человеков» разумных, потомки первого «стиляги», продолжая путь их праотца, вывели его деятельность на совсем другой уровень. Мне кажется, именно им принадлежит идея проведения балов, ведь где же еще себя было показать во всей красе в не таком уж и далеком 18 веке. К открытию сезона готовились гораздо внимательнее, чем к войнам, ведь если перышко на шляпке не подошло бы к цвету бантика на туфлях, то личность бы дискредитировала себя в глазах других, что позже могло бы вызвать войну похлеще атомной. Ведь на кону стояло не оружие и деньги, а честь, достоинство и превосходство.

Но нашим предкам этого было недостаточно, и у самых могущественных были придворные художники, которые делали все возможное, чтоб сильные мира сего, могли лицезреть себя во всей красе. И вот он! Родной дед маленького селфика. Сейчас я, несмотря на то, что если б я жила в Средних веках, меня бы прозвали еретичкой и отправили бы на костер вслед за Джордано Бруно, и более того, от меня это очень странно прозвучит, так как сам концепт искусства – для меня является самым большим чудом за во Вселенной, процитирую недалеких инквизиторов и скажу, что искусство – дитя дьявола. Ведь в первую очередь искусству дало жизнь тщеславие, являющееся одним из 7 смертных грехов. Хотя это конечно никак ни умаляет его великолепие, а может даже и прибавляет. Но к этому вернемся позже.

Итак, на протяжении нескольких веков, создавались портреты, которые вешались на стены, и ими любовались как и запечатленные на холстах «музы», так и простые смертные, которые просто обязаны были знать «кто тут хозяин». Таким образом, изобразительное искусство служило неким социальным компасом. Но когда тщеславие все больше и больше питает нас, прогресс не стоит на месте. И во второй декаде 19го века, некий Жозеф Ньепсс создал первый в мире фотоаппарат, или как он его назвал гелиограф. Иными словами, дедушка малыша Селфика стал отцом, а у дьявола родился сын, которому было суждено стать защитником искусства и породить нечто еще более чудесное, чем живопись и фотография, позже об этом сняли фильм с участием Аль Пачино и Киану Ривза. Фотография, как все молодое, развивалось быстро и полюбилось публике. Она была более либеральна и снисходительна к простым смертным, и быстро ушла в массы. Живопись вышла на пенсию, и стала «работать» на себя, и уже не ее выбирали влиятельные особы для того, чтобы потешить свое самолюбие, а она выбирала поистине избранных, которые способны были вдохновить лучших работников самого «Люцифера». Таким образом, ее старая функция по наследству перешла к фотографии. Открылось куча фотоателье, и теперь в каждой семье был хотя бы один фотоальбом, в котором гордо сосуществовали кадры детей, свадеб, дней рожденья. Черно-белые снимки сменились цветными, матовые карточки глянцевыми, и уже на верхней полке шкафа, в каждой семье покоился пленочный Kodak, который доставался по особым случаям, а позже отправлялся вновь к себе в жилище. Альбомы все быстрее заполнялись фотографиями, а показ фотографии был гвоздем программы во время визита гостей. Все это выглядело мило и безобидно пока, однажды, потомки первого «инженера», того самого из начала истории, который создал первое орудия из камня, не решили вновь доказать свое превосходство над остальными, по стопам их великого предка, и не создали первый телефон с камерой. И вот пробил долгожданный час, и появился на свет малыш селфик, сын фотографии, внук живописи.

Но оправдал ли селфик надежды своего деда? Или это и был его коварный план, довести степень тщеславия человечества до своего апофеоза, чтоб доказать нам, что никакие мы ни «хомо сапьенс», а все те же неандертальцы с дипломами. Пока эта тайна не раскрыта, однако, можно с уверенностью заверить, что малыш селфик стал самым влиятельным представителем своего «дьявольского» семейства, если его «живописный» дед полюбился далеко не всем, а фотография, если и вызвала ажиотаж, то все равно не сводила с ума окружающих, то селфик поработил буквально каждого представителя этой чудесной расы. Одни считают, что это безобидное увлечение, другие же утверждают, что селфизм это болезнь, что ж я отчасти согласна. И даже смею выделить несколько стадий этого заболевания 21 века, которым страдаю и сама.

Что ж, как мне кажется, у меня еще не все потеряно и с моей первой стадией селфизма еще можно что-то сделать, мое состояние стабильно и у меня нет желания фотографировать себя каждый день, или о ужас, несколько раз в день. Скорее всего, это все благодаря отцу селфика, либо как человек, родившийся хоть и в конце, но все-таки в 20-м веке, я люблю традиционную фотографию и считаю ее одним из самых лучших видом искусства, и даже надеюсь в недалеком будущем стану и ее скромным слугой. Есть и вторая стадия, в день по селфи, или мания сообщить всему миру в какой точке своего 1.5 миллионного города ты находишься, причем мест в основном немного, и они с определенным интервалом варьируются, и вскоре ты понимаешь где чаще всего бывает тот или иной «селфист второй стадии». Селфи третей стадии почти ничем не отличаются друг от друга, одна и та же поза, выражение лица, даже место, мой фаворит из всех посещаемых «селфистами» мест – это «…..’s sweet home.» Оригинально, чего уж там. И вот последняя стадия, одно из проявлений которой меня и вдохновило на эту циничную заметку, после публикации которой в меня полетят тапки и мой френд-лист значительно сократиться. Дамы и господа, главный признак 4 стадии селфизма – это селфи с новорожденным ребенком, во всех возможных ракурсах, селфи беременных животов и апофеоз – селфи еще до появления на свет, я имею ввиду фотографии ребенка в утробе матери, которое выдают на узи. Напрашивается вопрос, для чего? Я конечно понимаю, что для каждой матери ее ребенок особенный, уникальный и не повторимый, у него самая прекрасная в мире улыбка, и никто не произносит так звук «г» в слове «агу», как он. И все это значит, что надо каждый час позировать со своим чадом, подписав сие достояние общественности следующим образом – «мы улыбаемся», «мы играемся», «а вот мы уже сидим на горшке». Еще больше поражают комментарии под этими постами, и иногда задумываешься, вроде и я улыбалась, и игралась, и даже к горшку как-то приучилась, почему мне оды никто не поет за такие достижения? И еще более интересно, узнать мнения этих самых новорожденных «звезд» фейсбука на этот счет, когда они вырастут. Думаю, не каждому понравится тот факт, что на него пялилось 500 «френдов» и почти столько же фолловеров его любящей и уникальной матери, которая любит своего ребенка гораздо сильнее, чем остальные матери. Лет через 20 я найду одного из этих «уникальных» деток и дам прочитать эту заметку.

Ну а в заключении, хочется сказать, живопись – это прекрасно, фотография – это чудесно, ну а селфи – все хорошо в меру.

Предоставляю одно из своих последних селфи, как истинный последователь этого безумства, ведь я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, и как тонко заметил самый обаятельный «дьявол» — и все-таки тщеславие – мой самый любимый грех.