О жене моряка. Часть 2. Глава 7. Год 1993

Продолжение. Предыдущая глава -
http://www.proza.ru/2019/03/13/1929

1993 год семья Тепловых неожиданно встречала вместе, и не на причале, как могло бы быть, а вполне нормально, никуда не торопясь, "как белые люди", выражаясь Пашиным языком. Получилось всё так: старший механик "Ириса" перевёл Павла на работу рефмашинистом. В зарплате он ничего не выиграл, зато вахты нести перестал, стал ночами нормально спать, а в дневное время - работать, заниматься тем, что он умеет и любит. А стармех, видно, понял, что для парохода от Павлика будет больше пользы именно, как от рефмеханика. Умный дядька всё решил сам, Паша на перевод не напрашивался.

Одновременно с этим знаменательным событием случилось и другое: "Ирис" поставили на три недели в ремонт на СРЗ-1, первый судоремонтный завод, находящийся на Пересыпи, сразу за портом. Главной целью ремонта было докование с очисткой и покраской корпуса. Пассажирские суда скорость терять не должны, в рейсе нужно жёсткий график выдерживать, поэтому чистота корпуса, винта и руля имеет большое значение.

Но и дизеля, конечно, заводские специалисты ремонтировали, и главные, и вспомогательные. В рейсе этим заниматься некому и некогда. Паша же предложил рефмеханику перебрать фреоновые компрессора кондиционеров, которые всё равно зимой не работали - самое время. Но тот почему-то идею не поддержал, наверное, не понравилось, что это не он придумал. Ну - нет, так нет. Пашка же хотел, как лучше.

А может быть, механик считал, что есть более срочные работы, в конце концов, ему видней. Но отношения у них не очень сложились. Вот со вторым механиком Паша подружился, когда вместе вахту стояли, а рефик другого типа человек, подозрительный, недоверчивый.

Стармех сделал доброе дело и ушёл в отпуск, а Павлик решил продлить контракт до июля, чтобы всей семьёй поехать в Трускавец. Эля не возражала, всё равно постоянно видятся, и Паша сказал ей, что после ремонта этот вопрос утрясёт, стармех поможет.

Но пока - Новый год! Судно в заводе, Паше дали три выходных и они наконец-то по-настоящему, как муж с женой, рядом выспались. Как все нормальные люди каждую ночь спят. Ёлку купили, поставили в большой комнате, украсили чем смогли, игрушек было мало, прикупили только две гирлянды.

Вечером тридцать первого поехали к матери Паши и Новый год встретили с ней, с сестрой его и с семьёй Ивана. В половине первого вызвали такси, Женя уже зевала каждую минуту и домой поднималась с закрытыми глазами.

Элина же постелила себе с Павлом постель рядом с ёлочкой, на паласе, как в молодости, и это было здорово. Лежали, обнявшись и мечтали об отпуске.

- Паша, но тебе в нашем профкоме путёвку точно не дадут, как же быть?
- Элечка, оставь профсоюзные льготы нуждающимся. До июля я заработаю достаточно, чтобы купить путёвки за полную стоимость в самом шикарном санатории Трускавца. Какой там из них самый крутой?
- Говорят, что "Хрустальный дворец" самый лучший, но я могу найти и скромнее.
- Не нужно скромнее. Мы что, не заслужили раз в жизни отдохнуть, как белые люди?

Элина считала, что заслужили. А главное, что Паша так считал и денег на поездку не жалел. Он вообще никогда на неё денег не жалел, но Эля этим старалась не пользоваться, не злоупотреблять. А насчёт санатория решила: так тому и быть, как муж решил. Кто глава в доме? Правильно, муж! Самое время об этом вспомнить.

И Элина купила три путёвки. Женечка была ещё мала, чтобы жить отдельно от родителей, поэтому попросили комнату попросторней, с тремя кроватями. В санатории было несколько корпусов, и это было их единственным пожеланием, так что подходящую комнату им нашли.

Спальный корпус стоял на холме, комната у них была на третьем этаже, а окно выходило в парк. Парк был старинный, большой и ухоженный, в нём росли столетние деревья, самые разные, и дубы, и берёзы, и ольха, и бук, но и не обычные, редкие, например, хлебное дерево, сакура и магнолия.

По парку были проложены дорожки и тропинки, можно было по нему подняться и к верхнему бювету, но они предпочитали свой, нижний. Часть парка,  более десяти гектар была отгорожена забором, и принадлежала их санаторию. В ней было достаточно места и для прогулок, и для пробежек, у них был свой теннисный корт, волейбольная площадка и баскетбольная. В парке обычно было тихо, а дышалось легко, как в лесу.

Женя познакомилась с другими ребятами, и за неё можно было не переживать, так как с территории санатория дети не выходили, бегали все и играли внутри, а на воротах стояла охрана. Санаторий считался правительственным, в нём часто отдыхали высокие чины.

Здание столовой находилось метрах в ста от их корпуса, лечебный корпус с бассейном располагался под горой, метрах в двухстах, а бювет с минеральными водами - в курортном парке, напротив их ворот, только бульвар Торосевича пересечь оставалось.

Сразу же купили всем смешные поильнички с ручкой-носиком, через который нужно было пить, такая активная вода была, что зубную эмаль портила, если во рту её держать. Женечка выбрала себе самую маленькую, с собачкой, ей врач прописал по сто грамм "Нафтуси" за час до еды.

Элина приехала без санаторно-курортной карты, некогда ей было в Одессе по поликлиникам ходить, а в Трускавце за два дня полное обследование ей сделали. УЗИ показало песочек и в почках и в жёлчном пузыре, поэтому врач велел воду пить и пешком после этого обязательно ходить.

У Паши анализы крови оказались неважные, и он тоже "Нафтусю" пил, только подогретую до сорока градусов, а гулять, двигаться всем нужно было, и они с удовольствием вместе по парку бродили, а для Жени велосипед брали напрокат.

Кататься она любила, но сами велосипеды были ломаные-переломанные, и езда на них удовольствия не приносила. Зато Женя подружилась с белочками в парке и постоянно их подкармливала.

Диету решили соблюдать строго, раз уж приехали лечиться, питание было вполне приличным, как раз таким, какое им было нужно, и они только творожок местный покупали на вечер.

Несколько раз все вместе ездили на экскурсии в горы, в разные места, но недалеко, чтобы не нарушать режим: в скалы Довбуша, на Голубые озёра. После обеда обычно ложились на часок, хотя Женя часто отпрашивалась к подругам. Взрослые не возражали, пусть общается, а им двоим тоже время нужно было наедине.

В стоимость путёвки входило ежедневное посещение бассейна в течение часа, обычно плавали все вместе, но иногда Элина оставалась в номере отдохнуть. Павел с Женечкой были неутомимы: и на экскурсиях забирались на все горы и холмы, и бассейн не пропускали. В Одессе на пляж ходили редко, а здесь Женя плавала и ныряла, как мальчишка.

От карпатского отдыха у всех остались самые лучшие воспоминания и желание его когда-нибудь повторить. Элине пора было возвращаться в Одессу, но Павел решил по пути показать своим девочкам Львов, в котором когда-то гостил у бывшего одноклассника. Из Трускавца выехали сразу после завтрака, и со Львовом с помощью Кости познакомиться успели, времени до вечернего поезда было достаточно. В общем, поездка удалась. Все трое были очень довольны.

Первый месяц осени Павел посвятил учёбе. Учебный отпуск теперь никто не оплачивал, как это было в СССР, зато и на работу никто не гнал, дома можно было сидеть, сколько угодно,были бы деньги, но они уже были на исходе, и для устройства на судно требовались опять. Помогло то, что Павлу на "Ирисе" написали отличную характеристику и переслали её в "Интерфлот" с просьбой направить его на судно снова, и на этот раз (приятная неожиданность!), рефмехаником.

Линия, на которой работал "Ирис", оставалась всё та же, поэтому перспектива вернуться на него  с повышением в должности его устраивала как нельзя лучше. Рефмеханик, уже новый, списывался с "Ириса" в октябре и, вернувшийся к тому времени на судно, Родион Петрович выполнил давно им задуманное: вызвал на "Ирис" Павла. Именно благодаря ему, Павел и стал снова механиком. Долг платежом красен, он понимал, что авансы нужно отрабатывать и был готов к этому.

* Продолжение следует - http://proza.ru/2019/03/17/318.