Часть 3, глава 2

        ГЛАВА ВТОРАЯ

               1

Жизнь государства – сложное явление,
Нам не понять её по внутренним процессам.
Какой великой не была б оно,
Все ж остается частью большего - планеты.
И территория его становится страной,
Когда определила внешнюю политику,
А отношение свое к миру остальному
В шагах ответных ощутила.
Иллюзии питать нельзя при этом,
Побочных связей возникает много:
Когда страна воюет с целым миром,
Ему враждебен в ней отдельный человек.
Когда в себе, в других мы это замечаем,
Своё же государство можем осудить.

               2

Страна щетиной ядерных ракет покрыта.
Хоть ясно - в дело их пускать нельзя.
Творили люди вроде бы ненужное -
Страна ж для этого все силы напрягала.
Оружия накоплено несчетное количество:
Снаряды, пушки, танки и ракеты
С конвейеров сходили без конца.
Весь мир страна Советов напугала
Обилием оружья своего.
Европа под прицелом ядерных ракет
Решает: как поступить должна?
Пустить Америку для своей защиты
Иль жить, как прежде, "советам" уступая,
Сверяя с волей их политику свою.

               3

Вот жребий брошен - прибыли ракеты.
Европу Першинги будут охранять.
Они точней, быстрее, чем СС- 20:
Пришлось России убирать свои ракеты.
Так начиналось наступленье сил,
Которые мы обреченными считали.
Росла и крепла эта сила постепенно,
В войне холодной победу приближая.
Событий еще много предстояло,
Способных мир поколебать.
Но что-то есть в истории новейшей,
Ведущее Советы к пораженью.
Слабели силы Их, на взлёте диссиденты:
Лишь человек простой Советам опорой оставался.

               4

Любовь Михайловна в события вникает:
"Американцы тоже хороши."
Увы, но лишь страна ее родная
Весь шар земной на герб свой поместила.
Давно Любаша думала, зачем,
Неправедной Бог силе помогает.
Она ведь крепла, вширь росла,
Казалось, навсегда пришла.
Качнулся маятник в сторону иную.
Страна величие свое теряла.
Бог исчерпал терпение свое:
Ждал долго перемен напрасно.
В природе человека замыслы Его:
Как в капле океана в ней спрятаны все тайны.

               5

Да, мы капли в океане душ людских.
Мы движемся по траекториям своим.
Скрываем чаще мысли, чувства,
Таим в себе и скрытные решенья,
Рождённые сюрпризами мышления.
Неведомые силы в нас живут,
На разные лады настроенные.
И лишь созвучье их к событью нас ведёт.
Надеяться мы можем только на людей.
В тупик историю не заведут.
Предложат ей такие лабиринты,
Что будем вечно в них она блуждать.
Но редкий ручеек - творенье человека,
Рекою полноводной может стать.

               6

Мадонна видит: власть страны,
В единственное русло направило людей.
В нем, вроде бы, не так уж плохо,
Но совмещались в нем враждующие силы:
Их примиренье было невозможно.
Лишь Сталин хваткою железной,
Любое своеволье подавлял.
Теперь пресечь нельзя, тем более отсечь:
Заигрывала власть с народом.
А капель много – за всеми не узреть,
И каждой хочется своим умом пожить.
Любаше ясно, перемены будут,
Ведь сила грозная осталась без присмотра.
Она определит течение и русло для страны.

               7

Ослабла власть, уверенность теряя,
Когда решилась на смещение Хрущева.
Любаша помнила тот день,
Когда  важнейшее событие свершилось.
На улицах, в витринах магазинов,
Карикатуры, шаржи на Хрущева.
В них он домоуправ, как таковой вершит дела.
Народ толпится молча, кто-то говорит,
Портрет Хрущёва сброшен с гостиницы Украина -
Полотнище за сотни метров.
Теряла власть таинственность свою.
Все было так, как и в истории с царём:
Агония недолго будет продолжаться,
Коль стала власть предметом дележа.

               8

В тот день решила Люба для себя:
С работы надо уходить.
Она невольно служит власти -
Теперь совсем ей это не по нраву.
Пускай и раньше осуждала власть,
Но с неизбежным злом мирилась.
Теперь же власть сама себя кусает
И подло повела свои дела.
Ей силу долго предстоит терять
Доступные ей оправданья находить.
Те жертвы, что страна ей принесла,
Окажутся потерями напрасными.
И смена идеалов, которую ждала от власти Люба,
Теперь не состоится никогда.

               9

В системе абсолютной власти
Всегда, хоть малая надежда есть.
Что сможет власть преобразиться
И обретенные возможности свои
Применит к целям благодатным.
Советской силе суждено, как видно,
В борьбе междоусобной угасать.
Народ же будет только наблюдать
Последствия дворцовых игр.
Народ, возможно, послабление получит,
Когда в игре той будет нужен.
Да, худшего Любаша и не ждала:
Власть стала призом игроков азартных.
Их шулерство страну до гроба доведет.

               10

Арбитром тошно быть в игре нечестной:
Уйти необходимо из газеты ей.
Как не таится в своем деле журналист,
О власти должен что-то говорить:
Оценивать не очень честно иль даже льстить.
Любаше захотелось проще жить.
Ходить спокойно на работу.
Жизнь мерить итогами ее,
А душу и покой себе оставить.
Она устроилась кассиром в банке.
Знакомство с коллективом состоялось
За чаем с тортом шоколадным.
В беседе о ее нелегкой жизни
Определилось отношенье к ней.

               11

Работа нравилась Любаше.
За ней она, казалось, отдыхала.
Все ясно и понятно в деле  -
Не так, как в жизни остальной.
Вот если б было так во всем:
Инструкция на ситуацию любую.
Нет тягот от решения морального,
Стыда за совершенные поступки.
Всегда, во всём был тот в ответе,
Кто составлял инструкцию к работе.
Так удаётся многим жить:
Хватает и овец, и пастухов.
Но ясно, это не про Любу:
Чужды ей обе эти роли.

               12

Боюсь, читатель не поймет меня,
А, может, в чём-то и осудит,
Когда противоречия в словах моих увидит:
Мадонну прежде возвышал,
Теперь она, как женщина простая.
Приму спокойно я упрек,
Оправдываться не в чем мне.
Величие её я вижу в чувствах, мыслях -
Лишь ими возвышалась над людьми она.
Что Любе в жизни довелось пройти,
Судьбою было миллионов.
Да и Христос на крест пошел,
Как сотнями ходили до него:
Его величие в помыслах духовных.

               13

Любаша наша к святости идет.
Она прошла уже немалый путь.
Ей предстояло завершить его:
Найти резон своим поступкам.
Процесс сей труден и не ясен.
Копать при этом надо до глубин:
В мотивы жизни погружаясь,
Плести венок ее событий.
Мадонне не грозит терновый
Не из кокетства утверждаю я.
Неважно, что сказала о себе она,
В своем повествовании Ивану.
Тогда я забежал вперед слегка:
Таков закон любого жанра.

               14

В суждениях спешить не надо,
Чтобы не стали пузырями мыльными.
Иначе их интересно только наблюдать,
На них ни положить, ни положиться.
В твореньях мысли, как в любой работе,
Законы производства надо соблюдать:
Любое дело лишь тогда успешно,
Когда не дремлет здравый смысл,
И очевидна цель участникам его.
Как выполнит свою работу Люба?
И в этом ей довериться должны.
Она такая, как время ей велит:
Простая по-советски жизнь ее,
А мысли сами приходили к ней.

               15

Конечно, есть лукавство в том,
Что жизнь простою я назвал.
В ней надо было многое суметь,
Не смог, так могут подтолкнуть.
По-разному толкали и нещадно,
Привычно это было с детских лет:
Ремень и темный угол дома,
А в детсаду бывало пострашней.
Собранья, двойки, педсоветы в школе,
Коль так, и в институт не поступить.
А на работе по-другому принуждали:
Лишат зарплаты, премии, очереди на жилье.
У многих, правда, бед не было таких:
Учиться удавалось на чужих примерах.

               16

И это к Любе не имеет отношения.
Она  по жизни шла своим путем:
Огонь стремлений в ней горел,
Рождал ее важнейшие решения.
Вот и теперь, с любовью к делу,
Она вершит свои кассирские дела.
Приятно людям деньги возвращать,
Начислив маленький процент.
Домой идет слегка уставшей,
Но свежий воздух возвращает силы,
И очереди в магазине, и к плите на кухне
Уже не кажутся слишком уж большими.
Так движется она к покою ночи,
А с нею к книгам, чтенью их.

               17

Писать романы только вот учусь.
Чужие излагать я вовсе не берусь.
В том и нужды особой нет,
К ним не велик у Любы интерес.
Она читает иногда Спинозу,
А Гегеля почти что изучает.
Глазами Маркса пробегает,
А русской философией покорена.
Системы нет в порядке чтенья.
Брала почти случайно книгу.
Ее читала до потери интереса.
Затем к другой переходила.
Бывало, к прежней возвращалась.
Руководил же ею духовный интерес.

               18

Порой казалось, понимает жизнь.
В ее стихии даже находила смысл.
Потом надолго он вовсе исчезал
Иль возникал в обличие ином.
Жизнь человечества! Какая песня!
Она ее всем сердцем ощущала.
В ней человек рай строил на земле,
А верил только в рай на небесах.
Политики – народ коварный,
Построить рай народам обещают.
Но в том лишь их корыстный интерес:
Власть над людьми иначе потеряешь.
Большая редкость - честный среди них,
Услышать же его — редкая удача.

               19

Что значит: политиком быть честным?
Лишать людей желаемых иллюзий?
Им отказать и в логике прогресса,
Тем жизни смысл отнять наверняка?
Вопросы! Как подступиться к ним?
Ответы ей необходимо находить.
Большевики власть получили,
На слабостях людских играя.
И многие им верят до сих пор,
Мол, коммунизм построить можно.
Достойно ль веру человека ослаблять:
Дух угнетать - идти на святотатство!?
Так что же праведнее жить во лжи,
Питать иллюзии чужие и свои?

               20

Так становилась ночь темнее,
Хотелось нового ей дня.
Его осознанных стремлений,
Живых людей, не призраков в ночи.
Особенно желанен был тот день,
Когда она садилась в электричку.
В ней доезжала до знакомой остановки.
Затем шла по лесу до небольшой реки.
Блаженству ее не было предела.
Хотелось сосны обнимать,
Из быстрой речки воду пить,
На землю лечь и плакать без конца:
"Как матушка с тобой мы одиноки.
Ты видишь все, я не могу прозреть."

               21

Так было не всегда.
Иначе б худо было.
Любаша это сознавала
И чувства волей покоряла.
Когда туристы нарушали тишину,
Их суетой у жаркого костра,
Она садилась на пригорке вдалеке.
В компанию вживалась постепенно.
Их песни о любви и про туманы,
О братстве неосознанных дерзаний
Она охотно подпевала про себя.
Родное ей, иное поколенье.            
Им жизнь другую придется осмыслять,
Хоть к выводам придут, наверно, тем же.

               22

Условна власть истории над нами.
Такие мы, как быть нам суждено.
Лишь обрамленье наше исторично,
Ведь песни наши время родило.
В нас тлеет постоянно жизнь своя,
Потребность личную лелея:
Чтоб для духовного хватило сил,
И тело полноценно развивалось.
Правы ли мы? Вопросы есть и в этом,
Примеров множество историей дано:
Отцы святые свое тело не жалели,
В лишеньях святость постигали.
Нам стоит ли искать пути такие,
Чтоб святость наша тела благостью была.

               23

Найдем ли мы пример в романе:
В ком совмещались два в одном?
Чтобы духовное стремленье и телесное
Успешно находили компромисс.
Его должны искать мы и в себе,
Одолевать стремленья волевые,
Когда душа как может тело подчиняет,
А у того забот и без нее хватает.
Мадонна нам пример и в этом:
Она всегда открыта духу своему.
Важнейшие ее поступки в жизни
Снижали напряжение души.
Она при том не угождала ей:
Само собой всё вроде получалось.

               24

Любаша часто в памяти перебирает,
Что было в детстве, зрелости ее.
Все то, что с ней в войну происходило,
И как жила потом, в послевоенье.
К добру людей хотела побуждать,
К любви, конечно, ибо в ней основа,
Того, что нас с Христом роднит.
Она Христа душою почитала,
Им часто поучала и других:
Желала мир посеять в души людям,
Чтоб святость стала достояньем их.
Таким стремлением, конечно,
Гордыни грех возлагала на себя.
Но как иначе ей проявлять себя?

               25

Читатель, думаю, Мадонну понял.
Хоть и не все сказал о ней в романе я.
Права ль она в претензиях своих,
На их итоги внимания не обращая.
Об этом лучше б мне молчать:
Уж очень мало достижений у неё,
Возможно, что их вовсе нет.
Мадонну в этом осуждать не надо.
Ответного стремленья не хватало ей.
А в утешение себе скажу:
Мадонна в том не одинока.
Порывы святости у каждого бывают,
Лишь ими жизнь освящена,
Но вот бываем ли довольны результатом?

               26               

И все же, как понять
Явление такое в жизни:
Родился человек, почти что зверь:
Нам говорят в нем гены обезьяны.
Пусть это только домыслы ученых
Любое мненье не решает ничего.
И все ж из опыта известно:
Не стать ребенку человеком,
Коль материнской ласки не вкусил.
Людская святость рождает человека.
Готовность матери к подвигу, любви,
Желанье с миром быть в единстве.
Так что ж, Мадонну приравнять к иным,
Кто зарождает в ребенке человека?

               27

И вновь собой я не доволен.
Ведь образ исключительный писал.
А свел его к обычному явленью:
Боюсь, читатель не поймет меня.
И почему Мадонну русской я назвал,
А, например, не гватемальской.
Увы, так получается всегда,
Коль вовремя себя не остановишь.
И все ж Мадонна русская, такой ей быть.
Любовь и жертвенность соединились в ней.
Живет в ней русская духовная искра,
Любых времен курьезы одолеть готовая.
С эпохой, может, Любе повезло.
В иной могла не пригодиться людям.

               28

Хотя в Мадонне прояснил я многое,
Заканчивать роман мне рано.
Ведь миссию свою она не завершила,
Да и эпоха далека от своего конца.
Ей, бедной, достается, правда,
Не знает: как поступить с собой?
То человека хочет осчастливить,
То миру остальному навязать себя.
Но мало тяги в людях к коммунизму.
Да и хитры проклятые буржуи.
Народы совратили благами своими:
Готовы все эксплуатируемыми быть.
Трудиться все хотят для блага своего,
А демократией обольщены все поголовно.

               29

Но старцы партии в Политбюро не тужат.
Медалями и орденами обвесили себя:
Как ряженые елочки под Новый год,
Красуются на праздничных парадах.
Трагедии людские - фарс для них,
В страданьях их уж многое забыто.
А подвиги Мадонны и подобных ей
Прикрыты лицемерным почитанием.
И все ж доволен жизнью человек советский:
В труде и мыслях стало меньше принуждения.
Но и заметным стало отставание державы
От развитых и многих развивающихся стран.
Такая вот цена за компромисс
Достигнутый меж властью и народом.

               30

А внешний враг Советов не дремал.
На конвергенцию теперь он не согласен.
Решил: Советы можно без нее свалить:
Усилья диссидентов умножались.
Их много, они уже везде:
В науке, в армии, на производстве,
В культуре и студенческой среде.
Ряды же коммунистов верных уменьшались.
Идейный кризис пострашней иных,
Когда народом управляет власть.
Куда его вести? Объявлено ведь всем,
Что справедливый строй уже построен.
До коммунизма мол рукой подать,
История близка уж к завершенью?

               31

А если вновь заглянем мы,
В заботы маленьких людей.
Увидим: все идет как прежде,
Ничто не предвещает перемен.
Охотно люди ходят на работу.
Зарплату во время платили.
Людские планы и страны,
Как прежде, мерили годами.
Все также доверяли пятилеткам,
Их планами охотно вдохновлялись.
Надежды, счастье, радости людей
Рублем и метром измерялись.
Да! Приходили похоронки из Афгана,
Но это к тем, кому не повезло.