064. Цесаревич Николай - принцессе Аликс

Письмо Цесаревича Николая Александровича принцессе Гессен-Дармштадтской Аликс.
На английском языке с переводом на русский.

Мая 14/26 мая 1894.       Гатчина.
№ 24.

Моя дорогая душка Аликсъ,

Today alas! no letter came, so I must sit down & comfort myself by having a chat with you, my own little darling! It is again getting fine wh. is a blessing! I came here a few hours ago in a тройка, quite a nice drive – if you were only sitting by my side! Kostia came to visit us in the camp & made an inspection of my petty-officers, whom I was occupied with the whole winter;// he was very pleased with the way they answered & with their problems, that they did on maps ets. So I am very happy it is luckily over! After lunching with me, he left & I too immediately after, as on Saturday after noon we are free!

We got news from dear Mama & Xenia that have safely arrived and haw met Georgie in a flourishing condition! But they are unlucky with the weather, as though it is hot, it rained the whole time!

Mamma has written four letters to Papa during// the journey: 3 days & 3 nights in the train, 24 hours on the Black Sea, again a night by rail & half a day in the carriage! Rather a long travel! One might go to Spain fr. Petersburg & arrive at London in the same time! You poor thing must not get frightened at our distances, because even strangers say that you cannot travel more comfortably in any other country. It is true we don’t fly as they do elsewhere, that proverb “time is money” does even not exist in russian!

What can you be doing now,// my beloved Alix, my one & all? Are you taking only sulphur baths or the iron ones? I Hope Schneiderlein will be able to keep you up & Gretchen too. Give them my profound respects & my humble compliments!

Today I saw the captain of the “Polar Stars” who is delighted to have a cruise, as this summer the yacht is not wanted and she was doomed to lay at anchor for four mounts running. We are not going to stop at Copenhagen, so he wants to go slow in the beginning & then towards the end to icrease speed. The great thing// is to have enough coal in case of bad weather!

Do you know, the third Worontzow girl is engaged to a great friend of ours, so that makes the fourth couple in their family.

I am not going to bring Kochoubey with me, as he left for his estate in the south, where he has got a good deal to do, but I shall take a charming man – a prince Golitzine – who speaks english perfectly. He was there with me last year for Georgie’s & May’s wedding. He is Papa’s – grand vener – do you understand? I feel quite sure that the owl// is going to appreciate him. He is a bit shy, as he does not hear well on one ear, he has been wounded twice in the war & is nevertheless very active & adores sport!

A few verses now – my love:

“I saw thee weep –the big bright tear
Came o'er that eye of blue;
And then methought it did appear
A violet dropping dew:
I saw thee smile – the sapphire's blaze
Beside thee ceased to shine;
It could not match the living rays
That filled that glance of thine.
—
As clouds from yonder sun receive
A deep and mellow dye,//
Which scarce the shade of coming eve
Can banish from the sky,
Those smiles unto the moodiest mind
Their own pure joy impart;
Their sunshine leaves a glow behind
That lightens o'er the heart.”
—
Things one would rather have expressed differently.
Angelina (to her newly – betrothed).

“Oh Edwin, there’s such a good-looking Girl just behind you! Do look.”
Edwin. “Ah, I’ve no eyes for god looks now, darling!”

It is getting late sweetly, so I must stop & shall finish it tomorrow. Good night my own precious love sleep well. Oh! that I could bless [drawn cross] you myself. Kissy – kissy!!!//

Мая 15/27.Good-morning my angel. I dreamt of you my sweet one & it was a comfort to be able to talk to you! The weather is fine, the sun bright – it is the 11th anniversary of Papa’s Coronation. All the church-bells are ringing merrily & they cheer one up.  I hope today a letter will come fr. my dearest girly-darling! I must stop now, Pelly-dear. In church I am going to pray fervently for my little Alix’s happiness; may our Saviour keep all griefs & sorrows away and may He bless you with any gift you ask Him for!  Many tender kisses do I send you & remain, my own bellowed precious Alix, ever yr truly loving & deeply devoted (unto death) old Nicky.


Мая 14/26 мая 1894.       Гатчина.
№ 24.

Моя дорогая душка Аликс,

Увы, сегодня я ничего не получил, так что, в качестве утешения, решил сесть и поболтать с тобой, моя дорогая малышка! Погода становится лучше, и это настоящее благословение Божье! Я приехал сюда несколько часов назад на тройке, прекрасное путешествие, если бы только ты могла бы быть рядом со мной! К нам в лагерь приезжал Костя и провел смотр моих красавцев-офицеров, с которыми я занимался всю зиму.// Он был очень доволен тем, как они отвечали, как показывали тактические точки на картах и т.д. Я очень доволен, что все это, к счастью, позади! После того, как мы пообедали, он уехал, и вскоре за ним в путь тронулся и я, так как в субботу после полудня мы свободны!

Мы получили известия от дорогой  Мамa и Ксении, которые благополучно прибыли, найдя Георгия в цветущем состоянии! Но им не повезло с погодой, так как, хоть там жарко, все время шел дождь!

Мамa написала  Папa четыре письма за все время путешествия: 3 дня и 3 ночи в поезде, 24 часа по Черному морю, снова ночь в поезде и полдня в экипаже! Довольно длинный путь! За это время можно было из Санкт-Петербурга добраться до Испании и одновременно прибыть в Лондон! Ты, бедняжка моя, не должна пугаться наших расстояний, поскольку даже иностранцы говорят, что ни в одной другой стране нельзя путешествовать с большим комфортом. Это, правда, мы не можем «летать», как они, и что пословица «время-деньги» на русском языке не существует!

Чем ты сейчас могла бы заниматься,// моя любимая Аликс, моя единственная? Принимаешь ли ты только серные или железные ванны? Надеюсь, что Шнайдерляйн сможет поддержать тебя. И Гретхен тоже. Передай им мое глубокое почтение и нижайшие комплименты!

Сегодня я видел капитана «Полярной Звезды», который рад отправиться в путешествие, этим летом яхтой не собирались пользоваться, и ей пришлось бы стоять на якоре в гавани четыре месяца подряд. Мы не собираемся останавливаться в Копенгагене, так что он хочет вначале идти медленно, и потом к концу, увеличить скорость. Самое важное – иметь в запасе достаточно угля на случай плохой погоды!

Знаешь ли ты, что третья дочь Воронцовых помолвлена с нашим хорошим другом, так что это будет уже четвертая пара в их семействе.

Я не собираюсь брать с собой Кочубея, поскольку он отбыл в свое поместье на юге, где ему предстоит сделать много дел. Но я возьму очаровательного человека, князя Голицына, который прекрасно говорит по-английски. Он был со мной в прошлом году на свадьбе Джорджи и Мэй. Он – самый главный гость [фр.] Папa, понимаешь? Я совершенно уверен, что Совушке// он понравится. Он немного застенчив, так как глуховат на одно ухо, его дважды ранили на войне, но, несмотря на это, он очень активен и обожает спорт!
Несколько строк теперь, моя родная:

«Ты плачешь – светятся слезой
Ресницы синих глаз.
Фиалка, полная росой,
Роняет свой алмаз.
Ты улыбнулась – пред тобой
Сапфира блеск погас:
Его затмил огонь живой,
Сиянье синих глаз.

Вечерних облаков кайма
Хранит свой нежный цвет,//
Когда весь мир объяла тьма
И солнца в небе нет.
Так в глубину душевных туч
Твой проникает взгляд:
Пускай погас последний луч –
В душе горит закат».
[Выдержка из стихотворения английского поэта-романтика Джорджа Ноэля Гордона Байрона (1788-1824) «Ты плачешь – светятся слезой …» из «Еврейских мелодий» в переводе с англ. С.Я. Маршака.]

Те вещи, которые другой бы выразил иначе.
Ангелина (жениху, с которым только что обручилась):

«О! Эдвин! Там позади тебя такая красивая барышня! Посмотри!»
Эдвин: «Ах, дорогая, мои глаза отныне слепы к иной красоте».
[Из баллады «Отшельник, или Эдвин и Ангелина» английского прозаика, поэта и драматурга ирландского происхождения Оливера Гольдсмита (1730-1774).]

Темнеет, родная, так что я должен остановиться. Закончу письмо завтра. Спокойной ночи, моя любимая и ненаглядная, сладких снов тебе. О! Если бы я мог благословить [нарисован крест] тебя сам! Целую!!!//

15/27 мая. Доброе утро, мой ангел. Ты мне сегодня снилась, родная. Какое это утешение поболтать с тобой немного! Погода стоит чудесная, светит солнце – сегодня 11 лет с того дня, как  Папa взошел на престол. Во всех храмах весело звонят колокола, подбадривая нас. Надеюсь, что сегодня придет письмо от моей любимой девочки! Ставлю на этом точку, милая Пелли. В церкви я буду горячо молиться о счастье моей дорогой малышки Аликс. Пусть Спаситель убережет тебя от всех забот и горестей и подаст тебе все, о чем просишь! Шлю множество нежных поцелуев, моя драгоценная возлюбленная Аликс, остаюсь твоим верным и глубоко преданным (до самой смерти), старым Ники.