Математический апперкот

В феврале 1988 г. на пересечении Настасьинского переулка и ул. Чехова (с 1993г.- ул. М. Дмитровка) в Москве произошло ДТП с участием ВАЗ 2101 (в народе - "копейки") и гордости немецких конструкторов - автомобиля «Мерседес-Бенц W124», принадлежащего ГУВД. Семья москвичей на Жигулях возвращалась с дачи, двигаясь по Настасьинскому переулку, а спецмашина ехала встречным курсом на большой скорости по ул. Чехова.

Столкновение обошлось без жертв и увечий, но техника сильно пострадала. Руководство московской милиции хотело, чтобы ответственными за аварию были признаны гражданские, и видимо, включило все имевшиеся в их распоряжении механизмы воздействия на соответствующие органы, для принятия «правильного» решения.

Надо понимать, что в конце 80-х иномарок в столице практически не было. Купленные за валюту несколько новейших автомобилей «Мерседес-Бенц W124» сверкали ослепительными бриллиантами в короне милицейского автопарка. Именно в силу высокой «цены вопроса» решения об ответственности за ДТП и последующего возмещения ущерба были увязаны в один клубок.

Так или иначе, но именно меня, следователя районной прокуратуры вызывал шеф и объяснил задачу по «назначению» виновных. Честно говоря, никогда не любил всякие заказные дела и навязываемые по ним сверху решения и по мере сил и возможностей сопротивлялся им. И в этой истории мои симпатии были на стороне несчастных дачников, некстати оказавшихся на пути куда-то несущегося на всех парах «эцилоппа» (фильм «Кин-дза-дза» уже вышел на экраны).

Вопрос о виновности участников ДТП, вместе с тем, не был очевиден. Требовалось экспертное заключение о скорости милицейской машины перед столкновением. Без него нельзя было сделать вывод о преступном нарушении с чьей-либо стороны правил безопасности движения, причинившем существенный материальный ущерб (ст.211 ч.1 УК РСФСР по состоянию на 1988г.).

Однако, единственное на Москву Бюро автотехнических экспертиз было завалено в тот период работой по "живым" уголовным делам и отказывалось делать любые иные исследования. А в нашем случае как раз был материал, по которому еще только предстояло решить вопрос о возбуждении уголовного дела. То есть сформировался замкнутый круг: без экспертизы нельзя принять решение о возбуждении или об отказе в возбуждении дела, а экспертиза проводилась лишь по уже открытым уголовным делам. И делай, что хочешь!

Рассказал о своей беде коллегам. Помог признанный в нашей конторе специалист по расследованию ДТП Андрей Борисович Н., Когда-то, ради следственного эксперимента по определению тормозного пути автомобиля, он полностью перекрыл движение транспорта на втором ярусе Савеловской эстакады, чем убедил всех в том, что поиск истины важнее тягот преодоления многокилометровых пробок.

Андрей-то и протянул мне пачку ротапринтных страниц с сопроводительным письмом прокуратуры города под общим туманным названием «Методика расчета скорости транспортного средства по делам о преступлениях, предусмотренных ст.211 УК РСФСР». Он пояснил, что этими документами предписывается самим следопытам производить расчеты по материалам о ДТП.

Указание весьма спорное, поскольку следователь, производя технические расчеты, вынужден брать на себя несвойственные ему функции другого участника процесса – специалиста. А это чревато отводами и прочими процессуальными недоразумениями при движении дела. Но, с другой стороны у меня на руках документ, подписанный прокурором города! Прочь сомнения! Тем более, что все ближние и дальние начальники насели на меня, требуя немедленного принятия решения по материалу…

На дворе начало марта, в кармане билет на самолет и недельная путевка на горнолыжный курорт Азау в Приэльбрусье. Надо срочно закрывать дела! Поблагодарил Андрея и углубился в чтение методички.

Авторы пособия утверждали, что необходимый для определения скорости автомобиля расчет тормозного пути (S) – примитивное, плевое действие, доступное каждому желающему. Достаточно лишь подставить в определенную формулу цифры, соответствующие характеристикам обстановки места происшествия и параметрам транспортного средства. Для этого необходима самая малость: учесть показатель торможения (Кэ), коэффициент сцепления (Фс), зависящий от состояния дорожного покрытия. Еще надо расшифровать и применить в расчетах типоразмер автомобильных шин, угол наклона проезжей части, поправку на ветер, вес и загруженность транспортного средства, ну и разное, по мелочи. Искомый результат должен определиться по формуле S = Kэ x V x V/(254 x Фc).

Из-за отсутствия точных физических характеристик и параметров места происшествия, определение всяких промежуточных значений представляло самостоятельную математическую задачу. Схема же сотрудника автоинспекции на месте происшествия не в счет. Традиционно она представляет некое подобие рисунка трехлетнего ребенка. Да и протокол о ДТП не многим информативнее. Поэтому значениями поправочных коэффициентов пришлось варьировать в известных диапазонах. В общем, все оказалось не так элементарно, как пророчили составители методички. Понадобилось напрячь извилины и вспомнить кое-что из высшей математики. В старших классах специализированной школы нас хорошо натренировали на решение задач из сборника для вузов М.И.Сканави. Спасибо учителям!

Результатом моих усилий стал многостраничный документ об отказе в возбуждении уголовного дела, состоящий главным образом из вычислений. Строгим языком формул, исходя из правил математической логики, в постановлении доказывался факт значительного превышения скорости милицейским Мерседесом перед ДТП.

Телефон в моем кабинете раскалился от звонков начальства - все требовали срочно предоставить результаты проведенной мною проверки. - Ну что же, раз так надо, получите, распишитесь… Со скрытым злорадством разослал свое творение заинтересованным лицам и убыл в краткосрочный отпуск.

Неделю я наслаждался чудесными видами Приэльбрусья. Контрастными силуэтами заснеженных гор на фоне синего неба, пригревшимися в каменистых складках соснами, залитыми солнцем горнолыжными трассами, красотами горы Чегет, прекрасными видами Баксанского ущелья.

Время на отдыхе пролетело незаметно и вот я снова в Москве. Возвращаясь на работу, я полагал, что меня ждет разнос от начальства и прогнозируемая отмена моего решения по делу о февральском ДТП. Но вышестоящая инстанция хранила глухое, тягостное молчание. И даже спустя семь дней моего пребывания в столице реакции не было. И только через две недели надзирающее профильное управление решилось признать мои выводы необоснованными.

Тогда же стала ясной причина столь длительных раздумий руководства. Все объяснялось просто. Ведь документ, написанный математическим языком невозможно оценить в юридических категориях. Иными словами, для отмены требуется найти ошибку в расчетах, предварительно вспомнив соответствующие алгебраические правила из школьного курса. А это оказалось взрослым людям, да еще гуманитариям, явно не по плечу! Одно дело глубокомысленно рассуждать о достаточности доказательств, сочиняя указания о проведении дополнительной проверки, а другое опровергнуть математическое умозаключение. Направляя в районы методику для самостоятельного проведения расчетов, никто из руководителей и помыслить не мог, что ею кто-нибудь воспользуется.

В присланном нам сверху процессуальном акте не было ни слова сказано о причинах несогласия с моим решением. Дополнительную проверку поручили уже другому сотруднику. От него через какое-то время я узнал, что тема с возбуждением дела была спущена на тормозах, а вопрос о возмещении вреда улажен без негативных последствий для семейной пары. И очень может быть, что мой математический апперкот стал решающим! Он дал возможность выиграть время, выдержать паузу, что позволило поутихнуть страстям, а милицейскому начальству смириться с мыслью о своём битом «алмазе». Импульс бешенства прошёл, а преследовать, в общем-то безвинных людей, уже не имело никакого смысла…

Методические указания о проведении следователями самостоятельных расчетов руководством были как-то незаметно отозваны, а Бюро автотехнической экспертизы внезапно изменило политику и стало принимать помимо уголовных дел еще и проверочные материалы.

Ни до, ни после описанного случая я не встречал в своей практике процессуальных документов на математическом языке.

Итогом к сказанному может служить мысль о том, что в жизни случаются ситуации, когда различные несвязанные друг с другом обстоятельства, необыкновенным и порой причудливым образом складываются, словно пазлы, в единую картину и помогают решить даже сложную головоломку, если действуешь во благо людей.