Учеба, наука, интерес

     Как пчелы собирают нектар, так и люди науки добывают драгоценные крупицы знаний, исследуя «расцветшее» природное проявление, стараясь извлечь из него всю возможную информацию. На полигоне и в самом городке были открытые и замаскированные, доступные и засекреченные исследовательские лаборатории. В первый год службы лейтенант Камский не имел намерений задерживаться на военной службе, хотя ему о такой возможности уже несколько раз настойчиво намекал командир части. Переворот в жизненных планах Камского произошел после одного знакомства. К нему в медицинский кабинет однажды вошел высокий под два метра старший лейтенант с эмблемами инженерных войск на петлицах представился и попросил лекарственный препарат для лечения заболеваний печени. Таковой оказался в наличии. Фамилия военного инженера была Руднев, имя Михаил. Он сообщил Игнату, что тоже был призван на два года, что в институте занимался исследовательской работой. Уже служа в армии, узнал, что есть инженерная адъюнктура. Отправил туда документы и результаты своих изысканий. Пришел положительный ответ. Он сдал вступительные экзамены на удовлетворительно, но после собеседования был принят в инженерную академию, где ему предложили продолжить свои разработки и защитить кандидатскую. Сейчас он готовился к отъезду.
У Камского интереса к чистой науке не было. Научные поиски ему были любопытны только в увязке с хирургией. «На данный момент я занимаюсь совершенно не тем, о чем мечтал, и чему посвятил столько лет подготовки», — почти с отчаянием в душе подумал Игнат. Он с семьей жил в общежитии, но командир части сказал, что, если будет рапорт о дальнейшей службе в армии, сразу дадут квартиру, на первых порах однокомнатную. В беседе с женой Камский рассказал о возможных перспективах и получил уклончивый ответ, мол, решай сам. Игнат представил, как они возвратятся в родные места. Снова придется снимать квартиру, подыскивать место работы…
— Знаешь, Сильвия, я решил остаться на военной службе, — однажды во время разговора в обеденный перерыв осторожно с ожиданием ответной реакции сказал Камский.
Игнат увидел, как на мгновение просветлело лицо спутницы его жизни. В этом, едва уловимом движении чувств, он заметил сдержанную радость перспективы покинуть общежитие и устроиться на работу в городке, где требовались врачи. Река жизни несла вперед миллионы судеб и все старались пристать к ее берегам. Для Камских первым причалом оказался городок атомщиков в окружении бескрайней казахской степи.
Вечером того же дня лейтенант Камский принес командиру части подполковнику Шустову Владимиру Романовичу рапорт о желании продолжить службу в вооруженных силах. Командир прочел бумагу и, не скрывая своего удовлетворения, подписал ее, затем, вызвав начальника штаба, передал ему документ, приказав заняться оформлением. Через несколько дней семье Камских предложили однокомнатную квартиру в одном из домов на первом этаже. Семейное трио было радо этому известию, а особенно маленькая Даша, еще не умевшая говорить, но хорошо ловившая общее настроение. В квартире, которую предложили Камским, проживал их однокурсник Марченко, решивший связать свою судьбу с армией одним из первых. Он нашел себе в городке спутницу жизни с маленьким ребенком и после женитьбы получил право на передислокацию в жилье уже из двух комнат.
Гарнизонное общежитие, где проживали молодые семьи и вновь прибывающие офицеры после училищ, было четырехэтажным типовым зданием. На каждом этаже имелось по двадцать комнат, по десять с каждой стороны, разделенных длинным коридором, кухня и туалет. Душ был только один общий на все здание, рядом прачечная с сушилкой. Эти помещения располагались в подвале. Комендант общежития, дородная средних лет женщина с пухлыми щеками, отечными верхними веками глаз и толстыми губами, покрытыми яркой кирпично-красной помадой, назначала женские и мужские банные дни для своих постояльцев. На первом этаже также был небольшой читальный зал.
Еще одной примечательной особенностью дома совместного проживания было множество тараканов в нем, точнее несметное их число, одним словом «тьматаракань». Они лезли во все щели, и особенно любили накапливаться в бытовых приборах. Однажды Игнат, еще до приезда Сильвии, придя в свою комнату со службы, открыл чехол электробритвы. Неожиданно оттуда выскочил коричнево-черный живой шевелящийся, разбегающийся во все стороны тараканий клубок. От неожиданности Игнат отпрянул и выронил бритву на пол. К такому соседству приходилось привыкать, потому что на этих насекомых ничего не действовало. Жильцы тщательно заделывали все щели в полу, плинтусах, везде, где только было возможно, но неудержимые насекомые преодолевали все преграды. Проще было примириться с существованием этой параллельной жизни, чем постоянно дышать средствами для дезинсекции.
Семейный осмотр предложенной квартиры показал необходимость ремонта, и Камский в обеденные перерывы стал шпаклевать, красить и белить новое жилье. После приведения в порядок потолка, стен и окон тараканьи усики рядами торчавшие через щели в дощатом полу были успешно закрашены. Оставалось только подождать, пока выветрится запах краски.
В городке подразумевалось московское снабжение, поэтому дефицита мяса, рыбы и круп не было, но с молочными продуктами дело было туго, поэтому семьи с детьми заблаговременно в отпусках запасались сухим молоком на весь срок его годности. Не хватало также овощей и фруктов. Игнату родные регулярно присылали в посылках чеснок, лук, морковку, сушеные яблоки, тыквенные семечки, сало, варенье…
Жизнь Камских постепенно налаживалась. Игнат купил велосипед, и появилась возможность ездить по вечерам за молоком в соседнее казахское селение, или аул, как называли его местные жители.