Долгая дорога в жизнь глава 15 Прадед Тарас

Прадед Тарасий. Как попал Тарас Огнев на Алтай отдельная история, отец его Маркел Огнев был из обедневших дворян, имел сан иерея и приход бедный где-то в Подмосковье, когда начался раскол Церкви, он переехал с детьми на Дальний Восток и был в числе первых поселенцев Хабаровска.  В конце восемнадцатого века, Тарас, похоронив отца, переехал на Алтай сначала в селе Красноярка заимка Пологое,  потом в Нижний- Уймон. Тарас был недюжинной силы, и это заметили селяне сразу, в драках он не участвовал, что ты, убил бы кого-нибудь ненароком, куда уж тут драться. Построил дом и был крепким крестьянином. Занимался земледелием. Прабабушка Марфа вела хозяйство. Прадед был грамотным, после отца осталось много книг,  и дети учились писать в местной школе, и все были грамотными, старославянский церковный язык отлетал от зубов, умели все читать и писать. Особенно выделялся Иван, у него был каллиграфический почерк, и когда началась война 1914 году, Иван был взят на войну. Тарас был крепким мужиком, играючи мог взвалить два мешка пшеницы и нести на плечах. Если тяжело было коню, сам впрягался и тащил воз, мог подлезть под коня поднять его и пронести вместе с телегой. Хотя ему было уже за семьдесят лет. Вот один рассказ о нём как о глубоко верующем человеке. Вставал Тарас с петухами, утренние молитвы, вставали все дети, мать прежде всех, отец начинал читать утренние начало, продолжали дети, каждый знал с какой страницы читать Псалтирь, какую кафизму. Читали новый завет Евангелие, мать варила еду и тоже молилась. День начинался с молитвы, и ночь начиналась с вечерней молитвы и так каждый день.  Весной пахали землю, сеяли рожь, овёс, лён, осенью убирали, сушили в открытых амбарах зерно, веяли, а потом ездили молоть зерно на муку за Верх-Уймон. Переправлялись через реку Катунь на пароме и по дороге прямо ехали, пересекая село Верх-Уймон, над селом возвышалась небольшая горка мимо неё, дорога петляла среди леса вдоль речки Акол в Шелкино, где была водяная мельница. Вот туда-то и направлялся Тарас, чтобы смолоть зерно на муку, прибыл он на мельницу уже в полдень, мир дому сему, милости просим, занимай очередь. Распрягай коня, притомился, поди, что нам  сделается? Нуда вёрст пятнадцать отмахали, пристали оба, правда, ваша! Ну, чё, дорогие гости, давайте полдничать. Мельник три работника, да три мужика, еда с собой сели в теньке, перекрестились Господи благослови пищу и  питие. Достал хозяин бутыль самогонки, по чарке с устатку, выпили, а он и убирает бутыль-то, работы много, некогда.  Поели, помолились, Благодарим тебя Господи.  И за работу,  Тарас и другие мужики не сидят, одни мешки мукой наполняют, другие таскают мешки с зерном, работа спорится. Уж солнце клониться стало к закату, деревья красно-золотые последние листья теряют, осень.  Берёт Тарас по два мешка и на плечах таскает,  грузит на телегу, ну вот управился. Поели, ещё выпили, переплыл Тарас Катунь и по дороге, но, милай,  домой. Конь не просто так конь, а породы тяжеловоз, но Игренька, шевелись, а он ушами прядёт, мошка лезет. От выпитого весело, песни поёт, и вечерние молитвы на ум то не идут, опосля помолюся.  Вот уж ночь звёзды зажгла, вылезла луна и навстречу скачет по тучам. Кругом лес, темно стало, на пригорок поднялся, огни замелькали, не уж-то дом уж, деревня какая-то, заплутал чё-ли. Полыхает костёр, огни в избе, народ вывалил, давай-ко в гости, мы прям, заждались уж! Никого не знаю ни одной знакомой рожи, где я?! Свадьба у нас, раз приглашают, как не пойти, коня привязал. Изба, а там как-то темно, как в тумане, сидит соседка Матрёна, смурна, и в сторону мою не смотрит. А кто жених?
Вертлявый мужичонка  подскочил с ковшом, пей, брага зараза, хороша, с ног сбивает! Подумал, а почему пить из ковша, чё кружек нету?!  Да ладно, ища икону глазами, перекрестился, за здравие молодых! Темно, исчезла свадьба, сидит под деревом Тарас и власы дыбом и борода торчком, тож дыбом. Свят, свят, свят, на свадьбе бесов оказался, не может бесовска сила устоять перед крестом и крестным знамением. Ох, хо, хо! Луна из тучи выплыла, конь в мыле, весь трясётся, в руке сучок. Господи помилуй, но Игренька, близёхонько и дом, послухаю, совсем уж очумел, дак где-то слышен лай собак, светло, луна полна, как сито, развеял тучи  ветерок. Звёзд ночь насыпала с тыщ сто. Уж за полночь деревня близко, спит уже, собаки брешут на луну. Приехали, скрип ворот, смазать надо петли завтра.  Мать, как вы тут, рубаха порвана чего и содрана рука?
Матрёна соседка умерла, дак в Аду она. Молчание… Мать помолимся и помолчим, завтра расскажу, а сёдня спать. Эта история из предания нашей семьи. Наши прадеды ничего не делали без молитвы и крепкие были верой, пили воду, наливая, в кружку из ковша крестились, перед едой, крестились с молитвой, пахали с молитвой и умерших отпевали с молитвой, ничего не делали без Божьего Благословления, Мир дому этому, говорили, крестясь, заходя в гости, милости просим! А тут видишь Тарас вечерние молитвы не прочёл и вот приблазнилось. на фото сын Тараса Иван Тарасович Огнев