Дева Мария противоположность земной женщины II

Из произвдений Джованни Боккаччо


«Ославим же сие злонравное и прелюбодейное отродье, дабы не повадно ему было рядиться в чужие заслуги; всем известно, что выдающиеся женщины, подобные упомянутым мною, встречаются реже, чем феникс; и если хотя бы одна женщина выделится из числа остальных, она заслужит больше почестей, чем любой мужчина, столь редкостной будет её победа и так удивит всех такое чудо. Однако мне думается, что и прадедам нашим не доводилось, и нам не доведётся воздавать им почести: пожалуй, чёрные лебеди и белые вороны заведутся у нас раньше, нежели потомкам нашим выпадет на долю чествовать хотя бы одну из них; давно уже стёрлись следы тех, кто шёл по стопам царицы агнцев; и наши женщины, охотно сошедшие с того пути, вовсе не хотят, чтобы их опять на него вывели; а если проповедник и пытается это сделать, они остаются глухи к его речам, как гадюки – к музыке заклинателя.

Ей (женщине) свойственно, как горностаю – чёрные пятнышки: она не собеседница, а трещотка-мучительница. Несчастный учёный страдает от холода, недоедает, надосыпает и спустя много лет убеждается, что собранные им знания ничтожны; а женщине стоит пойти утром в церковь, и к концу мессы она уже знает, как вращается небосвод, сколько на небе звёзд и какой они величены, каким путём движутся солнце и планеты, откуда берутся гром, молния, радуга, град и другие небесные явления, как наступает и отступает море и как земля производит плоды. Они знают, что творится в Индии и в Испании, как выглядит  жилище эфиопа и где зарождается Нил, верно или нет, что хрусталь образуется изо льда, на далёком севере, и с кем спит её соседка, и от кого понесла другая, и через сколько месяцев ей рожать;  сколько у такой-то любовников, и кто из них подарил ей кольцо, а кто пояс; сколько яиц несёт за год соседская курица, и  сколько верётен придёт в негодность, пока пряха изготовит двенадцатую часть фунта льняной пряжи; да ещё, вкратце, чем занимались когда-то троянцы, греки или римляне; у неё есть полные сведения решительно обо всём. И она их без умолку выкладывает служанке, булочнице, зеленщице или прачке, за неимением других слушателей, и приходит в великое негодование, ежели её этим попрекнут. (Особенно если муж  возразит в отношении ею обретённых в церкви знаний за время мессы! Она тут же обрушит на него) :  «Ничего подобного! Нахальная брехня! Что это тебе причудилось? Мозги  у тебя, что ли, отшибло? Хорошенькое дело! Сам не знаешь, что говоришь! Да в своём ты уме или нет? Бредишь наяву, попусту язык чешешь!» - или другие речи в том же роде»!
 
Правда, из этих неожиданно обретённых знаний, ниспосланных, видимо, свыше, рождается совершейнейшая наука, которую женщина передаёт дочерям: учит их грабить мужей, прятать письма любовников, отвечать на них, водить дружков на дом, прикидываться больной, чтобы муж освободил постель, и ещё всяким другим гадостям. И только безумец полагает, будто мать обрадуется, если дочь окажется лучше или добродетельней, чем она сама...»