Глоток свободы

Стригусь на днях. Парикмахер Анжела - красивая блондинка с интеллигентным лицом и южным фрикативным "г" - кричит коллегам:"Сейчас меня не отвлекать! Я оформляю фасад!" Это означает, что она стрижёт мне чёлку.

Говорит: про фасад - это моя давняя клиентка тётя Алла так называла. Она вместе с дочкой Ирой у меня обслуживалась. Салон был недалеко от их дома на Тургеневской, и я иногда захаживала к ним домой на кофе. Когда я приходила, тётя Алла всегда спрашивала:"Можно я ещё Людку-вислозадую к нам позову?" Соседку и подружку, значит, которая знала о своём прозвище и принимала его спокойно.

Это был такой типичный старый ростовский двор с развешенными на всеобщее обозрение семейными трусами и ночнушками. Возле железной лестницы, ведущей на общий балкон второго этажа, всегда на добротной "тубаретке" сидела баба Хая. Рядом, на низенькой скамеечке, мостился её внук Марик, лет десяти. Это они так гуляли. Марик, конечно, не был привязан бельевой верёвкой к бабушкиному табурету, но отходить на расстояние больше двух шагов ему позволено не было. Разве что - на соседнюю улицу. За семечками для бабы Хаи. Там торговала тётя Дуся.

Семечки всегда были крупные, хорошо прожаренные, не прогорклые. Она насыпала их маленьким гранёным стаканом из жёлтого эмалированного таза в кулёчки, свёрнутые из книжных страниц. "Я ж не Чехова с Толстым дербаню!" - оправдывалась она . - "А этих, новых, никчёмных!"

Однажды, прямо на моих глазах, - продолжает парикмахер Анжела, - Марик совершил дерзкий побег. Когда баба Хая сцепилась языками с соседками, он под шумок сбежал к пацанам, играющим тут же во дворе в футбол.

Баба Хая, попереживав за чужую жизнь, глянула на скамеечку и обнаружила, что там пусто. Тогда она встала на первую ступеньку железной лестницы, руки в боки, царственно оглядела двор и обнаружила внука, стоящим на воротах. Ну а куда ж его ещё?!

"Марик, дрянь такая!" - заорала баба Хая. - "Быстро выйди из ворот! Щас эти дэбилы попадут тебе своим грязным мячом в самую голову. А я потом ещё добавлю! И ты таки станешь таким же дэбилом, как все в этом дворе!"