066. Принцесса Аликс - Цесаревичу Николаю

Письмо принцессы Гессен-Дармштадтской Аликс Цесаревичу Николаю Александровичу.
На английском языке с переводом на русский.


№ 28.       Harrogate,
                May 16/28, 1894.

My own precious Darling,

A good long hug & tenderest thanks for your dear, long letter, I received this morning with the proper address. Yes, I have no doubt the post will be utterly shocked when your letters sent to a Baroness St. are always sent off as I am no longer in ;Guade;.

Poor sweety, to have been so drenched, but I can well imagine how proud you must be having two battalions for under your command. I wish I could fly over & peep at you giving Dinners to your officers; they, I have no doubt, greatly enjoy it, & what an amusement to arrange it all without a tiresome Hofmarschall.

I got a beautiful congratulation from the mair of Seletz; it was sent me translated// from Dramstadt.

Когда я тебя наконецъ увижу, моя прелесть! Я жду съ нетерпенiемъ тебя.

So my old cow liked me to write in Russian, very well, I shall try my utmost to learn it quick & properly, so as to be able to write lots for me. You see for me English & German are alike, I write more English than German as it is, & in another language I cannot find my words so quickly, do you hear, гаусбубъ?

To-day it has al last cleared up a tiny bit, but it is cold.

Schneiderlein went with us last night to service, wh(ich) lasted an hour & a half. The singing was splendid, the sermon interesting, but not quite for a Church, it was about Milton. It was a Puritan// Church, I think.

You can only get a short letter to-day, as I have got up late, & my letters will otherwise not reach the post.

What a shame the frame of Xenia’s smelling so.

Toria wrote a sweet letter this morning, you know I have such a lot to answer, I don’t know how to begin & after the baths I am too tired for writing.

My carriage is there for the bath.

A good kiss,
Your own old
Alix.


№ 28.       Хэррогейт.
                16/28 мая 1894.

Мой дорогой и любимый,

Горячо обнимаю и нежно благодарю за твое чудесное длинное письмо, которое я получила этим утром, с правильно написанным адресом. Да, у меня нет сомнения в том, что почта будет просто поражена тем, что письма, предназначенные баронессе Шт[аркенбург], всегда отсылаются обратно. Я больше не «Инкогнито» [фр.].

Бедняжка мой, так промокнуть, но я представляю, как, должно быть, ты был горд, имея два батальона в твоем командовании. Если бы я только могла прилететь, чтобы взглянуть одним глазом на обеды, что ты устраиваешь офицерам; не сомневаюсь, что им очень нравится, как весело все устраивать без присутствия утомительного Гофмаршала.

Я получила трогательные поздравления от мэра Селетца – мне был прислан перевод// из Дармштадта.

Когда я тебя наконец увижу, моя прелесть! Я жду с нетерпением тебя.

Итак, моему Теленку нравится, когда я пишу по-русски. Отлично, я сделаю все, что смогу, чтобы быстро его выучить и писать тебе много. Видишь ли, английский и немецкий для меня одинаковы, но я пишу больше по-английски, чем по-немецки, так что на этом языке мне не удается быстро подбирать слова, слышишь, гаусбуб?

Сегодня, слава Богу, немного прояснилось, но все еще холодно.

Шнайдерляйн сегодня вечером ходила с нами на службу, которая длилась полтора часа. Пение было чудесным, проповедь – интересной, но это уже не из-за церкви. Говорили о Мильтоне. Думаю, это были пресвитерианцы.//

Увы, ты получишь только короткое письмо, ибо я поздно встала, и иначе мое послание не поспеет на почту.

Что за стыд с рамкой Ксении!

Тория написала милое письмо сегодня утром. Знаешь, мне надо многое рассказать. Я не знаю, как начать, а после ванны слишком устаю, чтобы писать.

Моя банная коляска подана и ждет меня.

Крепко целую,
Твоя верная старая
Аликс.