В русле жизни

     После написания рапорта о зачислении в состав кадровых военных и ухода из общежития с семьей в свою квартиру Камский стал реже встречаться с бывшими однокурсниками, которые остались обитать в своих комнатах и к продлению воинской службы были настроены негативно. Их было пятеро Романчук Дмитрий, Вересов Василий, Благинин Вадим, Новоселов Ефим, Карелин Леонид. На родине они имели нормальные жилищные условия, места работы, полученные при распределении, их устраивали. Они выполняли свои врачебные обязанности на отдаленных площадках, за исключением Вересова, в городке появлялись только по выходным, приводили себя в порядок и снова исчезали в полигонных степях.
Наступила весна второго года пребывания прибывшей врачебной группы на испытательный полигон. Новые панельные четырехэтажные дома сдавались в эксплуатацию регулярно и в одном из ник семье Камских предложили двухкомнатную квартиру. Эта весть с нескрываемой радостью была воспринята Сильвией и Дарьей. Передислокацию скромного имущества Игнат осуществил стремительно, дабы исключить всякие случайности и превратности бытия. Через несколько дней в новую квартиру заглянул Романчук.
— Игнат, есть тема для разговора. Ты на службу?
— Да, в лазарет.
— По дороге поговорим.
— Хорошо.
Заканчивался март. Светило яркое солнце. Гарнизонные улицы были немноголюдны. Впереди шли одиночные военные в сторону своих частей, иногда с солнечной стороны какого-нибудь дома замечалась детская коляска со спящим малышом и приехавшей помочь молодой семье бабушкой.
— Я осенью был в отпуске, — начал Дмитрий, — зашел на кафедру. Сказал твоему шефу, что ты остаешься в армии.
— И как он воспринял сие известие?
— Спокойно, я бы даже сказал удовлетворительно. Кандидатов в клиническую ординатуру предостаточно.
— А с заведующим кафедрой встречался?
— Да, с ним тоже побеседовал. А вот он, как мне показалось, известие о том, что ты не будешь участвовать в конкурсе, воспринял с некоторым огорчением.
— Как он себя чувствует? Оперирует?
— Нет уже. Сдал профессор, но бодрится.
— Понятно. А как твой сынишка?
— Уже ходит. Представляешь, ну копия: улыбается больше одной щекой, ямочка на подбородке, даже родинка на шее, как у меня. От матери я получил нагоняй. Мол, иду по стопам своего батьки. Он живет отдельно от нас с новой семьей где-то в Сибири. Я с ним давно не виделся.
— Расписался?
— Как-то было не до этого. Займусь этим после увольнения.
— А как одна справляется твоя, полагаю, будущая жена?
— Софья? Справляется. Деньги я высылаю каждый месяц. Собирается поступать в технологический институт на заочное отделение, работу подыскивает.
— Мать еще не на пенсии?
— Нет, еще далеко до этого. Малыша придется отдавать в детский садик. Я уже договорился.
— Чувствуется, что ты времени не терял. А как же твоя Мэрилин Монро?
— Нормально. Но это другая тема. Потом когда-нибудь расскажу.
— Сложная, Дима, у тебя семейная геометрия.
— Игнат, я к тебе с конкретным предложением. Когда будешь в отпуске, зайди к шефу и порекомендуй меня на кафедру.
— Тебя и так там хорошо знают.
— Шеф тебе доверяет и прислушается.
— А не попросить бы тебе рекомендательное письмо у Сомова Николая Ивановича? Это будет более весомо.
— У заведующего хирургией?
— Да.
— Из-за постоянной занятости у меня не было возможности поработать в его отделении. Разок что-то ассистировал.
— Дима, я впервые осознаю, что давать рекомендации непростое дело. Никогда этим не занимался. Я обещаю, что шефу про тебя не скажу ни одного плохого слова.
— А сам, что будешь делать.
— Поучаствую в конкурсе в адъюнктуру, перечитаю монографии и буду переходить в хирургию. До увольнения тебе еще полгода, так что еще увидимся.