Лернейская гидра 5 Глава книги Посейдонис

     Не успели, как следует, улечься страсти по Немейскому льву, как       народонаселение пригорода взбудоражилось известием о новой напасти.
А дело обстояло так. Охотники, после трудов праведных, возвращались домой. С трофеями или без, это теперь неважно. Шли они не через Немейский лес, как обычно, а мимо него, полем. Тропа петляла у края тихого Лернейского болота. Даже не болота, а болотца.
    
     Шли себе неспешно и, чтобы скоротать время, рассказывали охотничьи байки, да травили анекдоты. Анекдоты ту пору только-только начинали входить в моду. Несмотря на их стилистическое несовершенство, охотники всё равно смеялись: кто от анекдота, а кто над рассказчиком. Так бы и дошли они до самого дома без приключений, если бы болотце не выкинуло фортель.
    
     Нежданно-негаданно, в самом тихом месте, которое называлось омутом, появился большой пузырь! Охотники от удивления аж рты открыли: такое чудо они наблюдали впервые! Ведь раньше-то болото считалось мертвее мёртвого. Оно только пахло и больше ничего. Пузырь, прямо на глазах, тужился - тужился и, наконец, лопнул. О, лучше бы он этого не делал!  Запах чуть не сшиб охотников с ног. Следом раздулся и лопнул ещё один пузырь. Охотники зажали нос пальцами и попятились от болота. У них начинала болеть голова. С появлением очередного пузыря, боль усилилась. Видно от болотного духа. Охотники отступили на сквознячок, но наблюдать не перестали.
Бо разжал пальцы на кончике носа.
- Пузырей раньше не было!
Док моментально выдал на-гора парадоксальную версию:
- В омуте кто-то живёт.
Дук засомневался:
- Ты так думаешь?
Бо принял сторону Дока:
- Не видишь, что ли? Оно дышит!
У Дука от испуга забегали глаза.
- Какой большой рот, однако!

     Молодые охотники робко жались «старикам». Они испуганно         смотрели в «зрачок» омута. Бо сжал руками свою голову.
- Бежим! То, которое в омуте, хочет убить нас!

    Отбежав на приличное расстояние, охотники остановились. То, что они увидели дальше, повергло их в ужас. «Глаз» омута подарил не пузырь, а   многоголовое чудище! Его головы на длинных, черных шеях, суетливо двигались, словно хотели кого-то ужалить. Они напоминали змеиный клубок, который желал, но никак не мог распутаться. Головы то взлетали вверх, то валились набок, то ныряли вниз. Картина мерзкая и страшная!

    Го прошептал:
- Ух, ты! Ну и чудовище!
Док тревожно покачал головой.
- Плюёт хворью!
Дук испуганно согласился с Доком:
- Плюёт! Надо уходить!
Молодой охотник Ик робко поинтересовался:
- Откуда оно взялось?
Бо пожал плечами.
- Не знаю. Раньше не было.
Го, не сводя квадратных глаз с болота, таинственно прошептал:
- Может, это и есть та самая гидра…
У Дука невольно стали стучать зубы.
- Гидра? Что это?
Го, озираясь по сторонам, тихо просветил Дука:
- Чудовище о многих головах.
Дук недоверчиво посмотрел на Го.
- Откуда знаешь?
Го многозначительно подкатил глаза.
- Люди говорят.
В разговор вмешался дрожащий Док:
- Что ещё говорят люди?
Го поёжился.
- Говорят, что её нельзя убить.
Док испуганно спросил:
- Почему?
Го продолжал ёжиться.
- Потому, что у неё вместо одной расплющенной головы вырастают две новых. 
Дук вытаращил глаза. 
- Во как! Она, что, бессмертна?
Го неуверенно успокоил Дука.
- Нет, она смертна. 
Бо насторожился.  
- Не понял!
В голосе Го продолжала звучать неуверенная нотка:
- Люди говорят, что если прижечь шею огнём, то новая голова не    вырастет.
Дук испуганно повертел головой.
- Ишь ты, прижечь огнём. Хитро!
Снова робко подал голос молодой Ик:
- Она живёт только в болоте, или ходит ещё где?
Го пожал плечами.
- Не знаю. Может и ходит.
Ик только и нашёлся, что выдавил из себя междометие, выражающее ужас:
- О – о – о - о!
Пришёл в себя и добавил:
- Что теперь будет?
Го тревожно смотрел на болотное чудище.
- Что будет? Тут ходить уже нельзя, убьёт!
Ик побледнел.
- А как оно убивает?
Го ответственно покачал головой.
- Плюёт хворью!
Заглянул в глаза Ику.
- Заболеешь и быстро уйдёшь к предкам.
Ик испуганно замахал руками.
- Я не хочу!
Го снисходительно усмехнулся:
- А кто хочет?
Чуть подумал:
- Она, наверняка, ещё и кусается!
Го взялся за лук.
Бо спросил:
- Что ты собираешься делать?
- Стрелять в гидру!

     Охотники поёжились. Они боялись чудища. Но возражать не стали. Первая же стрела точно поразила цель. Она прошила тушу болотного чудища и сгинула в пучине омута. А чудищу хоть бы хны!

    Го покачал головой.
- Зря стрелял. Стрелой её не взять!
Тревожно оглядел товарищей.
- Уходить надо, пока не поздно! А то рассвирепеет!

     Конечно, молодым охотникам народ бы не поверил. Молодёжи  свойственно преувеличивать. А вот Бо, Го, Док и Дук  серьёзные охотники. Эти не соврут. А они рассказали такое, что окрестным жителям стало неуютно.

     Появление нового хищника неприятно взволновало всех    добропорядочных  животноводов различных направлений. И, как по заказу, тут же стали пропадать молодые, упитанные овцы. Пока,  почему-то, только они. Видно, болотному чудищу шашлыки  тоже пришлись по нраву. Похоже,  оно, как и его предшественник, Немейский лев, оказалось  таким же прожорливым и неуловимым.

     Сделалось нехорошо и Эврисфею. Над его котом снова нависла угроза. А вдруг эта болотная тварь любит ещё и кошатину? Что, тогда? А съев овец, кота и другую живность, кого эта тварь станет, есть дальше? Не исключено, что и его, Эврисфея. А ему свою персону было жалко до слёз!

     Гидра непобедима. Её испугались даже матёрые охотники. Что делать? Эврисфей прижал к своей впалой груди драгоценного кота и тоскливо почесал затылок. И тут его предприимчивую голову посетила хитромудрая мысль: а для чего, в конце концов, Геракл? Он так могуч и прост, что всякая болезнь будет со страхом обходить его стороной. А если уж он подберётся к чудищу поближе, то его дубина свободно размолотит любую голову! Здесь даже и гадать нечего.
После этой счастливой мысли, Эврисфей посеменил склонять Геракла на битву с Лернейской гидрой.

     Он увидел плотно позавтракавшего Геракла на безлюдной улице. Тот неторопливо вышагивал, забавляясь на ходу своей дубиной. Эврисфей робко вышел на середину улицы и уставился на резвящегося детину.
- Всё гуляешь, Геракл?
Геракл невозмутимо продолжил своё поступательное движение. Он боялся сбиться с ритма и уронить дубину.
- Не мешай!
Эврисфей попятился, выставив вперёд руки.
- Остановись!
Юная гора мышц приостановила ход. Лицо постное.
- Чего липнешь?
Эврисфей обрадовался завязавшемуся разговору.
- Ты про Лернейскую гидру слышал?
Лицо Геракла, по-прежнему, оставалось постным.
- Слышал. Ну и что?
Эврисфей придал своему говору как можно больше шекспировского трагизма:
- Она поедает овец!
Посмотрел, какое впечатление произвели на детину его слова.      Убедившись, что никакого, добавил: 
- Как Немейский лев!
Геракл оставался невозмутимым.
- Пусть ест, раз она голодна.
Хитромудрый Эврисфей печально спросил:
- А дальше что?
Геракл равнодушно пожал могучими плечами.
- Понятия не имею.
Голос Эврисфея стал ещё печальнее:
- Так она и до тебя доберётся!
Геракл нахмурился. Его лицо налилось краской возмущения.
- До меня?
Голос Эврисфея приобрёл ржавый тембр:
- До тебя, Геракл, до тебя!
У Геракла самопроизвольно сжались кулаки.
- А не подавится?
Плутоватый Эврисфей ехидно покачал головой:
- Я не уверен, что подавиться!
Лицо Геракла сделалось пунцовым. Чтобы успокоить, готовую   разбушеваться гору могучих  бицепсов, он примирительно произнёс:
- А может и подавится, кто знает! Этого никто не проверял.
Геракл пылал.
- Я её расплющу!
Плут усмехнулся:
- А получится?
Геракл выглядел бескомпромиссно.
- У меня получится! Можешь не сомневаться!
Эврисфей философски заметил:
- Говорят, у этой болотной твари много голов.
Голос  Геракла  уже грохотал июльским громом:
- Ну и что?
Судя по выражению лица разошедшегося детины, Эврисфей сделал оптимистичный вывод о том, что тот для подвига уже созрел. Осталось узнать время его свершения.
- Геракл, когда ты намерен сразиться с гидрой?
Геракл грохнул дубиной о мостовую.
- Хоть, завтра!
Эврисфей, для верности, переспросил:
- Точно, завтра?
Геракл посмотрел сквозь своего собеседника. 
- Завтра, утром!
Собеседник героя кивнул своей  ассиметричной головой.
- Хорошо. Мы с охотниками придём посмотреть. Может, поможем чем?
Геракл равнодушно махнул рукой.
- Приходите.               

     Утро следующего дня снова выдалось ясным и прихожим. На небе ни облачка. Во все стороны было видно очень далеко.
Вооружившись дубиной и луком со стрелами, Геракл энергично зашагал в сторону Лернейского болота. Он изнывал от жажды борьбы и решительно был уверен в собственной победе. Ведь против его могучей дубины не устоял сам Немейский лев!
А тут что?
А тут какая-то болотная тварь с множеством голов на тонких, длинных шеях. Смех, да и только!  Дубина сокрушит её, даже не заметив этого!
На некотором отдалении от бойца семенила, опасливо озираясь, кучка любознательных охотников и, примкнувший к ним, Эврисфей.

     Уже на дальних подступах к болоту, Геракл почувствовал запах,        который ему совсем не понравился. Подавляя отвращение, он приблизился к самому краю болота. Над ним висела плотная, сизая дымка. Геракл долго всматривался, прежде чем заметил болотное чудище. Гидра уже         пробудилась. Она бугрилась над омутом и вела себя беспокойно. Её многочисленные головы на чёрных, тонких шеях суетливо сновали в разных направлениях. Геракл попытался их пересчитать. Но вскоре понял, что это занятие не для него.

     Охотники, тем временем, обосновались за спиной Геракла, в его глубоком тылу. Место они выбрали удачное: и поле будущей битвы видно хорошо, и убежать успеют, в случае чего. Но, самое главное, туда не долетали плевки гидры, а потому не болела голова. Резонно предполагая, что битва затянется, разместились с комфортом. Даже вознамерились развести костёр.

     Геракл открыл сражение тем, что попытался поразить ядовитую тварь на расстоянии. Для этого существует тугой лук и быстрые стрелы. У Геракла, как и у его старшего брата Аполлона, талант стрелка был от природы. Стрелы со свистом сносили головы чудовища. Геракл собственными глазами видел, как они чёрными брызгами разлетались в разные стороны. Однако на их    месте, из чёрной пучины, тут же вырастали новые головы. И количество голов не убывало, в отличие от количества стрел.

     Го не удержался и окликнул Геракла:
- Напрасный труд, Геракл!
Боец обернулся.
- Почему?
- Я так уже пробовал!
- Ну?
- Зря потратил стрелу. Из лука её не убить!

     Да и сам Геракл уже убедился, что от стрельбы из лука толку мало. Он уже ополовинил свой колчан, а гидре всё нипочём.
Бойцу сильно досаждала вонь, идущая от болотного чудища. От боли трещала голова. Его терпению подошел конец. Всё! Пора кончать с этой тварью в рукопашном бою!

     И Геракл пошёл врукопашную. С разбега бросился в вонючую жижу. Подгрёб к омуту.
Жижа по грудь. Гидра пульсировала перед самым его носом. Ёе       водянистые головы беспокойно двигались, не обращая никакого внимания на Геракла. Что ж, тем хуже для неё!   
Геракл взревел:
- Умри, несчастная!
И яростно обрушил на скопище голов свою могучую дубину. Удар вышел такой силы, что омут чуть не выплеснулся наружу. На голову и торс Геракла обрушились потоки болотной жижи. Теперь он стал таким же глянцевым, как и многоголовая тварь. На чёрном фоне блестели лишь глаза да яростно сжатые зубы. Он ожидал, что с гидрой покончил одним ударом! Не тут-то было. Едва успокоилась зыбь омута, как из её недр стали выскакивать новые головы. И было их не меньше!

     Тогда рассвирепевший боец стал молотить по поверхности омута без остановки. Бил долго и основательно. Бил до тех пор, пока не стал      задыхаться, то ли от усталости, то ли от болотного духа. Не известно ещё, от чего больше. Потоки пота на его челе смешались с потоками чёрной грязи. В конце своей тяжкой работы, он тряхнул головой, тем самым как бы отбрасывая остатки сомнений.
- Теперь уж точно околела!

      Но, к его изумлению, гидра околевать не собиралась. Стоило омуту немного успокоиться, как из его чрева, тотчас, вынырнули новые головы, презрительно плюнув в сторону Геракла.

     У  Геракла, от болотного духа,  разваливалась голова. Он сильно устал, но сломлен ещё не был. Воскресение гидры из небытия лишь заводило его. И он снова начнёт молотить её своей дубиной. Это неправда, что Лернейская гидра не уязвима. Он, всё равно, добьёт её! Только надо немного перевести дух.

     Тем временем охотники развели костёр и стали жарить на нём дичь. Добыли её браконьерством. В этих местах охота была запрещена, а потому дичи      водилось не меряно. За соблюдением порядка строго следила юная Артемида. Конечно, охотники боялись небожительницы, но надеялись, что пронесёт. Битва сильно затягивалась, и охотники надумали подкрепиться. Жаль только, что Геракл не чувствовал запаха жареного мяса. Его перебивал болотный дух.

     Хитромудрый  провокатор Эврисфей окликнул умаявшегося бойца:
- Эй, Геракл!
Геракл, не оборачиваясь, прохрипел:
- Чего тебе?
- Есть хочешь?
Геракл глотнул обильные слюнки.
- Некогда!
Эврисфей пожал сухим плечом.
- Как знаешь!

     Геракл собрался с последними силами. Не убить болотную тварь, он не мог. Клубок суетливых голов гидры извивался и плевал перед самым  носом, дразня и раздражая его.
Он снова взялся за дубину. Бил яростно, со всего плеча. В конце атаки совсем устал. Руки больше не могли поднять дубину. Болотный дух не давал дышать, и Геракл стал задыхаться.
Он надеялся, что уж на этот раз с болотной тварью точно будет покончено. Однако, словно в насмешку, головы снова вынырнули из чёрной жижи  и наперебой стали плевать в сторону Геракла.

      У  Геракла уже совсем не осталось сил, а гидра ни в какую не хотела умирать. Что делать? Юного бойца охватило отчаяние.
На выручку пришёл пройдоха Эврисфей.
- Эй, Геракл!
Уставший боец с трудом поднял голову.
- Чего тебе?
Голос Эврисфея звучал издевательски:
- Тяжело?
Геракл презрительно фыркнул:
- Попробуй, узнаешь!
Эврисфей соорудил у рта лодочку из своих сухих ладоней.
- Прижги их шеи огнём!
- Зачем?
- Говорят, что головы тогда не станут расти!
Боец в отчаянии согласился:
- Давай огонь!
Эврисфей вручил горящую головешку  молодому охотнику Ику.
- Отнеси Гераклу! 
У Ика задёргалась щека.
- Страшно!
Эврисфей переубедил его:
- Иди. Геракла лучше не злить!
Подействовало. Ик схватил головешку и побежал на подгибающихся ногах  к месту сражения. На берегу болотный дух чуть не вышиб из него, его собственный.
Напрягся:
- Эй, Геракл, я принёс огонь!
Геракл с трудом обернулся.
- Бросай!

     Ик швырнул головешку в сторону Геракла и, не оглядываясь, припустил обратно.  Головешка, описав огненную дугу и пролетев мимо неуклюжего      Геракла, угодила, аккурат, в середину кивающих голов.
И тут произошёл хлопок такой силы, словно сразу лопнула целая     тысяча болотных пузырей! Образовался великий, огненный шар. Геракл отшатнулся и едва успел прикрыть глаза руками. Бойца от ожогов спасло то, что вся верхняя часть его организма была покрыта, как бронёй, толстым слоем болотной жижи. Лишь чуть просмолились волосы, да юная растительность на лице.
Геракл, прихватив дубину, попятился к берегу.

     В это время огонь из шара преобразовался в столб. Он вырос на том самом месте, где раньше качались и жалили головы гидры. От огненного столба     ручейки огня потекли по всему болоту.

     Геракл выбрался на берег. Ноги едва держали его. Лечь он хотел даже больше, чем есть.

     Столб пламени, между тем, ослабел, а вскоре и совсем сник. Сначала поблекли, а потом  погасли и огненные ручейки. Прошло ещё немного времени, и над омутом стала куриться только хилая струйка дыма. Лернейская гидра пропала, сгинула вместе с последним дымком. Ослаб и недобрый запах. Болото снова сделалось мертвее мёртвого.

     Охотники при виде великого огня, испуганно переглянулись.
Бо ошеломлённо воскликнул:
- Как сильно прижёг!
Го согласился:
- Прижёг подходяще! Все шеи разом! Теперь головы точно не вырастут!
Ик робко икнул:
- Так прижёг, что занялось болото.
Эврисфей резюмировал:
- Прижёг, как надо. И болото целое и гидры нет.
К ним присоединился, весь облепленный грязью, Геракл. Блестели только глаза и зубы. От него сильно пахло.
- Дичь хочу!
Эврисфей ему дипломатично намекнул:
- Надо бы умыться сначала.
И пока боец смывал с себя следы тяжкой брани, охотники поджарили дичь. Специально для него.

     Геракл, совершив омовение, подсел к костру. Источающая чреву угодный запах, упитанная перепёлка мигом пробудила у уставшего бойца интерес к жизни.
Охотники сидели рядом и любовались героем. В трапезе он был так же велик, как и в битве. В мгновенье ока он сокрушил своими крепкими зубами жареную дичь, включая и её хилый скелет. Алчно облизнулся:
- Ещё хочу!
Эврисфей понимающе кивнул головой.
- Ладно!
Протянул бойцу вторую куропатку.
- Ешь! Заслужил!
     В город компания возвращалась триумфально: охотники впереди, а Геракл позади. Они бежали, а Геракл еле плёлся. Их распирало от нетерпения поделиться с народом благой вестью, а ему нестерпимо хотелось спать. Охотники наперебой стали восторженно рассказывать о великом сражении, очевидцами которого они стали. Их не очень смущало то обстоятельство, что свидетельствовали они вразнобой. А проистекало всё от того, что каждый считал свою правду самой правдивой.

     Несказанно обрадовались доброй вести начинающие овцеводы. У них, наконец, снова перестанут пропадать носители руна. Вместе с ними радовался и Эврисфей: его драгоценный кот тоже останется вместе с ним. Целым и невредимым. Зато сильно огорчились подпольные любители шашлыка за чужой счёт. Промышлять без ссылок на грозные внешние обстоятельства, теперь станет очень сложно. 

    И только небожители хранили спокойное молчание, да таинственно улыбались. Они, как никто другой, знали, что фонтанировало из болота!

    Геракл, от великой усталости, едва дотащился домой. На ступенях, прислонившись спиной к мраморной колонне портика, сидел Чар. Старый вождь дремал. Время от времени он интригующе ворчал. Видно видел цветной сон про далёкую охоту. На кончике его носа висела крупная капля.
Алкмена неторопливо вышла на порог дома.
- Пришёл? Геракл прислонил дубину к стене, и устало понурился. - Угу. Алкмена окинула подозрительным взглядом своего, не совсем      опрятного, сына.
- Где был? Геракл лгать пока не умел: - На болоте. Мать Геракла упёрла руки в боки. - На болоте? И что же ты там делал? Геракл угрюмо ответил: - Бился с гидрой. Алкмена испуганно округлила глаза. - С гидрой? Геракл подтвердил: - С гидрой. У Алкмены запоздало перехватило дыхание. - Убил? Её сын спокойно буркнул: - Убил. Алкмена успокоилась, но не сильно. - А если бы она тебя укусила? Что тогда? Геракл пробубнил: - У неё нет зубов. Мать бойца взволнованно покачала головой. - А если б были? Что тогда, а? И когда же ты, наконец, повзрослеешь? Геракл пробасил:
- Я уже взрослый.
В ответ Алкмена лишь повертела пальцем у собственного виска.